Friends - Definitions May Vary

У каждого есть секреты, а у Брюса Уэйна их много. За эти годы он накопил их столько, что они отпечатались в его сущности — это швы, которые сдерживают его тайную личность. Все секреты Брюса, это то, кем он является, и нет тайн, которые он хотел бы раскрыть. Кроме одной. Есть один секрет, самый опасный, но в тоже время смущающий и ужасающий. Секрет в том, что, несмотря на всё время, которое Брюс потратил на то, чтобы «уйти на пенсию» из центра внимания, то есть вечеринок с миллиардерами и прославленных гала-концертов, Брюс, похоже не может избавиться от Брюси Уэйна. Проводя последние двадцать лет в попытках скрыть свою личность и ночные занятия, Брюси Уэйн стал частью Брюса. Теперь, когда Дик готовится стать новым Бэтменом, и новым генеральным директором Wayne Enterprises, у Брюса нет причин скрываться за личностью Брюси для камер. Однако, как бы он ни старался, он не мог вышвырнуть Брюси из своей жизни. Дело не в том, что Брюсу нравятся вечеринки, фальшивые люди и долгие ночи. Он ненавидит их всей душой. Проблема Брюса в другом — как только ему дают бокал шампанского или маленькая хрупкая рука касается его плеча, Брюси уже рядом. И поскольку он так долго был Брюси, всякий раз, когда фотограф говорит «прыгай», он даже не спрашивает, насколько высоко. Потому что Брюси Уэйн всегда привлекает внимание. Брюси самый громкий, самый привлекающий внимание дурак, которого папарацци любят и обожают. И это проблема. Большая. Особенно сегодня вечером на Рождественском гала-концерте Лютора. Намерение Брюса здесь было простым — Wayne Enterprises недавно выкупила технологичную компанию Novastem из-под влияния Лютора, и Брюс хотел выяснить, почему Лютор так сильно хотел эту компанию. Он пришёл на эту вечеринку не для папарацци и не собирался устраивать сцены, но, как мотылек, летящий на огонь, достаточно лишь вспышки камеры и Брюс выпрямляет спину, обнимает чью-то ближайшую талию и ярко улыбается. С минимальными усилиями он передвигается, со своей недавно приобретённой «конфеткой», следуя командам фотографа, как марионетка, которую дёргают за ниточки. В образе Брюси Брюс, вероятно, провёл бы всю ночь, гоняясь за вспышками фотоаппаратов и флиртуя, если бы не болезненная хватка на его локте, сразу же после первых фотографий. Даже сквозь боль он понимает, что хватка — это просто предупреждение, но этого достаточно, чтобы снять гипноз, который похоже, оказывают на него камеры. Не отворачиваясь от фотографов, Брюс оглядывается через плечо и сталкивается лицом к лицу с Мерси, телохранителем Лютора. — Сэр. — в то время, как её смертельный взгляд был направлен на Брюса, её слова были адресованы Лютору, который стоял рядом с Брюсом и смотрел на его руку, которую Брюс обвил вокруг его талии. Эту же руку Мерси держала в мертвой хватке. Будучи величайшим детективом в мире, Брюс очень быстро разобрался в ситуации. Как ни странно, первое что замечает Брюс — это омела над ними. Её ещё никто не заметил, вероятно, потому что Брюс только что заставил своего корпоративного конкурента сделать серию дружеских фотографий. Фотографии, которые устроят прессе настоящий рай, если посчитать сколько линз и вспышек на них направлено. Брюса это не беспокоит, фотографии легко превратить в странный пиар. Что-то о духе Рождества и доброжелательности. Брюса беспокоит то, что Daily Planet отправили на это мероприятие своих двух «лучших». Пара стоит с боку от остальной части фотографов, глядя на Лютора и Брюса с удивлением. Кларк выглядит в основном сбитым с толку, и возможно, немного обеспокоен благополучием единственного благодетеля Лиги справедливости. Однако у Лоис такой вид, будто она уже переписывает завтрашний заголовок. Это обязательно будет что-то яркое, вроде «Деловые враги или корпоративная пара?» Брюсу это не понравится, но он может работать с таким пиаром не хуже, чем с любым другим. Следующее что привлекает его внимание — это Дик. Он стоит возле одного из выходов, так сильно сжимая бокал с шампанским, что тот может разбиться в любой момент. Его лицо сморщилось от недоумения, но он быстро расслабился. Его взгляд можно было описать только как предвкушение, правая рука уже тянулась к телефону в кармане. Предполагая, что план Дика не представляет опасности, Брюс обращает своё внимание на последнюю, самую большую озабоченность, Лекса Лютора. В течение многих лет Брюс знал Лютора и боролся с ним, он всегда считал его человеком крайностью — тот склонялся либо к крайнему контролю, либо к крайним эмоциям. И похоже, в этой ситуации Лютор испытывает больше эмоций, чем Брюс привык. Брюс с восхищением наблюдает, как несколько эмоций борются на лице Лютора, удивляясь тому, что ни одна из них не была чистой яростью. Лютор бросает пристальный взгляд на Мерси, осуждая её за слишком защитные действия, прежде чем обратить свой взор на Брюса. Только из-за непосредственной близости Брюса и его чрезмерной сосредоточенности на Люторе, Брюс улавливает выражение на лице мужчины, уголок его рта медленно поднимается вверх. Неуверенный, является ли это рычанием Брюсу или ухмылкой тому, что Лютор мог найти смешным в этой ситуации, Брюс затаив дыхание, ждёт решения Лютора. Мужчина нахмурился, снова взглянув на руку Брюса, и Брюс думает, что Лютор просто даёт сигнал Мерси убить Брюса на глазах у всех этих людей, послав к черту последствия. Но очевидно, что прикрыть смерть своего многомиллионного конкурента было слишком для, и без того напряжённого вечера. Брюс может только с удивлением наблюдать, как на лице Лютора появляется фальшивая улыбка, такая же яркая, как и у Брюси. Лекс обнимает Брюса за талию и отворачивается от Мерси, чтобы снова посмотреть в камеру. — Почему бы двум друзьям не сфотографироваться? — тихий, но резкий акцент на слове «друг» был в равной степени и насмешкой, и снисходительностью, но крепкая хватка на талии показывает, что мужчина решил ему подыграть, и вся эта ситуация происходит только потому, что, Лютор позволяет ей случиться. Проведя более десяти лет в борьбе против Лютора-злодея и Лютора-бизнесмена, Брюс понимает, что это вызов, но он никогда раньше с таким не сталкивался. Это вызов, и он не уверен хочет ли поддаться и знает ли как это сделать. В конце концов, он следует указаниям Лекса и снова сталкивается с папарацци, сразу же вспышки ослепляют его. Необходимость выпендриться быстро овладевает им. В этот момент он не уверен, Брюс он или Брюси, но он знает, что его рука внезапно касается холодной щеки Лекса, когда тот медленно поворачивает его лицо к себе. Увидев, что он привлёк внимание мужчины, Брюс медленно поднимает глаза и с большим удовлетворением наблюдает как серые взгляд Лютора устремляются вверх. Брюс усмехается, глядя на хмурое выражение лица Лекса, когда тот замечает омелу. С тихим шепотом Брюс наклонятся к нему: — А как насчёт поцелуя врагов? Брюс наделал много ошибок в своей жизни. Не во всех можно винить Брюса Уэйна. Но в этом он винит Брюси. Вина 100% лежит на Брюси. Потому что только Брюси осмелился бы поцеловать одного из самых манипулятивных вдохновителей в мире, под омелой или без нее. В качестве вызова или не дай бог, чтобы на самом деле с ним переспать. Нет. Он сделал это для славы и прессы. Брюс знает, что он может только молиться о милосердной смерти, после такого краха. Однако по прошествию миллисекунд его губы нежно прижались к губам Лекса в целомудренном поцелуе. Брюс удивлён. Брюс Уэйн в ужасе. Лютор не только позволил этому случиться, он продолжает позволять этому происходить. Когда камеры вспыхнули вокруг них, а рёв потрясённых и удивлённых зрителей окружил, до Брюса дошло, что он возможно, больше не имеет дела с Лютором-злодеем или Лютором-бизнесменом. Кажется, не только Брюс имеет дело с раздвоением личности. Однако, в отличие от персонажа Брюса, который любил выделяться и шокировать публику, Лекс Лютор адаптировал свой образ для камер, стараясь не создавать сцены. Находясь в центре внимания, Лекс всегда справлялся со всем с точностью и силой человека, который всё контролировал. И хотя Брюс чувствует, как ногти Лекса впиваются ему в бок с намерением причинить боль, Лекс не отрывается — он не отталкивает Брюса, не кричит и не проклинает. Он не прерывает поцелуй достаточно долго, чтобы сделать его нежным и дружелюбным, прежде чем медленно запрокинуть голову. Поскольку его внимание больше не было сосредоточено на губах Лекса и странной ситуации, в которую он попал, Брюс заметил, что не только его бок всё ещё горит от крепкой хватки Лекса, но и его локоть всё ещё во власти Мерси. Он также замечает, что количество вспышек фотоаппаратов увеличилось вдвое с момента поцелуя. И впервые за долгое время Брюс оказался в растерянности. Он… Ему действительно нужно всё исправить. Это выходит из-под контроля. Ему нужно уйти. Пришло время тактического отступления. Брюс ослепительно и широко улыбается, медленно пятясь от пары, небрежно стряхивая их руки. Он открывает рот для своего прощания: — Остальным мы займёмся в шкафу. Позже… — похотливый комментарий срывается с его губ, сопровождаемый подмигиванием и ухмылкой. Когда он уходит, осознание обрушивается на Брюса, как внезапная волна сожаления. Брюси Уэйн убьёт его. Единственная спасительная благодать Брюса сегодня состоит в том, что по всей видимости все папарацци, кажется, остаются с хозяином вечеринки, и Брюс может без происшествий уйти. Однако, прежде чем он успевает поспешно отступить, он замечает идущего к нему Дика, хотя его внимание было сосредоточено на телефоне. Не готовый вести какие-либо разговоры, Брюс хватает бокал шампанского из рук Дика, приближаясь: — Я отдам всю свою компанию за твоё молчание прямо сейчас. На лице Дика появляется ухмылка, хотя он даже не пытается поднять глаза от телефона: — Брюс, я не думаю, что тебе следует беспокоиться о моём молчании. Я не единственный, кто это видел. Я не единственный, кто фотографировал. На самом деле, я единственный, кто их ещё не опубликовал. Брюс нахмурился, глядя на сына: — Ещё? Дик продолжил возиться со своим телефоном, игнорируя тон отца: — Конечно, нужно убедиться, что вы мило выглядите вместе. — с большой гордостью он повернул свой телефон Брюсу, показав приложение для редактирования фотографии. В приложение уже была загружена фотография целующихся Брюса и Лекса со звездным фильтром и наклейками сердечек и BFF. С голосом, холодным как глухая ночь, Брюс обошёл Дика к выходу: — Я отрекаюсь от тебя. Когда Брюс покидает гала-концерт, за его спиной раздается хихиканье, но затем смех сменяется вздохом: — Подожди! Нам нужно поговорить о хэштегах!