Ещё одну, пожалуй, покурю, ведь я не тороплюсь Опять я грустный, в это место никогда я не влюблюсь И даже если головой об стенку я вдруг уебусь Никуда не денется моя бесконечная грусть ssshhhiiittt! — самый грустный
— Так чё ты в снегу решила поваляться? — спросил меня Серый. Всё ещё пребывая в ахуе, я держалась за локоть друга, осторожно ступая по замёрзшему тротуару. Этот гоп-джентльмен решил меня проводить до дома, мол, а то опять упаду куда-нибудь, а рядом никого не окажется. В голове до сих пор не укладывалась мысль, что всё произошедшее — сон или галлюцинации. И нужно было это как-то проверить. Но Исобу внутри не было, не было связи с Наруто, и чакры тоже не было. — Да поскользнулась я и головой о камень приложилась, чего доебался? — я щурилась от ослепляющей белизны — не люблю зиму за это. — Первый раз упала, что ли? Несколько лет назад мы с Серёгой были очень близкими друзьями, но со временем отдалились друг от друга. Кажется, это случилось, когда я переехала сюда и поступила на первый курс. Но что поделать, такова жизнь. Тем более Серый был типичным гопником, мог и мобилу отжать, и пивко открыть глазом, и курил он не только сигареты. В общем, он был не самым правильным человеком и не самым законопослушным. Но могла ли я считать себя полноценным членом общества без грехов? Здесь ненормально убивать людей, а я этим занималась. А может и нет — вдруг всё приснилось. Нет, нужно же как-то это всё выяснить! Я аж остановилась, и парень недоумевающе посмотрел на меня. Замёрзшими пальцами я нащупала в кармане телефон и, вытащив его, поняла, насколько сильно отвыкла от этого чуда двадцать первого века. Но мышечная память на то и мышечная, поэтому я быстра вбила в поисковик «Манга Наруто на японском». Нажав на первую попавшуюся картинку, я пробежалась глазами по иероглифам и едва не заорала от облегчения — я понимала всё написанное, даже вслух прочитала. Произношение было не очень, но любой японец бы меня понял. Бляздец, как хорошо! Это всё же не был сон! А может и нет. В мире были случаи, когда после несчастных случаев у людей просыпались способности — в основном к рисованию, музыке и как раз к языкам. В общем, нужно как-то ещё подтвердить то, что мир Наруто — не сон. Осталось придумать, как это сделать и как вернуться. И как начать жить в этом мире, потому что я едва не шарахнулась от проезжающей мимо машины, крепко вцепившись в руку Серого. Тот пребывал в некоторой растерянности от моего состояния, но ничего не спрашивал и благополучно проводил меня до самого подъезда. Во время прогулки я половила флешбеки. В этом магазине покупала сигареты после восемнадцатилетия, где продавщица не хотела мне их продавать. Здесь выгуливала собаку своего крёстного. Здесь чуть не наебнулась на льду, но даже на задницу не упала и устояла на ногах. Здесь целовалась с парнем, с которым хотела просто переспать. Вздохнув, я поблагодарила друга и вошла в обшарпанный подъезд, с горечью глядя на граффити на облупленных стенах. Домой не хотелось, я очень быстро отвыкла от своей семьи и близких из этого мира и не хотела к ним привыкать, чтобы потом мне было больно. Максимально ото всех абстрагироваться? Как вариант, но что если я больше никогда не вернусь назад? А если самовыпилиться? А вдруг тоже не получится? Рисковать не хотелось. Дома была только истеричная соседка, которая, как обычно, громко хлопала дверьми и открывала окна — вечно ей жарко. Январь заканчивался, конечно, но это не лето блять. Хмуро поздоровавшись с ней, я дошла до своей комнаты и переодевшись, рухнула на кровать. Накрывшись одеялом, я закрыла глаза и решила подремать, потому что откуда ни возьмись взялась слабость.***
Естественно, после тихого часа в сугробе я заболела. Мама психовала, как обычно, но я просто глотала цитрамон с ибупрофеном, чтобы сбить температуру, и переводила рулоны мягкой туалетной бумаги, потому что сопли текли рекой. Но болела я недолго — дня четыре потемпературила и пошла на поправку. На самом деле я не видела смысла загоняться и убиваться по поводу всего, что случилось, потому что это не будет благоприятно влиять на моё эмоциональное состояние. Много всякого дерьма и так случалось в моей жизни, а когда я загонялась — лучше мне не становилось. Конечно, я не забила на это херок, переживала и всё такое, но не делала из этого трагедию и вливалась в жизнь, от которой отвыкла — вряд ли мои немногочисленные близкие просто закрыли глаза на внезапную депрессию и уход в себя. Поэтому я исправно ходила в универ, с наслаждением затягивалась электронкой, общалась с лучшим другом и ждала хоть какую-нибудь весточку из своего мира. И эта весточка сама нашла меня. Серый кот сам запрыгнул мне на колени, когда я сидела на остановке в ожидании маршрутки. Животных я любила, поэтому сразу погладила его по голове. Только это был не кот, а Исобу, который непонятно как переместился сюда вместе с мной. Его чакра сохранилась, но не в таком огромном количестве, как раньше. Он объяснял это тем, что в нашем мире чакры в принципе нет, но так как он — биджу, то она всё же осталась с ним в небольшом количестве. Становиться огромной трёххвостой черепахой он не стал, помня о реалиях моего мира, поэтому превратился в кошака и направился на мои поиски. У меня чакры не было, потому что в теле не было чакроканалов, но у нас была духовная связь биджу-джинчурики, хоть и ослабевшая здесь. Поэтому он и шёл по тонкому следу, который с каждым днём становился всё незаметнее. Счастью моему, естественно, не было предела. В универ я тогда не пошла, схватила кота подмышку и помчалась домой, благо идти пять минут. Исобу не мог ответить мне на вопрос о том, осталась ли я жива в том мире. Кота я показывать никому не стала, он спокойно жил в моей комнате, исправно ходил в лоток, который я купила, и ел мою еду. С пищеварением у него проблем не было. А когда я уходила из дома, он либо пытался выйти с кем-нибудь на связь, либо дрых. Если маме нужно было зайти в комнату, то он просто прятался под диван, а лоток я заранее убирала.***
А ещё мне написали с работы — я аж охуела. Позвали на двухнедельную смену, физмат десятый-одиннадцатый класс. Недолго думая, я согласилась поехать, чтобы закрыть этот гештальт и со спокойной душой оставить место, в котором я выросла как воспитатель и как личность. Серый кот, лежащий у меня под боком, сверкнул жёлтыми глазами и потянулся. Я погладила его по голове и вздохнула. — Жаль, что ты не можешь говорить как человек, — Бес начал умываться. «Для этого мне нужно стать попугаем или вороном, Маки, — ответил он. — Так почему Бес?» — Потому что Исобу или Санби — слишком подозрительно, да и кличка такая довольно сложная для простых русских. «Значит, ты едешь работать, — биджу переполз мне на колени и подставил шею под мои пальцы, — а я?» — Ну кота я с собой взять не могу, — я вздохнула, — но если ты станешь вороном, то можешь полететь следом. Думаю, что даже сможешь показаться остальным как мой питомец. Допустим, я нашла воронёнка и выходила его в красавца ворона, а он теперь прилетает ко мне периодически. Ночью у меня будешь спать в комнате, хоть как ворон, хоть как кот. Да и дети будут в восторге. Или в ахуе. «Хорошо, — свернувшись у меня на коленях, Исобу сложил лапки и прикрыл глаза. — Пусть будет так. Мне было бы страшно без тебя, а на улице жить не очень хочется две недели». — Да я бы тебя не бросила, — улыбнувшись, ответила я. Возле бедра завибрировал телефон. Мельком взглянув на имя звонившего, я подняла трубку. — Привет, Фил. Как дела? Филипп — мой лучший друг. Заканчивает одиннадцатый класс, планирует поступать на экономический факультет в Москву (на бюджет!), разделяет большинство моих интересов и просто является для меня поддержкой. Как, в принципе, и я для него. Мы познакомились в самом конце мая, когда он приехал к моему дому вместе со своим одноклассником, который потом ввёл меня в диссонанс. Последние несколько лет я старалась не привязываться к людям, но Дэн решил внести некоторые коррективы, и по итогу моё эмоциональное состояние было очень нестабильным. С Дэном мы тоже познакомились на работе, как раз почти год назад по меркам этого мира. У него довольно взрослое мышление для шестнадцати лет, и мне, как человеку, работающему с подростками, было интересно с ним общаться. Но к сожалению не получилось избежать классической ситуации «влюбился в вожатую». Я умела такое закрывать, но была ещё проблема — я начала встречаться с его лучшим другом. Мы разосрались, но по итогу всё же помирились. Он спрашивал: «Что в нём такого, чего нет во мне?», а я не могла дать конкретного ответа на этот вопрос. Скорее всего, профдеформация — дружеское общение с воспитанниками я могла себе позволить, но не романтические отношения и секс. Дэн сказал мне, что он не дурак, чтобы из-за этой ситуации терять такого человека, как я. Мы общались ещё пару месяцев, а в начале лета разъехались — он к отцу, который живёт на юге страны, а я на летние смены где и познакомилась заново с Филом. С ним общение стало очень близким, а Дэн пропал с концами. Я написала ему несколько полотен и послала нахер, но ситуация не была для меня закрыта, и из-за этого эмоции душили. — Привет, Даш, — отозвался Фил. — Да нормально всё, написал регион сегодня. Слушай, а ты едешь работать на февральский физмат? — Еду, прикинь! — я усмехнулась. — А что такое? — О-о, круто! Меня отправляют от школы, — он немного помолчал. — И Дэна тоже. — М-м, интересно, — в груди неприятно кольнуло. Тревожность, чтоб её. — Надеюсь, что он будет не у меня в группе. — А я надеюсь, что вы наконец-то поговорите нормально, — ворчливо ответил мне друг. — Как дети малые! — Да в пизду, — я сняла очки и закрыла ноутбук. — Я несколько раз пыталась вывести его на диалог, но он не потрудился даже отказать. — Он постоянно спрашивает про тебя. — Честь ему и хвала. Фил, прости, но я сейчас не хочу это обсуждать. Если он захочет поговорить — окей, ты сам знаешь, что я всегда открыта для диалога. Но сама инициативу я проявлять не хочу, и смотреть на него больным взглядом тоже не буду. — Привезти тебе энергетиков? — мягко спросил он. — И МакКомбо, — попросила я. — Спасибо, ты супер.***
Я выползла из такси и, поблагодарив водителя, взяла чемодан и пошла в сторону коллег, которые уже прибыли в пункт назначения. Нас забирал транспорт через двадцать минут, но пока пришли не все. — Напарница! — высокий и худой Женя радостно меня обнял. — Давно ты не работала. — Привет, Евгений Дмитриевич, — я обняла товарища в ответ. — Привет, Насть, — с рыжеватой невысокой Настей мы тоже когда-то работали вместе, я была её первой напарницей. Хорошая тогда смена была. — Привет, Дарь Санна, — она улыбнулась. — А… Договорить вопрос она не успела, потому что на плечо мне с размаху приземлился Исобу. Под охреневшие взгляды коллег я погладила ворона под клювом. Каркнув, он склонил голову и начал разглядывать ребят. — Это Бес. Нашла его воронёнком, выходила да отпустила, только улетать не хочет, зараза, — ответила я на немой вопрос. — Умный до ужаса. — Ого! — Жека выдохнул и несмело протянул к нему руку. — Не клюнет? — Не должен. Биджу охотно подставился под ласки, не спеша улетать с моего плеча. Остальные подошедшие в количестве пяти человек тоже охотно гладили птичку, отчего он разомлел и едва не стекал с моего плеча. Но транспорт приехал, поэтому ему пришлось перелететь на его крышу. Закинув свои пожитки, я пропустила остальных внутрь и наказала: — Лети за этой машиной. «А можно также эффектно сесть тебе на плечо, когда ты выйдешь из автобуса?» — деловито поинтересовался он. — Можно, — шепнула я. — Только куртку мне не порви. Встречающие нас координатор и директор едва не подавились сигаретным дымом, когда Исобу сел мне на плечо. Детей на территории пока не было, можно было курить свободно. А потом — только после одиннадцати. Поэтому у всех были с собой электронки, которые можно курить в своих комнатах. Пожарка на них не реагировала, а запаха на одежде не оставалось. Как обычно, мы расположились на кухне в административном корпусе, чтобы познакомиться, немного рассказать о себе и получить первые вводные. Благо, это не сильно затянулось, потом что новичков в текущем составе не было и большую часть вводных координатор опустила. Но не интересные факты при знакомстве. — Интересный факт, — я чуть задумалась, — выучила японский язык. Не говорить же им о том, что я семь лет жила в другом мире?***
— Это охуенно, — сказал мне Женя, когда мы осматривали дело рук своих. — Лечь спать до двенадцати — что может быть лучше? Мы заезжали за день до детей, и в это время знакомились с программой смены, продумывали легенду и примерную план-сетку мероприятий, повторяли флешмобы, которые танцуем на зарядке, и украшали этаж к приезду детей. Ну и получали постельное бельё, проверяли мебель на поломки и всякое такое. Обычно больше всего времени уходило как раз таки на украшение этажа — заканчивали в три-четыре утра. Но я заебалась рисовать, вырезать и драться за готовые декорации, поэтому открыла своё сокровище — огромную коллекцию плакатов, плюс ещё начала покупать журнал, который выходил раз в две недели. Поэтому сейчас моя коллекция перевалила за сотню. Поэтому этаж пестрил звёздами кино, музыкантами, афишами фильмов, сериалов и аниме и прочим. И ушло у нас на развешивание всего пару часов, дольше обсуждали, какой стороной повесить — Бибера или Паттисона. — Пойдём в админку, пожрём и списки заберём, — Женя переобул кроксы на ботинки и затянулся электронкой. — Интересно, кто из знакомых будет. — Да много кто, физмат же чаще всего проводят, — я повела плечами и тоже переобулась. Кроксы — лучшая обувь на свете, было бы лето — я бы только в них гоняла. — Хотя с каждым годом приезжают новые, которые потом становятся старыми. — Как и воспиты. — Как и воспиты, — согласилась я. Список первой группы лежал на столе. Пока Женя ставил чайник, я глазами пробежалась по фамилиям. Ну да, конечно, кто бы сомневался — Фил и Дэн у нас в группе, и ещё куча знакомых фамилий. И всего пять девочек из двадцати пяти человек. Классика физмата. Филу я черканула сообщение, что они у меня в группе, но попросила не говорить Дэну — пусть это будет сюрприз, приятный или нет — на его усмотрение. Исобу потом стукнул в окно моей комнаты, когда я с мокрыми волосами ложилась спать. Я пустила биджу, и тот, перекинувшись в кота, растёкся у меня под боком. «Мне почти удалось выйти с кем-то на связь, я не понимаю, с кем именно, но канал нащупал. Тоже тянутся в ответ», — поведал мне он о своих достижениях. — Надеюсь, что мы скоро вернёмся, — сонно пробубнила я. «А тебе не будет тяжело уходить из этого мира?» — поинтересовался трёххвостый. — Я не знаю.***
В десять утра дети начали появляться на территории и спокойно заселялись. Что удивительно, в нашей группе не было новичков, поэтому мы просто выдавали постельное, называли свои имена и предоставили право выбрать комнату, только девочек сразу заселили в четвёртую — самую ближайшую к душевым. На этаже играла колонка с цензурным плейлистом, мы с Женей загонялись, приехавшие ребята общались между собой и разглядывали плакаты, охая и ахая и снимая их в сторис. Фила с Дэном ещё не было, но друг написал, что они уже подъезжают. — Сколько ещё осталось? — склонился над моим плечом Женя. — Двое, — часы завибрировали и я прочитала сообщение, — они уже на территории, можешь собирать остальных на инструктажи и знакомку. Я их заселю. — Супер! — хлопнув в ладоши, ответил напарник. — Почти за час все приехали, великолепное начало. — Больше времени на знакомку, хотя они почти все знакомы если не лично, то точно друг друга видели раньше. — Разберёмся, — похлопав меня по плечу, Женя пошёл по комнатам, оповещая детей, что сбор через пять минут. Ни один мускул не дрогнул на моём лице, когда на этаж пришли Фил с Дэном. И если первый радостно заулыбался, увидев меня, то второй заметно вздрогнул и едва не попятился на выход. — Привет, — дежурная приветливая улыбка быстро расцвела у меня на губах, и я поставила галочки напротив их фамилий. — Вы последние приехали. Как раз в первой комнате две свободные кровати, — я поднялась из-за стола. — Постельное на подоконнике, можете пока скинуть вещи и идти в холл, потом успеете расстелить вещи и разложиться. Запрещёнку, надеюсь, не брали с собой? — Ни в коем случае, Дарья Александровна, — пропел Фил и ткнул зависшего друга в плечо. — Мы сейчас придём.***
Во втором часу ночи после планёрки мне хотелось только спать, чем я и планировала заняться. Исобу решил сегодня полетать, потому что на улице красиво падал снежок, Женя остался на кухне чаёвничать, а дети спали. Ну, как оказалось, не все. Я немного вздрогнула от стука в дверь и замахала руками, разгоняя пар. Убрав электронку под подушку, я в два шага преодолела расстояния до двери и распахнула её, очень надеясь, что никому не стало плохо. Плохо стало мне, когда на пороге я увидела растерянного и смущённого Дэна и пижамных шортах и свободной белой футболке. Весь день я никак не показывала, что мы с ним близко общались и были близкими друзьями — относилась к нему так, как ко всем остальным детям, только старалась не общаться с глазу на глаз, что получалось. Фил заваливал меня сообщениями о том, как Дэн заебал капать на мозг и умолял с ним поговорить, но я морозилась, как могла. Но делать нечего, разговор сам пришёл ко мне. — Что-то случилось? К медику надо? — в душе таилась надежда, что ему стало плохо, кровь там носом пошла или ещё что-то. — Поговорить, — тихо выдавил он из себя. — Это очень важно, — и смотрит глазами побитой собаки. — Ну заходи, — я указала ему на заправленную вторую кровать, а сама села на своей по-турецки, накинув одеяло на ноги — топили хорошо, но я всё равно мёрзла. — Я слушаю. — Извини меня за то, что я так неожиданно пропал из твоей жизни, — не глядя на меня, начал школьник. — Фил мне рассказывал о том, как ты это переносила, но я не мог с тобой поговорить. — Я бы тебя съела? — с иронией спросила я, чувствуя себя некомфортно. — Мне было стыдно. И я боялся посмотреть тебе в глаза. До сих пор боюсь, — он вздохнул. — Просто когда я был в Сочи, очень многое в голове перевернулось и я… решил прекратить общение с тобой, потому что у нас был конфликт, который я долго не мог опустить. — Ещё ты говорил, что не долбоёб, чтобы терять такого человека, как я, — негромко напомнила я, понимая, что делаю ему больно этими словами. — Ну ладно, что было — то прошло. Если тебе важно моё прощение, то я тебя обрадую — я не обижалась на тебя, мне просто было… непонятно, почему ты так поступил. Слился без объяснений и всё. Ну, диссонанс возник в голове, и я долго загонялась по этому поводу. Я скажу тебе эти слова, Дэн, я тебя прощаю. — Мы можем общаться, как раньше? — через пару минут спросил он. — Я не знаю, — честно ответила я. — Можем попытаться, но я ничего не обещаю. Многое случилось за это время и со мной, и с тобой, поэтому сложно загадывать. Можешь рассказать, что там с тобой случилось, потому что, судя по твоему лицу, дерьма было предостаточно, а советы мои тебе всегда помогали. — Ну, возможно, я встретил любовь всей своей жизни…***
В целом смена прошла хорошо, я отдавалась работе, как в последний раз, хотя так оно и было. На последней планёрке у всех глаза были на мокром месте, когда я говорила свои прощальные слова. С Дэном я общалась, но естественно не так, как раньше. Я закрыла этот гештальт, привязанность уже давно исчезла, и я просто сама уже сводила общение к минимуму, потому что потом будет больнее. Я так делала со всеми, потому что Исобу смог связаться с моими медведями. Кума поведал ему о том, что случилось, а черепашка передал мне. Ну что сказать, не всё так плохо, как могло бы быть, но им будет нужно время на то, чтобы подготовить путь для обратного переселения моей души. От меня только требовалась готовность к определённому моменту. Сколько у них времени это займёт, они не могли сказать. Поэтому я просто заканчивала свои дела в этом мире, гадая о том, какая смерть меня ожидает. Идеально было бы просто уснуть и не проснуться, но тут меня терзали мысли о том, каково будет моим близким. Исобу видел мою хмурую рожу и довольно быстро выпытал причину этого. Конечно, я хотела вернуться обратно, потому что этот мир уже не был моим, мне было сложно здесь жить. Меня ждал брат, как минимум. Поэтому медведи и мой биджу усложнили себе задачу. Какими-то неведомыми путями Кума отрыл почти рассыпающийся свиток со сложной техникой, который непонятно как у них в Яманомори оказался — он был из призывного мира воронов. Может, выторговал кто-то когда-то или просто спиздил, может вороны пожалели и поделились, это было для меня загадкой, но суть была в том, что это какое-то хитровыебанное смешение фуиндзюцу и гендзюцу полностью стирало воспоминания об одном конкретном человеке у всех, кто его даже просто мельком видел. Возможно, к этой технике когда-то приложили руку или Учиха, или Яманака, или Узумаки, или все вместе взятые. Но времени требовалось больше, потому что технику применить смогу только я, а для этого Исобу придётся накопить очень много чакры, чтобы разом влить в меня и сразу же перенести мою душу. Тело он пообещал уничтожить. Поэтому я успела закончить университет, защитить диплом, получить квартиру в подарок, которую я оформила на маму. Отношения с мамой очень наладились, но я всё равно не захотела оставаться здесь. Двоюродный брат, к сожалению, забил на учёбу, устраивал тусовки у себя в комнате с друзьями и бухлишком и играл в доту сутками. Решать этот кейс я не хотела, потому что его родители переехали и забили на контроль, на воспитание, даже просто на общение, поэтому пусть потом разбираются сами. Ещё успела отгулять последний звонок и выпускной Фила с Дэном и проводить их в Москву, куда оба поступили на бюджетные отделения тех факультетов, где мечтали учиться. Много чего успела сделать, но в конце концов в летний день, когда всё было готово к переселению, я поняла, что мне будет тяжело после окончательного переселения, потому что всё наладилось. Когда я только попала в мир Наруто, я переживала не лучший период своей жизни и не жалела о том, что случилось. Не ностальгировала, не плакала ночами, а вливалась в новую жизнь. А сейчас всё было… спокойно и стабильно. И в жизни, и на душе. И хотелось бы такого в мире, куда я отправлялась. Попрошу кого-нибудь из Учих поработать с моими воспоминаниями, они своим шаринганом и не такое могут сделать. Чакра в этом теле жглась и плавила меня изнутри, было адски больно, но технику выполнила и сразу же вырубилась, а очнулась уже в Яманомори.***
— Ты пока слаба, потребуется время на восстановление. Полгода, а лучше год, — Кума сидел возле моей кровати и попыхивал трубкой. — Ты часть Яманомори, поэтому он сохранил твоё тело и помог перенести душу обратно. — Сколько времени прошло? Я очнулась в корнях дуба, которые плотно опутывали моё тело и впивались в него в некоторых местах. Дерево поддерживало жизнь в теле как капельницы и больничные приборы. В общем, такая кома по-медвежьи. Волосы жутко отрасли, поэтому я попросила их отхерачить, и пряди сейчас едва касались плеч. Сама я была слишком слаба, чтобы самостоятельно сделать это. Исобу, конечно, вернулся в печать, но ему тоже требовалось восстановиться. Потом он будет восстанавливать моё тело. — Ты здесь четыре года.