Жребий брошен

      Мегуми поморщился: назойливое жжение между бровей скидывало пелену с глаз. Фушигуро вздрогнул, увидев в паре сантиметров от себя недовольного Кагами Рюсуя. Шаман резко отодвинулся назад, ударившись спиной о холодную стену.       Дежавю.       — Я, конечно, знала, что по утрам не очень… но чтобы так пугаться, мда уж.       Мегуми проморгался. Перед ним лежала Акира, скрестив руки под грудью и поджав губы. Пролегшая на лбу складка и тихое спокойное раздражение в глазах делали ее похожей на Рюсуя. Еще и с этим цветом волос. Сразу видно — вся в отца. И внешне, и характером.       Кагами отвела взгляд, уязвленная реакцией Фушигуро. Она проснулась раньше него, не понимая, где находится и что происходит. А когда воспоминания вчерашних событий отрезвили голову, смогла в полной мере насладиться ощущениями. Легкость, не обезображенная болью, и чужое горячее тепло.       Осознав, что обвила Мегуми руками и ногами, Акира покраснела и постаралась как можно быстрее освободиться от чужого захвата. Какая-то ее часть пожалела, что Мегуми не спал голым. Ну, или хотя бы без футболки. Сердце пело — ее обнимали в ответ. И теперь, когда Фушигуро проснулся, а она держит все конечности при себе — ничто не свидетельствует о ее преступлении.       Повезло еще, что не протекла.       Шаман не привык иметь дел с обиженными девушками. Его старшая сестра всегда ему все прощала, неважно, что он сотворил. Мегуми прокашлялся и попытался как-то оправдаться, но Акира перебила его:       — Спасибо.       Парень слабо улыбнулся, расслабившись. Инквизиция сжигать не будет. Ему оставалось только любоваться порозовевшими щеками напротив. Кагами посмотрела на него стеснительным, но одновременно и открытым взглядом.       — Спасибо тебе, что спас. Снова.       — Я всего лишь забрал у тебя энергию, — Мегуми не пытался набить себе цену, просто Акира вложила в слова столько глубокого смысла, что он не знал, куда девать себя от смущения. Он не видел в своих действиях чего-то сверхъестественного.       — Кто знает, что со мной случилось, если бы не забирал, — расплывчато ответила Кагами.       Губы ее дрогнули в улыбке, но не получилось — лишь странное выражение обреченности и едва заметного безразличия. Сердце у Мегуми сделало тихое «тудум», и ему до жжения в руках захотелось стиснуть Акиру.       — Я устала.       Несмотря на двоякость ситуации, да и он, если честно, ожидал дотошного допроса о случившемся, Фушигуро чуть придвинулся, неловко положив руку на плечо Акиры. Кагами подумала, что ее пытаются притянуть в объятия, поэтому сама дернулась вперед. Мегуми вздрогнул, когда холодный нос уткнулся ему в яремную впадину.       «Пожалуйста, не вставай!» — мысленно взвыл парень.       — Наверное, глупо такое спрашивать, — Акира горько улыбается, спрятав лицо на чужой груди и приложив ладонь к его сердцу, — но я не могу не задаваться этим вопросом: почему я?       Мегуми молчит, пытаясь выкинуть из головы лишние мысли. Сосредоточься. Ему не нужны пояснения. Почему страдает именно она? Почему выворачивающая наизнанку боль поразила именно её? Акира поднимает голову, рассматривая его лицо. Фушигуро сложно ответить на вопрос, но Кагами смотрит так искренне и пристально, будто бы его слова смогут облегчить ее ношу.       — Ты страдаешь, потому что все живые существа страдают. Это одно из проявлений жизни.       Акира скривила губы, недовольная тем, что вместо внятного ответа, получила философию бытия. Ей хотелось услышать совет, как со всем справиться, но сама виновата — нужно четче формулировать вопросы.       — Мне стоит вернуться к себе, пока никто не увидел, — Кагами переворачивается и свешивает ноги на пол, — иначе от вопросов потом не отобьемся.       — Иэйри-сенсей и Кугисаки знают, что ты ночевала у меня.       Акира застывает. Мегуми кажется, что у нее покраснела шея. Оставшиеся картинки вчерашнего проносятся в черноволосой голове, все пазлы встают на место. Кагами восстанавливает хронологию: удивленное лицо Нобары, нашедшей ее в ванне, серьезная Сёко, пытающаяся нащупать пульс. Девушка ёжится — проклятая энергия врача была не такой тяжелой, как у Годжо-сенсея, но даже она причинила достаточно боли.       Девушка кладет руки на живот, осторожно надавливая. Не болит.       «Мне срочно нужно в душ», — Акира встает с кровати, знакомая тяжесть пульсирует внизу. Она мысленно молится всем богам, чтобы на кровати Фушигуро не оказалось характерного «сюрприза». Если можно было бы умирать от стыда, Кагами бы точно взяла за это номинацию.       Акира доходит до двери и почти выходит за порог, но тихий голос Мегуми останавливает ее:       — Если тебе понадобится помощь этой ночью…       — Ага, — не дослушивая, поспешно обрывает Кагами и выскакивает наружу, захлопывая за собой дверь.       Акира прислоняется спиной к холодной стене, пытаясь остыть. Лицо горит от смущения, сердце бешено заходится. Оно глухо ноет от подавленных желаний. Кагами дотрагивается до губ — кончики пальцев нащупывают широкую счастливую улыбку.       «Какая же ты идиотка, — Акира закатывает глаза, но улыбаться перестать не может, — влюбленная идиотка».       Отрицать очевидное она больше не может.       Акира не успевает раздеться, как кто-то стучится в дверь ее комнаты. Ногой откинув валяющееся на пути одеяло, Кагами спешит открыть. Этот «кто-то» весьма настойчивый, потому что не проходит и пары секунд, как стук усиливается. Незнакомец уже просто-напросто долбится, решив с боем пробиться внутрь. Доломать оставшееся. Она очень удивилась, увидев сорванную с петель дверь. Пришлось подпирать стулом.       — Ты что, меня караулила? — глаза Акиры подозрительно сужаются, стоит увидеть перед собой пыхтящую Нобару.       — Да.       Кагами даже нечего ответить на такую честность. Кугисаки оглядывает ее с головы до ног и решает снизойти до барской милости.       — Сегодня уроков не будет, так что я даю тебе полчаса на то, чтобы собраться. И потом мы идем завтракать, а после ты все рассказываешь.       Акира содрогнулась. Слово «всё» было сказано таким тоном, что стало понятно — ей от серьёзного разговора не отвертеться. Она успевает собраться за оговоренное время, даже легкий макияж нанесла, скрывая темные синяки под глазами. Мегуми может и помогал облегчить боль, но духовные силы не восполнял. Усталость никуда не девалась.       В столовой колледжа никого нет (столовой это, конечно, сложно назвать, но кормят вкусно). Кагами не успевает поставить поднос с едой на стол, как уже сидящая Нобара идет в наступление:       — Я жду.       И ждет она явно не того, чтобы Акира поела. Кагами громко вздыхает и, отодвинув еду в сторону, пускается в долгий рассказ. Кугисаки слушает внимательно, медленно пережевывая рис. Акире кусок в горло из-за переживаний не лезет — она рассказывает все, начиная с того момента, как познакомилась с Юджи, как ее спас Мегуми, и заканчивая своими неудачными тренировками и вчерашними событиями. Про то, что она спала в обнимку с Фушигуро, Кагами благоразумно замалчивает.       Одна мысль наскакивает на другую, слова получаются обрывистыми, а из-за чрезмерной эмоциональности предложения иногда путаются. Но Нобара не перебивает: взгляд ее скользит от тарелки к брюнетке, и обратно. Когда Акира окончательно замолкает, рыжая откладывает приборы в сторону и вытирает рот салфеткой. Кагами внутренне напрягается, ощущая приближающуюся головомойку.       — Ты рассказала мне даже про бывшего парня, но самым главным поделиться не смогла. Я думала, что мы подруги.       Акира ежится, чужой упрек задевает. А невысказанные слова в глазах напротив прожигают дыры.       — Знали все, кроме меня. И Фушигуро, и Итадори… как же так, ведь мы в одной команде?! Почему, Кагами?       — Я не… — Акира чешет проводит рукой по шее, нервно улыбаясь, — я не знала, что сказать. Все очень сложно.       — А с парнями, конечно же, проще?! — разозлено шипит Нобара, позволяя обиде взять вверх над разумом. Кугисаки не хочет признаваться в том, что просто-напросто ревнует. Они единственные девушки в команде, и по логике должны были сблизиться и тусить везде вместе, но каким-то образом получилось, что с самого поступления Акира хвостиком таскалась за Итадори. Эта неразлучная парочка постоянно моталась в город развлекаться, либо безвылазно сидели в комнате Кагами, рубясь в игрушки.       — Парни не осуждали. — Выдавливает Акира и зажмуривается, будто опасаясь получить по голове.       — Что? — Нобара от удивления не находит, что сказать.       — Итадори рассказывал мне про твой вступительный экзамен: какая ты была супер крутая, — Акира едва улыбается, вспоминая с каким жаром Юджи описывал, как Кугисаки управлялась со своими техниками. — Я не думала, что Железная девушка способна понять меня.       Кагами не добавляет, что вряд ли хоть кто-то способен понять ее чувства.       — Если честно, я не улавливаю связи. — Нобара поджала губы. Слова Акиры звучат неубедительно, она все ещё злится. Но уже не так сильно. Неосознанный комплимент снизил градус напряжения. — Я не помню, чтобы хоть раз осуждала тебя. И то, что в тебе нет проклятой энергии, не считала недостатком. Маки-семпай, например, великолепный шаман и без нее. Если постараешься, будешь такой же.       Акира улыбается чужой ободряющей речи, вот только прилива мотивации не чувствует. Как бы не старалась, как бы сильно не тренировалась — ей такой никогда не стать. Кагами знает, что и Нобара это понимает, просто пытается утешить. Как может.       — Помнишь, когда мы устроили догонялки по колледжу? — Акире в который раз сдавливает сердце. Инициатором этого глупого соревнования был Юджи. — Я тогда упала и очень сильно стесала кожу на коленках.       Нобара невнятно бурчит в ответ. Конечно, помнит, Кагами тогда все вокруг не только кровью заливала, но и слезами.       — Знаешь, что ты мне сказала? Это всего лишь боль. Было бы из-за чего скулить.       Кугисаки широко распахивает глаза. Акира не смотрит на нее. Так и не тронутый поднос с едой уже давно остыл.       — Я понимаю, что ты ничего такого не имела в виду. Просто эти вскользь обороненные слова отпечатались у меня в голове и каждый раз… — Акира запинается, — каждый раз, когда я хотела поделиться с тобой, как мне больно, то они сами всплывали.       Нобара молчит. Акира тоже. Кугисаки не особо хороша в разговорах, тем более в тех, где собеседник выворачивает душу наизнанку. Нобара не может вернуть те сказанные слова, и возможно, ей правда не понять Кагами — ведь многие техники рыжей базируются на принятии боли. Она научилась ее претерпевать, дислоцироваться. Вот только в этом и заключается разница между ними — Нобара этому училась. А Акира в ней живет. Постоянно.       — Я считаю тебя сильным человеком, Кагами. И если ты не свернешь с пути, то в будущем ты будешь сильным шаманом.       Акира улыбается. Против воли слезы обжигают щеки.       — О боже, ты че, ревешь?! Хватит! Стой, я сказала прекращай ныть!       Кагами рассмеялась в голос, вытирая лицо рукавом рубашки. Кугисаки недовольно бурчит что-то о долбанной сентиментальности и чужой эмоциональности. Акира умиленно улыбается, положив ладонь на вытянутую руку подруги.       — Спасибо тебе большое, Нобара. Я, правда, очень ценю то, что ты сказала.       Кугисаки чуть краснеет, когда Кагами переплетает их пальцы, расплываясь в широкой улыбке. Акира хихикает, покачав сцепленные в замок руки из стороны в сторону. Нобара хмурится, ощущая едва заметную слабость. Опомнившись, Кагами резко отдергивает руку и моментально грустнеет. Теперь рыжая осознает, о чем говорила подруга.       — Обещаю, я больше не буду ничего от тебя скрывать.       — Ничего? — тут же скалится Нобара и за длинный рукав рубашки тянет на себя брюнетку, сближаясь лицом к лицу. — Тогда расскажи мне, подруга, что происходит между тобой и Мегуми?       Кагами моментально вспыхивает. Пытается вырваться из чужого захвата, но Кугисаки злобно посмеивается, притягивая ту к себе. Так ловко, избегая прикосновений, что своровать проклятую энергию не получается. Акира распласталась по всему столу, смотря на рыжую снизу вверх. Лучшая защита — нападение. Кагами вскидывает голову вверх и сверкает глазами, загадочно улыбаясь:       — Так значит, вот какую позицию ты любишь? Доминантка, что предпочитает быть сверху.       Нобара с громким «фу» откидывает от себя Акиру, которая, вернувшись на стул, стала задыхаться от смеха.       — Знаешь, вся эта тема с поглощением Мегуми твоей энергии напоминает мне соулмейтов, — говорит Нобара, когда Кагами успокаивается. — Никто, кроме него. Довольно мило, прямо-таки сказка, аж тошнит.       — Соулмейты? — переспрашивает Акира.       Пять минут уходит на то, чтобы объяснить Акире, кто такие соулмейты и с чем их едят. Кагами застывает, тупо пялясь в стол. Нобара фыркает, чувствуя вину за то, что «сломала» девчонку.       — Да забей, я пошутила. Соулмейты только в книгах бывают. На вот лучше поешь, твоя еда уже остыла.       Кугисаки придвигает поднос к брюнетке, насильно вставляет палочки в ее руки. Акира очнулась от ступора и начала усиленно жевать, все еще продолжая думать над словами шамана. Шутки шутками, но был в них здравый смысл. Не в том, что она и Мегуми — родственные души, нет. Просто до этого момента Акира всерьез никогда не задумывалась: а почему именно Фушигуро?       — Мое мясо тоже доешь, а то я уже сытая.       Нобара аккуратно перекладывает кусок за кусочком в тарелку Акиры. Та вздрагивает и до хруста сжимает палочки для еды.       — Ты чего так реагируешь?       Кагами поджимает губы, тряхнув головой. Виновато смотрит на Нобару, словно раскаивается в совершенных грехах.       — Ничего, просто вспомнилось внезапно кое-что грустное.       — Пф, и что же?       — Я не особо дружила с классом в школе. Я уже говорила, что Итадори первым подошел ко мне, постоянно садился за один стол в столовой, хотя я не просила, — Акира растягивает губы в печальной улыбке. — Я не особо дружелюбно вела себя с ним, а он подкладывал в мою тарелку мясо. Как ты сейчас.       Кугисаки поджимает губы и замолкает. Кагами без особого аппетита ковыряется в своей тарелке. Тяжкий вздох со стороны Нобары заставляет брюнетку вздрогнуть от неожиданности.       — Такова жизнь шамана, Акира. Мы постоянно идем бок о бок со смертью. Тебе стоит привыкнуть к тому, что в любой момент можешь потерять дорогого человека.       — Оу, ты снова назвала меня по имени, — наигранно умиленно тянет Акира, перегнувшись через стол и потянув щеки Кугисаки в стороны.       Нобара запыхтела недовольно, начав отбрасывать чужие настырные руки. Кагами мерзко хихикала и не прекращала. Что та, что другая упорно делали вид, что ничего не происходит. Кугисаки игнорировала слабость. Обе пытались сбросить с себя этот мрачный купол обреченности. Каждой есть, кого терять. А доля шамана такова, что избежать этой участи практически невозможно.       Акире было кого терять.       Взвесив все «за» и «против» Годжо решил последовать совету Нанамина. Кохай плохого не скажет. Если только это не касалось личности самого сильнейшего. Сатору переводит взгляд с чистого голубого неба вниз. Акира не выглядит хмурой или недовольной. От нее не исходит негативных волн, но и в глаза девчонка ему тоже не смотрит. Годжо тяжко вздохнул.       — И как же директору Яге удалось тебя убедить?       Наконец-то, Кагами поднимает голову, перестав отводить взгляд. Она пожимает плечами, не особо запариваясь над ответом. Девушка не собирается пересказывать все, о чем говорила с директором. И, несмотря на уважение к этому «мафиозному боссу», перепалка вышла горячей. Довольно сложно спорить со взрослым, когда тебе всего шестнадцать лет. Тебя просто не воспринимают всерьёз.       — Сказал, что каждый шаман представляет для меня опасность, так что дело не в вас. Нет смысла избегать Сатору Годжо, лучше попытаться на него положиться.       Судя по язвительности в голосе, Сатору понял, что последнее предложение — цитата директора. Он фыркнул.       — За исключением Мегуми, конечно же.       — Что? — Акира насупилась, слегка ошарашенная упоминанием Фушигуро.       — Я говорю, что за исключением Мегуми, тебе стоит ограничить себя в контактах с другими шаманами. Я имею в виду, физический контакт, само собой.       Кагами набычилась, недовольная широкой улыбкой на лице мужчины. И неоднозначным словам. Акира громко и медленно выдохнула. Не стоит так остро реагировать, ей с ним еще долго общаться. Нужно научиться мириться с характером этого придурковатого человека.       — Может, уже приступим к тренировкам, а, сенсей?       Кагами сдержалась от того, чтобы не ухмыльнуться. По-дурацки счастливое лицо Сатору из-за ее «просто сенсей», уже не так сильно раздражало, в какой-то степени даже забавляло.       — Проклятые техники заложены в нас с рождения. Но так, как ты с недавних пор только узнала обо всем, да и шаманом тебя пока, по сути, сложно назвать, будем учить тебя управляться с самой проклятой энергией.       — Мы уже пытались это сделать, не особо получалось, — Акира не может сдержать дрожь, стоило только вспомнить предыдущие успехи на данном поприще. Каждая тренировка по контролю заканчивалась весьма и весьма неудачно.       — Да, в тот раз все, мягко говоря, вышло из-под контроля. Но мы не были подготовлены, теперь же, с новой информацией можно поработать над твоими слабыми сторонами.       — А у меня есть сильные стороны? Я же полный отстой! — уныло протягивает Акира, откинувшись на спину. Поёжилась. Земля под ней холодная.       — Почему же так категорично, — улыбается Сатору, — Итадори в аналогичной ситуации. — Годжо делает вид, что поперхнулся, заметив нахмурившееся лицо. — Был… был в аналогичной ситуации. И в случае Юджи мы решили, что будет полезно совместить проклятую энергию с его ближним стилем боя. Давай выяснять, в чем ты хороша. Драться умеешь?       Кагами фыркнула, всеми силами стараясь не показать, как отразилось на ней упоминание бывшего сокомандника. А бывший, потому что мертвый. Акира кусает щеку изнутри.       — Если Токио накроет тайфуном, то меня сдует. Как вы думаете, такой мешок с костями может хоть кого-то ударить?       — Хм, понятно, — Годжо почесал подбородок, — холодным оружием владеешь?       Акира улыбнулась, на секунду поддавшись ностальгии.       — В младших классах я ходила в кружок кендо.       — С этим можно работать. — Сатору задумался: девчонка не выглядит сильной, ей бы для начала отъесться, чтобы хотя бы поднять меч, но если сделать специальный заказ, то можно получить легкую сталь.       — Я тоже об этом думала, — внезапно смутившись, делится Акира. — Я попросила у отца деньги и благодаря помощи Маки-семпай заказала себе проклятое оружие. Она постаралась учитывать все характеристики моего телосложения, — Кагами на долю секунды погрустнела, — но решить проблему с поглощением энергии не способно ни одно оружие. Какого бы ранга оно не было. Боюсь, что в моих руках всё будет бесполезным.       Сатору молчит, хмурится, ведет с собой мысленный диалог. Внезапно мужчина щелкает пальцами, привлекая к себе внимание.       — Убьем двух птиц одним камнем. У меня есть друг, Танака Кентаро, лучший мечник, которого я знаю. Отправлю тебя на обучение к нему, поживешь у него пару недель. Он у меня в долгу, так что вряд ли сможет отмазаться.       Акира закатывает глаза. Лексикон Сатору находится на уровне подростка. И как можно считать его взрослым, и уважать, как взрослого?       — Погодите, в смысле пожить у него? Он далеко живет?       — Мгм, на Окинаве.       Кагами не выказала ни капли воодушевления.       — Серьезно?! Вы хотите сплавить меня к какому-то мужику на довольно долгое время вместо того, чтобы самому со мной заниматься?       Договорив, Акира внезапно замолкла, уставившись в землю. Ее прошиб пот. С другой стороны, если она не будет контактировать с Сатору Годжо, то минимизируется риск того, что она случайно поглотит его проклятую энергию.       Сатору вздыхает, понимая, что придется раскрыть и «второй камень». Годжо решает честно рассказать Акире, что совет составил приказ на ее ликвидацию и любая ошибка может отразиться на их решении. Кагами длительное время сидит без движений. Слабый ветер треплет ее волосы.       — Понимаю, что это все неожиданно, но для тебя так будет лучше. Я хочу ненадолго вывести тебя из-под их наблюдения. Кентаро напихал на своей территории столько барьеров, что никто без его ведома через них не пройдет. К тому же, это единственный знакомый мне шаман, который управляет проклятой энергией на высшем уровне. Со мной, конечно, не сравнится…       Дальнейшую хвалебную оду она пропустила мимо ушей. Ей было над чем задуматься и помимо очередного самолюбования Годжо Сатору. Спустя минуты три шаман закончил говорить, пощелкал пальцами перед задумчивым лицом Акиры, выводя ту из ступора. Кагами похлопала ресницами и уже осознано посмотрела на него.       — Сенсей, почему вы помогаете мне?       — В каком смысле? — Сатору улыбнулся. Чужое «сенсей» как медом по сердцу, и даже никакого «извращенец» не добавила.       — Просто ради меня вы идёте против своих непосредственных начальников. Разве вам не прилетит из-за этого?       Годжо решил промолчать, что все делается не «ради» нее. Не стоит менять мнение Акиры по этому вопросу. Пускай он выглядит в ее глазах героем. Больше доверия.       — У меня нет уважения к старейшинам, — Сатору беззаботно пожал плечами. — Они очень быстро и легко судят о людях, зачастую делая неверные выводы. Понимаешь, Кагами, эти идиоты считают тебя опасной только потому, что не вписываешься в привычные для них рамки.       Акира скисла, вспомнив все, что сама думала о Сатору. Знай он, что именно, перестал бы с ней разговаривать. Кагами тоже очень быстро наклеила ярлык на Годжо, поддавшись собственным неверным умозаключениям.       — А что мне делать на Окинаве без… — Акира справляется с приступом смущения, — без Фушигуро. Что, если я снова переборщу с энергией, и его не будет рядом, чтобы помочь мне?       — Не переживай, я предупрежу Кентаро о твоей проблеме. Он будет осторожен: не даст ни одному проклятию до тебя дотронуться.       Кагами сникает, подтянув ноги к себе и спрятав лицо в коленях. На словах все звучит безопасно, и даже многообещающе, но Акира не желает уезжать. Она, наконец, выяснила все с Нобарой, и теперь у нее есть человек, готовый выслушать и кому можно поплакаться. Да и с Мегуми что-то стало проясняться.       — Я хочу остаться здесь. Я хочу тренироваться с Маки-семпай. Я хочу быть… — Акира запинается, буквально выдавливая из себя слова, — с ребятами.       — Оккультизм это одиночная игра. Не имеет значения, сколько рядом союзников, умирать все равно будешь одна. Поэтому, Акира, ты должна постараться стать настолько сильной, чтобы не зависеть от других.       Кагами вперилась пустым взглядом в небо. Пораженная чужими словами, она черпала из них мотивацию. Показывать, как сильно тронула речь Годжо, она не хотела. И дело не в том, что это бы польстило Сатору, просто Акира изо всех сил сдерживала слезы. Очередное за последние дни напоминание об опасной судьбе шаманов кольнуло в самое сердце.       Конкретная цель упрощает жизнь. Акира желала только одного — выжить.       Трое подростков сидят на крыше, свесив ноги. Брюнетка болтает ногами так сильно, что кроссовок чуть не слетает вниз. Рыжая возмущенно шипит на нее, сдерживаясь от того, чтобы не пихнуть ту в спину. Парень молча пялится вперед, сидя между двумя огрызающимися девушками. Мегуми решает разбавить атмосферу.       — Если долго смотреть в бездну…       — То бездна начнет чувствовать себя неудобно, — моментально перебила его философские изречения Акира, ехидно глянув на Нобару через него. Будучи в азартном возбуждении после обоюдных подколов, Кагами не была настроена на глубокомысленные изречения.       — Ага, вдруг помада размазалась или тушь потекла, — поддержала Нобара таким унылым голосом, словно через образ бездны она транслировала собственные проблемы.       Мегуми закатил глаза. Настрой потерян, пусть дальше пререкаются.       — Интересно, как много шаманов доживают до 30 лет? — Нобара переводит задумчивый взгляд на виднеющийся город. Вечер опустился на землю, разноцветные огоньки кажутся такими далекими, словно по ту сторону находится другой мир. — Как много из тех, кто выжил, заводят семьи?       — Может, колледж ведет статистику бывших погибших учеников, — без особых эмоций отвечает Фушигуро, устремив свой взор туда же, куда и Нобара.       Акира смотрит на них и ёжится. Как они могут говорить об этом так спокойно?! Кагами молчит, потому что сказать ей нечего. Она молчит о своих опасениях. Молчит о том, что чувствует дыхание Смерти на затылке.       — Ну так что, ты все же решила не присоединяться к нашим тренировкам? — Нобара меняет тему, кожей ощущая повисшее напряжение.       Мегуми скашивает взгляд в сторону названной девушки, Акира теряется в пронзительных голубых глазах. Кагами нервно перебирает пальцами, щелкает суставами. Фушигуро хмурится на чужое волнение.       — Вообще-то, как бы сказать, — Акира вдыхает и задерживает дыхание, собирая всю силу, — я пару недель буду тренироваться с другом Годжо-сенсея. Учитель сказал, что он один из лучших в управлении проклятой энергией.         — О, круто! Может, он и нам парочку уроков даст? — Нобара чуть поддается вперед, но Мегуми выставляет руку, так как рыжая навалилась на него всем телом, пытаясь заглянуть в помрачневшее лицо Кагами.       — Хе-хе, ну, если он не будет против, да и колледж вам разрешит, — Акира глупо хихикает, закидывая руку на шею. — Он живет на Окинаве, так что приезжайте навестить меня.       — Ты уезжаешь на Окинаву на несколько недель? — опешивший Мегуми сообразил моментально, что к чему. — А что сказал твой отец?       Перед лицом недовольное лицо Кагами Рюсуя. Фушигуро съеживается, передергивая плечами. Нобара недоуменно округляет рот.       — А я ему не сказала, — ответила Акира таким тоном, что стало понятно. Не сказала, и не скажет. — Папа будет убежден, что я погрязла в учебе, и у меня совсем нет времени выбраться в город. А бумагу на разрешение на перелет несовершеннолетнего подписала моя бабушка.       — И когда приедешь? — Нобара довольно легко приняла эту информацию.       Акира же не умирает, чтобы так волноваться, как Мегуми. Тот сидит весь на иголках, не понимая, как Кагами может так беспечно говорить о своем длительном отъезде. Ему хочется спросить — что она будет делать, когда ее переполнит энергия? Как она будет без него? Но Фушигуро тушуется, мысленно представляя, как Нобара ехидничает по этому поводу. Это Акира уедет в безопасную от рыжей зону, а ему потом с Кугисаки каждый день видеться.       — Думаю, к началу фестиваля успею. Надо же посмотреть, как вы надираете зады киотским шаманам.       Девчонки улыбаются друг другу. Мегуми погружен в свои мысли. Его вопросы остаются невысказанными. Но ничего страшного — у него будет возможность. Этой ночью Акира придет к нему, чтобы перед отъездом избавиться от лишней энергии       Никто не узнает, как сильно он обнимал ее в ту ночь.       Акира хмурится. В аэропорту довольно много людей, а ее чемодан очень тяжелый. Годжо нет. Все очень сильно напоминает тот день, когда ее встречали из Сендая. Вот только в этот раз никто из ребят не пришел ее провожать, так как заняты тренировками. А учитель снова опаздывает.       Кагами сидит на жесткой металлической скамье, задницей ощущая холод даже сквозь штаны. Против воли в голову лезут мрачные мысли. Если бы не присутствие Мегуми и его горячие объятия, она бы вряд ли заснула этой ночью. Еще до поступления Акира узнала, какими опасными могут быть проклятия. Но брюнетка даже и подумать не могла, что шаманы представляют для нее столь же серьёзную угрозу. Ни Нобаре, ни Мегуми Кагами не рассказала про приказ на ее ликвидацию, здраво рассудив, что у ребят и своего дерьма хватает. Свое она сама разгребет. Как-нибудь.       — Ну что, готова отправиться в увлекательное путешествие?! — Сатору появляется из-за спины, пугая и без того напряженную девчонку.       Акира хмурится, осматривая мужчину. Где багаж?       — Вы что, налегке поедете?       — В каком смысле? Я с тобой не еду. У меня и тут дел полно.       — А сопровождающие? — Кагами ощущает, как от волнения ком подступил к горлу. Знакомое чувство тошноты неприятно парализует тело.       — Одна поедешь. Что ты как маленькая!       — Одна?! Но мне всего шестнадцать!       Акира надеялась на сопровождающего, но никого рядом, кроме Годжо, нет. И он явно не выглядит так, словно собирался покинуть Токио. Они этого не обговаривали, но Кагами думала, что это само собой разумеющееся. Она всего лишь подросток, а по ту сторону совершенно незнакомый мужик.       — И долго ты будешь этим прикрываться?       — Эм, пока не исполнится семнадцать? — с долей вопроса ответила Акира.       Годжо фыркнул. В самом деле, что за ребячество. Он же ее не в другую страну отправляет, всего лишь в отдалённую часть страны.       — Думай об этом, как о долгожданном отдыхе. Там же не только пахать придется. В море поплаваешь, фрукты поешь, на солнце поваляешься, — елейно пропел Годжо, понимая, что Кентаро со своими тренировками точно не позволит девчонке прохлаждаться. Но Акире лучше этого не знать. Сатору понимал, что очередной ложью выкапывает себе могилу, но скажи он честно, Кагами ни за что бы ни согласилась.       Это не грубая ложь, просто легкая недосказанность.       Акира фыркает, полностью смирившись со своей судьбой.       — Если что со мной случится, то я с того света вернусь в виде вашего личного проклятия.       — Агась, у меня никогда домашних питомцев не было.       Кагами рычит. Что ж, этот раунд за ним.