Шаг за шагом

Десять лет спустя       Алик расслаблено лежал в объятиях любимого, отдыхая после бурной ночи. Сегодня у них с Глэем десятая годовщина заключения брака. Днём ожидалось весёлое застолье и прибытие родственников и друзей, а сейчас в тишине и уюте спальни он с улыбкой переплёл их пальцы и любовался в панорамное окно на огни ночного города. Андэ всё-таки выиграл конкурс, переспорив и убедив департамент градостроения, теперь его «Путеводная звезда» вот уже почти десять лет сияла в центре Нэи и была хорошо видна прямо из спальни.       Квартира за эти годы изменилась и давно перестала быть строгой и официальной. Преобразовывать её начал Алик. Как любитель искусства, он украсил стены множеством картин. А продолжил Сольди. Он годам к пятнадцати, помимо всех-всех зверушек, полюбил и все-все растения, и в итоге превратил их дом в мини оранжерею. Кстати, Сольди уже исполнилось двадцать, и в этом году он поступил в Государственную Академию Нэи на факультет биотехнологий.       Андэ с Крианом заключили брак через три месяца после Алика с Глэем. Они благоразумно дождались каникул после окончания первого семестра и неделю отдыха провели в постели, махнув рукой даже на торжественный обед по этому поводу. Через неделю парочка появилась смущённая, но довольная, извинилась за своё отсутствие, и праздник, хоть и с опозданием, но всё-таки состоялся. Их пара стала тем счастливым исключением, когда первый брак, заключённый в совсем юном возрасте, не развалился в ближайший же год, а стал крепким и надёжным союзом, которому через три месяца тоже исполнится десять лет.       После окончания академии, Алик год проработал в департаменте градостроения, набираясь опыта. Андэ с Крианом в этот период жили в небольшом поселении, у которого даже названия ещё не было и работали в команде, которая занималась планированием будущего города. Через год они вернулись в Нэю. Криан устроился в Научно-исследовательский институт и занимался различными инновационными разработками, а Андэ с Аликом на пару открыли собственную архитектурную компанию. Поначалу молодым специалистам приходилось сложно, но со временем они заработали и клиентуру, и репутацию.       Глэй по-прежнему ректорствовал и преподавал в академии. Как позднее узнал Алик, работу и место жительства он сменил, пребывая в шоке после смерти жены и предшествующих ей откровений. Неожиданно, «возня с юными дарованиями» ему понравилась, и он получал абсолютное удовольствие от своей работы. Однако, с тех пор, как Алик получил диплом, с отличием между прочим, он перестал жить при академии и каждый вечер возвращался домой к любимому супругу.       По началу Алик сильно переживал по поводу их разницы в возрасте. По годам всё складывалось относительно неплохо. Сто пятьдесят (средняя продолжительность жизни на Иринэе) минус семьдесят два — получалось, что Глэю осталось приблизительно семьдесят восемь лет жизни. Если прибавить их к двадцати пяти Алика, получалось сто три. Многовато для жителя Земли, но лет до девяноста дотянуть вполне реально. Поэтому волновала Алика не продолжительность жизни, а собственный внешний вид. Иринэйцы старели очень медленно и такими характерными признаками старости, как морщины и седина, обзаводились лет после ста сорока. Глэй в свои семьдесят два выглядел на тридцать по Земным меркам, и Алик с ужасом думал о том, как к семидесяти двум будет выглядеть он сам. К счастью, он твёрдо следовал своему обещанию не копить сомнения и через пару дней озвучил свои расчёты и тревоги мужу. — Я буду любить тебя и с морщинами, и с сединой, — улыбнулся Глэй, взял его за руку и отвёл в медицинский центр.       Доктор внимательно изучил данные с его моргуса, провёл дополнительные обследования и вынес вердикт: — Молодой человек, у Вас возмутительно загрязнён весь организм! Неудивительно, что он быстро выходит из строя. Не волнуйтесь, это поправимо. Жить так долго, как местное население всё же, увы, не сможете, но лет до ста-ста десяти вполне, и механизмы старения будут проходить по тому же принципу. Для этого необходимо пройти курс очищающего лечения.       В итоге за прошедшие десять лет, внешность Алика не изменилась ни капли. Как и Глэя. Принцип не копить сомнения оказался просто находкой для счастливой семейной жизни: они никогда не ссорились всерьёз. Да, порой возникали разногласия, но оба тут же садились друг напротив друга и словами через рот проговаривали в чём проблема, что беспокоит и всегда находили компромиссы и выходы из сложных ситуаций.       Личная сексуальная жизнь тоже сложилась шикарно. Глэй изначально предпочитал нежность и ласку в постели, а Алик просто предпочитал его: в любом ритме, позе и раскладе. И это было абсолютно взаимно, поэтому компромисс тоже сложился легко и просто. Глэй вовсе не был ханжой зацикленным на однотипности секса и по просьбе любимого, мог быть и жёстким, затрахивая его до звёзд перед глазами, а мог и сам отдаваться с неменьшим энтузиазмом. На других людей в сексуальном смысле Алик больше не смотрел. Смерть Заралла стала для него хорошим уроком, который кардинально изменил его мышление и поведение, навсегда отвратив от блядства. Всё внимание, желание, нежность, страсть и, конечно же, любовь Алика были направлены исключительно на супруга.       Через пару месяцев после заключения брака он спросил у Глэя: — Ты не будешь против, если я попрошу Витэса передать письмо Серёге? Наш сосед на днях снова летит на Землю. Ты только не думай, ничего такого, я тебе покажу!       Глэй склонил голову к плечу. — А у меня есть причины быть против, аллури? — Ни одной! — Алик обнял его тогда и поцеловал. — Мы с Серёгой друзья. То, что произошло перед моим отъездом, в первый раз, было глупой пьяной случайностью, а во второй — просто прощанием. Не более. Всё таки мы с первого класса дружим: восемнадцать лет. Он навсегда в моей памяти. Серёга неплохой парень, и я точно знаю, что он переживает и винит себя за ту незапертую дверь. Я хочу сказать ему, что не сто́ит, потому что я счастлив, и всё у меня хорошо. Более того, я хочу поблагодарить его за эту дверь, ведь все шаги, которые я за ней сделал, привели меня к тебе, Глэй!       Письмо было написано и доставлено адресату. Алик улыбнулся воспоминаниям и покрутил кольцо на пальце Глэя. Десять лет, надо же! Кто бы ему тогда сказал на Земле, что он абсолютно искренне будет счастлив в моногамных отношениях, в жизни бы не поверил. Он вновь улыбнулся: «Кто бы мог подумать, что не менее искренне я захочу сделать и следующий шаг!» Алик обернулся к Глэю. — Любовь моя, я хочу ребёнка. Давай обсудим это?       Ответ он тут же получил в засиявших счастьем любимых глазах.

Где-то гитара звенит, Надёжное сердце любовь сохранит. Сердце любовь сохранит, А птица удачи опять прилетит.©