Терновые ветви

Садясь за руль, Акутагава тяжко вздохнул. План Ацуши, казался наиболее безумным из всего, что слышал Рюноске во время работы. Кто мог вообразить, на какую жестокость способен этот парень? Впрочем, другого выхода у них не было, уставший из-за нескольких бессонных ночей мозг, отказывался соображать, потому мафиози не оставалось ничего, кроме как поверить. Для Акутагавы, вера в кого то была такой же глупой, как прыгнуть с моста в пропасть, надеясь что тебя кто то словит. Но время шло и стоило задеть сердце Рюноске, как он менялся. Помогая загрузить тело Осаму, Акутагава невольно содрогнулся, но вовсе не от жалости. Отвращение. Оно обернулось вокруг тела, прилипая и проникая внутрь. Ладони были горячими из-за негодования, но успокаивающие шажки Ацуши помогли прийти в себя. - Накаджима, у нас сзади полуживой Осаму. - озвучил неспешно мысли Рюноске. Ужасная идея. После подобных слов комок подкатил к горлу и сделав неясный жест рукой в воздухе, означающий извинение, Акутагава завёл машину. Детектив отвернулся к окну, считая фонарные столбы, кидающие желтоватый свет. Лишь через несколько поворотов он решился ответить. - Именно Рюноске. Прибавь газу, мы опаздываем. Луна спокойно висела над чёрными небоскрёбами Портовой Мафии. Её свет отбивался от окон, создавая зловещую но в то же время печальную ауру. Именно то, что нужно для такого громадного и неотёсанного здания. Проезжая по узким, известным лишь членам мафии закоулкам, Ацуши кусал губы, думая о том как всё пройдёт. Углубившись в свои мысли, парень не заметил как на его руку легла аккуратная кисть Акутагавы. Она была холодная-холодная как лёд, но разгоняла кровь лучше любого алкоголя. Эту прохладу хотелось любить, убаюкивать в своём тепле. Хотелось жить ею. Вернувшись из влюблённого тупика, Накаджима заметил что Рюноске уже давно вышел и копошился у багажника. Медленно открывая дверцу машины, детективу хотелось зажмурить глаза, но он, увы, не мог. Бледное лицо Дазая покоилось на не менее бледных руках мафиози. Из всей этой мёртвой белизны выделялась лишь венка у шеи первого. Именно туда ударил Ацуши найдя ключ к свободе. Именно там покоилась частичка жизни. Сонная артерия. Для прошлого Накаджимы это звучало бы пугающе, для настоящего - заманчиво. Акутагава предостерегающе взглянул на парня и взяв Осаму на руки понёс прямо к кованным дверям. -Ты дома, Дазай. Там где тебе суждено быть. - Так ты хочешь сказать, что Дазай Осаму добровольно возвращается в Мафию? - Мори покрутил в руках скальпель, просверливая во лбу Акутагавы дырку. - Не ври мне, Рюноске. Говори правду или уходи. Тот устало вздохнул. Ацуши резко поразило чувство вины за то, что мафиози приходится решать его проблемы, но так же он был рад. Рад что нашёл себе надёжного человека, свою опору. Не полчаса и не час длился рассказ мафиози, длинный и монотонный. Слова звучали тяжело, раскрывая то, о чём не говорили. Закончив рассказ он вызывающе посмотрел на Мори. Тот задумался и произнёс. - Я принимаю Дазая, даже без его согласия. Ему действительно будет лучше тут. Все трое взглянули на кушетку с бархатной оббивкой где покоился Осаму. - И ещё. - тихо произнёс Акутагава, доставая какую то бумагу и кладя её на стол перед главой мафии. - Я подаю в отставку.