Горе не беда, и не важно на сколько зим — гнезда навестим, однажды. В годы не беда, и не важно на сколько зим — в гнёзда зачастим, однажды. Mujuice — Журавли
Кабуто от неожиданности уронил палочки, Хидан подавился мясом и натужно закашлялся, а Орочимару смотрел на меня и, подозреваю, выбирал оружие, которым лишит меня жизни. Молчание начинало затягиваться, нарушаемое только кашлем Хидана. Наконец, парень выровнял дыхание и заговорил, указывая на меня палочками: — Ты откуда так наебнулась, что тебе такие мысли в голову лезут?! — резко спросил он. — Совсем мозги отбило! Кабуто лишь согласно хмыкнул на такое утверждение и покосился на сенсея. От Орочимару исходило ледяное спокойствие. Он продолжал смотреть на меня, словно чего-то ожидал. Аргументы ему нужны, что ли? Как в сочинении. Один приведу из литературы, а один из жизни, ага. Или как там сейчас сочинения в ЕГЭ пишут? Ай, ебёт это меня сейчас, что ли? — Аргументируй, — спокойно попросил он, сцепив пальцы в замок и положив на них подбородок. — От твоего ответа будет зависеть моё разрешение. — Ты думаешь, мне нужно твоё разрешение? — внезапно даже для себя ощетинилась я, даже перейдя на «ты», хотя к сенсею я всегда обращалась с уважением, как и ко всем взрослым. — Ты мне не отец, понятно?! Если ты откажешься, я сделаю это сама. Его глаза опасно прищурились, а губы сжались в тонкую линию. — Я стал им в тот момент, когда у нас появились эти чёртовы метки, — процедил он. — Жалеешь? — я сжала кулаки, одновременно всей душой желая услышать его ответ и боясь этого так, что хотелось сбежать на край света. — Лишь о том, что не могу надрать тебе уши, — притворно тяжело вздохнул он и лукаво улыбнулся, посмотрев мне в глаза. Я сидела, как громом поражённая. В его глазах плескалось столько эмоций и чувств, что мне даже стало неловко. Беспокойство, забота, желание оберегать, теплота, лёгкое снисхождение, тоска и много чего ещё. Но он не жалел о нашей связи. И я не жалела. Кажется, чёртов пубертатный период ещё не прошёл. Благо, большую его часть я провела в Яманомори, хотя медведям тоже доставалось. — Я жду ответа, Маки, — напряжение спало, а наши слушатели с интересом переводили взгляд с меня на Орочимару и обратно. Как будто мы с ним играли в настольный теннис или бадминтон. Впрочем, они не забывали активно орудовать палочками. — Это обезопасит не только самого Санби, но и его потенциальных джинчурики, — начала я загибать пальцы. — Я — клон Наруто, поэтому оборудую для трёххвостого отличные апартаменты. Как ты знаешь, в фуиндзюцу я хороша, поэтому на досуге в Яманомори разработала улучшенный фуин для запечатывания. Санби относительно мирный биджу, — теперь уже подавился Кабуто. — Как биджу могут быть мирными? — пробормотал он себе под нос, но мы не обратили на него внимания. — Ну и к тому же, — широко улыбнулась я. При виде этой улыбки медведи спешили убраться с моей дороги, предчувствуя что-то нехорошее. Вот и сейчас парни поёжились, а Орочимару нахмурился, — это всё равно, что искать фонарик под кроватью, светя им. Глаза сенсея расширились. Орочимару мог ожидать многого, но не этого. Мою метафору он понял. — Ты же не собираешься?.. — начал он, но я его перебила. — Именно это я и собираюсь сделать. И ты меня не остановишь. Никто не остановит, даже Наруто. — Если это всплывёт, то мало тебе не покажется, — он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, явно желая закончить этот разговор. — Вы слишком много мне должны, чтобы не подделать кое-какие бумаги, — пожала я плечами. — Тем более, я не собираюсь об этом распространяться. — Фактор случайности никто не отменял, — ответил он, наблюдая за тем, как я поднимаюсь со стула и собираю пустые тарелки. — Ну что тогда поделать, пусть думают, что хотят. Пусть ненавидят, презирают, считают предательницей. Когда-нибудь да поймут, что так было нужно. А если не поймут, то это их проблемы. — Ты не сможешь всех спасти, Маки. — Не без этого, — вздохнула я, ставя посуду в сушилку. Надо же, как всё цивильно у него тут. — Но я попытаюсь, не будь я Маки Узумаки! В конце концов, даже если уменьшить количество жертв и вероятность того, что начнётся твориться пиздец, то это уже что-то. — И ты так спокойно говоришь об этом при свидетелях, — многозначительно протянул он. — Да что тут скрывать! — я с размаху долбанула Хидана и Кабуто, сидящих рядом, по плечам, касаясь оголённых шей. — Тем более, я только что поставила им один очень неприятный фуин. Если они захотят языком почесать, то их головы взорвутся. Кац! — сложила я печать, активируя печать на их шеях. Они поморщились от довольно неприятных ощущений, потому что печать словно въелась им под кожу. — С моей смертью она тоже не пропадёт, но я могу её отменить. — Ах ты пиздючка! — в какой-то степени даже восхищённо протянул Хидан. Кабуто что-то недовольно пробубнил себе под нос и потёр шею. — К тому же, я буду не одна, а с моим лучшим друганом! — я снова похлопала Хидана по плечу. — Я тебе не телохранитель! — поморщился он. — И когда ты вообще успела нанести эти печати? — А, нарисовать пару загогулин на пальце после мытья посуды — дело нескольких секунд, — махнула я рукой. — Последний аргумент убедил меня больше, чем остальные, — хмыкнул Орочимару и поднялся. — Хидан-кун, не отказывайся. Тебе будет очень весело с моей дочерью, — Орочимару развернулся и направился к выходу, не дожидаясь, когда мы пойдём за ним. — Да куда ты меня хочешь затащить? Опять в какую-то хуйню мутную? — В самую мутную, что вообще есть, — согласилась я. — Представляешь, они не верят в Джашина! В глазах язычника мелькнул маниакальный блеск. — Куда надо топать? — спросил он, явно готовясь сорваться прямо сейчас. — Они сами к нам придут. Главное — оставить нужный след. Если ты понимаешь, о чём я. Мы понимающе переглянулись и Хидан усмехнулся, положив руку мне на плечо. — С тобой действительно будет весело.***
— Значит, он здесь, — я посмотрела на тёмную воду. — Как ты знаешь, я хотел запечатать Санби в Юкимару. Он мог бы его контролировать, — Орочимару стоял рядом со мной и тоже смотрел на озеро. Хотя, казалось бы, сделай он шаг назад — и совсем пропадёт из виду. Трёххвостый хорошо защитил своё убежище. Хорошо, но не идеально. Неделю я потратила на то, чтобы обучить Орочимару своей запечатывающей технике. Никакой Печати Восьми Триграмм, приношений душ в жертву Шинигами и всего прочего. Голое фуиндзюцу во всей своей красе. И более опасное. Запечатывание состояло из нескольких этапов, и первым из них было создание пустого резерва и исходящих из них чакроканалов в моём теле. Чем я думала, когда создавала эту технику, я не знаю, жопой без инстинкта самосохранения, наверное. Орочимару, увидев мои записи, схватился за голову и хотел отказаться от всего этого, ну или хотя бы сначала провести эксперимент. На мой логичный вопрос, кого и в кого запечатывать, он не нашёл ответ, но отговорить меня всё же пытался, даже когда наносил печать мне на живот. В принципе, всё прошло успешно, только провалялась я без сознания пару суток, потому что нельзя было позволить своей собственной чакре влиться в новый очаг. Он должен был остаться девственно чистым, иначе всё пошло бы по пизде. Сразу чакры бы у меня больше всё равно не стало, просто она бы равномерно распределилась по очагам и чакроканалам, которые шли параллельно основным. Со временем может её объём и увеличился бы, но сколько бы это заняло — я не знаю. Очаг был большим, потому что вместить не самого слабого биджу — это вам не компот по банкам разлить. Но я была уверена в сенсее и его хирургическом опыте, поэтому всё прошло без эксцессов. Новый очаг вплотную прилегал к основному, и на месте их соприкосновения стоял своеобразный фильтр. Да, я смогу использовать чакру Санби и без него, но фонить будет будь здоров! А мне пока так делать очень не рекомендуется, поэтому Орочимару, чертыхаясь и гневно сверкая на меня своими змеиными глазищами, выполнил и второй этап. Покров биджу — это круто, но не сейчас. Сейчас подошло время третьего этапа. Хидан и Кабуто были на подхвате. Кабуто присутствовал при первых двух этапах и пребывал в экстазе. Он же тоже учёный, как и мой сенсей, поэтому любит всякие эксперименты и опыты. В общем, радовался он как дитя и даже взялся вести записи о ходе этого своеобразного эксперимента. Я, в принципе, против не была, но и к ним приложила свою лапку. Поэтому люди, которые не входили в список посвящённых, видели бы только пустые листы. Фуин — это магия, скажу я вам! Ну а Хидан был просто грубой силой и наблюдателем в одном лице. Ему тоже было интересно, чем всё закончится. А ещё он взял за привычку тренироваться со мной в тайдзюцу. Силы в нём непочатый край и гонять меня он мог часами, чем очень напоминал Ли. В какой-то момент я, уклоняясь от его атак, начала вслух читать какое-то стихотворение на русском. Настолько я была сосредоточена на тренировке, что забыла придержать свой язык. Хидан тогда знатно охуел, но потом поплыл и сказал, что моя речь звучала очень красиво и он готов слушать её часами. Тогда уже охуела я. Пришлось лезть в архивы и напрягать память, потому что джашинист согласился быть со мной всегда и везде, если я буду читать ему стихи на русском! Может, Джашин — выходец из России? Чёрт его знает, но факт остаётся фактом. Хидан даже попросил меня перевести молитву на «этот странный зубодробильный язык», а потом, закатывая глаза, с восторгом поведал мне, что после жертвоприношения и новой молитвы сил в нём стало чуть ли не в два раза больше, а раны затянулись почти за час. Вот вам и сила русского языка, ёбана. Но это всё лирика. Запечатывать Санби насильно я не хотела, потому что это было как-то неправильно. В общем, посмотрим, чем это для меня обернётся. Сначала нужно его найти. — Ну, я почапала, — махнула я рукой и начала заходить в озеро. — Клона оставь, балбесина, — хмыкнул Орочимару. — И развей, если всё будет плохо. — Точно! — я хлопнула себя по лбу и сложила печать, оставляя на берегу свою копию. — Ну, не скучайте тут без меня! Вода была приятно-прохладной, поэтому я спокойно зашла в воду по шею и, перевернувшись на спину, просто поплыла. Конечно, я могла пробежать как шиноби, но старалась максимально экономить чакру, ибо при запечатывании понадобится и мой резерв. А если его не хватит в самый неподходящий момент — будет очень грустно. Да и плавать я любила, что уж. Берег уже давно скрылся из виду, туман скрывал голубое небо, озеро было спокойным. Не было слышно ни щебета птиц, ни шелеста листьев — только тихие всплески воды от моих гребков, которые становились громче. А ой, это уже не мои всплески. Я перестала грести и прикрыла глаза, ровно дыша и сохраняя себя на плаву. В какой-то момент моя макушка упёрлась во что-то твёрдое и я, распахнув глаза, увидела над собой желто-малиновый глаз, который с интересом меня разглядывал. — От тебя пахнет девятихвостым, — тихо сказал трёххвостый. — Мой брат — его джинчурики, — так же тихо ответила я. — Он был недалеко отсюда не так давно, — продолжил Санби, — сказал, что если ко мне придёт блондинистая девчонка с отметинами на щеках, похожими на усики, то мне нужно будет её выслушать. — Сказал? — я икнула, когда снизу меня подхватила человекоподобная лапа черепахи и подняла меня. — Когда мы недалеко друг от друга, то можем связываться мысленно. Все биджу так могут, — Санби поднял меня ещё выше, и я оказалась на уровне его морды. — Зачем ты пришла? — Не буду ходить вокруг да около, — я выжала хвост и прямо посмотрела на биджу, — я пришла, чтобы сделать тебе предложение. — П-предложение?! — неожиданно смутился он, а я подумала, что трёххвостый — тот ещё романтик, и рассмеялась. — Прости, конечно, но, э-э, ты мне немного не подходишь. — Я хочу предложить тебе выгодную сделку, — деловито начала я, не испытывая никакого страха перед одним из самых сильных существ в этом мире. От Санби веяло любопытством и настороженностью. — Я хочу стать твоим джинчурики. Но, — я подняла вверх указательный палец, видя, что биджу уже хочет возмутиться, — так как мой брат джинчурики, я успела хорошо пообщаться с Курамой, — его глаз округлился ещё больше, когда я назвала девятихвостого по имени, — и у нас с ним неплохие отношения, я создала специальную технику для запечатывания, которая подходит именно биджу. Единственным ограничением для тебя будет моё тело. То есть я смогу тебя выпускать погулять, дать размяться через моё тело и почувствовать то, что чувствую я. В моём теле уже есть пустой очаг чакры с исходящими из него чакроканалами для тебя, — я похлопала себя по животу. — К тому же, ты будешь в безопасности. Одна организация хочет захватить всех биджу, чтобы возродить десятихвостого. Если ты согласишься, то поймёшь, откуда я всё это знаю. — Вот что имел в виду Кьюби, — хмыкнул биджу. — А ты не собираешься отдать меня тем людям? — подозрительно спросил он. — Я, конечно, собираюсь сотворить много безрассудных поступков, но я не хочу разрушения этого мира из-за амбиций одного максималиста, — фыркнула я. — Была бы я парнем, я бы сказала, что клянусь хуем, — ой, всё, меня опять несёт, — но я не парень. Я Маки Узумаки, и я хочу сохранить этот мир в безопасности и помочь всем, кому смогу. Таков мой путь ниндзя! — Н-ну ладно, — смущённо пробормотал биджу. — Что мне нужно сделать? — О, ничего сверхъестественного! — обрадовано ответила я и хлопнула в ладоши. — Плыви к берегу, там мой отец и товарищи помогут. Они не предадут и никому не расскажут, потому что у них стоит печать. Даже за завуалированный намёк на бумаге их бошки разлетятся по всей округе! — Ты странная, Маки Узумаки, — Санби позволил мне переползти ему на спину. — И страшная, — тихо добавил он. — Я знаю! — довольно ответила я. — Ну а теперь покатай меня, большая черепаха! Биджу хмыкнул и быстро поплыл в сторону берега. Когда мужчины увидели прибившегося к берегу Санби, на спине у которого сидела довольная я, то немного выпали из реальности. Я действительно странная. И страшная, ех-хе. Запечатывание биджу прошло без эксцессов, и я действительно потратила весь резерв на то, чтобы для самого Санби всё прошло безболезненно и комфортно. Мы запечатывали его чакру постепенно, не всю разом, чтобы меня не разорвало от внезапной мощи, и в то же время, чтобы сам биджу не развалился на несколько черепах, а он так может. Когда запечатывание завершилось, я едва не пропахала носом землю, но меня подхватил Кабуто. Хидан поддерживал Орочимару, который выглядел не лучше, чем я. Прежде, чем потерять сознание, я мысленно обратилась к биджу: «Ну, можешь обустраиваться, — прошамкала я, лежа на красивом острове среди бескрайнего озера. Клетка, цепи, канализация — это всё фуфло. Озеро бескрайнее и имеет замкнутую систему, как лента Мёбиуса, поэтому даже при желании выплыть из него Санби не сможет. Для себя я оставила великолепный остров с раскидистой ивой и шезлонгом. Не, ну а что, моё подсознание, что хочу — то и творю! — Можешь менять всё, как хочешь. Хочешь — река будет, хочешь — пруд для карасей. Если захочешь порыться в моей памяти, — биджу удивлённо взглянул на меня, — заплыви под остров, оттуда попадёшь в архив. Ну, Исобу, не скучай, скоро загляну!»***
Полностью восстановилась я ещё через неделю и после этого долго беседовала в подсознании с Исобу. Он милостиво разрешил называть себя по имени и завалил меня кучей вопросов. В целом, он действительно оказался довольно робким и стеснительным, вежливо обращался ко мне «Маки-сан» и восхищался своим новым жильём. Мы с ним остались довольны друг другом и планами на ближайшее будущее, только Исобу встал в позу и сказал, что, если вдруг будет серьёзная угроза, я выпускаю его чакру без фильтрации и никак иначе. — Не только же тебе меня защищать, — тихо добавил он. А я пришла к выводу, что у меня появился ещё один друг. В общем, всё прошло хорошо, оставалось только сбегать в Коноху, чтобы поговорить с Цунаде. Хидана мы оставили в Ото вместе с Кабуто. Не стоит ему светиться, пусть здесь меня подождёт. Он уже значится в официальном списке нукенинов как маньяк-убийца, не будем усугублять. Вместе с Орочимару мы направились в Коноху, предварительно отправив птицу Цунаде. Я опять вспомнила про телефон и тяжело вздохнула. — Не боишься, что товарищи тебя заметят? — ехидно спросил меня сенсей, когда мы были часах в трёх бега шиноби от Конохи. Я хлопнула себя по лбу и остановилась на одной из веток. Орочимару с интересом наблюдал за моими действиями. О такой вещи, как маскировка, я тоже подумала, но носить маску не хотела. К тому же, её можно в любой момент сорвать, да и просто ходить в ней — одно мучение! Ну, времени у мишек у меня было много, поэтому фуин и здесь меня выручит. Я долго думала, куда нанести печать, чтобы не навсегда, и не видно было. Пришлось пожертвовать своим комфортом и наносить её на лоб, а потом прикрывать сверху хитай-ате, пусть я и не любила носить его на лбу. Что поделать, эх-х. — Печать нужно перерисовывать раз в неделю минимум, ну или пока не сотрётся хоть чуть-чуть, — я повернулась к сенсею, видя, как он сначала удивляется, а потом довольно улыбается. — Как будто краем глаза смотрите, да? — улыбнулась я. — Действительно, не получается сфокусировать взгляд на твоём лице. Только волосы… — Да мало ли блондинов на свете, — махнула я рукой. — Но если сделать вот так, — я с силой провела по одному из символов, размазывая его, и техника спала, — то техника спадёт. — Не самый надёжный способ. — Что уж поделать, — я стёрла остальные символы и принялась наносить их заново. — Я бы могла их нанести навечно, но не хочу. А то не узнаете меня в тёмной подворотне и кунай под рёбра воткнёте. — А с голосом что собираешься делать? — Змей склонил голову набок. — Да тоже фуин поставлю, ёбана, — я мазнула кистью в яремной впадине и вывела символ. — Ну как? — я слышала, что голос изменился, но со стороны не могла послушать. Клона вызывать не хотелось. — Похож на голос той певицы, как её, — Орочимару щёлкнул пальцами. — Майри Сайрус. — Всё ещё не научился выговаривать букву Л? — сочувственно я посмотрела на сенсея и со смехом уклонилась от змей, которые вылезли из его рукава. — Я работаю над этим, — хмыкнул он. — Поторопимся. — Да-да, время — деньги. — Сказано в лучших традициях Какузу. В Конохе шиноби вежливо кивали сенсею, а на меня внимания не обращали. Техника работает! Никого из знакомых мы, слава Ками, не встретили, и быстренько добрались до Резиденции Хокаге, где нас уже ждала Цунаде. — Ну и кого ты опять притащил? — мазнула она по мне взглядом и пристально посмотрела на Орочимару. — Опять какие-то недобитки из твоих лабораторий, а, Орочимару? Ямато готов на стенку лезть, эти детишки тянут из него все соки, да и нервы тоже. Способные, но скандальные до ужаса. — Цунаде-химе, нам нужно поговорить наедине, — по-змеиному улыбнулся мой сенсей и спрятал кисти рук в рукава. — Без свидетелей. — Всем покинуть кабинет, — нахмурившись, отдала приказ женщина. Шизуне отвесила короткий поклон и вышла через дверь, АНБУ бесшумными тенями выскользнули в окно. Женщина поднялась из-за стола и положила руку на подоконник, активируя печать. Похожая стояла и у нас дома. Ну конечно, мы же с Наруто здесь ползали и исписывали все проёмы и поверхности, создавая едва ли не крепость из кабинета Хокаге. Цунаде повернулась к нам и скрестила руки на груди. — Я жду. Я стянула со лба хитай-ате и достала из подсумка спиртовые салфетки. Когда краска продержится на лбу больше часа, то становится как перманентный маркер — оттереть сложно, но можно, спиртовыми салфетками — быстрее всего. — Маки?! — удивлённо воскликнула Хокаге. — Ты чего тут забыла? — Я прошу вас подписать приказ об отправлении меня на миссию S-класса, — я подошла к столу и положила на него исписанный лист формата А4. — А также составить некоторые документы. Задним числом, естественно. Ширануи Генма отлично вам в этом поможет. — Документы какого рода? — деловито спросила она, беря в руки лист и начиная читать. — Такого же, что и эта миссия, — ответила я, впиваясь ногтями в ладони. Если Цунаде сейчас откажет, всё усложнится. — За исключением имени, — читая, женщина всё больше хмурилась. Между её бровями залегли две глубокие складки, а губы образовали плотно сжатую линию. Она подняла на меня глаза, безмолвно призывая продолжать. — Я хочу, чтобы там стояло имя Итачи Учихи. — Ты понимаешь, чего ты хочешь от меня? — спросила она, сжимая листок. Я едва не начала петь хит Меладзе, но сдержалась. Не та ситуация сейчас, чтобы вносить деструктив, хотя очень хочется. — Понимаю, Хокаге-сама. Поэтому я и пришла к вам, чтобы всё было… э-э… легально, что ли. — А если я откажу? — женщина опёрлась руками на стол и посмотрела на меня тяжёлым взглядом. — Тогда, увы, всё будет так же, только без путей отступления и возможности вернуться без проблем, — я кивком указала на смятый лист в её руках. Молчание становилось всё тяжелее, а напряжение в комнате было густым, как гороховый суп. Внезапно женщина с силой ударила по столу, отчёго тот с жалобным треском раскололся на части. — Без этого не обойтись, да? — она прищурилась. — Маки, всех не спасти. — Я знаю, что всех не спасти, — дёрнув плечом, недовольно ответила я. — Я хочу по максимуму использовать свой ресурс, чтобы помочь тем, кто в этом нуждается. Там таких людей много. Если я справлюсь, то, в идеале, появится элитная служба безопасности шиноби, международная полиция, верховный суд, называйте, как хотите. Но я приложу все силы для того, чтобы устранить основную угрозу и не допустить начала Четвёртой войны шиноби. Не зря же я здесь оказалась. Не думаю, что я одна умерла в своём мире, да и во многих других мирах, если они есть, но что-то притянуло в клон Наруто именно меня, — я посмотрела прямо в глаза Хокаге. Наша молчаливая борьба продолжалась около минуты, а потом женщина, тяжело вздохнув, кивнула. — Маки Узумаки, я приказываю тебе внедриться в преступную организацию Акацуки с целью шпионажа и диверсии, по возможности с убеждением противников перейти на нашу сторону. — Хай! *** — Мы оставили за собой целую дорожку из трупов! Просто как Гензель и Греттель! Гензель, братец, — я повисла на руке у Хидана, — у тебя есть ещё хлебные крошки? — Только камешки, блять, — ответил неожиданно пристрастившийся к сказкам Хидан. Когда мы с ним остановились на очередном привале, он неожиданно попросил меня рассказать какую-нибудь историю. На мой охуевший вид он немного смутился и проворчал, что его мама часто рассказывала ему легенды о великих шиноби, на которых он очень хотел быть похож. — А потом мой папаша, шиноби хуев, убил мою мать, — сплюнул он на землю. — Я тогда ещё не познал учение Джашина-сама, но сейчас бы с удовольствием принёс его в жертву. — Надеюсь, камешки у тебя не в почках, — язвительно ответила я и коснулась груди, где на цепочке висело кольцо Орочимару. Его он мне вручал с таким видом, будто отдавал принцессу дракону. — Вообще, я думала, что Акацуки завербуют тебя раньше. — Что ты сиськи свои всё мнёшь? — заметив мой жест, так же язвительно ответил он. — Вот такой вот я неуловимый, — оскалился парень. — О, присядем? — он кивнул на очень приметное бревно справа от нас. — Присядем, — ответила я. Мы сидели минут тридцать. Хидан всё натачивал свою косу, а я наносила фуин на лоб. — Ох ебать! — воскликнул он, в какой-то момент покосившись на меня. — Лицо где проебала, малая? — Я маскируюсь, — отмахнулась я, нанося фуин на шею. — Ох, простите! — язвительно протянул он. — Куда мне до твоей паранойи? Тебе грязью не нужно намазаться, чтобы наверняка? — Отстань! И вообще, я в туалет, — я поднялась с бревна и пошла в сторону кустов. — Если что — кричи! — хохотнул он. Когда я отошла метров на тридцать, то услышала: — О, девушка, вы не хотите вступить в ряды последователей Джашина-сама? Ой, ну сейчас начнётся шоу. Надо бы поторопиться, а то и про меня забудут. Когда я вышла из леса и снова удобно устроилась на бревне, Хидан оглянулся на меня через плечо и хохотнул: — Ты смотри, малая, они прям как группа! — он поочерёдно начал указывать на стоявших перед ним Акацуки косой: — Мрачный басист, красотка наверняка стоит за клавишными, а этот смазливый красавчик — вокалист! — Мы не группа, — рыкнул Какузу и сделал шаг вперёд. — Она из твоей деревни, Итачи? — тихо спросила Конан. Ну да, символ Листа я не скрыла, тем более он был прямо на лбу. Девушка несколько раз моргнула, пытаясь уловить хотя бы цвет моих глаз, но у неё не получилось. Учиха даже бровью не повёл. — Даже если так, то я её не знаю, — спокойно ответил он. — Заебали трепаться! Хуле надо?! — грудную клетку Хидана пробила рука Какузу, а Итачи с Конан оказались на ближайшем дереве, наблюдая за развитием событий. Я осталась сидеть на бревне. Действие разворачивалось стремительно, и через несколько минут Акацуки уже сделали Хидану предложение, от которого невозможно отказаться. — Только если она пойдёт с нами, — он некультурно ткнул в меня пальцем и обернулся. — Иди сюда, малая. — Лишние рты нам не нужны, — скрестил руки на груди Какузу. — И слабаки тоже. — Как невежливо, — я топнула ногой, пуская большое количество чакры в землю. Через секунду Какузу оказался между несколькими деревьями, стволы которых расширялись всё больше. На такую скорость роста уходило довольно много чакры, но у меня в резерве был ещё Исобу. Благо, мой вид в Режиме Отшельника фуин тоже скрывал. Я остановила поток и посмотрела на зажатого между деревьями мужчину. — Одна секунда — и от тебя останется мокрое место. Помогут ли тебе твои сердца в этом случае? — я послала ему акулью улыбку, зная, что увидят её словно краем глаза. — Мокутон? — хмыкнул он и дёрнул зажатой между стволами рукой, высвобождая её. — Я знал одного шиноби, который владел этой стихией. — Многие знают про Хашираму Сенджу, Первого Хокаге, — пожала я плечами. — К тому же, — я вытащила цепочку с кольцом Орочимару, успев заметить мелькнувшее удивление на лицах Итачи и Конан, — мне очень понравилось это колечко. Но носить его просто так было бы глупо без полного комплекта, хм, униформы. — Как твоё имя? — после недолгого молчания спросила Конан. — Маки, — Итачи чуть прищурил глаза и на секунду активировал Мангёке. В глазах мелькнуло узнавание и они снова приобрели вид обычного Шарингана. Так, ясно, фуин против Мангёке не работает. — Последнее слово за Лидером. Идёмте. Дорогой Изумрудной, идём дорогой трудной!***
В пещере было мрачно, сыро и темно. Но стоящих напротив меня членов Акацуки я могла разглядеть хорошо. Хидан стоял рядом со мной, скрестив руки на груди, и тоже разглядывал членов Акацуки. — Джашин-сама, мало мне было одной блондинки, тут ещё одна! — Заткнись, м-м! — мгновенно вспылил Дейдара. — Иначе ты станешь частью моего искусства! — Тихо, — спокойно обронил Пейн. — Ты можешь нам пригодиться, — посмотрел он на меня в упор. — Откуда у тебя кольцо? — Где было — там уже нет, — нагло ответила я и тут же добавила: — Пришлось немного повоевать с Орочимару, чтобы его забрать. — Где он сейчас? — А мне почём знать? — удивилась я. — Может, рыб кормит, может, в дыре какой-нибудь засел. Я его не убила, если вы об этом. — Но кольцо забрала, — Пейн, казалось, прожигал меня взглядом насквозь, но к таким взглядам я привычна ещё с прошлой жизни. — У всех, находящихся здесь, есть свои цели. Я подумала, что кольцо станет гарантией моего вступления в Акацуки. — И какие же у тебя цели, Маки? — проницательно спросил Лидер. — Мир во всём мире, конечно, — невозмутимо ответила я. — И ты вступаешь в преступную организацию для достижения этой цели? — со смешком спросил Кисаме. — А вы надеялись, что я скажу вам правду? — едко ответила я. — Тихо! — чуть повысил голос Пейн. — То, что она смогла победить одного из Легендарных Саннинов, говорит о её силе. Вам осталось лишь перечеркнуть своё прошлое, — он протянул нам плащи. Я отвернулась и стянула со лба хитай-ате, кунаем перечеркивая символ Листа. Да простят меня все мои близкие за это. Накинув плащ, я снова надела протектор и натянула кольцо на палец. Повернувшись к своим братьям по плащу, я хрустнула костяшками пальцев. — Пока никаких заданий не будет. Вечером узнаете о своём напарничестве, — он посмотрел на нас с Хиданом. — Жить… — Можете поселить нас вдвоём, — махнула я рукой. — Дальняя дверь слева, — невозмутимо ответил Лидер. — Проход откроется, если приложить кольцо. Или если поговорить на змеином. Ага, я опять истерю.