Свидетель

— Я требую от своего Свидетеля только одного, — сказал Питер, как только Стайлз прибыл следующим вечером. — И вам тоже доброго вечера, — ответил Стайлз, бросая сумку и направляясь туда, где, как он думал, была кухня. Он провел бессонную ночь, думая обо всем, что рассказал ему Дерек Хейл, и теперь чувствовал себя живым мертвецом, — Я должен знать, о чем вы? — Думаю, ты точно знаешь, о чем я. Ты говорил с моим племянником. Только не лги мне. Понял? — Стайлз, немного удивленный тем, что Питер узнал о его визите к Дереку обернулся, наливая себе кофе. Прежде чем он успел среагировать, Питер схватил его за горло и протащил через всю комнату, пока Стилински не уперся спиной в стену, — Я ясно выражаюсь?       Неловко поерзав под хваткой Питера, Стайлз понял, что вместо того, чтобы испугаться, он возбудился. Он покраснел, а Питер поднял бровь и глубоко вдохнул, на его лице отразилось удивление. — Я задел одну из твоих точек, Мечислав? — его произношение было идеальным, а глубокий хриплый голос только больше путал Стайлза, — Интересно, маленький Свидетель, что ты позволишь мне сделать с тобой? Может, тебя нужно наказать? — Не думаю, что в этом есть необходимость, — с трудом сумел выговорить Стайлз сквозь сжатое горло, — И не знал, что у меня есть какие-то там точки, которые вы можете задеть... — Это реакция на страх? Или что-то еще? — Питер наклонился, пробегая носом по шее Стайлза, — Хочешь, чтобы я овладел тобой, маленький Свидетель? Хочешь, чтобы я сказал, что хотел бы сделать с тобой, и заставил бы тебя это сделать, пока ты прикидываешься, что этого не хочешь? — Я достаточно честен с самим собой, чтобы не притворяться, — честно заявил Стайлз, тщетно сжимая запястье Питера. Волк прильнул к Стилински, прижимая его к стене и убрав руку с его горла. — Значит, если я спрошу тебя, что сказал Дерек… — Я без проблем расскажу. Но так наладить хорошие рабочие отношения не получится, — сказал Стайлз, — Я б сказал, это граничит с враждебной рабочей средой.       Он чувствовал, как эрекция Питера толкается в его живот, из-за небольшой разницы в росте Стайлзу пришлось почти встать на цыпочки. Господи, он даже не подозревал, что может запасть на своего Палача. В голове Стайлза был план, и Питер должен был сыграть в нем свою роль. Вот и все, у него не должно быть других мыслей.        Питер медленно просунул бедро между ног Стайлза, надавливая вверх, пока из уст Свидетеля не раздался непрошеный стон. — Извини, конечно, но ты, похоже, не находишь нашу рабочую среду особенно враждебной, — сквозь скользнувшие вниз клыки проговорил Питер, его глаза стали светиться голубым сиянием, — Я бы даже осмелился предположить, что мы оба извлечем из этого пользу. — В каком смысле? Могу я попросить убрать руку с моего горла, пока мы беседуем? — сказал Стайлз. — Зачем? Мне нравится держать тебя за горло, чувствовать твой пульс под языком, — произнес Питер, облизывая шею Стайлза, — Так я наверняка пойму, лжешь ли ты. По-моему, идеально. — Ага, ну как простой человек с уязвимым, легко перерезающимся горлом я бы предпочел, чтобы мы вели этот разговор, сидя друг напротив друга, со столом между и пистолетом в моей руке, — сказал Стайлз, сдерживая стон, когда Питер снова передвинул ногу, — Да хорош? Я не могу что-то обсуждать и одновременно пытаться разобраться с новым фетишем, который, кажется, только что у меня появился! Так что... может быть, вы опустите меня? — Но ты мой Свидетель. Разве ты не должен делать все, чтобы я был счастлив? Особенно в такой день, как сегодня, — возразил с тенью улыбки на лице Питер. — Да пошел ты нахер! Я все утро заполнял горы бумажек, с которыми тебе никогда не придется иметь дело, после проклятой бессонной ночи попыток выяснить, как история твоего племянника связана с тем, что сказал мне профессор Валак, так что даже не заикайся, что я должен делать тебя счастливым! — застав Питера врасплох, Стайлз вывернул его запястье, сумел выскользнуть и пересечь кухню, — Было бы пиздецки дебильно притвориться, что ты не знаешь, как всё это мне понравилось, но... Даже не знаю, мужик! — Приятно осознавать, что во время драки ты не будешь стоять болванчиком, но уверен, ты знаешь, что, если бы я не хотел тебя отпускать, я бы не отпустил, — сказал Питер, прислонившись к стене. Стайлз не успел ответить, раздался звонок в дверь, и Питер насторожился. Стилински последовал за ним до входной двери, сожалея, что не принес из джипа свою бейсбольную биту. Это было немного нелепо, потому что, если оборотень не способен победить кого бы то ни было (или что бы то ни было), стоящего за дверью, бита мало чем бы помогла. — Это бета Сатоми, — сказал Питер, открывая дверь, — Ваша пунктуальность очень радует меня, — твердо произнес он, обращаясь ко двум молодым людям, в ожидании приглашения стоящим на пороге, — Входите.       Они оба покорно вошли в коридор, потупив взгляды и опустив головы. — Это мой Свидетель. Если с ним что-нибудь случится из-за того, что вы не можете друг с другом поладить или не подчиняетесь моим приказам, я заживо сниму с вас шкуру и заставлю ее съесть, — непринужденно произнес Питер, — Стайлз, это Лиам и Бретт, наша приманка на вечер. Ладушки, теперь, когда всех представили, мы продолжим? Ночь не резиновая.

***

      План был прост. Беты встанут посреди дороги, когда машина Араи будет проезжать мимо, надеясь, что она остановится. Если Арая этого не сделает, они ее заставят. Беты разберутся с охраной, пока Питер подкрадывается с другой стороны и забирает Араю. — Почему я должен оставаться в фургоне? — запротестовал Стайлз, вертясь во все стороны. — Какая часть плана действий Свидетеля обошла клетки твоего мозга? — спросил Питер, надевая черную кожаную куртку и натягивая на голову шапку. В темноте Хейл казался почти невидимым, и Стайлз вздрогнул при мысли, что случайно наткнется на него. — Ладно-ладно, я понял, — ответил он, все еще недовольный, — Что, если с этими двумя что-то случится? — продолжил Стилински, указывая на Бретта и Лиама, спорящих друг с другом неподалеку. — У них есть свои инструкции. Сатоми хочет, чтобы они прекратили ссориться и работали вместе как настоящая стая. Если этой ночью они этому не научатся, то, возможно, только один из них вернется к Сатоми. В любом случае, нас это не касается. Они знают, во что ввязываются.       Питер ждал, словно ожидал возражений Стайлза, но тот просто кивнул. Он знал, что лучше не вмешиваться в политику стаи. Они с Питером были очень честны с Сатоми; если она хотела использовать это дело как наглядный урок для драчливых бет, это было ее решение. — Не глуши мотор, я услышу, — бросил Питер и растворился в темноте. Устроившись на водительском сиденье, Стайлз постучал пальцами по рулю, стараясь не пялиться на часы. Даже самые простые планы могут пойти наперекосяк, и, если Питер бросится бежать, Стайлз хотел быть готовым. Он знал, что у Хейла есть шприц с мощным коктейлем из кетамина и других химических веществ, которые, по словам Питера, быстро вырубят Араю. Стайлз пожалел, что не спросил больше о смеси химикатов: что, если Питер не рассчитал дозировку? Что, если Араи не было в машине? Что, если...       Не успел он съехать с катушек, как из темноты явился Питер, легко неся тело на плече. Стайлз повернулся, чтобы посмотреть, как Питер открыл боковую раздвижную дверь фургона и бросил тело внутрь, затем снял шапку и перчатки, бросил их рядом с потерявшей сознание женщиной и закрыл за собой дверь. Он забрался на пассажирское сиденье, не сказав ни слова, лишь бросил взгляд на Стайлза. Тот посмотрел на него свирепым взглядом, рассердившись небрежным отношением Питера. — Ах, ты беспокоился обо мне, мой маленький Свидетель? — наконец произнес тот шелковистым голосом. — Мудак, — только и ответил Стайлз, съехав с обочины дороги и направившись к Залу Правосудия Питера. Он чувствовал, как сердце его бешено колотится в груди, дыхание учащено. Ему хватило смелости признаться самому себе, что он все еще возбужден. Стайлза окатило лишь оттого, каким собранным и спокойным был Питер этой частью вечера. Если он чувствовал так себя сейчас, что будет, когда они окажутся в Зале Правосудия? А потом?

***

      Арая Калаверас была привязана к креслу, голова ее, одурманенная химикатами, повернулась, и взгляд ее наткнулся на молодого человека, которого она никогда раньше не видела. Он сидел напротив нее, скрестив ноги в щиколотках и целиком сосредоточив свое внимание на сотовом телефоне в руках. — Что, черт возьми, происходит? — закричала она, борясь со своими оковами. Мужчина поднял взгляд, выключил сотовый, сунул его в карман и встал. Он был высок, худощав, но мускулист, бледен в искусственном свете комнаты и осыпан родинками. Он подошел к женщине, стараясь оставаться вне досягаемости ее ног, и оглядел ее. — Арая Калаверас, вы были доставлены сюда после вынесения приговора в порядке суммарного производства по Программе Свидетелей/Палачей за ваши преступления против сверхъестественного. Имейте в виду: это не суд, здесь не будет ни судебного разбирательства, ни сделки со следствием, ни признании вины, ни последнего желания. Вы были осуждены и приговорены, и сегодня вечером приговор будет приведен в исполнение. Вам понятно, что я вам сказал? — Мне понятно только то, что моя семья выследит и убьет тебя, ты убийца… — Я приму это как согласие, что вы понимаете, почему вы здесь и почему вас судят, — выражение его лица было едким, глаза, глядящие на охотницу, безжалостны. Возможно, впервые в своей жизни она ощутила настоящий страх. — Это та гнусная Программа, где вам, психопатам, разрешается убивать невинных людей и утверждать, что это делается во имя справедливости! — она закричала. — Невинных людей? Я тщательно изучил улики против вас, как и два других члена Программы. Ни в одном из миров вас не сочли бы «невинной». Вы убили многих и стали причиной гибели множества других. Вы не придерживаетесь кодекса, не имеете чести и умрете за свои преступления, — выплюнул он ей в ответ, в его взгляде наконец проявились эмоции, — Вам должно быть стыдно за свое бесчеловечное обращение с другими. И да, я могу назвать его бесчеловечным, потому что многие из убитых вами людей были невиновны, а вы пытали, проводили опыты и убивали их просто потому, что они не соответствовали вашему узкому представлению о том, чему можно и нельзя жить на этой земле. Да помилует Господь вашу грешную душу, хотя я сомневаюсь, что от этого черного клочка хоть что-то осталось.       Она вздрогнула, когда он поднял руку, ожидая смертельного удара, но тот просто провел рукой по волосам. — В настоящее время я выступаю Свидетелем, — заявил он, затем вернулся на стул. — Что... ты... — Я не Палач, я Свидетель. Палач он, — сказал Стайлз, кивая головой в сторону двери, которой Арая раньше не замечала и в которой только что появился мужчина. Когда он вышел на свет, Арая зашипела, и уже знакомое чувство страха превратилось в ужас. — Питер Хейл! — Во плоти. Я так много слышал о тебе, Арая, о том, как ты учила своих сыновей измываться над жертвой, сохраняя ей жизнь; о том, как ты приучила их не проявлять милосердия; как ты гордишься тем, что сделала твоя семья, — спокойно произнес Питер. Он подошел к креслу, к которому она была привязана, положив руки на подлокотники и глядя ей в глаза, — Ты приняла моего Свидетеля за психопата, что многое говорит о твоей способности судить своих собратьев. Нет, Арая, бояться тебе следует меня, потому что я собираюсь заставить тебя заплатить за каждое сверхъестественное существо, которому ты причинила боль за эти годы. — Ты не понимаешь... я просто... — О, пожалуйста, не сдавайся так быстро. Мы еще не успели перейти к самому интересному, — укоряюще ответил Питер, его глаза вспыхнули синим, а лицо преобразилось, — С чего же нам начать?