Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Ши Цин изо всех сил пытался встать, упираясь в стену. Его брови были нахмурены, как будто ему было совсем не больно. — Инь-инь-инь… Маленький Ши Цин на его плече заплакал еще громче. Голос у него был тихий, слабый и жалкий. С каждым движением Ши Цина его плач становился все громче. Можно подумать, что этот несчастный ребенок сильно пострадал. Тан Минджин не мог больше слушать ни секунды. Он шагнул вперед и поддержал Ши Цина. Не обращая внимания на то, как на секунду напрягшийся юноша начал бороться, он силой повел его на диван. — Что ты делаешь?! Отпусти меня! Тан Минджин разозлился, когда юноша стряхнул с него руку без малейшего намека на благодарность. Любой, с кем грубо обращался человек, которому он пытался помочь, чувствовал бы то же самое. Но как только выражение его лица застыло, Тан Минджин заметил, что маленький Ши Цин перестал плакать. Его крошечная левая рука терла глаза, а его крошечная правая рука дико махала в сторону Тан Минджина, казалось бы, прося обнять его. Гнев, кипевший в сердце мужчины, был охлажден этим жестом. Когда он еще раз взглянул на Ши Цина, он увидел, что уши непослушного молодого человека снова покраснели. Кроме того, хотя он пренебрежительно отворачивался от Тан Минджина, глаза Ши Цина время от времени возвращались к нему. Тан Минджин помолчал несколько секунд, прежде чем опуститься на одно колено перед диваном. Его рука легла прямо на тонкую лодыжку юноши. — Ч-что ты делаешь? Что ты делаешь?! Лодыжка в его руке тут же напряглась, а затем раздался гневный голос юноши. Тан Минджин поднял глаза и увидел, что маленький Ши Цин закрывает свое покрасневшее лицо. В его глазах все еще были слезы, но они уже не текли. Вместо этого он закрыл лицо руками, выглядя очень смущенным. Взгляд Тан Минджина смягчился, заметив застенчивого маленького человечка. Одна рука поддерживала лодыжку Ши Цина, а другая начала оказывать твердое, но мягкое давление на эту область. — Что ты делаешь?! Разве ты не слышал меня… Ш-ш-ш! Болезненный крик юноши заставил его глаза посмотреть на лицо Ши Цина. Мужчина спросил своим низким голосом: — Здесь больно? — Зачем ты спрашив… Ай-ай-ай, больно! Тан Минджин отвел руку от травмированного места. Пока Ши Цин вскрикивал от боли, а маленький Ши Цин на его плече продолжал плакать, он сказал: — Хорошо, ты в порядке. Только не забудь приложить холодный компресс. Как только он сказал это, маленький Ши Цин перестал плакать, а Ши Цин замолчал. Только тогда Тан Минджин осторожно опустил лодыжку Ши Цина и встал. Ши Цин раньше этого не замечал, но Тан Минджин был довольно высоким. Это было не так очевидно, потому что раньше он стоял на коленях, но теперь его устрашающая аура развернулась в полную силу. Очаровательно. Ши Цин закрыл рот и уставился на Тан Минджина, как испуганный олень в свете фар. И в глазах Тан Минджина у маленького человечка, который выглядел точно так же, как Ши Цин, теперь было то же выражение лица, что и у его хозяина. Он тоже смотрел на него с ошеломленным лицом. Эта сцена необъяснимым образом заставила Тан Минджина рассмеяться. Он спросил Ши Цина: — Что ты на меня смотришь? Юноша не отвечал несколько секунд. Когда он понял, о чем спрашивает его дядя, он несколько раз посмотрел на Тан Минджина с некоторым колебанием, прежде чем заговорить. — Ты уверен? Моя нога все еще болит, поэтому мне, вероятно, следует пойти в больницу. — Не волнуйся. Тан Минджин редко слышал, чтобы Ши Цин разговаривал с ним таким нормальным тоном. Его тон не мог не смягчиться: — Поболит еще какое-то время. Хорошо выспись сегодня, и завтра все уже пройдет. Если ты мне не веришь, попробуй сделать пару шагов. Юноша посмотрел на него с некоторым сомнением, прежде чем медленно встать, осторожно держась за диван. Маленький человечек на его плече тоже был очень осторожен. Он снова и снова поглядывал на Тан Минджина, как будто только при взгляде на этого человека боль действительно уйдет. Нога юноши коснулась земли. Он сделал два неуверенных шага и обнаружил, что на самом деле это не больно. Тан Минджин: — Как ты? Уже не больно, правда? Ши Цин самодовольно фыркнул: — Даже сломанные часы показывают правильное время дважды в день. Но маленький человечек на его плече был в восторге. Он плюхнулся на задницу и с наивным восхищением осмотрел свою ногу, время от времени поглядывая на Тан Минджина. Его милое лицо было полно восхищения и тоски. Этот ребенок… Обожание маленького Ши Цина смягчило сердце Тан Минджина. Уголки его губ еще немного приподнялись. Он даже нежно похлопал Ши Цин по плечу (чуть в стороне от того места, где сидел маленький Ши Цин) и сказал с улыбкой в голосе: — Для такого маленького ребенка, как ты, естественно подобное не знать. До твоего рождения, когда твой отец получал рану, именно я заботился о нем. У меня большой опыт работы с подобными вещами. Тан Минджин посмотрел на красивого и стройного юношу перед собой и вздохнул. — В мгновение ока ты стал таким большим. Может быть, то, что он пережил сегодня, было слишком странным, но Тан Минджину внезапно удалось успокоиться. Он подумал, что сейчас лучшее время для разговора по душам. Мужчина изо всех сил старался сделать свое лицо как можно более приятным. Он решил начать с того, что Ши Цин хотел бы услышать. — Я знаю, что ты уже вырос. Для такого молодого человека, как ты, естественно желать найти себе девушку, и дядя не пытается этому помешать. Пока ты ухаживаешь за девушкой правильными методами, дядя ничего не скажет, даже если ты приведешь ее ко мне на встречу. Представьте себе родителя, говорящего своему ребенку, который только что вступил в свои первые отношения, что все в порядке, и он ничего не скажет. Такой ребенок точно был бы в восторге. Тан Минджин планировал воспользоваться хорошим настроением Ши Цина, чтобы перейти к другим темам. Однако реакция юноши была холодной. — О. Тан Минджин: «?» Он наблюдал, как настроение Ши Цина портится со скоростью, заметной невооруженным глазом. Он даже выглядел немного сердитым. Этот ребенок, что с ним случилось? Он был в порядке всего несколько минут назад. Ши Цин сухо сказал: — Я должен пойти на съемочную площадку сегодня днем, чтобы посмотреть, как люди снимаются. Я уйду первым. До свидания, дядя. Когда он проходил мимо Тан Минджина, маленький человечек на его плече все еще был надутым от гнева. Сжав кулаки, маленький Ши Цин сказал «хм!» Тан Минджину. Даже громче, чем когда он плакал раньше. Тан Минджин: «…» Красивый, молодой родитель застыл на несколько секунд на месте, не в силах осознать, что только что произошло. Почему отношение Ши Цина вдруг снова изменилось, было же все хорошо? Даже маленький Ши Цин на его плече быстро изменил свое настроение вместе с ним. Это действительно… Мужчина потер лоб в замешательстве. Понятно, что Ши Цин относился к нему холодно, но маленький Ши Цин всегда был очень ласков с ним, был очень тактичен и просил обнимашек. Внезапные перемены в поведении Ши Цина действительно сбивали его с толку. Тан Минджин с трудом понимал, что происходит. Затем большая белая тонкая рука, которой он массировал лоб, внезапно замерла. Нет, подождите, почему он думал об этом сейчас? Почему он все еще не пошел к офтальмологу? Мужчина бесстрастно опустил руку. Может быть, визит к психологу тоже не стоит откладывать. Пока Тан Минджин отправился в больницу, чтобы выяснить, что «с ним не так», Ши Цин уже прибыл на съемочную площадку. Он посмотрел на часы. Видя, что времени у него предостаточно, он не спеша пошел вперед. Присутствие Ши Цина на съемочной площадке всегда было заметным. Любой мог увидеть его присутствие с первого взгляда. Ведь он не был ни членом съемочной группы, ни актером. Если вам действительно нужно было навесить на него ярлык, то это максимум инвестор. Но молодой мастер, у которого действительно не было причин быть здесь, прогуливался по съемочной площадке, как будто это место принадлежало ему. Он даже сказал кому-то купить чай с молоком для всей команды. Он был похож на богатого ребенка, которому стало скучно. Съемочная группа поблагодарила Ши Цина на поверхности, но за его спиной они продолжали сплетничать. — Что он здесь делает? — Кажется, ему нравится Чэн Юньлин. Я слышал, что он недавно гонялся за ней. — Тск, какой ужасный человек. В прошлый раз он преследовал Сьюзен. — Тсс, говори тише! У молодого мастера Ши довольно вспыльчивый характер и хорошее семейное происхождение. Если он тебя услышит, то обязательно что-нибудь сделает, используя свои связи! Ши Цин пил сок неподалеку. Он цокнул языком, увидев эту группу сплетников. [Они определенно ругают меня.] Профессиональная система ответила: [Первоначальный владелец был очень вспыльчивым, поэтому многим людям он не нравился.] Этого следовало ожидать. Ши Цин не был сотрудником съемочной группы или актером, но он пришел по какой-то причине командовать всеми вокруг. Он даже закатывал истерики, когда не добивался своего. Кто бы не обиделся на такого человека? Пока Ши Цин, не воспринявший все это всерьез, пил сок, он увидел, как вошла Чэн Юньлин со своей помощницей. Обе они выглядели так, будто увидели призрака, когда заметили Ши Цина. Молодой мастер небрежно швырнул коробку сока в мусорное ведро, поднял брови и с важным видом направился к ним. Чэн Юньлин побледнела. Она подсознательно отступила назад. Теперь, когда она знала, что Ши Цин готов опоить её лекарствами, она боялась его еще больше. Ассистентка, напротив, смотрела на него, как наседка, защищающая своего цыпленка. Она осторожно прикрыла спиной Чэн Юньлин. — Все в порядке, не бойся. Он не посмеет что-либо сделать с тобой в публичном месте. Чэн Юньлин кивнула, но бледность не сошла с её лица. Под двумя парами панических глаз Ши Цин наконец подошел к ним. Он чуть приподнял подбородок: — Вы поели? Двое, напряженно ожидающие противостояния: «…» Увидев, что они не ответили, молодой мастер Ши щелкнул языком, цокнув, как будто ему было скучно. — Чэн Юньлин, чего ты прячешься? Выходи, чтобы я мог поговорить с тобой. Чэн Юньлин: «…» Только дурак бы послушал его. Увидев, что она не собирается выходить, Ши Цин пожал плечами: — Хорошо, тогда я скажу тебе так. Не я вчера дал тебе наркотики. Чэн Юньлин ничего не сказала. Красивый молодой человек спросил ее: — Ты мне веришь? Чэн Юньлин хотела сказать, что нет, но слишком боялась его реакции. Она могла только молчать. Она нервно поджала губы, не смея даже вздохнуть, пока Ши Цин пристально смотрел на неё. Но упрямое чувство не покидало ее. Она не говорила ни слова, как бы Ши Цин ни пытался ее запугать. Три секунды спустя Ши Цин перестал смотреть на нее и улыбнулся. Он пошевелил бровями. — Я знал, что ты поверишь мне. Чэн Юньлин: «???» Чэн Юньлин: — Когда я сказала… Ши Цин: — Подожди, пока я позвоню. Она могла только смотреть, как молодой мастер Ши ответил сам себе, прежде чем достать свой телефон. — Эй, дядя, я пришел поговорить с Чэн Юньлин. Она также считает, что я не давал её лекарств. Да-да, она была весьма искренна в своих словах. Разве я похож на подонка, который делает подобное с людьми? Повесив трубку, молодой мастер убрал телефон и зевнул. Он посмотрел на Чэн Юньлин с невозмутимым выражением лица: — Видишь? Не лучше ли было бы, если бы ты раньше сказала, что веришь в меня? Чэн Юньлин: «…» В конце концов, она не могла не заговорить: — Когда я говорила, что верю вам? Вы явно были тем, кто… — Аа… Зевнув, Ши Цин потянулся с довольным выражением лица. — Сегодня такая хорошая погода. Думаю, я немного отдохну в кресле. Затем он махнул рукой Чэн Юньлин. — Спасибо, что поверила в меня.