Красная комната

В мозгу темноволосого словно что-то вдруг щелкнуло. Он мгновенно подскочил к парню, на пути вырывая из кармана складной, сравнительно длинный нож, и, направив его на случайно повернувшегося в этот момент к нему лицом рыжего парня, прошипел: — Деньги и ключи, живо! И только пикни — прирежу! Парень испуганно покосился на лезвие, направленное в центр его груди, и протянул руку с ключами. Брайан выхватил их. — Вот все, что у меня есть, — тихо пробормотал рыжий, доставая из кармана несколько смятых купюр и мобильный. — Что ты мне втираешь? Богатенький мальчик — и это все, что есть? — разозлился брюнет. Тянуть больше не имело смысла и он хотел было уже оттолкнуть парня, выхватив деньги и мобилу, и забраться в машину, но его привлек золотой блеск под рубашкой рыжего. Брай протянул свободную руку к украшению, хотел сдернуть с шеи мальчишки, но тот не дал этого сделать, сжав кулон в кулаке. — Пожалуйста, только не его… — начал было парень. Брайан психанул, ломка с каждой минутой становилась всё невыносимее. Пелена ярости заволокла глаза и он, не помня себя, пронзил грудь рыжего ножом. Надрывный вопль боли разлетелся по полуподвальному помещению и, эхом ударяясь о стены, стих, превращаясь в оглушительную тишину. Вокруг тонкого лезвия расплывалось алое пятно, быстро впитываясь в светлую ткань рубашки. Парень, подавившись собственным криком, плавно сполз по двери авто и осел на землю. Мобильный выпал из разжавшихся пальцев, купюры разлетелись по парковке и поскользили по асфальту, гонимые сквозняком. Последним, что он видел, было тем, как двое охранников с парковки, прибежавшие на шум, скрутили напавшего на него парня. За ними в паре метрах мелькнули ошеломлённые лица Райзела и Валентина. Всё это сопровождалось настойчивой мелодией мобильного телефона. Звонил Майкл, Шон это точно знал… вот только ответить, к сожалению, не мог. По щеке скатилась слеза, утягивая за собой сознание. *** Майкл набрал номер и приложил мобильный к уху, длинные гудки начали порядком раздражать, но все же, трубку взяли. — Алло, Шон, ты где? — быстро спросил мужчина. — Мистер Клармон… — прозвучал в трубке чужой, настороженный голос. — Валентин? Почему ты… — Шон, он… на него напали на парковке. Мы уже обезвредили вора, — сухо доложил Вален. Несколько секунд понадобилось Майклу, чтобы прийти в себя. Напали на парковке? Что за бред?! Он же был на охраняемой территории, как туда проник посторонний? Так, ладно. Это все может подождать. — Что с мальчиком? С ним все в порядке? — отрывисто спросил Майкл. — Пырнули ножом в грудь… — Скорую, быстро! — дрогнувшим голосом приказал Клармон, сбросил вызов и рванул в сторону парковки. В висках стучало: «Только не смей умирать, держись, Шон, мальчик мой…» *** Казалось, время в длинном больничном коридоре остановилось. Майкл неосознанно сжимал кулаки так, что ногти сильно впились в кожу. Закушенные губы ныли. Мужчина был растерян, как никогда в жизни. И как никогда в жизни ему не было стыдно признать, что ему страшно — в ситуации, на которую он никак не мог повлиять, и ни его деньги, ни власть не были важны перед этим страхом. Потерять дорогое существо… Клармон бессильно закрыл лицо руками. «Маленький, такой беззащитный, любимый, как я мог не оказаться рядом… нет, он выживет, обязательно выживет!» Наконец лампочка над дверью операционной погасла. Она открылась; вышедший врач — мужчина средних лет в круглых очках — направился к Майклу, на ходу стягивая перчатки. — Доктор, как он? — Клармон привстал. Врач ободряюще улыбнулся. — Ваш Шон — редкий везунчик. Нож не задел сердце, попал в легкое. Мы сделали всё возможное, мистер Клармон, теперь с мальчиком всё будет хорошо. Остается ждать, пока он придет в себя. Просто наберитесь терпения, — доктор положил руку на плечо Майкла и слегка сжал пальцы. — Я могу его увидеть? — Да, но только ненадолго — пациенту нужен долгий, здоровый сон, не беспокойте его. Его отвезут в VIP-палату, как вы и просили. Простите, но мне надо идти — у меня еще одна операция, — с этими словами врач развернулся и быстро пошёл к лифту. — Да, конечно, — Майкл, проводив его взглядом, тяжело и облегчённо вздохнул, успокаивая себя. «С моим мальчиком будет все хорошо. Все будет хорошо» — мысленно твердил мужчина. *** Шон лежал на высокой постели, бледный, словно бельё на ней. Трубка от капельницы исчезала под белой повязкой на руке, а на приборе вырисовывались равномерно резкие показатели пульса. Майкл подошел к постели мальчика и сел на стоящий у изголовья стул. Слегка приподняв его кисть, спрятал маленькую ладонь в своих и тихо прошептал: — Шон, мальчик мой… пожалуйста, очнись… я тебя так люблю… дорогой мой… — мужчина прильнул губами к тонкому запястью и закрыл глаза. Майкл потерял счет времени, наслаждаясь слабым теплом руки у своей щеки. Из задумчиво-поникшего состояния его вывела молодая медсестра, вошедшая в палату. — Мистер Клармон, — дотронувшись до плеча мужчины, негромко сказала та, — мистер Клармон, вам необходимо отдохнуть. Сидя здесь, вы ничем не поможете, тем более мальчику необходим покой. Как только он придёт в себя, я немедленно вас оповещу. — Но… — начал было Клармон, не желавший оставлять Шона одного, но под строгим взглядом девушки был вынужден покинуть палату. *** Валентин сидел внизу у приёмного покоя, нервно грызя ногти и думая о случившемся. Парень винил себя в том, что произошло — если бы только не оставил Шона, пошёл с ним… Как только он увидел спускающегося Клармона, он быстро поднялся ему навстречу и склонив голову, громко пробормотал: — Это моя вина, я не должен был оставлять мальчика. Готов взять на себя ответственность за него. — О чем ты, Вален? Я отпустил тебя и Райзела, я вас не виню и даже благодарен, что вы ушли не сразу, — подойдя ближе, спокойно произнес Майкл. — Мистер Клармон… — Валентин не поверил своим ушам, но хозяин действительно не был зол. «Кажется, с мальчиком всё в порядке…» — облегчённо подумал телохранитель. — Все, забудь. Лучше скажи, что ты выяснил? — присаживаясь на диван для посетителей, спросил у него мужчина. — Брайан Стоун, двадцать два года. Наркоман со стажем, — сев напротив, начал охранник. — Его единственный родственник, брат Маркос Стоун, работает мелким клерком в отделе поставок. Он признался, что Брайан за некоторое время до инцидента попросил у него денег на дозу, тот отказал и, кажется, на этой почве у парня крышу снесло, когда он увидел… — Вален вздохнул, —…Шона около машины, и напал. — Как получилось, что вы не уехали сразу? — После того как вы позвонили и отпустили нас, я и Райзел спустились к кофейному аппарату, а когда вернулись к машине, увидели как охрана с парковки скрутила этого… и услышали звонок мобильника, я и ответил, а поняв, что это вы… — мужчина вновь замолчал. — Спасибо, — Клармон немного наклонился и положил ладонь на плечо Валентину. — Правда, спасибо. А Райзел уже ушёл? — Да. У него все же жена беременная, поэтому ему нет смысла быть здесь. Я его отпустил. Не надо было? — Нет, все верно, — кивнул Майкл. — И ты иди, завтра можешь не выходить на работу, отдохни. Да, и позвони заодно Райзелу, ему я тоже даю выходной. — Хорошо. Но как же вы? — Я не уйду, пока Шон не очнется… — тихо пробормотал Майкл так, чтобы Валентин его услышал. — Иди, Вален. *** Шон проснулся от боли. Туго затянутая словно в тиски грудь нещадно пекла, а где-то глубже, в груди боль была какой-то тупой, но терпеть её было можно. Открыв глаза, парень увидел расплывчатую белизну потолка. Зрение понемногу приобретало четкость. Приглушенный свет, едва пробивающийся через плотные шторы, пиканье каких-то аппаратов и густой запах лекарств: он находился в больнице. Ощущение на своей руке легкого прикосновения чьей-то ладони заставило уронить голову набок, чтобы взглянуть, кто же рядом. Узнав черты любимого человека — конечно же, это был Майкл, — Шон с нежностью посмотрел на него. Мужчина уснул у его постели, сжав в своей руке его пальчики. Парень на мгновение затаил дыхание, а когда организм потребовал воздуха, начал дышать медленнее. От неконтролируемой нежности и боли мальчик прикрыл глаза. Мысли заполонили едва прояснившееся сознание: «Никто иной, как Майкл привёз меня сюда. Сколько же от меня проблем, а Майкл переживает за меня… значит ли это, что я ему дорог?.. А что, если нет? Вдруг я для него всего лишь очередная игрушка, ведь я сам после того случая в клубе практически навязался ему, уговорил не покидать… Зачем тогда он обо мне заботится? Зачем возится со мной?.. Я недостоин его…» Проглотив душащие слезы, юноша, будто обращаясь к Майклу, спросил про себя: «Зачем тебе это всё? Я только доставляю тебе неприятности. Можно ли мне надеяться, что я все-таки любимый для тебя человек? Или все же игрушка?.. Может, нам вообще лучше будет расстаться после того, что случилось со мной? Лучше бы я умер, чем так… Майкл, я так не хочу тебя терять… но… но…» Слёзы скользнули по вискам, обжигая нежную кожу, комок в горле мешал дышать. Шон дернулся, всхлипнул и вырвал свою руку из объятий Клармона. — Не хочу так, но… но… Тихий, прерывистый голос проник в чуткий сон Майкла. Он приподнял голову и, увидев, что Шон очнулся и плачет, вскочил с места и с беспокойством спросил, сжав худые плечи Шона: — Малыш, тебе больно? Позвать медсестру? Шон покачал головой, еще раз всхлипнул и исторг поток наболевших эмоций: — Нам лучше расстаться… Зачем тебе лишние проблемы?.. Тебе будет лучше без меня… Нянчиться всего лишь с постельной игрушкой… шлюхой… неправильно… Майкл опешил. Что он несёт?! Душу защемило болезненными словами из уст любимого мальчика. — Нет! — выкрикнул он, прерывая Шона и его ужасную тираду. — Не смей говорить так! Это неправда, ты — не шлюха и не игрушка. Я люблю тебя всем сердцем! Что ты напридумывал, глупенький… — уже спокойнее продолжил Майкл, склонился над лицом мальчика и стал губами осушать его слезинки и все тише и тише яростно шептать: — Ты изменил мою жизнь, стал самым дорогим для меня существом… я не представляю, да и не хочу представлять, как бы я смог жить, жить без тебя, без твоих глаз, в которых тону каждый раз, когда смотрю в них, без твоего непоседливого характера, без твоего беспокойства обо мне, когда я работаю ночью. Без тебя мне плохо, я хочу всегда быть рядом, я хочу, чтобы ты был счастлив. Мой мальчик, ты ведь веришь мне? Правда? — Да, — обессиленно выдохнул Шон, начав потихоньку успокаиваться. — Люблю, безумно люблю… — слова Майкла утонули в пока еще слабом поцелуе его любимого. *** Двери приёмного покоя больницы открылись, и из них вывезли сидевшего в кресле-каталке парня. На улице было тепло, хоть и ветрено. Рыжие пряди взметались вверх игривым ветерком, открывая милое лицо паренька, в руках которого был огромный букет красных хризантем*. За юношей стоял высокий сероглазый мужчина, он остановился, немного склонился, нежно взял рыжего за подбородок и, приподняв его голову, поцеловал полные губки. — Шон, — произнес Майкл не отрывая губ, а слегка касаясь ими лица мальчика. — Мм… — С выпиской тебя, любимый, — улыбнулся Майкл. — Спасибо, и за цветы спасибо, — Шон улыбнулся Майклу в ответ и прильнул к красным лепесткам, вдыхая мягкий аромат. — Все для тебя, любимый. Пойдем, — Клармон протянул руку и обошел каталку. — Да, — улыбнулся парень, вложил свою ладошку в ладонь мужчины и встал. Майкл бережно поддержал Шона и, кивнув охраннику, чтобы тот убрал кресло, повел мальчика к автомобилю. «Всегда буду оберегать, больше никому не позволю причинять вред моему мальчику» — думал в это время Майкл. Осторожно усадив Шона на заднее сидение и сев рядом, он обнял свое рыжеволосое чудо. Шон приник к груди Майкла и умиротворённо прикрыл глаза под стук сердца любимого мужчины. Вернувшийся охранник сел рядом с водителем и машина, наконец, тронулась с места. Теперь все действительно могло быть только хорошо. *Красные хризантемы на языке цветов означают: «Я тебя люблю»