Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Лишенный любви. Тан Минджин никогда не думал, что Ши Цину будет не хватать любви. Ведь, по его мнению, этот ребенок всегда был беззаботным. Он издевался над своими одноклассниками в начальной школе, продолжал издеваться над ними в средней и повторял то же в старшей. Теперь, учась в университете, он даже научился опаивать препаратами женщин-знаменитостей. Тан Минджин был сдержанным консервативным человеком с безупречным самообладанием, поэтому действия Ши Цина были больше похожи на танцы на его нервах. Точнее, танцы на пилоне. Раньше он был очень занят. Как богатый человек, который начал с нуля, у него было слишком много дел, за которыми нужно было следить, и мало времени оставалось на Ши Цина. Сначала Тан Минджин чувствовал себя виноватым, задаваясь вопросом, должен ли он проводить больше времени с ребенком. Но каждый раз, когда он предлагал остаться и провести время с Ши Цином, он хмурился и бормотал что-то вроде: — Если дядя останется, моим друзьям будет неудобно. Зачем Тан Минджину оставаться, если ему явно не рады? Чем старше становился Ши Цин, тем дальше он отдалялся от этого ребенка. Как будто Ши Цин не нуждался в заботе Тан Минджина, ему просто нужно было, чтобы кто-то платил ему ежемесячное пособие, улаживал дела за него и поддерживал его хорошую репутацию среди друзей. Все его попытки проявить заботу были отвергнуты как проявление излишнего любопытства. Тан Минджин едва мог вспомнить хоть один памятный момент из детства Ши Цина. Этот ребенок постоянно отвергал его и считал бельмом на глазу. Его также бесчисленное количество раз вызывали в школу, чтобы он разобрался с беспорядками, которые устроил Ши Цин. И что бы он ни делал не так, воспитанный им ребенок всегда праведно ругался на него и отказывался признать какую-либо вину. — Бабушка велела тебе позаботиться обо мне! Это меньшее, что ты можешь сделать! Сейчас ребенок был таким же упрямым, как и прежде. Возможно, потому, что он увидел, как Тан Минджин смотрит на него, но Ши Цин отвернулся и быстро вытер глаза тыльной стороной ладони, прежде чем вновь сказать, убедившись, что слез больше нет: — На что ты смотришь?! Ши Цин, который оставался в образе со свирепым выражением лица: [Это действительно нелегко.] Система впервые услышала такие слова от хозяина, поэтому тут же запаниковала: [Что случилось, хозяин? Этот мир такой сложный?] Ши Цин: [Нет, выполнить задание легко, но не перейти в ООС, изменив мнение Тан Минджина обо мне, будет сложно.] В конце концов, первоначальный владелец никогда не был послушным, когда дело касалось Тан Минджина. Система: […] Почему ей всегда казалось, что она не успевает за ходом мыслей хозяина? Ши Цин: [Открой магазин. Мне нужно купить реквизит.] Система внезапно оживилась. Она даже немного заикалась: [Хо-хозяин!!! Ты наконец-то собираешься купить реквизит?! Отлично, сейчас же открою!] Она не помнила, чтобы хозяин нуждался в реквизите со времен первого мира. Быстро выбрав нужное, Ши Цин радостно вздернул подбородок. — Ты обещал моей бабушке, что позаботишься обо мне! Но теперь ты хочешь выгнать меня из семьи Тан, чтобы завести собственных детей! Так ты собираешься заботиться обо мне?! Было похоже, что Тан Минджину привиделось прежнее беззащитное поведение. Как только мисс Чжао ушла, этот парень вернулся к своему обычному состоянию. На самом деле, было даже хуже, чем раньше. Красивый мужчина нахмурился. Его сердце больше не было мягким. Иногда он действительно не мог понять Ши Цин. Как мог этот ребенок быть таким неприятным? Он чувствовал необходимость хорошенько поговорить с Ши Цин. У Тан Минджин сегодня было немного свободного времени, и это место, казалось, было довольно подходящим. Поэтому он просто вернулся на свое место. — Хорошо, ты хочешь, чтобы я позаботился о тебе, верно? Тогда объясни мне, почему я должен это делать. Разозленный юноша был ошеломлен вопросом, но вскоре ответил с уверенным лицом. — Мой отец умер из-за бабушки Лю. Тан Минджин был абсолютно спокоен: — Все в этом автобусе погибли. Твой отец защищал мою мать, но он бы умер в любом случае, где бы он ни сидел. Увидев, что Ши Цин задыхается от этих слов, не желая смириться с этим, но не зная, как возразить, мужчина глубоко вздохнул и потер лоб. — Ши Цин, никто тебе ничего не должен. В то время никто бы ничего не сказал, даже если бы я не взял тебя под свою опеку и отправил бы в приют. Основная причина, по которой я вырастил тебя, заключалась в том, что твой отец был моим хорошим другом. Я тебе ничего не должен. Даже если бы я это сделал, разве я не отплатил тебе достаточно за эти восемнадцать лет? Ты обвиняешь меня в том, что я слишком суров с тобой, но тебе нужно повзрослеть и научиться преуспевать в жизни. Не создавай постоянно проблем… Прежде чем Тан Минджин успел закончить, юноша снова начал переговариваться с ним. Его чистый голос выплевывал порочные слова. — Какое удобное оправдание. Разве ты не ведешь себя так, потому что думаешь, что я украл твою женщину? Я давно знаю, что ты положил глаз на эту Чэн Юньлин. Ты думаешь, что она особенная, но в ней нет ничего хорошего. С такой чертовски похожей на обманщицу внешностью она, наверное… Бах! Тан Минджин убрал кулак, которым ударил по столу. Он медленно встал и посмотрел на юношу перед собой, который казался напуганным. Низкий голос мужчины был холодным и пугающим. — Я же сказал тебе, что не имею к ней никакого отношения. Ши Цин фыркнул и пренебрежительно поднял подбородок: — Тогда почему ты помог ей? — Любой, кто увидит девушку в такой ситуации, помог бы. Ши Цин, на этот раз ты действительно зашел слишком далеко. Юноша снова быстро пришел в себя, его лицо было полно презрения. — Зачем ты ведешь себя так высокомерно? Ты думаешь, я слепой? Каждый раз, когда ее лицо появляется на экране телевизора, ты не можешь отвести взгляд. Разве ты не ругаешь меня за то, что думаешь, что я украл твою женщину? Обычно ты говоришь, что обращаешься со мной, как будто я твой собственный ребенок. Но на самом деле я даже не ровня какой-то женщине, появившейся из ниоткуда. Достучаться до него не получалось. Абсолютно никак. Тан Минджин не был человеком, умеющим ладить с детьми. Он также не мог понять, почему Ши Цин совсем не стыдился. Несмотря на то, что его поймали с поличным, используя такую закулисную тактику против девушки, он все еще мог уверенно ругать жертву, совершенно не стыдясь. Тан Минджин глубоко вдохнул и выдохнул. Он чувствовал, что общение с Ши Цином было даже более утомительным, чем сверхурочная работа в течение двух дней подряд. Забудь тогда об этом. Тан Минджин только вчера прилетел. У него все еще был синдром смены часовых поясов, так что у него действительно не было ни сил, ни настроения говорить. Он потер лоб. Его голос был слегка хриплым. — В стране М есть университет с хорошей репутацией. Так как ты не можешь вести себя здесь прилично, я распоряжусь отправить тебя за границу. Уже на следующей неделе ты будешь за границей. — Нет! Я не хочу! Как и ожидалось, Ши Цин решительно отказался. — Ты не можешь меня выгнать, я не пойду! Терпение Тан Минджина полностью истощилось. Он просто взял телефон и позвонил своему секретарю. — Устрой так, чтобы Ши Цин пошел на учебу в страну М в следующий понедельник. Я напишу тебе название университета. Позаботься об этом как можно скорее. — Я сказал, что не хочу!!! Молодой человек позади него был в ярости. Тан Минджин просто проигнорировал его. Он отвернулся от Ши Цина и продолжил: — Да, нет необходимости организовывать альтернативное жилье, он будет жить прямо в общежитии. — Тан Минджин!!! — Также… — Инь-инь-инь… Раздались тихие, слабые крики, наполненные беспомощностью и страхом. Тан Минджин сделал паузу. Ши Цин снова плакал? И так жалко при этом? Конечно же, этого ребенка просто нужно было хорошенько напугать. Секретарь по телефону переспросила: — Президент Тан? — Пока все. Сделай, что можешь, — Тан Минджин быстро закончил разговор. Он отложил телефон и обернулся с хмурым лицом. — Плакать бесполезно… Сцена позади него заставила его остановиться. Озадаченный Ши Цин странно посмотрел на него. — С кем ты разговариваешь?! Я не плачу! Тем не менее, в глазах Тан Минджина на слегка стройном левом плече юноши сидел маленький человек. Этот маленький парень был размером с ладонь, и он был одет точно так же, как Ши Цин. Все, от прически до черт лица, было одинаковым, только размер был другим. Его нежные маленькие ручки пытались вытереть навернувшиеся на глаза слезы. Он осторожно посмотрел в сторону Тан Минджина, на его милом маленьком личике отразилось горе. Тан Минджин замер. «…» Он посмотрел на Ши Цина, а затем на маленького человечка. Он снова посмотрел на маленького человечка, затем снова на Ши Цина. Мужчина бесстрастно протянул руку и протер глаза. — Эй, я с тобой разговариваю! Почему ты меня игнорируешь! Ши Цин только еще больше разозлился после того, как его проигнорировали. Его тон сразу стал хуже. Маленький человечек на его плече тоже стал очень зол. Он уставился на Тан Минджина с надутыми щеками, топнул ногой, положив руки на бедра. Его румяные губы издавали множество лепечущих звуков. Хотя он и не мог понять, что ему говорят, Тан Минджин чувствовал, что малыш его ругает. Тан Минджин, который мог видеть маленького человечка даже после того, как протер глаза: «…» Он был слишком напряжен из-за работы или что-то в этом роде? Нахмурив брови, он подошел и попытался дотронуться до маленького человечка. Его рука явно дотронулась до малыша, но он чувствовал только воздух. Большая тонкая рука мужчины легла на плечо племянника. Плечо было мягким и немного тонким, совсем не похожим на колючего Ши Цина. Тан Минджин чувствовал, как все тело юноши напряглось из-за контакта. Ши Цин смотрел на него широко открытыми глазами, как будто Тан Минджин был каким-то ужасным существом. — Дя-дядя, что ты делаешь?! Настроение Тан Минджина упало, когда его прикосновения так резко отвергали. Он сказал своим низким голосом: — Я ничего не делаю. Конечно же, Ши Цин отверг его. Когда эта мысль промелькнула в его голове, взгляд мужчины снова остановился на маленьком человечке. Маленький Ши Цин закрыл лицо двумя маленькими ручками, радостно бормоча, подпрыгивая на плече и топая ногой. Он был очень счастлив. Когда он убрал руку, Тан Минджин понял, что лицо малыша Ши Цина покраснело. Его красивые и водянистые глаза тоже, казалось, были полны застенчивости. Малыш даже раскрыл руки с надеждой. Это… знак того, что он хочет обниматься? Мужчина подсознательно снова посмотрел на Ши Цина из-за раскрасневшихся щек маленького человечка. Лицо Ши Цина тоже покраснело, но лишь немного. Он бы не заметил, если бы не посмотрел так внимательно. Он взглянул на красные мочки ушей маленького человечка, а затем посмотрел на Ши Цина. Конечно, уши тоже были красными. Тан Минджин колебался, не зная, что делать: откуда взялся этот маленький человечек? Почему этот малыш был похож на Ши Цина и почему он так внезапно появился? Вопросы возникали в его голове безостановочно, заставляя его нахмурить брови и замереть. — Да что с тобой?! Юноша стряхнул с дяди руку и фыркнул: — Все равно я не поеду за границу! Я решил… Ай! Он споткнулся о ноги и упал. Тан Минджин быстро обернулся. Он обнаружил, что Ши Цин наморщил нос и смотрит на свою правую лодыжку. Поскольку это был ребенок, которого он вырастил, Тан Минджин решил временно отложить все размышления и помочь ему подняться. Однако Ши Цин уклонился от его руки, отвернувшись. — Я могу сделать все сам. Возможно, он не хотел, чтобы Тан Минджин смотрел на него свысока, но юноша посмотрел вверх с презрением. — На что ты смотришь? Думаешь, я буду плакать, как маленький ребенок, из-за такой маленькой травмы? Тан Минджин: «…» Он посмотрел на плечо Ши Цина. Маленький Ши Цин упал на задницу, обнимал свою пухлую маленькую ножку и дул на неё. Между выдохами он хныкал от рыданий. Всего за несколько секунд его милое личико стало мокрым от слез. Даже плача от боли, маленький Ши Цин нашел время, чтобы снова открыть свои объятия Тан Минджину. Он смотрел на мужчину жалобно-красными глазами, что-то бормоча и умоляя обнять. Тан Минджин: «…» Когда Ши Цин с трудом поднялся на ноги, мужчина наблюдал за ним. Он посмотрел на мочки ушей Ши Цина, которые все еще были слегка покрасневшими, и на то, как он съеживался от боли при каждом движении, его бессознательно покрасневшие глаза… В голове Тан Минджина возникла смелая догадка. Маленький человечек на плече Ши Цина представлял истинные чувства Ши Цина?