Бег времени. Тысяча семьсот.

Есть ревность грубая — когда не доверяешь тому, кого любишь; есть ревность утончённая — когда не доверяешь самому себе. Филиппо Пананти Дом пуст. Этот дом всегда был пуст. Только не теперь. Я сидела на кухне и старалась разложить хлам в своей голове по полочкам. Это всегда помогало, когда я не знала, что делать дальше, даже больше, в принципе, это именно то, что позволяло мне не сойти с ума. Именно это мне и было необходимо прямо сейчас, чтобы избавиться от ярко запечатлевшейся в памяти вечеринки, на которую я бы никогда не пошла по собственному желанию. И то, как он смотрел на меня. И то, как он провожал взглядом полураздетую девушку. Держи себя в руках, Гвендолин. Резко вдохнула, а спокойствие не пришло. Чайник начал свистеть – пора прекращать страдать. Встала со стула и направилась к плите. Жасминовый чай – лучшее успокоительное, которое я нашла за всю свою жизнь. Налила в две чашки, просто так, на всякий случай, и вместе с ними поднялась наверх. Дверь была чуть приоткрыта, а, значит, я без шума пробралась в комнату, где на кровати, раскидав ноги, спал Гидеон. По его виду едва ли можно было сказать, что он являлся членом Тайной Ложи, если только, конечно, вы не имели в виду нечто связанное с дьявольскими культами. В губной помаде, в крови и в грязной одежде, он спал так мирно, что мне хотелось бы, что так спокойно было всегда. Только уже со мной, а не в алкогольном сне. Прошел уже час, а может и два. Время остановилось или просто для меня оно никогда и не было быстротечным? Когда-то я могла сосчитать секунды, теперь же не могла сосчитать даже года. Но вот он спал на моей кровати и, наверное, время попросту исчезло. Я бы так хотела, чтобы оно исчезло, чтобы растворило все те годы, что я провела одна, и оставило только этот миг. Когда в моем сердце так же тихо, как и в этой квартире. Ни боли, ни сомнений, ни криков. Только ты и тишина. Но в тоже время, я этого совершенно не хотела. Перед глазами тут же вспыхнул образ Бенедикта. Ему было сорок, а глаза были все такими же задорными. Он смотрел на меня ранним утром, когда солнце едва задевало шторы и проникало в спальню, и было видно, как частицы пыли танцевали при слабом ветре. Легкий поцелуй в нос и в плечо. Безмятежность в движениях. Счастье во вздохах. Время прошло, а рана так и не затянулась. Да и никогда не затянется, потому что часы не лечат, а годы не зашивают открытые раны. Лишь безжалостно льет тебе на душу перекись, сжигающая заразу, наслаждаясь тем, как корчится под ней кожа. Глупо было верить в то, что со временем оно убьет во мне воспоминания о человеке, с которым я провела свою жизнь. И вот солнце вновь играло с пылью, танцующей в воздухе, едва-едва задевая шторы. Только ощущение незыблемости куда-то исчезло. Поэтому я просто села на край кровати и аккуратно провела кончиками пальцев по его лицу, стараясь не разбудить. Но он дернулся и резко открыл глаза, поймав мою руку как нечто чужеродное. Судя по взгляду, он совершенно не понимал, где находился. - Как я здесь оказался? – спросил он, оглядывая комнату, но, так и не выпуская мою руку. - Я забрала тебя с вечеринки, - ответила я, игнорируя пульсирующую боль в запястье от того, как сильно он его сжимал. Гидеон нахмурился, будто старался вспомнить события минувшего вечера. И я прокручивала все в памяти вместе с ним. Звонок Лесли, с просьбой проследить за ним, чтобы тот не натворил никаких глупостей и ответный звонок, чтобы рассказать, что именно этим мой Ангел-Хранитель и занялся. Я не могла позволить ему рушить свою жизнь из-за меня. Не могла и не хотела. Даже если мне придется вымаливать у него прощение тысячу лет, я буду это делать не отвлекаясь. - Господи, - он отпустил мою руку и вновь упал на кровать, закрывая лицо руками. Значит, память все-таки упала на него пятитонным грузом. Выпивка, драка и полуобнаженные тела. Только я не могла его осуждать, жизнь кидала и не в такие ямы. - Как ты узнала, где я? – он вновь открыл глаза и попытался сесть, но тут же схватился за голову. Что ж, антипохмелин давно завалялся где-то на верхней полке. - Мне позвонила Лесли. Как только ей позвонил Рафаэль и сообщил, что ты пропал, а потом и вовсе пустился во все тяжкие. Сложно представить, что именно Гидеон развлекался таким образом, но много ли я знала о нем? - Ах да, даже Лесли удостоилась знать больше, чем я, - тут же накинулся на меня он, прожигая гневным взглядом. Что ж, и это я могла простить. Можно удивиться тому, как много ты можешь простить человеку, когда знаешь, что все его поступки стали последствием твоих. - Не больше. Столько же, сколько и ты. В конце концов, историю с Бенедиктом знал лишь Гидеон и никто больше. Моя лучшая подруга оставалась в неведении, потому что кто бы вообще мог ей обо всем сообщить? Мне приходилось начинать историю с самого начала. Гидеон уже был свидетелем всего того, что я рассказала Лесли. - Зачем ты привезла меня сюда? – спросил он, продолжая смотреть на меня так, словно я самый его злейший враг. Я бы хотела, чтобы мне это лишь казалось, но не могла. И это взгляд выжигал во мне дыру, в которую падали все объяснения, приберёгшая на этот случай. А еще я бы хотела отшутиться. Типа «Конечно же, чтобы изнасиловать! На самом деле я не глава Флорентийского Альянса, а член тайного дьявольского культа, который любит зеленоглазых мальчиков». Господи, да что же творилось в твоей голове, Гвендолин? Ни ума, ни воображения. - Чтобы ты не натворил новых глупостей, - ответила я совершенно серьезно. Или чтобы ты вновь не нарвался на очередную Нэнси, чтобы заглушить свою боль то ли пытаясь реабилитироваться, упав на дно и оттолкнувшись от него, то ли пытаясь поиграть на моей ревности. - Я не просил тебя становиться моей сиделкой, - резко отрезал он, поднимаясь на ноги. От него все еще пахло сигаретным дымом и алкоголем и его шатало из стороны в сторону – последствия весьма бурной вечеринки. Хватит вспоминать о ней, Гвендолин! Не имеешь права. - Знаешь, я начинаю думать, что тебя задевает не тот факт, что я столько лет жила за твоей спиной, а то, что я старше, чем бы тебе хотелось, - сквозь зубы проговорила я, кипя от злости. Я не поднялась за ним, а так и продолжала смотреть на смятые простыни, боясь, что и вправду могу сорваться на крик. Но совершенно неожиданно, он не ответил на мой гневный выпад, а лишь спросил, где находится ванна. Я повернулась к нему, не до конца понимая, шутка это или нет. Но он стоял и смотрел на меня без доли юмора, от того я лишь кивнула в сторону второй двери в спальне и он тут же скрылся там, оставляя меня лишь с повисшей в комнате злостью и шумом воды. Может, дело было в том, что я настолько привыкла к отходчивому Бенедикту или может в том, что я столько лет провела одна, руководя компанией, разросшейся до мирового масштаба, но казалось, будто я потеряла какую-то часть себя, и уже никогда не смогу ее вернуть. И это позволяло мне сдаваться в том, что касалось Гидеона. Возможно, все были правы. Может мне просто стоило оставить его в покое? От тяжести таких мыслей, я просто легла на подушку, которая пропиталась перегаром, и, не обращая на это внимания, заснула, чтобы хоть на секунду забыться. Я проснулась от грохота. В комнате было так светло, что я даже не сразу поняла, что Гидеона не было в постели. Грохот повторился откуда-то из ванны. Подозревая самое худшее, я вскочила на ноги и кинулась к ближайшей двери, чтобы тут же перестать дышать от крови, что сочилась из руки Гидеона, пока он, тихо бранясь, пытался перевязать ее своей грязной рубашкой, попутно скидывая с раковины все душевые принадлежности. Вздохнув, я подошла ближе, отчего Гидеон, не заметивший меня по началу, испуганно вздрогнул и, кажется, когда я взяла его кровоточащую руку, на мгновение перестал дышать. Кровь лилась из ладони. Наверное, он, задел край зеркала, с которого я недавно сняла раму, чтобы отдать ее на реставрацию. Я знала это, потому что сама не раз ошибалась, нечаянно проведя по краю ладонью. Точно так же, как и он. Выкинув рубашку на пол, я вытащила из ящика бинты и перекись, чтобы обработать рану. - Не нужно, я сам, - сказал Гидеон, глядя на меня враждебно. Так выглядели люди, которых предали? Или может, я просто многое себе выдумывала… - Позволь мне, - умоляюще прошептала я, не выпуская бинты. Мне хотелось помочь хоть в чем-то. Я так много вредила, что кровоточащая рука – лишь малый подарок, который я хотела бы исправить. Он долго молчал, заставляя кровоточить мою душу – как много крови! – но все же расслабил ладонь, подставляя ее мне. И я, благодарно вздохнув, лишь открыла перекись и, смочив ею ватные диски, аккуратно стала нажимать на рану, прижигая ее и тут же дуя, чтобы исправить эффект, будто по тебе проносится легкий заряд тока. Раз за разом, пока кровь не остановилась. - Вот и все, - прошептала я позже, завязывая бинт аккуратным аккордом в виде маленького бантика. Вот бы все раны было так просто залечить, как обычный порез. Вот бы мы просто стали счастливыми, не смотря на то, что на душе оставались шрамы. - Ты изменилась, - неожиданно сказал он, глядя на меня, пока я убирала все оставшиеся принадлежности в аптечку. Но после его слов я остановилась, замерев с протянутой к полке рукой. Да, я и вправду изменилась. Но люди всегда меняются, даже за пять секунд отсутствия. Естественно, 271 год несравним с секундами, даже с месяцами, но это лишь фикция. Лишь внешняя оболочка, нужная, чтобы выжить в этом мире. Рано или поздно я бы дошла до этого, даже не прожив четыре с половиной века. Поэтому я просто поставила банку перекиси на место, закрыла шкафчик и вновь повернулась к нему. - О чем ты говоришь? Я до сих пор схожу с ума по мороженому и каруселям, - я пожала плечами и, развернувшись, вышла из ванной, зная, что Гидеон следует за мной, чистый, но одетый в грязную и уже воняющую одежду. Только в тот момент, когда я хотела что-то об этом сказать, в сумке зазвонил телефон, пугая неожиданной музыкой. Тут же схватив трубку, я посмотрела на Гидеона, застывшего посреди комнаты, будто не знающего, что ему делать. Разговор, однако, был недолгим, в связи с срочностью. Поэтому, не сказав ни слова, я бросила трубку и кинулась к шкафу, чтобы вытащить оттуда чистую и вроде подходящую по размеру одежду и кинула ее Гидеону. - Что это? – тут же спросил он, глядя на нее как на нечто инородное. Словно я кинула ему платье. - Нам нужно в Темпл, - просто ответила я и сама кинулась переодеваться, чтобы не шокировать Фалька де Виллера своим строгим видом, который явно не вязался с девочкой-оторвой, которая еще была жива в его памяти. Лондон проносился мимо, словно кадр из кинофильма. Вот только что позади осталась Башня Святого Стефана, некогда любовавшаяся на меня, как некий сбор кирпичей, теперь гордо возвышалась над городом – невозможно и представить город без знаменитых на весь мир часов. И что же в них нашли не только иностранцы, но и коренные жители? Груда камней, отсчитывающая вашу ускользающую куда-то вдаль жизнь. Мы сидели в такси и молчали, смотря в разные стороны, точно два идиота, которые только что познакомились и не совсем понимали, что именно к этому моменту их вела жизнь, проведя через сотню тернистых дорог и преград, выраставших увитыми плющом стенами. Мне не за что было никого винить, ведь я сама создала этот вакуум между нами, эту глупую пропасть, где никто из нас так и не догадался просто срубить ближайшее дерево и спокойно встретиться по середине. Было время, когда мы не могли насладиться друг другом – поцелуи, хоть и казались поспешными, были сродни удару тока, что возрождал. И ты хотел большего, всегда хотел. Теперь же мы смотрели друг на друга, как на незнакомцев. - Чья это одежда? – спросил он, но когда я повернулась к нему, то поняла, что Гидеон так и смотрел на проносящиеся мимо пейзажи. Замечательно. Теперь нас волнует одежда. - Марка, - ответила я, хотя и понимая, что возможно мужские имена выведут его из себя быстрее, чем я сама. Что же лучше? Лгать или не лгать. Шекспир таки был прав. Нет легких выборов. Он резко выдохнул, явно убеждая самого себя, что этого и стоило ожидать. Что я не провела свою жизнь отдельно от людей, а наоборот, кажется, наслаждаясь своей жизнью. И все, что мне оставалось – это позволить ему так думать. Я не собиралась лгать, но не говорила ни слова о недомолвках. К сожалению, многие люди должны были оставаться тайной. - Это была его квартира. Он переехал в Нью-Йорк, но оставил ее. На всякий случай, - я старалась объяснить хоть что-то, чтобы не оставаться молчаливым лгуном. Все-таки я монстр. - Да, я понимаю, - ответил Гидеон, всем своим видом показывая, что в гробу он видел такие объяснения. Особенно от меня. Хуже ли это выстрела в спину? Хуже ли это ножа, что торчал из его спины? Я надеялась, что когда-нибудь он поймет всю эту глупую судьбу. Эти глупые обстоятельства. - Между нами ничего нет. Он просто друг, - я пытаюсь вернуть хоть толику его доверия. Но он театрально закатывает глаза и отворачивается, будто говоря, что не верит мне. Я падаю на дно отчаяния. Что мне еще сделать? Как вернуть его? - Кто позвонил тебе из Темпла? – вновь спросил он, хотя все, что я от него ждала – это молчание, которое, я уверена, убивало бы меня быстрее и мучительнее, чем яд. Его голос и вправду похож на убийцу, от холода мне хотелось вжаться в кожаные кресла кэба, чтобы хоть на секунду почувствовать себя в безопасности. Но буду ли я там когда-нибудь на самом деле? - Я не могу сказать имя этого человека, потому что он все еще в зоне риска, - ответила я, надеясь, что такого ответа будет достаточно, чтобы утолить любопытство хотя бы на время. Но и этого не случилось, потому что Гидеон тут же отвернулся к окну, точно обиженный ребенок, которому не купили нужную ему игрушку. Это выводило меня из себя, но я старалась держать себя в руках, потому что понимала, что заслужила такое отношение к себе не дважды, и не трижды, а пропорционально своему возрасту. Тем не менее, имя я ему назвать не могла. Слишком многое было поставлено на доску, чтобы жертвовать выгодными партиями, которые точно могли бы подобраться к королю и объявить шах и мат. - Ну, конечно, не все бессмертны, как ты, - с сарказмом парировал он. Наверное, это было бы менее болезненно, если бы при этом он еще смотрел на меня, а не на проносящийся мимо Лондон. Такой выпад я решила проигнорировать, чтобы не впадать в другие крайности, просто замолчала, чтобы вспомнить то, ради чего я вообще затеяла весь этот театр абсурда. Темпл встретил меня пугающим молчанием. Это здание никогда мне не нравилось, но сейчас, спустя столько лет, оно казалось мне жутким настолько, что подкашивались ноги. Ощущение незыблемости времени преследовало меня многие годы, ведь я вошла в эти каменные чертоги и они похоронили меня в другом веке. Там ли должны были бы появиться мои кости? Я так и не вышла из него. У меня не было обратной дороги. Но эту дорогу я бы не променяла ни на что другое. От того я прошла мимо застывшего посреди дороги Гидеона и направилась вовнутрь. Задача была проста. Необходимо было встретить Уитмена и показать ему свой пышущий здоровьем вид, тем самым вывести его из себя и направить в необходимое русло, которое рано или поздно приведет его к тупику. Гидеон следовал за мной, точно молчаливый охранник, всячески сторонясь моих прикосновений, в основном случайных, чем желанных. Пару раз нам попадались адепты различных уровней, лица которых я видела в ежегодных отчетах, что мне предоставляли прямиком из Темпла. И все было бы хорошо, если бы навстречу, совершенно неожиданно, не выбежал Марли, еще издалека раздражая своей рыжиной. Словно читая мои мысли, сзади Гидеон устало вздохнул. - Мисс Гвендолин! – Марли подбежал ближе и уставился на меня так, словно я, по крайней мере, должна была ему долларов сто - теперь еще и проценты набежали, а я все увиливала от своих обязанностей и всегда повторяла, что отдам ему деньги завтра. Тем не менее, причина все равно была в другом: - Вот вы где! Три слова, а сколько в них обвинения. - Следуйте за мной, - Марли напустил на себя еще более важный вид и направился в обратную сторону. Птица высокого полета, не иначе. Я чуть повернулась к Гидеону и состроила рожицу, беззвучно подражая противному писклявому голосу адепта: «следуйте за мной». Не смотря на грозный вид, Гидеон ухмыльнулся, и вместе мы последовали за удаляющейся спиной Марли. Хотя все же меня изрядно волновал тот факт, что едва я переступила порог Темпла, как личный слуга Уитмена тут же схватил меня на полпути и повел в неизвестном направлении. Стараясь не показывать свою панику, тут же взяла телефон и напечатала сообщение, отправляя ее сразу трем адресатам. Единственное слово – «сейчас». Совершенно не понятное кому-то постороннему, но объясняющее очень многое тем, кому оно было отправлено. И вот еще пара поворотов и мы уже у кабинета мистера Уитмена. Человек, за которым я следила более двухсот лет, теперь был прямо передо мной, и я могла говорить с ним, не боясь быть раскрытой. Теперь он улыбался, даже не стараясь скрыть самодовольства, как будто он только что решил сложную головоломку, и мне приходилось сдерживать себя, чтобы не раскрыть тот факт, что я обвела его вокруг пальца и делала это до сих пор. - Гвендолин! Мы уже было потеряли тебя вчера, ты так и не показалась после элапсации, - он широко улыбнулся, а я подавила в себе желание убить его прямо сейчас. Гидеон нервно мялся за спиной, наверняка, осознавая, что Уитмен вряд ли позвал нас просто так. - Да, мы с Гидеоном поругались и я убежала так быстро… Знаете, все эти девичьи разочарования, - скромно улыбнулась я в ответ и давя на его мнение о глупости женщин. Только вот Гидеон подошел ближе и сжал мое плечо так сильно, что я чуть не вскрикнула. «Веди себя спокойней», - как бы говорил он, даже не смотря на меня. - Ох, да-да! Эта молодость! – вскинул руки Сен-Жермен-Уитмен и встал из-за стола, за которым он сидел, когда мы вошли в кабинет. Марли встал около двери, как бы говоря, что нам отсюда просто так не выбраться. И я паниковала, потому что вся беда свалится на плечи Гидеона, в то время как я опять выберусь из воды сухой. Я слишком долго ждала его, как и он меня, чтобы так просто потерять поводья от упряжки нашей жизни. - Я бы все равно хотел узнать у вас, где вы были вчера вечером, - уже настойчивее повторил Уитмен, подходя ближе и усаживаясь на стол, скрестив на груди руки. Ох, да конечно, так я сразу тебя и испугалась! - О, ничем особенным! Гидеон развлекался с девицами на развратных вечеринках, пока я, пыталась его найти! – кто-то говорил, что лучшая защита – это нападение. Только оружие дал мне де Виллер, и мне нужно было им как-то оттянуть время, пока я не пойму, что же делать дальше. - Что? Ты обвиняешь меня в том, что я пошел на какую-то вечеринку? – Гидеон же явно был ошарашен таким поворотом событий. Еще бы, я обвиняла его в том, что он жил без меня. Хотя мне хотелось кричать на него только потому, что он выбрал не тот путь. Ну, вот же, я здесь! Почему ты отворачиваешься от меня? - Я обвиняю тебя в том, что ты совершенно меня не слушаешь! – тут же накинулась на него я, краем глаза замечая, что Уитмен получал от нашей ссоры какое-то извращенное удовольствие. Он так и ждал исполнения пророчества, которое мы так удачно обходили. - Я слушал тебя очень внимательно, Гвендолин? А что делала ты? Ты бросила меня! Ох, нет, пошли не в то русло. Уитмен тут же напрягся. - Я потеряла память, Гидеон. Единственное, что я знаю о тебе теперь – это то, что ты парень, явно любящий ходить на вечеринки. Образ Нэнси тут же воспламенил кровь. Гнев закипал уже не понарошку, а вполне-таки реально. Этот гнев – это вулкан, что спал столько лет, а затем начал уничтожать все ближайшие города – все живое. Моими Помпеями оказался Гидеон, стоящий так близко. - Ты знаешь, что это не так! Я был в отчаянии! Ты сделала это со мной! – он приблизился ближе, весь красный от ярости, тяжело дышащий мне в лицо, но я не сдвинулась ни на миллиметр, терпеливо глядя в его невероятно зеленые глаза, которые впервые были так ко мне близко. Непроизвольно я опустила взгляд на его губы, совершенно позабыв об Уитмене и Марли, которые явно все еще пребывали в шоке. Наверное, такое поведение ошарашило даже самого де Виллера. Он застыл, глядя на меня так, словно видел впервые. Но так оно и было. Вот она я – новая Гвендолин, прошедшая сотню дорог и все равно остановившаяся около него. Он – моя судьба. Мое предназначение. Почему же он не слышал тогда, когда я действительно хотела быть услышанной? Уже не контролируя свое тело, я просто обхватила его лицо руками и поцеловала, стараясь высказать все то, что не было слышно словами. Но едва я отодвинулась от него, как в кабинет на всех порах ворвался доктор Уайт, который от скорости чуть не влетел в Марли. - О! Вот вы где! – так радостно сообщил он нам, что казалось, будто он только что выиграл лотерею. Поправив съехавшие набок очки, он ослепительно улыбнулся и кажется, что ситуация не могла быть абсурднее, как Марли чихнул и, запутавшись, разбил кувшин с виски. - Гидеон, ты мне срочно нужен! А вас Гвендолин ищет миссис Дженкинс! Все, что мне оставалось – это вздохнуть, понимая, какая же невменяемая особа – Судьба. Вот она только что манила тебя в пропасть, и вот она спасает тебя так неожиданно и смеясь тебе в спину. Иллюстрация к главе http://radikall.com/images/2014/06/20/eGuH.jpg