Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Чжо Цзюньли чувствовал себя так, как будто он спал. Он сидел напротив мамы Ши и смотрел, как она размешивает кофе, растянув при этом свои красные губы в улыбке. — Мы с отцом Ши задавались вопросом, почему оценки Ши Цина внезапно улучшились так сильно. Мы думали, что происходит что-то подозрительное. В конце концов, он всегда был в нижней половине рейтинга своего класса с детства. Почему он вдруг начал усердно учиться без причины? Ши Цин наконец рассказал, когда мы позвонили ему. Он сказал, что ты лучший ученик, который помог ему наверстать упущенное. Ты такой хороший ребенок. Я тебе благодарна. Чжо Цзюньли все еще колебался. Мама Ши заметила его колебания, но не спрашивала его. Она посмотрела на своего сына, который сидел рядом с Чжо Цзюньли, нетерпеливо попивая кофе. Она видела его властную ауру. Она видела его жесткое поведение. А потом она увидела, как он начал играть тонкими белыми пальцами Чжо Цзюньли сразу после того, как допил кофе. Как бы она ни смотрела на это, ее сын определенно не пострадал. На самом деле, она сама сюда пришла, чтобы посмотреть, не принуждает ли его этот маленький ублюдок. Но ее подозрения развеялись. Хотя Чжо Цзюньли мало разговаривал, то, как он смотрел на ее сына, действительно было довольно милым и сладким. Она сделала последний глоток кофе. — Я не хочу мешать вам двоим, но помните, что секс запрещен, пока вам не исполнится восемнадцать. Услышав эти слова, лицо Чжо Цзюньли покраснело. Он изо всех сил пытался сохранять спокойствие, когда кивнул с покрасневшим лицом. Сбоку Ши Цин недовольно нахмурился. Но у него не было никаких возражений, потому что он держал своего возлюбленного за руку. Он только наклонился к Чжо Цзюньли и сказал: — Она не против нас, видишь? Разве я не упоминал, что моя мама выросла за границей? Зарубежные страны более снисходительны к подобным вещам. Моя бабушка Цзиньцзян боялась, что моя мама окажется под слишком сильным влиянием, поэтому она каждый день читала ей лекции о том, что она не может делать, пока ей не исполнилось восемнадцать. Если она не будет следовать правилам, очевидно, человек по имени Шен Хэ придет и закроет ее. Чжо Цзюньли покраснел и понимающе кивнул. Он действительно еще не думал об их отношениях так далеко вперед. Он думал, что мог бы сделать что-то подобное с Ши Цином только тогда, когда он достигнет высокого положения. Пока они говорили, мама Ши продолжала смотреть на них. В глубине души она удовлетворенно кивнула. Независимо от того, как она на это смотрела, Чжо Цзюньли был идеальным партнером, о котором она мечтала для своего сына. Основываясь на информации от их классного руководителя, Чжо Цзюньли был действительно хорош. У него были отличные оценки, мягкий характер, он был трудолюбивым, прилежным, целеустремленным и надежным. Его пол был не совсем подходящим, но кого это волновало? Кроме того, родители Ши зарабатывали деньги, потому что им нравилось много работать, а также потому, что они хотели оставить свое состояние их сыну. Не имело значения, что двое мужчин не могли иметь детей, чтобы унаследовать деньги; иметь детей, но не иметь денег было гораздо трагичнее. Поговорив немного с парнем своего сына, мама Ши посмотрела на свои часы. — Хорошо. У меня еще есть дела, так что я больше не буду беспокоить вас двоих. Ши Цин, теперь, когда у тебя есть парень, тебе нужно более внимательно относиться к своим действиям. Если вы поссоритесь, сначала приходи ко мне. Не веди себя как ребенок и не расставайся из-за небольших проблем. — Конечно, я не расстанусь с ним, — школьный хулиган держал Чжо Цзюньли за руку, — мы уже дали обещание поступить в один и тот же университет. Выражение лица матери Ши стало странным. Она посмотрела на сына, а затем на Чжо Цзюньли. Похоже, ей есть что сказать по этому поводу. — Я помню, что Цзюньли лучший ученик в своем классе, верно? Она опасно посмотрела на сына и сказала: — Ши Цин, не заставляй Цзюньли ходить с тобой в обычный университет только потому, что он твой парень. Ваш классный руководитель сказал мне, что может поступить в университет А. Пока вы двое сохраняете свои оценки, мама не будет мешать вашим отношениям. Но университет, в который вы решите поступить, практически решит следующую половину жизни Цзюньли. Вы не можете быть эгоистом и затащить его вниз. Это было бы подло. Ши Цин сдержался: — Это то, что ты думаешь обо мне? Я имел в виду, что тоже поступаю в университет А. Мама Ши: «…» Выражение ее лица исказилось еще больше. Прошло несколько секунд, прежде чем она кивнула. — Хорошо. Я не думаю, что поступление в университет А можно купить за деньги, но мы сделаем все, что в наших силах, раз уж ты хочешь пойти. Ты помнишь дядю Чжана? У него есть связи в университете А. Школьный хулиган на мгновение опешил, прежде чем отреагировать: — Что ты имеешь в виду, мама? Я говорю, что сам сдам экзамен. — Да, как скажешь, — мама Ши небрежно кивнула и взяла свою сумочку. Вставая, она посмотрела на часы, — работай усердно, ты лучший. Ладно, мне действительно пора. Цзюньли, присматривай за Ши Цином. Не позволяй ему делать глупости. Мы с его отцом оба свободны на следующей неделе. Мы можем поужинать вместе. Сказав это, она ушла, стуча высокими каблуками. Ши Цин все еще держал Чжо Цзюньли за руку. И только после того, как его мама ушла, на его всегда уверенном лице появился намек на обиду. Школьный хулиган пожаловался Чжо Цзюньли: — Очевидно, она мне не верит. Она думает, что я не смогу хорошо сдать экзамены! Чжо Цзюньли нежно прикоснулся к тыльной стороне его руки, чтобы успокоить его. Его голос был по-прежнему нежным и мягким: — Впереди еще больше года. У тебя все еще есть шанс. Даже если ты действительно не можешь поступить, в университет Б, все в порядке. На самом деле они почти одинаковы. — Ну уж нет, — Ши Цин холодно фыркнул, — чем больше во мне сомневаются, тем больше я хочу это сделать. Юноша кивнул с легкой улыбкой и немного подвинулся. Они сидели очень близко друг к другу. — Я уверен, что ты сможешь. Ободрение его возлюбленного в сочетании с уединенной обстановкой и тусклым освещением создавало неоднозначную атмосферу. Их окружала легкая сладость. Ши Цин удовлетворенно улыбнулся. Его тонкие глаза сузились, когда он медленно наклонился к Чжо Цзюньли. — У нас сегодня выходной, у нас много свободного времени. Чжо Цзюньли, по-видимому, тоже так думал. Его улыбка редко была такой торжествующей. — Я собираюсь показать тебе сокровище. Ши Цин тоже понимающе улыбнулся. Его глаза были наполнены смыслом: — Это должно быть ценное сокровище. Затем он увидел, как Чжо Цзюньли вытащил из кармана хорошо сложенный листок бумаги. Ши Цин: «…» Юноша нетерпеливым движением развернул листок и протянул его застывшему школьному хулигану. На самом верху была написана строка: [Расписание занятий на зимних каникулах]. Чжо Цзюньли: — Взгляни. Я сделал это после анализа твоего текущего прогресса в учебе и скорости обучения. Здесь также указаны пробелы в твоих знаниях и способы их преодоления. Если ты будешь следовать этому графику, оценки помогут улучшить твой рейтинг как минимум на десять пунктов после зимних каникул. Хотя это не очень много, ты, по крайней мере, сможешь успевать за классом. Если ты продолжишь усердно работать, все еще есть надежда поступить в университет А. Если что-то не сработает, то для нас нормально поступить в университет Б. Нам не обязательно идти в лучший. Ши Цин: «…» «Восторженным» взглядом он уставился на расписание, которое держала длинная тонкая рука Чжо Цзюньли. — Какое. Большое. Сокровище! Чжо Цзюньли немного покраснел, но его глаза были яркими и восторженными: — Я рад, что тебе нравиться. — Мне это нравится. Конечно, мне это нравится, — школьный хулиган взял это расписание и просмотрел его вдоль и поперек, — и я действительно хочу поступить в университет А. Это просто учеба. Мне просто нужно сосредоточиться. Затем он добавил: - Но ты должен быть со мной. Конечно, Чжо Цзюньли будет рядом с Ши Цином. У Ши Цина был свой собственный дом. Во время каникул они были неразлучны. Они учились. Они провели бесчисленное количество ночей в одной комнате. Делая! Кучу! Задач! Тестов! Свет в комнате для гостей так и не загорелся, потому что Чжо Цзюньли спал в комнате Ши Цина. После учебы они каждую ночь устраивались вместе под одним теплым одеялом. Ши Цин часто включал кондиционер. На нем была легкая и тонкая пижама, которая подчеркивала его нежные лодыжки. В то время как он собственнически лежал на груди своего возлюбленного головой. Читая! Учебник! Все, что он мог сделать, это прикоснуться к его рукам, поцеловать его в щеки, потереть кончик носа и крепко обнимать его руками по ночам. Ничего больше. Чжо Цзюньли не думал, что что-то не так. Он все еще учился самостоятельно, обучая Ши Цина. После зимних каникул оценки Ши Цина действительно улучшились. Затем он начал находить всевозможные способы «истязать» своих подчиненных. Они расслабились из-за того, что не учились в зимние каникулы. Хотя их оценки по-прежнему были лучше, чем до репетиторства, по сравнению с предыдущими занятиями произошло снижение. Ши Цин быстро преподал им урок. Когда другие люди хотели, чтобы ученики работали усерднее, они использовали в лучшем случае искренние слова и, самое большое, линейку. Когда Ши Цин хотел, чтобы его подчиненные учились усерднее, он напрямую использовал кулаки. После того, как их использовали для того, чтобы излить все свои обиды, накопленные за зимние каникулы, подчиненные внезапно почувствовали, что обучение — это так прекрасно. Тун Синьюй, которую сбили с ног, отказалась прикрывать Ши Цин и Чжо Цзюньли. В конце концов, она обнаружила, что, к ее большому огорчению и облегчению, она была единственной, кто заметил, что с этими двумя что-то не так. Все были полностью слепы к отношениям Ши Цина и Чжо Цзюньли и их различным сладким взаимодействиям. По мере приближения последнего класса старшей школы она больше не была озабочена погоней за своими кумирами и сосредоточилась на учебе. Скоро последний класс старшей школы. Это был особенный год. В этом году родители некоторых хулиганов, пытавшихся ограбить Тун Синьюй, были вынуждены переехать. Затем они столкнулись с Ши Цином, который хрустнул костяшками пальцев и ангельски улыбнулся им. Хулиганы: «…» Несмотря на то, что они не хотели присоединяться к «учебному легиону» Ши Цина, его кулаки заставляли их учиться со слезами на глазах. Остальные его подчиненные были очень счастливы. Было очень приятно видеть кого-то, кому было даже хуже, чем им. У них было мучительное подозрение, что брат Ши становился все более и более агрессивным с тех пор, как стал другом Чжо Цзюньли. Однако для учителей Ши Цин помогал справиться с лоботрясами, с которыми сами они не могли справиться. Он стал хорошим учеником, который не только усердно учился в своей школе, но и брал с собой учеников других школ. Это был ужасный год для жестокого отца Чжо Цзюньли, так как он продолжал ломать себе руки и ноги самыми нелепыми способами. Приближались вступительные экзамены в университет. У входа в экзаменационный зал было, казалось, море людей. Конечно, это были не студенты, а родители студентов. Все студенты сдавали экзамены. На выпускном экзамене Ши Цин писал очень быстро, решительно и сосредоточенно. Следивший за ходом экзаменов учитель, который смотрел на него, мысленно кивнул. Это должен быть хороший ученик с отличными оценками. Он должен был быть уверен в себе. Родители Ши Цина ждали снаружи. Поскольку движение в этом районе было приостановлено, они ждали в небольшом кафе через дорогу и пили чай с молоком. Отец Ши был озадачен. Мужчина в костюме тихо сказал: — Они внутри сдают экзамены. Мы не можем им помочь, так почему же мы ждем снаружи? — Для родителей это традиция — ждать снаружи, пока идут экзамены. У мамы Ши была трубочка во рту, когда она смотрела на компьютер перед собой. Ее руки летели по клавиатуре, когда она рассеянно отвечала мужу. — Если бы мы не пришли поддержать нашего сына, он мог бы подумать, что нам на него наплевать. Отец Ши ответил: — Но он уже так думает. Он молчал несколько секунд, но не мог не сказать: — Тогда тебе стоило просто прийти одной. Зачем тащить меня за собой? По крайней мере, стоило сказать мне, чтобы я что-нибудь взял с собой, мне так скучно просто сидеть здесь. Мама Ши остановилась и взглянула на мужа. — Что значит взять что-то с собой? Разве ты не знаешь о семейном положении Цзюньли? Как мог его пьяница-отец прийти сюда? Ты здесь, чтобы исполнить эту роль, понимаешь? Отец Ши понял. Он осторожно поправил очки. — Верно, я забыл об этом. На этот раз я сломал его отцу ногу. Никто не знал, что происходит в его голове, но этот мужчина хотел помешать Чжо Цзюньли сдать вступительный экзамен. Может быть, это произошло потому, что отец обнаружил, что его контроль над сыном начал ослабевать, когда Чжо Цзюньли вырос. Или, может быть, он просто не хотел, чтобы Чжо Цзюньли, у которого не было ни капли доброты по отношению к нему, поступил в хороший университет и встал на путь успеха. Когда отец Ши узнал об этом, он снова сломал ему ногу. Следовательно, он не мог прийти на экзамены своего сына. Но он и не смог бы приехать, даже если бы не попал в досадную аварию. — Босс, босс. Подошел мускулистый и сильный телохранитель ростом не менее 1,9 м, одетый в черный костюм и солнечные очки. Он с легкостью перемещался по огромной толпе. Когда он подошел к отцу Ши, он поставил ноутбук на стол. — Босс, твой компьютер здесь. — Хорошо, спасибо. Отец Ши добродушно улыбнулся и включил компьютер, чтобы тоже начать работать. Родители Тун Синьюй оба сидели на небольшой скамейке под деревом. Мама Тун случайно увидела, что в кафе вошел страшный на вид телохранитель. Она встала, чтобы посмотреть. — Ох, там… один, два, три, четыре, пять… пять телохранителей! Кто эти люди? Отец Тун обмахивался небольшим веером: — Не заботься об этом. Какая разница, кто они? Они родители ждут своих детей, как мы. — Ты прав. Интересно, как идут экзамены Синьюй? Отец Тун: — Все должно быть хорошо. Разве она не говорила, что хочет поступить в университет А? Как она могла сказать такое, если не была уверена в себе? Мама Тун: — Но я, кажется, помню, что она сказала, что хочет поступить в университет А, чтобы продолжать есть собачий корм. Милый, ты морил ее голодом во время моей командировки? Почему этот ребенок вдруг захотел съесть собачий корм? — Я не знаю! Я ее кормил, поил и все такое! Кроме того, у нас дома даже собаки нет. — Это из-за слишком сильного стресса? У меня не было времени спросить сегодня. Почему ты ничего не спросил? — Да ладно, как я мог спросить? Я ехал за рулем и не слышал вас четко. Пока они несерьезно препирались, родители перед ними внезапно начали волноваться. — Они выходят! — Ученики выходят! Когда Чжо Цзюньли вышел, он стоял под доской объявлений, не выходя на улицу. После того, как он немного подождал, пришел Ши Цин. Юноша встретил его с улыбкой на лице. Школьный хулиган положил руку ему на плечо. Его глаза были полны нетерпения, видимо, желая сообщить о результате маме Ши. — Вы закончили? — в маленьком кафе мама Ши ответила на свой телефонный звонок, — мы с твоим папой ждем вас двоих… О, ладно, ладно. Мы придем поужинать с вами завтра вечером. Услышав это, отец Ши тоже перестал печатать на клавиатуре и поправил очки. Он дождался, пока жена повесит трубку, прежде чем спросить. — Что такое? Они не придут? — Нет, — мама Ши закрыла свой компьютер и сказала, — сегодня восемнадцатый день рождения Ши Цина. Он и Чжо Цзюньли уехали в отель. Отец Ши нахмурился: — Этот ребенок всегда спешит. Он должен был хотя бы съесть немного торта. — Ладно, хватит тратить время. Пойдем, пойдем поедим… Что ты делаешь? Отец Ши нажал [отправить] на своем телефоне. Он поднял глаза, и на его нежном лице появилась теплая улыбка. — Я сказал ребенку не забыть купить презервативы. — Да, нам нужно напомнить им об этом. Между прочим, скажи этим двоим, чтобы они отправились в отель, который я купил в прошлом месяце. У меня была зарезервирована комната для них. Они ушли после того, как отец Ши закончил говорить, и их со всех сторон окружали телохранители.