Красная комната

Громкая музыка, запах пота хаотично двигающихся на танцполе тел, эротичный полумрак чиллаута — всё смешалось в непередаваемый коктейль клубной атмосферы. У барной стойки, как всегда, толпились разномастные посетители; кто-то в ожидании партнёра на ночь, кто-то уже страстно целующийся с ним. Эммануэль, наслаждаясь царящей атмосферой, потягивал «Май Тай», сидя у самого её края. Из раздумий его неожиданно вытянула пара тонких рук, обвившихся вокруг его шеи. — Привет, Эмм… — слащаво протянул Джеки и влажно поцеловал его в щёку. — Привет, куколка. Что это с тобой такое? — недоуменно приподнял бровь Эмман, отставляя бокал и поворачиваясь к юноше. Тот привстал на носочки, потянувшись к его уху, и страстно, с развратным придыханием зашептал: — Я раздвину для тебя свои ножки… выставлю на обозрение сладкую, розовую, пульсирующую дырочку… вставлю свои пальчики в неё, чтобы растянуть её для тебя… мой член будет ныть от напряжения, требуя твоей ласки. Ты только представь, как я буду соблазнительно выглядеть в этот момент… мм… а мои стоны… будут громкими и охрененно блядскими… ты не устоишь, я уверен, ты сразу же засадишь свой хуй мне по самые гланды, а потом станешь трахать быстро, резко, наотмашь, а я буду неистово извиваться под тобой, крича: «Сильнее! Еби! Да!.. Так!.. Хочу глубже…» и сам стану насаживаться на твой потрясающий член… — Какого хуя ты сейчас творишь, маленькая дрянь? Я готов разложить тебя прямо здесь и сейчас, сука такая, — прорычал в ответ Эмм. Слова его невольного воспитанника сначала ошарашили, а потом невероятно возбудили его. — Тогда чего ты ждешь? Отдери меня, — соблазнительно вскинул глаза Джеки и потерся о ногу брюнета, показывая тем самым, как он возбужден. «Что, добился, чего хотел? Хотел развратную душу — получите, распишитесь!» — ехидно заявил внутренний голос Эммануэлю. — Ненасытная сучка, — усмехнулся Эмм, — ты еще пожалеешь об этом, — он подхватил парня под задницу, заставляя мальчишку обвить его своими ножками, и понес в сторону их любимой красной комнаты. Пока они шли, Джеки тёрся о него всем телом и ласкал языком его ухо. Добравшись до цели, Эмм швырнул парня на кровать, нависая над ним. — Хочешь погорячее? Да? — с сорванных наспех шорт Джеки со звоном отлетела металлическая застёжка. — Я дам тебе то, что ты хочешь! — рыкнул Эмман, не удивившись отсутствию нижнего белья — небольшой аккуратный член, подрагивая, уже ожидал внимания. — Раздвигай свои ноги, маленькая шлюха. Джеки не заставил себя упрашивать, облизнул пересохшие губы и, согнув в коленях ноги, широко их расставил, открыв прекрасный обзор на свои прелести. «Холодом твоей души моя задача завладеть, И, растопив по капле, тебя хочу согреть. Украсть холодный камень сердца твоего смогу, Теперь я знаю, что тебя безудержно хочу. И ты поверь, добиться я сумею, Как ты добился миссии своей. И силы я своей не пожалею, Как ты не пожалел своей. Влюбить тебя в себя посмею, Ты не заметишь даже, как судьба, Перевернет твой мир, внедряя Мой пошлый образ для тебя. Мой светлый образ пусть сотрется, Я покажу, какой я изнутри, Без всяких штучек и других примочек, Расставлю ножки для тебя — смотри. Ты делаешь меня последней блядью, Ты учишь философии своей… Но это ведь не то, что нужно, Чтобы добиться милости моей. Холодом твоей души я завладею, Холодный камень сердца разобью, И ничего я для тебя не пожалею, Чтобы услышать с уст твоих „люблю“. И никакой заоблачной цены не жалко, Чтоб небесам отдать долги За то, чтобы услышать милость Твоей безудержной души. Чтоб оплатить мою любовь, тебе не хватит денег, Не хватит жизни и другой цены, Но громкий сердца стук твой принимаю: Ты лучше этим стуком заплати. А в сердца стук твой я поверю, А ты поверь, пожалуйста, в меня. И что бы ни случилось в жизни нашей, Ты знай, мой милый — я добьюсь тебя». Эммануэль потянулся к прикроватной тумбе, извлек анальные шарики и, смазав их лубрикантом, произнес: — А теперь я хочу посмотреть, как ты сам вставишь это в свою похотливую задницу, — улыбнулся он, делая ударение на слове «сам». Джеки испуганно моргнул, но через миг буквально выхватил шарики, приподнял бедра и с протяжным стоном протолкнул в себя самый маленький по диаметру. — Какая же ты блядь, — довольно усмехнулся брюнет, глядя на изменившееся выражение лица Джеки. «Маленькая развратная дрянь!» — завыл внутренний голос Эммана, как только вслед за первым исчез второй шарик внутри тела юноши. Третий. «Поиграть со мной решила, шалава?» Четвертый скользнул и исчез в манящей глубине. «Да я же тебя после этого на кусочки…» — уже рычал голос. Пятый. «Святые небеса! До смерти заебу» — Эмм властно, сильно провел по члену Джеки. Шестой, самый большой — и Джеки кончил, измазав в сперме руку Эммануэля: и все от того, что тот смотрел на него в этот момент так, словно уже ебал, да и рука, скользнувшая по стволу, сделала своё дело. — Я не разрешал тебе кончать… — прошипел Эмм. — Плохих мальчиков наказывают… Жестоко наказывают. Но сначала… — он потянул Джеки на себя, перед этим стянув с него узкую кожаную жилетку и вдавил его лицо в свой пах. В штанах все буквально горело и требовало свободы; мальчишка нехило распалил его. Парень сразу же расстегнул ремень и потянул зубами за бегунок. Извлекая эрегированную плоть, он приподнял хитрый взгляд на лицо любовника, взмахнул ресницами и, вновь опустив глаза, скользнул языком от головки вниз по стволу к мошонке. Подразнив её нежную кожу, вернулся к пенису, облизал ствол, словно мороженое и, накрыв губами головку, проник кончиком языка в уретру. Сильнее сжав губы, он всосал член Эммануэля в рот на всю длину, и, то глотая, то расслабляя горло, стал неистово отсасывать ему. От такого минета все мысли Эммана улетучились в никуда. Он только и мог, что сильнее прижимать голову парня к своему паху; мужчина даже забыл, что собирался кого-то наказывать. На мгновение мелькнула мысль, что в заднице Джеки так и остались анальные шарики и Эмм в момент своей кульминации извлек их из партнера. Мальчик со стоном поцеловал всё еще напряженную головку его члена. «Всегда я на тебя смотреть желаю, И не могу спокойно я дышать, Когда дурманит запах твоей кожи На моих безудержных губах. Ласкаю твою плоть и забываю Я обо всем на свете в этот миг, С остервенением вожу губами, И языком я проникаю внутрь. Твой напряженный орган до предела, До сумасшествия я лаской доведу, И в миг, когда волна тебя накроет, Намного глубже хуй твой засосу. Я проглочу всю сперму без остатка, И утяну тебя в соленый поцелуй, Ты до крови мне губы затерзаешь, Металлом будет отдаваться боль. А я уже природной смазкой истекаю, И дырочка моя раскрылась для тебя, Внутри почувствовать тебя желаю, До самого, до самого конца. А ты назло меня членом дразнишь, Прошу не мучай больше — я хочу, Войди в меня, сильней сжимая бедра, И доведи до исступления – молю…» Джеки развернулся, по подбородку стекала сперма, он, облизывая свой пальчик и выпячивая попку, глянул на брюнета через плечо. Провел влажным указательным пальцем между ягодиц, потеребил яички, заскулив, прогнулся в спине еще сильнее, опуская голову на подушку, обхватил второй рукой пенис и скользнул ладонью вдоль ствола. Сейчас он прекрасно видел меж ног свой налитый кровью член и облизывающего свои губы Эммануэля, склоняющегося к его дырочке. Эмман провел языком по промежности, обвел упругое колечко, приласкал складочки и забрался языком внутрь. — Да, вылизывай меня там… — заскулил Джеки. — Хочу чувствовать тебя глубже… — продолжал он. Порхающий внутри язык Эммануэля доставлял поистине райское наслаждение, и мальчик старался сам шире раскрыться рту брюнета. Эмм отстранился. Напряжение в члене отдалось новой волной пульсации, ждать больше сил не было и он, не предупреждая, засадил мальчишке так глубоко, как только мог, и сразу же стал вдалбливаться внутрь узкого колечка. Джеки вскрикивал, цеплялся пальцами за алую ткань покрывала, но при этом двигался ему навстречу, выстанывая: — Да, да, еще… Сильнее, пожалуйста, еще… — Какая же ты развратная дрянь… да тебя ебать нужно… пока выть не перестанешь, — частил Эмман. — Нравится, маленькая шлюха?.. Давай же… завывай громче… — Эмман!.. — Джеки был на грани. — Нет, ты не кончишь раньше меня, больше не позволю… — рыкнул Эмм и сжал основание члена Джеки, продолжая вторгаться внутрь его попки. Последний рывок до самой глубины, взрыв миллиарда искорок перед глазами и ослабевающая хватка, что позволила кончить и Джеки; и тяжелое дыхание парней, переплетающееся между собой. Эмм извлек член, по ногам парня побежали мутно-белые дорожки спермы. Склонившись, он провел языком по внутренней части бедра, пробуя собственное семя, побывавшее внутри жаркой глубины его мальчика. — С ума сойти, — пробормотал Эмман, рассматривая Джеки, что сейчас лежал на подушке раскрасневшийся, с широко расставленными ножками и отставленной попкой. Его влажные волосы слегка завились; весь он, такой пошлый, оттраханный, смотрелся так, что хотелось продолжить развлечение вновь, неважно как, только продолжать бесконечно играть с его дырочкой. Эм потянулся к тумбе, где нашел вибратор, включил его и начал водить игрушкой по промежности парня, лаская ею яички и ствол. Мальчик, в свою очередь, от наслаждения пытался свести ножки вместе, но Эммануэль грубо раздвинул их, продолжая раздражать чувствительную кожу. Вскоре вибратор оказался в попке Джеки, и долго продержаться тот никак не мог…