Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Ситуация была довольно неловкой. По крайней мере, так подумал Тан Минджин. Все трое сели за стол: Ши Цин и Чэн Юньлин с одной стороны, и Тан Минджин напротив. Он наблюдал, как молодой человек перед ним держал руку на плече Чэн Юньлин, как будто у них были очень нежные отношения. — Не волнуйся, дядя, у нас все хорошо, — Ши Цин повернулся к девушке, сидящей рядом с ним, смотря нежным взглядом, — Юньлин только немного испугалась. Сейчас она чувствует себя намного лучше, когда я рядом с ней. Чэн Юньлин молчала несколько секунд. Затем ее профессионализм актрисы и ее благодарность Ши Цину за спасение жизни позволили ей быстро отреагировать. После событий этого дня Чэн Юньлин была по большей части убеждена, что это не Ши Цин подсыпал ей лекарство. В конце концов, взгляды отвращения, которые он бросал на нее, и его поступки не казались фальшивыми. Скорее, то, как сейчас он притворялся, что любит ее, было фальшивым. Хотя она не знала, почему он это делает, Ши Цин действительно только что спас ей жизнь, поэтому она сразу же ответила взглядом, наполненным удвоенной любовью. Она очень хорошая актриса. — Да, я в порядке. Маленький Ши Цин, сидящий на плече: «…» Он замер на целых две секунды, прежде чем среагировать. Отвращение на его белом и пухлом личике только усилилось. Положив руку на талию, маленький Ши Цин с новой злобой указал на Чэн Юньлиня: — Тьфу-тьфу-тьфу! Тан Минджин: «…» Он посмотрел сложным взглядом в сторону маленького Ши Цина. — Я рад, что вы оба в порядке. Ши Цин, насчет тебя и мисс Чэн… Ши Цин немедленно вмешался: — У нас все хорошо. Маленький Ши Цин: «Тьфу-тьфу-тьфу!» Ши Цин: — Сегодня я пришел навестить её на съемочной площадке и купил ей вкусной еды. Маленький Ши Цин: «Тьфу-тьфу-тьфу!» Ши Цин продолжал ласково смотреть на Чэн Юньлин влюбленными глазами. — Хорошо, что я пришел. Не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось? Чэн Юньлин: «…» Эта фраза… Даже в любовных мелодрамах фразы не такие тошнотворные. Но учитывая, что этот человек спас ей жизнь, она решила смириться с этим, делая одолжение (хотя и не знала, к чему он клонит). Она изо всех сил постаралась сладко улыбнуться юноше. — Да, если бы не ты… Слава богу, ты был здесь. Маленький Ши Цин: «…» Маленький Ши Цин: — Тьфу-тьфу-тьфу… Бу-э! Ши Цин самодовольно вздернул подбородок. Он посмотрел на Тан Минджина: — Дядя, почему ты ничего не говоришь? Тан Минджин, который смотрел на маленького Ши Цина, которого от рвоты почти задохнулся: «…» Если бы больница не дала ему справку о хорошем здоровье, как физическом, так и психическом… Глядя на этого яркого миниатюрного Ши Цина, Тан Минджин мог бы задаться вопросом, не спит ли он. Но в этом-то и была проблема. Он не спал. То, что он видит перед собой, было реальным. Тан Минджин смог построить успешный бизнес, поэтому он определенно мог быть спокоен под давлением. Быстро проанализировав текущую ситуацию, он подавил свои мысли и непринужденно улыбнулся Чэн Юньлин: — Извините, мисс Чэн, но я хотел бы провести некоторое время наедине с Ши Цином. — А, конечно. Когда Чэн Юньлин встала, юноша рядом с ней последовал ее примеру: — Я провожу тебя. Сказав это, он повернулся и посмотрел на Тан Минджина с широкой улыбкой: — Дядя, ты не возражаешь, что я провожу Юньлин, не так ли? Тан Минджин посмотрел на маленького Ши Цина, который все еще пытался плюнуть на Чэн Юньлин: «…» Он слабо улыбнулся: — Не возражаю. После того, как они ушли, Тан Мингджин взял кофе со стола и медленно, медленно сделал глоток. Снаружи юноша, который притворялся влюбленным, немедленно отпустил руку Чэн Юньлин и отступил от нее на восемь футов. Чэн Юньлин: — … Молодой мастер Ши, что ты делаешь? Ши Цин отряхнул себя, как будто прикоснулся к чему-то грязному. — Я спас тебя сегодня, и тебе лучше не забывать об этом! Ты должна вернуть этот долг. Чэн Юньлин, успокоившаяся из-за его отряхиваний, внезапно снова напряглась. Она ошиблась? Ши Цин намеревался заставить её отплатить своим телом? Она обдумывала отказ, когда услышала четкий и снисходительный приказ юноши: — В будущем, когда ты встретишь моего дядю, держись от него подальше. Чэн Юньлин: — …А? Ши Цин: — Что за «а»?! Разве ты не слышала, что я сказал?! Не обманывай себя, мой дядя не испытывает к тебе никаких чувств. Если бы я не был там, ты действительно думаешь, что он позаботился бы о тебе? Чэн Юньлин: — …А? Ши Цин холодно фыркнул: — В любом случае, не делай лишнего. Мой дядя не опустился бы до тебя. А даже если и снизошел, то что с того? У него сложилось впечатление, что ты мне интересна, и он не из тех, кто крадет чужих женщин. Тебе совсем не повезло. Даже если ты заинтересована в нем, он определенно будет избегать тебя. Чэн Юньлин: — …О. Она терпела-терпела, но в конце концов не удержалась: — Что ж, ответь мне на вопрос, пожалуйста, ты… ты преследовал меня раньше только для того, чтобы держать дядю подальше от меня? Юноша оглядел стоявшую перед ним девушку с ног до головы. Он холодно фыркнул с презрением: — Иначе зачем бы я делал это? Неужели такому молодому мастеру, как я, действительно может быть интересен кто-то такая плоская доска, как ты? Ха, какая шутка. Чэн Юньлин: «…» Она глубоко вдохнула и выдохнула. — Тогда то лекарство… — Я уже говорил тебе, что это был не я. Ши Цин холодно фыркнул и снова посмотрел на нее. На его лица было выражение полного презрения. — Я? Накачать тебя? Между нами двумя, я думаю, что это я тот, кто должен беспокоиться о том, что меня накачают лекарством. Чэн Юньлин: «…» Чэн Юньлин: — Но ты погнался за мной. Юноша был полон праведности. — Конечно, я погнался за тобой, ты же сбежала! Это была твоя вина, что ты так подозрительно ушла после того, как я пошел в туалет. Кто знает, чем ты занимались, пока меня не было. Чэн Юньлин: «…» Она тогда испугалась до смерти, но ей на самом деле ничего не угрожало? [Динь! Значение враждебности Чэн Юньлин: 80] Она не сомневалась в искренности Ши Цина. В конце концов, его слова буквально пропитаны пренебрежением. Ее мнение о Ши Цине изменилось с «бесстыдного богатого ребенка, который накачал ее лекарством после того, как его отвергли» на «богатого ребенка, который вел себя так, как будто он все еще ученик начальной школы, который не любит ее, но все еще преследует ее, просто чтобы его дядя избегал ее». Это огромный сдвиг, не так ли? И самое важное… Кого ты называешь плоской доской, черт возьми??!!

***

Когда Ши Цин вернулся после отправки (ухаживания) Чэн Юньлин, Тан Минджин смотрел в свой телефон. Естественно, он положил его на стол, заметив возвращение Ши Цина. — Что ты делаешь? — небрежно спросил юноша. Тан Минджин посмотрел с улыбкой в глазах. Как и ожидалось, этот ребенок вернулся к своему истинному «я» после того, как ушли посторонние, такие как Чэн Юньлин. — Тебе любопытно? — Хм, кому бы было любопытно что-то подобное, — сказал Ши Цин, сев. Его поза практически кричала: «Мне совсем не любопытно, я просто спрашиваю небрежно». — Я спросил только потому, что ты перестал смотреть в телефон, когда заметил, что я пришел. Смех в глазах Тан Минджина усилился. Он посмотрел на маленького человечка на плече Ши Цина. Маленький Ши Цин в настоящее время стоял на цыпочках, вытянув свою бледную и тонкую шею, чтобы попытаться украдкой заглянуть в телефон на столе. Его распахнутые оленьи глаза были полны любопытства. Тан Минджин посмотрел на Ши Цина, который смотрел на чашку с кофе в своих руках, медленно помешивая ее, словно отчаянно пытаясь сделать вид, что ему не любопытно. Мужчина протянул руку и положил телефон обратно в карман. Маленький Ши Цин сразу же забеспокоился. Он недовольно бормотал, надувая свои маленькие щечки в гневе и сердито глядя на Тан Минджина. Казалось, что маленький человечек не умел говорить, поэтому он мог только бормотать и топать ногами, чтобы выразить свой гнев. Он выглядел так, будто хотел спрыгнуть с плеча и выхватить у Тан Минджина телефон. Затем Тан Минджин снова посмотрел на Ши Цина. Лицо юноши было совершенно безразличным. Его глаза были прикованы к чашке. Но он помешивал кофе все быстрее и быстрее, пока не появились остаточные изображения его руки. Этот ребенок действительно… С тех пор, как появился этот маленький человечек, все проблемы, с которыми Тан Минджин раньше сталкивался в общении с Ши Цином, исчезли. Ши Цин, возможно, не хотел раскрывать свою истинную сущность перед дядей, но маленький Ши Цин не стеснялся демонстрировать свои эмоции. Тан Минджин чувствовал, что в нем пробудился талант «воспитания детей». Он расслабился и передал свой телефон Ши Цину. — Посмотри, если хочешь. Молодой человек немедленно отложил ложку. — Кто сказал, что я хочу видеть? Зачем мне хотеть увидеть твой телефон? — сказал он, пока его рука жадно тянулась к устройству. Нажав несколько раз, он обнаружил, что Тан Минджин просто болтает с кем-то о работе. Выражение лица Ши Цина становилось все более и более циничным. — Работа, работа, работа. Я знал, что ты будешь думать об этом. Однако маленький Ши Цин на его плече вздохнул с облегчением, как будто с его плеч сняли какой-то большой груз. Он удовлетворенно сел и начал болтать своими маленькими ножками, что-то бормоча, а затем снова потянулся к Тан Минджину, прося обнять его. Его гнев и раздражение ушли с маленького личика. Этот человечек действительно был проявлением внутреннего «я» Ши Цина. Как и Ши Цин, он мог поменять настроение быстрее, чем кто-либо другой. Тан Минджин: — Как ты думаешь, с кем я разговаривал? Ши Цин откинулся назад и поджал губы. — Кто еще это может быть? Конечно, маленькая тетя, которую ты нашел для меня. Ей все равно, что ты таскаешь с собой багаж или что у нее не будет собственных детей. Более того, она старшая дочь в богатой семье, и у нее неплохая внешность. Как же вы подходите друг другу. Тон Ши Цина казался неправильным. Если бы в прошлом Тан Минджин услышал, как он так говорит, он бы нахмурился и подумал, что Ши Цин был неблагодарным и невоспитанным паршивцем. Но сейчас… Тан Минджин посмотрел на маленького человечка, сидящего на плече юноши. Маленький Ши Цин больше не болтал ногами и не просил объятий. Он уныло опустил голову и тер глаза маленькими ручками. Его лицо уже покраснело, а носик хлюпал. Маленький человечек посматривал на Тан Минджина, время от времени издавая несколько жалобных всхлипов. Сердце мужчины сразу смягчилось. Неужели этот ребенок так боится, что у его дяди появится семья? Он подумал о видео с камер наблюдения, которое только что посмотрел. Ши Цин явно отстранился от Чэн Юньлин, как только они скрылись из его поля зрения. Презрение Ши Цина действительно не выглядело наигранным. Но если она ему не нравилась, почему он вел себя так? Тан Минджин наконец вспомнил, что постоянно говорил ему Ши Цин. Этот ребенок верил в то, что ему небезразлична Чэн Юньлин? Он прибег к такому методу, потому что боялся, что Чэн Юньлин заберет у него дядю? На лице Тан Минджина не дрогнул ни один мускул, но он уже пришел к своим собственным выводам. Впервые он заподозрил, что действительно пренебрегал Ши Цином за последние десять лет. Мужчина встал и подошел к двум Ши Цинам, которые оба напряглись. Тан Минджин вздохнул и нежно обнял юношу, который был всего на голову ниже его. Длинные тонкие руки мужчины мягко легли ему на спину, успокаивающе поглаживая. Ши Цин всегда вел себя так дерзко и колюче, но тело в его объятиях было мягким и податливым. — Ши Цин, дядя не женится. Напряженное тело Ши Цина быстро расслабилось. Юноша пробормотал: — П-правда? Ты не лжешь мне? Сердце Тан Минджина таяло все сильнее. Он медленно отпустил юношу, встретился с ним взглядом и кивнул: — Не лгу. Ты можете быть уверен. Он улыбнулся, глядя на маленького Ши Цина, который был вне себя от радости и радостно бегал кругами по плечу Ши Цина. Малыш был так взволнован, что его личико покраснело. В глазах Тан Минджина появилась нежность: — В прошлом я совершал ошибки. Дядя обещает отныне быть тебе хорошим отцом. В моем сердце ты мой собственный ребенок. Маленький радостный Ши Цин внезапно замер. Он медленно повернул голову, открывая бледное и пухлое лицо, полное недоверия. Он посмотрел на Тан Минджина со слезами на глазах. Тан Минджин: «?» Выглядя очень обиженным, маленький Ши Цин открыл рот. Он начал громко плакать. Когда он плакал, маленький Ши Цин использовал свои крошечные кулачки, чтобы махнуть в направлении Тан Минджина, несмотря на то, что не смог дотянуться до него. Это только еще больше взбесило его. Через пять секунд плача, его тело вздрагивало, когда он делал вдох. Даже во время всего этого он не забыл как можно больше вытянуться, чтобы казаться больше. В перерывах между рыданиями маленький парень махал кулаками и плевал в сторону Тан Минджина. — Тьфу! Тан Минджин: «?» Неужели детей так сложно понять?