Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

…Увы, у этого Ши Цина есть только много денег. Существовали ли более бесящие слова? Отец Цзян был так зол, что чуть не потерял сознание в доме семьи Ши. Внезапно в его голову пришла идея. Верно, он мог упасть в обморок в доме семьи Ши! Тогда у его семьи Цзян появится повод нанести визит и действовать властно. Кроме того, в эти дни Ши Цин был занят созданием проблем в городе. Все знали, что он нацелился на семью Цзян. Как только отец Цзян потерял сознание здесь, семья Ши не смогла бы все объяснить, даже если бы у них было восемь ртов. Поэтому отец Цзян приложил руку к груди и медленно упал. Он подумал, что Ши Цин и его отец запаникуют и бросятся ему на помощь, но, к его удивлению, они были безразличны и просто смотрели, как он падает. Не имея выбора, отец Цзян мог только стиснуть зубы и с глухим стуком упасть на землю. Притворяясь мертвым.jpg Ши Цин: — Отец, дядя Цзян потерял сознание. Давайте быстро вынесем его на улицу. Отец Ши: — Зачем? Ши Цин: — Дядя Цзян уже потерял сознание от голода, но Цзян Лие по-прежнему отказывается подписывать бумаги о разводе. Наш долг — сделать так, чтобы все знали, какой он неблагодарный человек, и позволил своему отцу голодать до такой степени, что он потерял сознание из-за своих эгоистичных желаний. Отец Цзян, который притворялся мертвым: «…» Он открыл глаза и встал с мрачным и угрюмым выражением лица. Молодой господин выглядел удивленным: — Дядя Цзян, ты очнулся! Отец Цзян: — Бесстыдник! Молодой господин счастливо улыбнулся: — Дядя, ты прав. Я бесстыден. Этот ребенок извиняется. Отец Цзян: «…» Он был неправ. Он ошибался, думая, что самым бесстыдным человеком в мире был глава семьи Ши. Очевидно, самым бесстыдным человеком был Ши Цин! Он не мог переиграть его и даже не мог притвориться мертвым. У отца Цзяна действительно не было выбора, кроме как уйти. Холодно фыркнув, он ушел. Дойдя до двери, он столкнулся с Цзян Бэйю, который ждал снаружи. Цзян Бэйю не поприветствовал своего отца, когда увидел его. Он просто молча смотрел на него светлыми глазами, которые отец Цзян всегда считал олицетворением бессердечия. Он осмотрел Цзян Бэйю, отметив красивую одежду и румянец на щеках от хорошей еды и сна. Даже его тело выглядело крепче и выше, чем раньше. Отец Цзян пришел в еще большую ярость. Он холодно усмехнулся: — Я слышал, что ты теперь слуга Ши Цина? Похоже, ты тоже начинаешь вести себя как он, судя по тому, как неуважительно ты относишься к старшим. Я должен был утопить тебя, когда у меня был шанс. Цзян Бэйю холодно поднял глаза и улыбнулся отцу Цзяну: — Я должен поблагодарить отца и старшего брата за то, что они отправили меня в такое хорошее место, как дом семьи Ши. Отец Цзян: «…» Он был так расстроен. Даже его сын, рожденный наложницей, который раньше молча слушал выговоры, теперь так раздражал. Отец Цзян отбросил все притворства и мрачно сказал: — Ты действительно веришь, что семья Ши — хорошее место? Рано или поздно этот маленький зверь Ши Цин… Эмоции Цзян Бэйю быстро застыли. Его кулаки медленно сжались. — Разве быть зверем плохо? Я, по крайней мере, могу есть и спать целыми днями, ни о чем не беспокоясь. И мне не нужно заботиться о том, что другие говорят обо мне. Ши Цин тоже вышел, его красивое лицо было наполнено уверенностью. Он улыбнулся отцу Цзяну: — Но мне любопытно, дядя. Если звери могут говорить и даже спорить с другими, то кем будет такой человек, как ты, который не может переговорить даже зверя? Цзян Бэйю, чьи сжатые кулаки ослабли с того момента, как он увидел молодого господина, выходящего с уверенным видом, сказал низким голосом: — Кем-то еще более низким. — Вы двое! Отец Цзян мог прямо сейчас упасть в обморок. Он указал трясущимся пальцем на Ши Цина, а затем на Цзян Бьеюй, но не мог выдавить ни слова. Ши Цин любезно говорил за него. Молодой господин почтительно поклонился на прощание и сказал хриплым голосом: — Этот младший почтительно проводит дядю. По сути, он вежливо выгонял его. Отец Цзян не мог молча вынести такое сильное оскорбление. Он посмотрел на мальчика перед собой, чье лицо все еще было немного нежным. Его кулаки медленно сжались, пока он готовился наброситься. Цзян Бэйю встал перед Ши Цином. На его холодном, жестком лице светлые глаза отчужденно смотрели на отца Цзяна. Глядя на его высокое и сильное тело и внушающую благоговение ауру, отец Цзян: «…» Забудем об этом! Он не собирается связываться с этими людьми! Отец Цзян сбежал в отчаянии. Голова Ши Цин появилась из-за спины Цзян Бэйю. Он похлопал мужчину по руке: — Он твой отец. Ты не боишься, что люди назовут тебя непослушным, раз ты помог мне? Цзян Бэйю слегка опустил взгляд: — Ты спас меня. Подразумевалось, что он даже не задумывался о другом варианте. — Значит, у тебя есть совесть. Молодой господин не ходил вокруг да около. Он радостно улыбнулся и прыгнул на мужчину. — Этот молодой господин слишком устал от ссор с этим человеком, так что желает вернуться к себе. Неси меня туда. Цзян Бэйю уже привык к избалованному поведению молодого господина. Он плавно наклонился и взял нежное тело в свои объятия. Ши Цин был еще подростком, и в последнее время он быстро рос. Цзян Бэйю подозревал, что, возможно, его привычка пить молоко тоже как-то поспособствовала этому. В конце концов, он никогда не видел, чтобы человек рос так быстро, как Ши Цин. Но употребление слишком большого количества молока придавало его телу молочный запах. Ши Цин не любил пользоваться духами, и его одевали служанки. Девушки подумали, что молочный аромат подходит ему, поэтому больше не клали ароматы в парчовую сумку Ши Цина. Даже его любимые цветы османтуса лежали только под подушкой. В результате тело молодого господина в последнее время пахло молоком. Из-за этого Цзян Бэйю чувствовал себя все более и более спокойным рядом с ним. Это было не только потому, что ему нравился запах. Когда он был ребенком, он жил со своей тетей в полуразрушенном доме. Было время, когда у отца было слишком много сыновей, а на кухне пренебрегали нелюбимыми. Будучи ребенком, Цзян Бэйю часто голодал. Его самая верная служанка услышала, что одна из лошадей в конюшне недавно родила, поэтому она тайно подоила ее ночью и подсунула ему. Естественно, сырое молоко было уже холодным, когда оно попало к нему, и было не таким уж вкусным. Но для Цзян Бэйю, который постоянно был голоден, это было редкое лакомство. Даже будучи взрослым, он не мог не ощутить умиротворение, когда почувствовал молочный запах тела Ши Цина. Цзян Бэйю не скрываясь нес молодого господина обратно во двор средь бела дня. Если бы это был любая другая семья, мальчик возраста Ши Цина, просящий, чтобы его несли, стал бы горячей темой для обсуждения. Но когда дело дошло до молодого господина семьи Ши, никто не видел в этом ничего странного. Ведь их молодой господин был нежным и воспитывался с величайшим вниманием и заботой. Для такого молодого господина было совершенно нормально, чтобы кто-то нес его обратно в дом. Даже если он утверждал, что не мог спать по ночам и просил кого-нибудь обнять его, ну и что? Когда они пришли, служанки приготовились заняться делом. Но Цзян Бэйю уже давно монополизировал заботу о Ши Цине. Они могли только наблюдать, как высокий мужчина нежно вытирал лицо молодого господина и снимал с него одежду, пока они работали сами по себе, желая, но так и не решаясь проявить инициативу. Он даже сидел у постели молодого господина и чистил ему арахис после того, как все было сделано. Раньше это была их работа! Служанки, которые считали себя лишенными работы, чувствовали себя неловко. Одна привела кота. Молодой господин, который ел арахис, тут же улыбнулся и протянул руку, чтобы взять толстого персидского кота на руки. — О, котик, мой милый котик. Скучал по мне? Судя по ласковому выражению, ему не терпелось хорошенько расцеловать этого персидского кота. Служанка, держащая кота, улыбнулась и сказала: — Брат Цин, кот сегодня был очень занят. Кто-то даже видел, как он связался с кошкой. Может быть, следующей весной он станет отцом. Рука молодого господина перестала гладить длинную кошачью шерсть. Счастливая улыбка на его лице немного померкла. Цзян Бэйю почувствовал, что что-то не так, и поднял глаза. Молодой господин слегка нахмурился и осторожно отложил кота в сторону. — Как это случилось? Разве я не говорил, что кот должен принадлежать только мне? Служанка тоже почувствовала его неудовольствие. Она была немного сбита с толку: — Но, но это была всего лишь кошка. — Даже если бы это была мышь. Как только он встретит кого-то, у него больше не будет времени на меня, его хозяина. Ши Цин выглядел расстроенным, и он, казалось, потерял всякий интерес к игре. Он махнул рукой. — Унеси его. Служанка открыла рот, чтобы что-то сказать, но не осмелилась, увидев выражение его лица. Поэтому она поспешно поклонилась и увела кота. Цзян Бэйю на мгновение задумался, но ничего не сказал, увидев, что молодой господин засыпает. Когда Ши Цин окончательно заснул, мужчина вышел из комнаты и услышал шепот нескольких служанок в коридоре. — Брат Цин сегодня недоволен? — Я тоже заметила. Но почему брат Цин так зол? Кот выбежала только один раз. Цзян Бэйю слегка опустил глаза, вспоминая каждое движение и эмоции молодого господина. Ши Цину не нравилось, когда его кот вступал в контакт с другими котами или людьми. Если быть точным, он хотел быть единственным в глазах этого кота. Цзян Бэйю мог понять ход мыслей молодого господина. Ведь у него был точно такой же характер. Как он мог позволить другим заполучить то, что ему действительно нравится? Улыбка тронула уголки губ Цзян Бэйю, когда он отмахнулся от этого вопроса. На следующий день, когда Цзян Бэйю снова вошел в комнату… Он услышал сладкий, мягкий голос молодого господина, радостно воркующий: — Иди сюда, котик. Позволь мне накормить тебя вяленой рыбой. Он слегка поднял брови. Ши Цин больше не злится? Мужчина огляделся. Избалованный господин был по-прежнему богато одет, и на лице у него была все та же милая улыбка. Он нежно баловал кота в своих руках с ленивой снисходительностью. Однако этот кот больше не был тем персидским котом, каким он был раньше. Вместо этого его заменил еще более свирепый на вид лев-кот, который в настоящее время ел вяленую рыбу. Цзян Бэйю остановился. Он посмотрел на ближайшую служанку, которая прошептала: — Прошлой ночью брат Цин отправил кого-то, чтобы отдать кота его двоюродному брату, который любит кошек. Он также попросил их принести этого кота и дал ему то же имя. Она пробормотала: — Его двоюродному брату всегда нравился тот кот. Он много раз просил об этом брата Цин и клялся, что будет относиться к нему правильно, но брат Цин отказывался. Но на этот раз он действительно отдал его… — О, ты здесь? Подойди и помассируй мне плечи. Я плохо спал прошлой ночью, потому что они так болели. Когда Ши Цин поднял глаза, он обнаружил, что Цзян Бэйю прибыл и приветствовал его с улыбкой. Мужчина медленно шагнул вперед. Его длинные руки легли на плечи молодого господина, нежно разминая их. Сквозь занавеску тело Цзян Бэйю постепенно приближалось, почти целиком утягивая Ши Цина, дразнившего кота, в свои объятия. Это уже можно охарактеризовать как неподчинение. Молодой господин, который держал кота, только с улыбкой повернулся к нему. Его глаза были полны радости, когда он посмотрел на Цзян Бэйю. Его мягкие слова были лишь наполовину бранью: — Ты всегда такой дерзкий. Его отношение было таким же, как и всегда, но руки Цзян Бэйю внезапно перестали сжимать его плечи с нужной силой. В глазах молодого господина отразилась ленивая снисходительность к нему. Так же, как он смотрел на кота.