Гистология, чёрт возьми

Аромат любимого всей душой кофе уже не щекочет рецепторы — он просачивается внутрь, вызывая головокружение и ментальную тошноту, которая возникает не в желудке, а в мозгу. Такое происходит каждый семестр — во время сессии. В бедный мозг впихивается столько информации, что он не против отправить её назад любым способом, пусть и не столь изящным. Тэхён делает глоток и чувствует, как горячий напиток обжигает стенки горла. Ставит кружку на стол и зарывается руками в тёмные волосы — те никогда не были красиво уложены, всегда растрёпаны и закручены. Разряды под черепной коробкой слегка утихают под убаюкивающий запах крепкого кофе, и омега спокойно выдыхает. Он всей душой ненавидит этот период. И хотя медицина очень интересная и увлекательная специальность, но… Блять. Ебать здесь должны слегка полегче. Тэ открывает чуть покрасневшие глаза и сразу же их закатывает, когда взору открывается учебник по гистологии, уже ненавистной. Куча микропрепаратов, большой объём непонятной простым смертным информации и ещё не просмотренные лекции. — Сам, блять, виноват, — Ким в отчаянии прикрывает лицо ладонями. — Кто тянет с экзаменами до последнего? — тяжело выдыхает сквозь приоткрытые губы. Радует наверное только то, что Тэ живёт на квартире и в принципе может учиться здесь 24/7 — было бы только желание. Сосед у него не буйный, хотя на первый взгляд и не скажешь. Живут они вместе где-то уже год, притёрлись друг к другу, так сказать. Снимать квартиру с альфой — затея плохая, но ничего другого не оставалось, так как комната очень понравилась Тэхёну, а этот Чонгук жил здесь и до подселения омеги. Первые недели было страшно, честно говоря, даже очень. Тэхён не выключал мысли о своем поведении (постоянно думал, что делает что-то не так), да и об инстинктах, причём и альфьих, и своих. Но после буквально двух месяцев совместной жизни — все переживания сошли на нет. Чонгук всегда шел на уступки, оказавшись вполне приятным парнем. Даже переехал к другу на неделю, которая выпала на тэхёнову течку. Это невероятный пример того, что по внешности судить не стоит от слова совсем. У Чонгука она, внешность, вообще необычная для среднестатистического консервативного корейца, если так можно сказать. Постоянно красит волосы в необычный цвет, чаще всего какой-то едкий, полностью выделяющийся из толпы. В каждом ухе по три прокола, заполненных то кольцами, то тяжелыми на первый взгляд (да и на второй тоже) длинными серьгами, чаще всего напоминающими кресты. Тэхён, видит Бог, искренне не понимает, как Чон ещё не сделал пирсинг брови или языка. Стиль одежды у него однотипный — только однотонные оверсайз вещи и огромные ботинки. Такой се «бед бой» из штатов, если честно. Возможно, Чон и не подходит под это звание, но у Тэхёна оно ассоциируется именно с ним. О, а если кто-то вякнет что-то в его адрес — так Чон, не церемонясь, нахуй пошлёт, в конце с приторной ухмылкой показывая красивый средний палец, украшенный «сконфуженным» эмоджи, как любит его называть Тэхён. На его правой кисти непонятные для омеги буквы, о значении которых тот не рассказывает. Весь рукав украшен различными татуировками, вообще не связанными друг с другом, но так гармонично смотрящимися. А ещё у Чонгука тату на рёбрах — какая-то надпись на латыни, которую Ким тоже не понимает, хотя весь первый курс изучал медицинскую терминологию, на которой их любимый препод, а пусть ему икнётся, заставлял их учить красивые цитаты для зачёта. Характер же у Чона сдержанный, даже очень, несмотря на вызывающую внешность. Любит спокойную музыку и часто засыпает под звуки дождя, предпочитает чай, а не как Тэхён — заливает в себя по три кружки кофе в день. Между ними три года разницы, и Чон уже на магистратуре. Учится хорошо, но не отличник — так, на четверки вытягивает. Вообще, Чон — студент кафедры генетической инженерии, но не тэхёнового, медицинского, универа. Честно сказать, если бы такой как Чон учился у них на курсе — преподы сразу бы обозлились на него, ибо «Как это крашенные волосы?! Будущий врач же!» Тэхён отчаянно вздыхает и открывает слипающиеся глаза, покидая сладкие грёзы (оказывается, он задремал). Хватает маркер и пододвигает ближе книгу — чтобы подчеркнуть главное. Но, пробегая глазами по материалу уже в третий раз, понимает, что положение у него безысходное, и если подчеркнуть главное — вся страница будет зеленого цвета, цвета текстовыделителя. Эта чёртова альфья половая система — самая сложная в семестре, и Тэ ещё тогда, на занятиях, не мог её понять и еле выхватил тройку. Но сейчас всё по-другому, ибо в билете три вопроса, а терять свою заслуженную пятёрку из-за одного невыученного желания нет вообще. Омега ещё пару раз вчитывается в слова и, кажется, даже начинает что-то понимать, а затем… — Чёртов узел, блять! Швыряет книгу по столу и откидывается на спинку стула, подмечая, что нужно сделать ещё одну кружку кофе. Медленно потирает переносицу. — А что, если на практике? — хмурит брови, хватая телефон и, сняв блокировку, заходит на Pornhub, вбивая нужный ему запрос. Заходит в первое попавшееся видео и, выключив звук, почти что прилипает к телефону, пытаясь разобрать весь процесс формирования этого гребаного узла, чёрт его дери. Кусает губы, видя попытки альфы побыстрее кончить, и перематывает на несколько секунд вперед, тоже желая, чтобы это закончилось как можно быстрее. — Блять! — орёт громко, а затем быстро прикрывает рот, ибо Чонгук за стенкой может спать, так как время уже не детское. — Какого хуя ты его рукой, блять, закрыл?! — громко шепчет, ругаясь на телефон, адресуя альфе, который явно не думал, что по его видео эротичного, так сказать, характера будут изучать гисту. Тэхён клацает ещё по нескольким видео, но отчаянно кусает губы, когда попытки оказываются провальными: узел либо набухает в омеге, либо видео обрывается до его возникновения. — Мне нужно это увидеть на практике-е, — скулит, потирая виски. И хотя брюнет готовится к этому экзамену почти ничего — всего лишь три дня — пока одногруппники зубрят уже которую неделю, но усилия не хочется сливать в унитаз ради тройки-четверки из-за глупых альф, на хуе которых есть узел. — Но… Стойте! Мысль внутри головы пронеслась настолько молниеносно, что снесла всё на пути. Ким смешно застыл, открыв рот, с указательным пальцем в воздухе. Вообще, время позднее, а мысль до ужасного глупа и безрассудна, но… На что только ни готов студент, не спавший нормально уже третьи сутки, правда? А если это ещё и касается сессии — пиши пропало. Пропадает, к слову, здравый смысл, который благополучно отключился ещё днём — под воздействием очередного кофе. — Нужно переодеться! Ким вскрикивает и быстро поднимается, несясь к шкафу. Мысль настолько захватила управление, что перед глазами от резкого действия даже не темнеет. Наверное, организм настолько в шоке от происходящего в голове, что решил не перечить и с попкорном посмотреть на этот позор. Ким быстро снимает верх одежды и, слегка поморщившись от холода, быстро надевает длинную футболку, доходящую почти до колена, чтобы если что — этот позор скрыть, и остается в свободных пижамных штанах серого цвета. Брюнет окидывает взглядом своё рабочее место, скорее всего из-за привычки, а не беспокойства, и покидает комнату, через мгновенье глухо дыша в чужие двери, взвешивая все за и против идеи постучать к Чону в полтретьего ночи. Безрассудство без боя побеждает и костяшки нарушают тишину тремя тихими ударами. — Тэхён? — голос по ту сторону двери звучит бодро, но немного хрипло. Ким открывает дверь и сначала в комнату проникает его голова, а затем и тело. Под взор сразу же попадают пастельно-синие пряди волос Чона, чёрные у корней. Тэхён бы даже сказал волосы цвета неба — и похуй, что не такого — ему слишком нравятся, чтобы просто назвать их синими. Он слегка сжимает пальцами подол футболки, ибо как-никак о таком просить не просто стыдно — тут от позора помереть можно, но ведь Тэхён не обычный студент, верно? Он — студент медицинского, поступивший туда по собственной воле, а значит — отбитый на всю голову. — Тэхён? — Чонгук повторяет вопрос, откладывая ноутбук с колен на стоящий неподалёку стол. — Не спишь? — Ну, как видишь, — Чонгук тепло улыбается, похлопывая рядом с собой, приглашая присесть. — Что-то случилось? — Нет, — Тэхён ещё несколько секунд мнется у двери. — То есть да, — быстро подлетает к кровати и усаживается, подгибая под себя колени. — Это может прозвучать странно… — криво улыбается. — Но… У меня завтра экзамен по гистологии. Ну, то есть… уже сегодня, — улыбается, вспоминая, что на часах полтретьего. Чонгук шутку оценивает тихим смешком. — И… Мне нужно понять альфью половую систему, но это слишком сложно, понимаешь?.. Чонгук, честно говоря, не понимает, и это хорошо считывается по его лицу. — Ты хочешь, чтобы я тебе объяснил? — изгибает бровь, даря недоуменный взгляд. — Показал, — выпаливает, придвигаясь ближе. Чонгук хмурится и отстраняется. — Подрочишь для меня?.. — распахивает глаза. Чонгук сводит брови к переносице и исследует взглядом тело напротив. Ещё несколько секунд ждёт, обдумывая странное поведение, а затем прикладывает тыльную сторону пальцев к чужому лбу, кусая губы. — Температуры нет… — непонимающе убирает руку. Думает ещё несколько секунд и делает так же со своим лбом. — И у меня нет… — Господи, Чонгук! — Тэхён цокает языком и опускает чужую руку, убирая со лба. — Ну пожалуйста! Мне очень нужно! — кусает губы, думая, как убедить соседа. — Предложение и вправду странное! — хлопнув себя по бедру, Чонгук взрывается смехом. — Ты ведь проспорил, да? — закончив ржать, поднимает взгляд на омегу. Тот сидит, не двигая ни одной мышцей лица, и смотрит с выражением а-ля «Ты дурак?», хотя так смотреть должен сам Чонгук. — Стой… Ты что, серьёзно?! — брови сами ползут на лоб, а рот изумлённо приоткрывается. — Ты думаешь, я шучу? — Тэхён цокает языком. — Нет, я всегда знал, что медицинский до добра не доведёт! — Чонгук это говорит так искренне возмущённо, что Ким давится смешком. — Только посмотрите, до чего бедного мальчика довели! Тэ всё-таки не выдерживает и начинает ржать. Чонгук непонимающе смотрит в ответ, затем бубнит что-то под нос, не понимая, что он такого смешного сказал. Через несколько секунд Тэ перестаёт и выдаёт резкое: — Над студентами-медиками могут смеяться только другие медики, — говорит грозно, отчеканивая каждое слово. Чонгук непонимающе пялится в ответ, будто на сумасшедшего, из-за чего Кима накрывает новая волна смеха, заставляющая упасть на спину, прикрывая лицо руками. Чонгук, выжидая, возвращается в своё обычное спокойное состояние, закрыв глаза и потирая переносицу. Глубоко вдыхает и медленно выдыхает, сжимая пальцы в одну точку и периодически делая из руки конус — это успокаивает. — Итак, — чуть дёрнувшись, продолжает: — Что ты там от меня требуешь?.. — Твой член, — бесцеремонно заявляет Тэ, пока Чон давится слюной, начиная кашлять. — Мне нужно узнать, как набухает узел… — Тэхён постукивает старшего по спине, договаривая фразу. — Я, честно-честно, перечитывал теорию уже где-то шесть раз, а в порнухе узел не показывают… — тоскливо поджимает губки. — Разве омеги могут вести себя так… — Чон запинается, подбирая нужное слово, — вульгарно?! — Тэхён видит как среди синих волос мелькают красные уши. — Чонгук, — Ким обречённо вздыхает. — Я учусь в медицинском, — закатывает глаза, понимая, что это звучит как диагноз. — Мы можем поиграть в доктора и пациента, — улыбается, несколько раз моргая. — Ну, правда дрочка не входит в обязанности врача, но это ничего! — хлопает в ладоши. — Для тебя я буду особенным врачом! — Ещё скажи, что подрочишь мне, — Чонгук закатывает глаза, всё ещё думая, что это нелепая шутка. — Если надо — я могу, — Тэ хмыкает, пожимая плечами. — То есть… Ты готов вот так просто подрочить любому альфе? — Чон смотрит как-то нечитабельно, от чего Тэ хмурится, чувствуя осуждение. — Ты — не любой альфа, — обиженно отвечает. — Мы живём вместе… У тебя я могу с лёгкостью это попросить, а вот к другим бегать у меня нет желания, — прячет взгляд, дуясь. — Неужели ты не поможешь милому? — Тэхён выделяет интонацией последнее слово, прекрасно зная, что Чон обожает так называть Кима. — Может, мне стоит тебе рассказать? — Чон пробует в последний раз разрешить всё словами, но Тэ отрицательно машет головой, закрыв глаза. — Ты меня слушаешь вообще? — сказано с упрёком. — Теорию я уже вызубрил, понимаешь? Я не могу понять, как это на деле выглядит… — поджимает губы. — Поможешь?.. Чонгук тихо выдыхает ртом, после скользя языком по сухим губам. Он ещё несколько секунд думает, а после решается спросить, перед этим на мгновенье сжав челюсть. — И что от меня требуется? — вновь облизывает губы, слишком серьёзно, как для такой ситуации, смотря на омегу. — Ничего, — Тэ кусает часть нижней губы, думая, как преподнести ситуацию. — Если тебе буду дрочить я — то тебе нужно только позволить мне тебя раздеть, — переводит взгляд на чужие синие шорты, доходящие до колена. — Начинай, — Чон хмыкает, заводя руки слегка назад и опираясь о постель. Тэхён коротко кивает, но ещё несколько секунд мнется, не решаясь приблизиться. Обдумывает как бы это лучше сделать, кусает губы, перебирая при этом пальцами. Затем, вдохнув, на коленях подползает ближе, упираясь взглядом в чужой пах. Хочется спиздеть что-то похожее на «Я начинаю», но тогда станет слишком неловко. Тонкие пальцы касаются колена, пока их хозяин поджимает губы. Ведёт рукой по ткани, слегка поднимая её вверх, пытаясь не думать о том, какое же сексуальное бедро он сейчас трогает. Облизывает пересохшие губы, не замечая, что Чон повторяет действие, внимательно за ним наблюдая. Тэхён неуверенно накрывает пах и удивлённо открывает рот, когда чувствует уже полувставший член. Это он так медленно решался или Чонгук быстро возбудился? Слегка сжимает, надавливая ладонью, и кусает губу, когда Чон сбоку шумно выдыхает. Ну, ему хотя бы нравится. Ким поднимает руку на низ живота, ловко скользя пальцами под свободную футболку, и, не удержавшись, скребёт ноготками, чувствуя, как мышцы напрягаются. Он обязательно к экзамену по анатомии повторит их название, а сейчас просто жуёт губу, сосредотачиваясь на своём задании. Подключает и вторую руку, хватаясь за резинку шорт и стягивая их к коленям. Случайно залипает на четырёхглавой мышце бедра, напрягшейся при подъёме таза, название которой он всё ещё помнит. Ну, ещё хоть не всё потеряно. Полностью снимает шорты, оставляя Чонгука в боксёрах и задранной до талии белой футболке. Омега боится взглянуть в глаза, зная что поплывёт. А возбуждаться ему уж никак не хочется. «Так, Тэхён! Соберись! Ты же будущий доктор! Ты должен держать себя в руках вне зависимости от того, кто перед тобой и в каком виде!» Убеждая себя в этом, Тэхён забывает упомянуть, что врачи своим пациентам не дрочат из-за экзамена по гисте, но да ладно. Опустим. Он вновь накрывает чужой член, уже более чётко видимый сквозь облегающую ткань белья. Сглатывает слюну, ведя рукой от основания к головке и возвращаясь назад, подключая ногти. Через ткань такие ощущения сводят с ума — и Ким это прекрасно знает. Грудная клетка Чона неритмично вздымается, ибо выдыхает быстро, а вдыхает глубоко. Но Тэ этого не замечает, сидя боком, да и как бы устраняя все возможности возбудиться. Член у Чонгука длинный и, судя по очертаниям, не особо толстый, с хорошо очерченной головкой. Такой будет идеально входить, доставляя удовольствие и проезжаясь по простате, не доставляя боли. Тэ, проследив за собственными мыслями, мягко говоря охуевает, и, мысленно отвесив себе оплеуху, в реальности сильно жмурится, неосознанно сжимая Чонгука за бедро. Тот лишь прикрывает глаза, тихо выдыхая. Тэ скользит рукой к возбуждению, ладонью накрывая его по длине и легкими движениями возбуждая до предела. Чонгук закрывает глаза и чуть откидывает голову, чувствуя, как головка выступает под резинкой белья. Но Тэхён быстро эту проблему решает, снимая боксёры. На пробу касается возбуждённого члена, чуть ли не икая от этой ситуации. Будто сквозь слой ваты к Чонгуку доходят какие-то звуки, поэтому он открывает глаза, сразу же распахивая их от испуга. — Что? — часто моргает, пытаясь сфокусироваться на лице омеги, оставившего между ними каких-то двадцать сантиметров. — Смазка, говорю, у тебя есть? — голос Кима от напряжения стал ещё ниже, заставляя тепло внизу живота скрутить все внутренности. — Никогда не нужна была, знаешь ли, — Чонгук находит в себе силы съязвить. — С меня только защита, а у омег для меня и собственной смазки хватало, — поднимает бровь. — Чёрт, — а ведь Тэхён даже не понимает почему это сказал… Из-за того, что будет дрочить всухую, или из-за того, что Чон ебал других на этой же кровати. — Придётся обойтись без… — не договаривает. — Если ты хочешь увидеть мой узел, — Чон делает паузу, — тебе нужно найти альтернативу, — насмешливо усмехается. Тэхён жуёт губу. Сейчас Чонгук не похож на того всегда заботливого хёна, бегущего на квартиру к друзьям во время течки. Не-ет. Он смахивает на сексуального альфу, которого Тэхён всё время пытался игнорировать в своём подсознании. Он неожиданно для самого себя чуть сильнее сжимает крайнюю плоть, валя всё на злость (непонятно откуда взявшуюся), и восторженно открывает рот, когда с чужих уст слетает: — Блять… — Чонгук делит слоги на пару со стоном, до невозможного низким и похожим на рычание. Альфа подмахивает бёдрами, толкаясь в чужой кулак, заставляя его пройтись от головки к основанию. Тэхён смущенно убирает руку, чувствуя, как щёки краснеют. Что-то подсказывает, что длинную футболку он надел не зря. — И чем ты прикажешь её заменить? — Тэхён возмущённо выкрикивает, маскируя смущение, но голос всё равно вздрагивает. — Ну-у, — альфа раскрывает губы языком, облизываясь. — Ты же умный мальчик — подумай, — толкается в щеку, изображая не совсем приличный жест. — Минет? — Тэхён взбудоражено хлопает своими длинными ресницами. — А что? — Чон поднимает бровь. — Раз руками — так пожалуйста, а как ртом — так нет? — Но… Это… — Тэ дует губы. — Это нечестно! — Ну, тогда ты можешь подождать пока откроется аптека в нашем квартале и купить там лубрикант, — хитро улыбается. — Но вот незадача — она откроется в восемь, а экзамен у тебя в полдевятого. — Блять, ты… Ты! Тэ возмущённо шипит, мысленно проклиная род Чонгука до пятого колена, хотя всей душой обожает его родителей. Те единожды приехали завезти сыну поесть, а на кухне встретили омегу. Сначала возмутились, сердились даже, а затем начали мирно пить чай, обсуждая их с Чонгуком свадьбу. И их не волновало, что брюнет четыре раза повторился, что они только лишь соседи. Тэхён с головой окунается в собственные противоречия. Ну уж нет! Экзамен он не завалит. — Ноги, блять, раздвинь! — орёт омега, усаживаясь между ними. Чонгук повинуется, хотя при этом удивленно поднимает брови, ибо не думал, что Ким согласится. Омега окольцовывает пальцами ствол, а затем, облизнув губы, обхватывает ртом головку, чувствуя, как Чонгук напрягается. Ким опускается чуть ниже, втягивая щёки и прикрывая глаза от ощущения чужой головки, проезжающейся по нёбу. Выпускает член с хлюпом, появившимся из-за слюны, и тут же пунцовеет, вновь обхватывая губами ствол, чтобы скрыть это. Продвигает член глубже, помогая себе рукой, водит языком по очерченным венам, и, непонятно почему, прогибается в спине, желая раздвинуть собственные ноги. Причиной этого становится жар, расходящийся по телу от низа живота. Пугаясь собственной реакции, акцентирует всё своё внимание на напряженной плоти, проталкивающейся в глотку всё больше и больше. Когда Тэ касается кончиком носа лобка, все лёгкие заполняет аромат хвои. Чонгук пах лесом, вперемешку с мёдом, и Тэхёну это всегда до безумия нравилось. Альфа подмахивает бёдрами, рыча, рукой зарываясь в чёрные волосы, сжимая их в кулак. Тэхён давится, спеша отстраниться, но Чон давит на макушку, и когда Тэхён в очередной раз мычит, пуская по члену вибрации, альфа не выдерживает и кончает, заставляя проглотить всё до единой капли, и только затем отпускает, давая Тэхёну отдышаться. У того голова кругом от недостатка воздуха, слюна на подбородке вперемешку с чужой смазкой и полные лёгкие альфьего аромата, не дающего водовороту мыслей прийти в норму. Когда это всё же происходит и взгляд Тэхёна проясняется, перед взором появляется взлохмаченный Чонгук с закрытыми глазами и быстро поднимающейся грудной клеткой, вынуждая Тэхёна сглотнуть, чувствуя горьковатый привкус, а возбуждённый член в пижамных штанах призывно дёрнуться. Вообще, потрёпанным должен выглядеть Тэхён, но это звание у него беспрекословно отнимает Чонгук, свалившийся на спину и дышащий ртом. Когда здравый смысл на мгновенье возвращается, Тэхёну хочется взвыть от отчаяния: узел уже давно набухший, а начало сего процесса Ким успешно пропустил, насыщая организм кислородом. — Давай ещё раз, Чонгу-ук, — омега отчаянно тянет все гласные, пока синеволосый открывает глаза. — Я не успел увидеть. — Милый… — он до сих пор тяжело дышит, сжимая в руках одеяло до такой степени, что, наверное, болят костяшки. — Ты уверен, что хочешь этого? — со всех сил пытаясь сфокусироваться на чужом лице, Чон облизывает губы. — Но мне это нужно, Чонгу-ук, — Тэхён тянет сладко, подползая сбоку от альфы и поглаживая его руку. Тот вновь прикрывает глаза, вполуха слушая соседа по квартире, и смахивает рукой синие прядки со лба. Пытается успокоить сердцебиение, чтобы Тэ не понял почему Чонгук кончил так быстро. Совсем не из-за того, что каждую ночь в сновидениях раскладывает омежье тело то на столе, то в своей кровати, конечно же нет. И, конечно же, не из-за того, что дрочит на образ своего соседа по утрам в душе, пф, что за чепуха. — Чонгук, мне и правда это нужно… — Тэхён смотрит на набухший узел и облизывается, подмечая, что так член Чонгука выглядит ещё более привлекательно. — Да с чего ты вообще взял, что мой узел тебе поможет сдать гистологию? Это полнейший бред! — Чонгук говорит негромко, но чётко. — Этот узел может помочь только забеременеть, — «и получить удовольствие» — не договаривает, кусая губу. — Да ну мне надо это увидеть! Возможно тогда вся теория склеится, ибо эти клетки в нём, — Тэхён касается узла, из-за чего член дергается, а Чонгук рычит, ибо по телу проходит очередная волна заряда, — сводят меня с ума, — Ким поджимает губы. — Как вообще узел может так набухать, да ещё и удовольствие при этом приносить? Цитоплазме там норм вообще? — Тэхён вновь касается узла, проводя подушечками пальцев от него к головке. — Это же невозм… Чонгук, не выдерживая чужих прикосновений, прижимает тело к кровати, нависая сверху и тяжело дыша. Радужка слишком потемнела, становясь антрацитовой, сливаясь со зрачком, опасно поблескивающим в свете настольной лампы. Ноутбук давно погрузился в сон, тихо жужжа. Тэхён открывает рот, чтобы то ли вдохнуть, то ли возмутиться, но Чон успевает быстрее. — Если так хочешь… — вглядывается в чужое лицо. — Сделаем это ещё раз, — усмехается. — Но ты тоже будешь принимать в этом участие, — поднимает бровь. — Тебе же сцепку тоже нужно изучить, да? — Тэ нервно бродит взглядом, не понимая к чему клонит альфа. — Ну так в этот раз ты в прямом смысле почувствуешь сцепку, — дыхание старшего до сих пор спёрто, из-за чего рычание кажется опасным. — Ты… Чонгук примыкает к чужим губам своими, переводя руку на талию. Прерывает каждую попытку Тэхёна заговорить, вжимаясь в него сильнее и вынуждая забыть о всех возмущениях, когда рукой пробирается между ногами и накрывает затвердевший пах. Омега возбуждён — и это не удивительно, ибо Чонгук ещё во время минета почуял усиленный запах лилий. Тэхён упирается руками в накачанную грудь, и Чонгук нехотя отрывается. — Мы сделаем это, — Тэ соглашается, даже не думая к чему это приведёт — впервые за всю жизнь он хочет отключить рациональный разум, выбрав покровителем иррациональный, — но ты будешь максимально аккуратен, — призывно открывает губы, взгляд остаётся серьёзным. — Это будет мой первый раз, — договаривая, брюнет сам же тянется к губам Чонгука, пытаясь заглушить голос совести и непонятно откуда взявшиеся убеждения, что первый раз не должен произойти вот так — спонтанно — а должен быть хорошо спланированным. Да, Ким не думал, что его первый секс будет из-за какого-то чёртового экзамена по гистологии, который он, скорее всего, провалит, ибо банально не заставит себя утром встать с кровати. Снова почувствовав липкие оковы страха, Тэ разрывает поцелуй. — Пообещай мне быть аккуратным, — смотрит так доверчиво и невинно, что на лице Чона неосознанно появляется теплая улыбка. — Не беспокойся, — тянется рукой к чёрным прядкам и откидывает волосы с больших глаз. — Любимым не делают больно. — Ч-что? — глаза распахиваются. — Л… Люб… Переспросить ему не дают. Чонгук втягивает в поцелуй, рукой поднимая длинную футболку, и оглаживает смуглую кожу. Тэхён от шока даже не закрывает глаза, хотя те начинают болеть из-за невозможности сфокусироваться. Ему только что… В любви признались? Ну, тогда это бы объяснило почему Чон так быстро возбудился и… Почему он на уступки всегда шел. Но… Разве такое не только в фильмах бывает? Когда альфа тайно воздыхает по омеге, сдерживая свою любовь, ограждая от конкурентов. Смешно. У Тэхёна и альф-то в окружении не было. Медицинский отгородил его от отношений уверенно и крепко, так что Чону не о чем беспокоиться. Чонгук всё целует, целует, целует, наслаждаясь чужим вкусом, о котором грезил столько времени. Тэхён пахнет лилиями, таким нежным и тонким ароматом, не мешающимся с другими цветами, пахнет так подходяще. Чон лижет губы, спрашивая разрешения. Тэхён приходит в себя и наконец-то размыкает губы, выключая режим абсолютного бревна. Неуверенно касается чужой спины, чувствуя жар тела сквозь ткань футболки. Прикрывает глаза, с выдохом решая полностью довериться Чонгуку. Верно — он не сделает ему больно. Чонгук ведёт шершавой ладонью по рёбрам, поднимаясь к груди, и Тэхёна заметно потряхивает, когда альфа касается ареола сосков. Он со стоном выгибается, заставляя Чонгука разорвать поцелуй и ухмыльнуться. Тот поднимает футболку к ключицам, обхватывает губами сосок и чуть всасывает, играясь с вершиной кончиком языка. Тэхён вплетает руки в синие волосы и сжимает их, не контролируя свои действия: уж слишком крышесносно. Чонгук поднимает взгляд на трепещущие длинные ресницы и отстраняется, вновь нависая над лицом, сжимая покрасневшую бусину двумя пальцами. — У тебя очень чувствительная грудь, — облизывается, в конце закусывая нижнюю губу, скрывая ухмылку. — И как я мог не заметить, — выдыхает, сильнее прокручивая сосок между пальцами, видя, как Тэхёна пробирает мелкая дрожь. — Твою мать… — Тэхён сжимает простыни, пока Чонгук, продолжая рукой играться с одним соском, примыкает губами ко второму, медленно облизывая. Альфа, вдоволь насладившись чужой реакцией, опускает руки к поясу, хватая резинку штанов и одним плавным движением их скидывая, замечая, как мило краснеет Тэхён, когда его член со шлепком бьётся о низ живота. Омега, поняв что к чему, сам снимает футболку, оставаясь абсолютно обнажённым, и хмуро смотрит на Чонгука, тело которого всё ещё скрывает вышеупомянутый элемент одежды. Тот, испустив смешок, избавляется от лишней ткани, а Тэхён облизывается, жадно разглядывая красивое тело напротив. Чонгук вновь нависает и тяжело дышит: Тэхён слишком сносит крышу. Раздвигая омежьи ноги, он даже представлять не хочет насколько расширились его зрачки: смазка, стекающая по ягодицам, дурманяще пахнет, кружа всё сознание. Альфа собирает смазку, а затем давит одним пальцем на вход, слыша сверху приглушенный вздох. Он ухмыляется и, опустившись, облизывается. — Подержи свои ноги, — приказывает, прижав чужие колени к груди, натыкаясь на непонимающий взгляд напротив. Тэхён без лишних слов слушается, закусывая губу. Чонгук нежно проводит по коже бёдер, в конце хватая ягодицы и разводя их в стороны. Благодаря позе, щелку между ними видно очень хорошо. Он касается её двумя большими пальцами, надавливая на края. — Что ты… — фраза прерывается стоном, ибо Чонгук проходится по входу языком, продолжая мокрую дорожку по шву к мошонке. — Ты сделал мне минет, — возвращается к дырочке. — Должен же я отблагодарить, верно? — закончив, толкается кончиком внутрь, круговыми движениями вылизывая стенки. В темноволосой голове крутится множество нецензурных слов, которые до разрядов в подушечках пальцев хочется озвучить, но из груди вырываются лишь стоны, протяжные и низкие. У Тэхёна всегда был слишком низкий голос для омеги, но Чонгука это, похоже, совсем не волнует. Тот продолжает толкаться языком, иногда прерываясь на мимолётные поцелуи, оставленные на ягодицах, и облизывается, чувствуя слегка горький привкус смазки во рту. Чон проталкивает внутрь фалангу большого пальца, из-за которой Тэхён крепко сжимает пальцы на собственных бёдрах и распахивает глаза. Мечется взглядом по ухмыляющемуся Чонгуку и лишь шумно дышит, не в состоянии вытолкнуть из груди хоть какие-то слова. Чонгук вынимает большой и вставляет средний и безымянный, туго входящие и обхватываемые нежными стенками. Тэхён стонет, откидывая голову, но затем возвращает взгляд, продолжая дышать через рот. Тело Чонгука совершенно, что уж там греха таить. Его волосы, кольца в ушах, полностью забитый рукав правой руки. Всё, что так осуждается обществом, сейчас пускает табуны мурашек по пояснице Тэхёна, заставляя прикусить губу чтобы не сорваться на очередной стон. Пальцы Чона скользят плавно, благодаря обильно выделяющейся смазке не доставляя боли. Чонгук тянется второй рукой к аккуратному члену и проводит от основания к головке, в конце пройдя большим пальцем по уретре. Тэхён распахивает глаза, ибо ещё никогда касания к члену не доставляли ему столько удовольствия. Чонгук надрачивает забитой рукой, и Тэхёну хочется выть от того, насколько же это сносит крышу. Он ласкает взглядом каждое тату, а затем застывает с приоткрытым ртом: у Чона на руке набита лилия — символ аромата Тэхёна. Он переводит озадаченный взгляд на Чонгука, и тот, посмотрев в ответ, входит глубже, подушечками проезжаясь по простате, с ухмылкой смотря на откинувшегося на подушки Тэхёна. — Думаю, ты достаточно растянут, — ухмыляется, вынимая пальцы и, схватив за бёдра, притягивает к себе. — Давно она у тебя? — Тэхён окидывает взглядом цветок на руке, понимая, что безнадёжно посадил голос. — Лилия? — проследив за взглядом, спрашивает Чон. — Месяца два уже, — сводит брови к переносице, вспоминая точную дату. — А почему? — тихо спрашивает, прекрасно зная, что Чонгук не набивает татуировки, не несущие смысл. — Причина? — альфа усмехается. Тянется к прикроватной тумбочке, хватая блестящий в свете лампы квадратик, и, разорвав его, раскатывает презерватив по стволу. — Эта причина сейчас лежит подо мной, — поднимается и оставляет тёплое дыхание на покусанных губах, одновременно с этим направляя свой член к влажной пульсирующей дырочке. — Я специально её прятал от тебя, чтобы не догадался, — хмыкает, переводя взгляд с расширившихся зрачков на разомкнутые губы. — А ты и не особо старался, — голос пропитанный еле заметной грустью, но Тэ не успевает ответить, ибо Чонгук толкается внутрь, ловя слетевший низкий стон губами. Толкается нежно, плавно, пытаясь не причинить боли, хотя Тэхён царапает его плечи, оставляя красные полосы. Если бы Тэ смог говорить без препятствий на рту — он бы обязательно глубоко простонал, подтверждая, что он не контролирует себя именно от наслаждения, а не дискомфорта или боли, но он не может, из-за чего Чонгук толкается ещё аккуратнее. Тянется к налившейся кровью головке, обхватывая её кольцом из пальцев и начиная мелко надрачивать, пачкая собственные пальцы в смазке, скатывающейся по плоти. Входит под правильным углом, каждой фрикцией попадая по чувствительной железе, сводя Кима с ума. Чонгук полностью зациклился на омежьем удовольствии, от чего Тэхёну становится паршиво. — Нет-нет, стой, — омега отталкивает накаченную грудь руками, переводя дыхание. Чонгук останавливается, упираясь головкой в бугорок и от неожиданности сильнее сжимая ствол рукой, от чего Тэхён бесстыже скулит. — Тебе больно? — спрашивает с таким теплом и нежностью, что у Тэхёна сосёт под ложечкой. — Не-ет, — стонет, чуть сдвигаясь, чтобы член соскользнул с простаты. — Ты не должен фокусироваться только на моём удовольствии, понимаешь? — Тэ чувствует вину, ибо это он попросил быть предельно аккуратным. — Я совсем не чувствую боли сейчас, так что ты… — облизывает губы, сглатывая вязкую слюну. — Ты можешь… — отводит взгляд, пряча его под ресницами. — Ты можешь оттрахать меня так же, как и других омег? — поджимает губы, чувствуя, как уши краснеют. Чонгук усмехается. — Я не ревную тебя, даже не думай! — Тэхён бьёт Чона по груди, поглубже вдыхая чтобы возмутиться, но: — Я не смогу повторить это, — хмыкает. — С ними я спал без чувств, с тобой же совсем другое дело, — смотрит в глаза, заставляя утопать в антрацитовых омутах. — Но… — ухмыляется. — Если ты так хочешь… Тэхён даже не успевает осмыслить чужие слова, как Чонгук резко входит по самое основание, придвинув омегу к себе внезапным рывком за бёдра. Тэхён очумело смотрит в лицо напротив, пока Чонгук выходит полностью и вновь заполняет его, что-то рыча об узости омеги. Ствол проезжается по простате, от чего Тэхён скулит выше, чем раньше, и сжимает простынь до белых костяшек. Чонгук усмехается, начиная долбиться, с каким-то извращённым удовольствием смотря, как смазка стекает по бёдрам. Он вновь прижимает чужие колени к животу, открывая себе вид на вход, и рычит, когда стенки обхватывают его плотнее от удовольствия. Ким забывается и спотыкается о свои всё новые и новые стоны, закатывая от блаженства глаза, когда Чонгук сжимает его бёдра, входя глубоко внутрь. Омега тянется к своему члену, призывно дёргающемуся, и размазывает стекающую на живот смазку по стволу, томно выдыхая, чувствуя облегчение при касании. Всё напряжение в теле собирается внизу живота, сокращая мышцы и не давая даже вдохнуть нормально, заставляя сосредоточить всё своё внимание на скорой разрядке и мелко дрочить. Чонгук, видя чужие старания, ухмыляется, и, опустившись, проводит языком по ареолу, чуть всасывая. Ким выгибается и со вскриком кончает, чувствуя, как волна удовольствия расходится по телу пульсациями. — Чёрт, Тэхён, ты… — рычит. — Слишком узко, — Чонгук опирается руками по обе стороны от чужой талии, сжимая простыни. Он выдыхает, толкаясь в последний раз и кончая глубоко внутрь. Тэхён распахивает глаза, чувствуя, как на простату что-то давит, а после вспоминает, с какой целью они это вообще сделали. — Ч-Чонгук… — испуганно переводит взгляд на альфу, до сих пор сжимающего простыни от недавнего оргазма. — Да, — рычит, поднимая тёмный взгляд. — Это сцепка, — напрягает челюсть, дыша ртом. — Пиздец, — срывается на стон, падая на Тэхёна. Переворачивает их на бок, закидывая чужую ногу на себя, буквально сливаясь, не оставляя места даже воздуху между двух тел. Тэхён устраивается поудобнее и сразу же низко стонет, потому что узел заставляет наслаждение накатывать волнами, тонуть в водовороте эмоций без шанса на спасение, а ещё Ким должен уткнуться вмиг покрасневшими щеками в чужую грудь, ибо: — Я люблю тебя, — Чонгук целует в висок, поглаживая чужую спину и урча от удовольствия. Экзамен по гистологии, к слову, Тэхён сдал на отлично.