Just friends

«Он так спокойно сообщает о том, что ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ провёл запертым в башне?!»       После этой фразы Вики, казалось, потеряла дар речи, но в её голове творился полный хаос. Столько вопросов разом приходило на ум. — А что было до башни? Кто твои родители? Где они? — Я не знаю, — честно признался Бонт, поджав губы в подобии улыбки. — Не знаешь или не помнишь? — всё не унималась непризнанная.       Бонт печально усмехнулся, в его глазах читалась искренняя благодарность за то беспокойство, которое она к нему проявляла. Но он понимал, что это уже ничего не изменит. Прошлое не вернуть. — Вики, у тебя неверное представление о нашем мире. Ты привыкла, что на Земле у всех есть прошлое… Здесь… может быть иначе. «Ты в самом деле в это веришь?!» — на долю секунды на её лице отразилась злость, граничащая с яростью. Но не на Бонта, а на тех, кто с ним так поступил и, может, даже на самого Создателя! Ведь это Шепфа не выпускал его, но, мало того, он даже не удосужился поведать Бонту о его прошлом! Каким бы ужасным то, возможно, ни было, Бонт имел право знать!       Но злость эта мигом сменилась грустью и сочувствием в голубых глазах. Без лишних слов она выпустила его ладонь из своих, вскочив с места, навалилась на ангела и прижалась, обнимая за шею крепко-крепко. — Мне жаль, — тихонько прошептала она куда-то в пепельные волосы. — Жаль, что с тобой так поступили и даже не объяснили причину.       Бонт, не ожидавший такой реакции, был ошеломлён и сбит с толку. Но, чувствуя, как женские руки всё сильнее прижимают его к себе, а прохладные кончики её пальцев медленно поглаживают шею и волосы на затылке, стало вдруг так приятно, спокойно, тепло. Это чувство казалось ему смутно знакомым, но таким далёким. Оно словно окунало в детство, в котором у него, возможно, была семья, была любящая мама, которая вот так же его обнимала, когда происходило что-то плохое, и успокаивала…       Наконец, Вики почувствовала, как его руки обвили её тело в ответ. Горячие ладони задержались где-то под основанием полураскрытых крыльев. Прежде непризнанная не замечала, как крылья могут двигаться инстинктивно, повинуясь твоим скрытым желаниям, о которых ты даже не задумываешься. И вот сейчас они сами немного раскрылись, пытаясь укрыть их с ангелом в подобие кокона и защитить от внешнего мира. Как несколько минут назад крыло Бонта само дёрнулось, чтобы смягчить удар Вики головой о колонну. Приятное тепло разлилось по телу, от осознания такой мелочи. Впервые она почувствовала крылья продолжением себя, а не просто инструментом для полёта. Задумавшись, она не сразу обратила внимание на то, как Бонт уткнулся носом в её шею. Но в следующую секунду, она ощутила мягкое касание к своей коже… От осознания, что это были его губы, по её телу пробежали мурашки. Вики ощутила, как он медленно выдохнул, а затем глубоко втянул носом воздух, точно вдыхая и её аромат. Неосознанно она повторила за ним. Совсем медленно вдохнула в себя запах пепельных волос и прикрыла глаза от удовольствия — уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке от того, как приятно пепельные пряди щекотали кончик носа. Они пахли такой обволакивающей свежестью, и ещё чем-то едва уловимым, мужским. Его запахом. Она провела пальцами по мягким волосам, зарываясь в них глубже. «Такие приятные… Аргх, Вики! О чём ты только думаешь?!»       Она медленно отстранилась, чувствуя, как его дыхание напоследок скользит по шее, а руки опускаются ниже и замирают на пояснице. Вики почувствовала, как её щёки снова горят и сердце трепещет в груди. Они смотрели друг на друга некоторое время в каком-то смятении, но вот уголки его чувственных губ дрогнули в слабой, обдающей теплом улыбке и произнесли: «Спасибо, Вики». Сердце сделало мощный кульбит, а лицо и тело обдало новой волной жара. — Тебе не за что меня благодарить, я ничего не сделала, — неестественно хриплым голосом прошептала она с ответной улыбкой на лице и, с трудом оторвав руки от Бонта, смущённо заправила волосы за ухо.       На контрасте с горячей кожей лица пальцы казались ледяными, но это освежало. Бонт выпустил девушку из кольца своих рук и та поспешила присесть обратно. Уокер исподлобья разглядывала его лицо, пытаясь выяснить, что же чувствовал он. Но вмиг посерьезневшее мужское лицо не выдавало и капли тех эмоций, которые испытала она. «Неужели совсем ничего?» Она следила за его задумчивым взглядом, смотрящим куда-то в сторону, нервно покусывая губы, и не смела прерывать его думы. Будто почувствовав её смятение, Бонт вернул взгляд к Вики, прерывая минуту молчания. — Давай немного прогуляемся, не против?       Согласно кивнув, девушка встала и ангел за ней. Некоторое время они шли в гнетущем молчании. Вики мысленно корила себя за поднятую тему, ведь прежде они так расслабленно общались, но её излишнее любопытство всё испортило, всколыхнув в нём давно забытые болезненные чувства. Непризнанная пыталась отвлечься на окружающие их пейзажи из летающих островов, утопающих в пушистых розовых облаках, но эта странная, впервые такая холодная энергия Бонта не позволяла думать ни о чём другом. Она судорожно перебирала в голове всевозможные варианты их диалогов и каждый раз мысленно спотыкалась о какие-то преграды. В другой ситуации это молчание могло бы быть даже приятным, но не после того разговора. — Бонт, ты злишься? — тихий ласковый голосок девушки моментально вывел его из омута собственных мыслей, возвращая в реальность. — Что? Вики, конечно, нет! — поспешил он успокоить подругу. — Прости меня, если заставил так думать.       В глубоких серо-голубых глазах читалось неподдельное сожаление, позволившее Вики облегчённо выдохнуть и улыбнуться. — Это радует. Я волновалась, что затронула тему, которая меня не касается. Извини. — Всё в порядке, — с его губ сорвался тёплый смешок. — Но, если хочешь, можешь рассказать мне что-нибудь и о себе. Например, чем ты любишь заниматься? — Сложный вопрос, если говорить о моей новой жизни… Нарушать местные законы? — усмехнулась она, невинно заглядывая Бонту прямо в глаза. — Хах, ты забавная. А, что насчет твоей земной жизни? Я знаю, что у людей на Земле великое множество различных профессий, увлечений. Небеса таким похвастаться не могут. — Верно, — с лёгкой грустью в голосе произнесла Вики. — На Земле действительно много чем можно заниматься и я нашла себя в творчестве. Закончила художественную академию, как раз ехала домой после вручения диплома и… Умерла. — Мне жаль, Вики… Но… — он запнулся, размышляя, стоит ли озвучивать своё истинное мнение по этому поводу. — «Но»? — голубые глаза расширились, — какие ещё могут быть «но»?       Оба остановились, развернувшись лицами друг к другу. — Это прозвучит эгоистично, но… — он вновь на мгновение замялся, — если бы ты не умерла, мы бы не встретились, а мне очень нравится находиться в твоей компании, несмотря на совсем недавнее знакомство. Да и… Ты ведь не будешь отрицать, что человеческая жизнь слишком коротка и хрупка. Она может оборваться в любой момент, что с тобой и случилось… Теперь же — ты бессмертна. Обрела новую жизнь.Такой шанс даётся не всем после смерти.       Бонт говорил с упоением, искренне веря в свои слова, но судя по тому, как уголки губ Вики опускались всё ниже — она его радости не разделяла. Даже начала злиться на этого ни в чём не повинного и лишенного жизненного опыта ангела. — Ты не прав! — резко перебила она его. Но виноватая растерянность на чужом лице чуть сбила её спесь и она продолжила уже спокойнее: — То есть, да, в твоих словах есть доля правды. Люди и правда живут очень мало, но они живут! — Вики вдруг поймала себя на мысли, что говорит о людях, как об отдельной расе, не причисляя себя к ним. — Мне была дана новая жизнь, но хотела ли я её?! Была ли готова к ней?! — её голос дрожал, а руки инстинктивно прижались к груди, будто удерживая на месте резво бьющееся сердце. — На Земле у меня было всё! Семья, друзья, планы на жизнь. И другая, новая жизнь в эти планы не входила, — она сделала паузу, опустив голову и поджав губы от горечи нахлынувших воспоминаний. Сделала глубокий вдох, который должен был сдержать слёзы и продолжила: — Да, я уже почти свыклась с новыми реалиями и мне было бы тяжело терять своих новых друзей… Включая тебя. Но это не значит, что каждый день, утро, ночь и вечер я не думаю о своём отце, который остался там! Совсем один! Остался скорбеть по мне… — она всхлипнула и запнулась, пальцами смахивая проступившую на коже влагу. — Ты хотела бы забыть? — на удивление серьёзно спросил Бонт, двумя пальцами обхватив подбородок Вики и приподняв его, скрещивая их взгляды.       Девушка сморгнула пелену из слёз и внимательно всмотрелась в чуть потемневшие серые глаза, ища в них подвох. Но подвоха не было. Бессмертный, который сам благополучно не помнил своей прошлой жизни, не знавший своей семьи, не имевший привязанностей — искренне не понимал, что сейчас испытывала сама Вики. Облегчило бы забвение её муки? «Бонт — чистая книга, полная сюрпризов и неожиданных поворотов, как бы парадоксально это ни звучало. Его действия, слова и вопросы — полная неожиданность.» — Нет. — Твёрдо ответила Вики, задирая голову ещё выше. — Ни за что на свете, я бы не хотела забыть своё прошлое. Каким бы тяжёлым оно ни было, какую боль бы не приносили воспоминания — именно наше прошлое делает нас теми, кто мы есть сейчас.       По его лицу прошла тень, от осознания её слов. Большой палец на девичьем подбородке чуть соскользнул, огладив нежную кожу, но руку от её лица он не убрал. — Прошлое не определяет нас, мы сами выбираем свой путь, и только от нас зависит, насколько сильное влияние оно возымеет на наше будущее. Но нельзя отрицать того, что наш характер формируется во многом в зависимости от пережитых событий, — одной рукой Вики обхватила его руку на своём лице, а вторую ладонь положила на его щёку, заглядывая глубоко в глаза. — Не беда, что у тебя нет воспоминаний, ты всегда можешь обрести новые, ведь, как ты верно заметил — мы бессмертны.       Бонт вдруг прикрыл глаза, сильнее прижавшись щекой к прохладной женской ладони, и Вики, снисходительно улыбнувшись, погладила гладкую кожу большим пальцем, будто успокаивая ребёнка. «Наверняка ему в жизни очень не хватает простого человеческого тепла…»       Его веки чуть приподнялись и серые глаза как-то по-новому смотрели на непризнанную из-под полуопущенных густых чёрных ресниц. — Ты удивительный человек, Вики… — задумчиво произнёс он, продолжая вглядываться в блестящие небесно-голубые глаза.       В груди девушки снова поднялся жар. Сердце участило свой ритм, а взгляд помутнился, став томным. В сознании всплыла его недавняя близость, горячее дыхание на шее и прижатые к ней мягкие губы. Аромат шелковистых пепельных волос… Воспоминания и картинка, угодливо возникающие перед внутренним взором, кружили голову. Она представила, как он наклоняется, приближаясь, как его горячее дыхание опаляет губы, перед тем как…       Выбираясь из омута своих фантазий, девушка наконец заметила, что серо-голубые глаза больше не смотрят на неё. Их внимание приковано к чему-то за её спиной. Или к кому-то.       Вики опустила руки от него, как и он свои, и обернулась вполоборота, проследив за траекторией его взгляда. «Лилу…»       Непризнанная развернулась обратно, грустно подмечая, что Бонт уже продолжительное время следит за улыбчивой девушкой-ангелом, идущей в их сторону с на зависть счастливым видом, в руках неся какую-то плетёную корзину. — Хочешь подойти к ней? — спросила Вики, внимательно следя за выражением его лица.       Бонт словно вернулся с Небес на Землю, вспомнив, что Вики ещё здесь. И это не осталось незамеченным. Девушка недовольно поджала губы, пытаясь всеми силами это скрыть. — Не знаю… — неловко ответил Бонт, на что Вики мысленно съёрничала — «Ну конечно, не знает он…». — Разве что, просто поздороваться…       Непризнанная прикрыла веки и тяжело вздохнула, затем сделала глубокий вдох и натянула на лицо непринуждённую улыбку. — Давай, Бонт! Подойди к ней! Она же тебе нравится, это твой шанс! — Уокер ободряюще похлопала его по плечу и встала сбоку, слегка подталкивая в спину. — Может, она куда-то спешит… — вяло запротестовал парень, уже делая шаг вперёд. — Иди давай! — усмехнулась Вики, напоследок обеими руками толкнув его в спину.       Он кинул благодарный взгляд через плечо и пошёл навстречу Лилу. Непризнанная подошла к ближайшему массивному стволу старинного древа и облокотилась на него, сложив руки на груди. Ветви дерева, выглядели слишком угрюмо, нависая над Вики в немом укоре. Она кинула на них дерзкий, полный недоверия взгляд, мысленно говоря: «Чего пялитесь?! Я хочу, как лучше! Докатилась… с ветками разговариваю…».       Уокер вернула взгляд к Бонту. Он уже общался с Лилу, судя по языку тела, постоянно смущался, тёр шею, и неловко отводил взгляд. Она не слышала, о чём они говорят, но приторно-сладкий голосок блондинки всё же долетал до её ушей. «Такая милая, что аж бесит. Неужели она не фальшивит?!»       Вики с интересом наблюдала за тем, как Лилу достала что-то из своей корзинки и протянула ему, всё с той же счастливой лучезарной улыбкой. Бонт благодарно принял подарок и, кажется, попрощался с девушкой, так как она пошла своей дорогой, пока он несколько долгих секунд смотрел ей вслед, после чего вернулся к Вики. «Как-то быстро они…» — усмехнулась она. — Ну что? Как прошло? Смотрю, она с тобой вкусняшкой поделилась, — бодрым голоском лепетала непризнанная, кивнув на пару кексов в его руках. — Ну… Я бы так не сказал… — Лилу, привет! — подбегая к девушке, улыбчиво бросил ангел. — О, Бонт, давно не виделись, я так рада нашей встрече! — и без того счастливая улыбка стала ещё шире, отчего по телу Бонта разлилось приятное тепло. — Как ты? Я слышала, что ты теперь стал наставником Вики Уокер, поздравляю! Она очень милая девушка, не так ли? — Да, так и есть. Спасибо, Лилу. Ты тоже… очень милая, — он неловко потёр шею, ругая себя за несдержанность. К его счастью, на красивом бледном личике проступил румянец, свидетельствующий о том, что комплимент пришёлся по вкусу. — Ой, ну что ты… А меня тоже определили в наставницы к одному прекрасному будущему ангелу! — её певучий голосок так и лился из красивых точёных губ приятной слуху мелодией, — О! — она сделала вид, будто что-то вспомнила и полезла в корзину, — Я тут кексов напекла, хочешь попробовать? — не дожидаясь ответа, она уже достала из корзины пару штук, черный и белый кексы, как символ ангелов и демонов. Бонт благодарно взял десерт из её рук, и поднёс ко рту, намереваясь откусить кусочек, как Лилу вдруг добавила: — Напекла их для Дино перед завтрашним турниром по Крылоборству. Бедняжка весь день тренируется, с самого утра, представляешь? — красивое личико осунулось, но в глазах читалось восхищение, словно она говорила о своём кумире. Или о любимом… Бонт заметно поник, но понимающе кивнул, так и не откусив кекса. Вернул лицу свой обычный доброжелательный вид и, пожелав удачи, попрощался с девушкой.       Вики сочувственно вздохнула, похлопав наставника по плечу. — Ну, зато мы можем перекусить этими безупречными кексиками, — наигранно весело протянула Вики, забирая белый из его рук и чокнувшись им об его чёрный. Она несмело поднесла тот ко рту, размышляя, из чего же бессмертные делают выпечку, и насколько она походит на земную, но всё же откусила. «Ну разве могло быть иначе, чёрт её дери?! Они идеальные! Такие вкусные, что я сейчас расплачусь!» — мысленно она хныкала, но вслух сдержанно выдала: — Вкусно… — И правда… — без энтузиазма согласился Бонт. — Так значит, завтра Крылоборство? Я и забыла. Мими — моя соседка, тоже будет участвовать. Её первая игра в команде. А ты придёшь поболеть за ангелов? — «Поболеть»? — Ну, так говорят на Земле, имея в виду: «поддержать свою команду», — пояснила Вики. — Не думал об этом, но было бы неплохо. Раньше я мог наблюдать за Крылоборством из окна своей башни… Архангелы поведали мне об этой игре. Ангелы и демоны сражаются в воздухе одними лишь крыльями, до тех пор, пока соперник от усталости или боли не лишается способности летать. Довольно жестоко, не находишь? — О, поверь, у людей есть виды спорта куда жёстче… — Расскажешь? — красивое мужское лицо пестрило неподдельным интересом, с примесью предвкушения.       Вики усмехнулась, с радостью подмечая, что ей искренне хотелось рассказать ему о многом, что есть на Земле, а его неведение только подогревало это желание.       Солнце уже клонилось к горизонту, создавая поистине магическую картину, где по одну сторону уже проступили сквозь посиневшее небо звёзды и луна, а по другую простирался розовый закат. Бонт и Вики ещё долго гуляли, пока девушка рассказывала ему о земных видах спорта, затем о тех видах, которыми занималась она сама, о музыке, об искусстве. Да, на Небесах была и музыка, и искусство, но они сильно отличались от того, что сейчас было популярно там, в мире людей. Когда стемнело, они решили присесть у основания одинокого дерева, и Бонт заботливо укрыл девушку своим большим и мягким белым крылом, продолжая всё с тем же воодушевлением внимать её речам.

***

      Лилит и Люцифер по красному ковру направлялись в обеденный зал вдоль длинного, освещённого свечами, усыпанного множеством картин, коридора. Слуги учтиво распахнули пред ними широкие двери, впуская в просторный, дорого убранный зал, посреди которого располагался огромный обеденный стол, способный уместить с несколько десятков демонов.       К их приходу стол был уже сервирован на троих персон. Место во главе стола, конечно же, принадлежало Сатане, а два других по правую и левую сторону от него — его детям. Место Лилит было справа. Во главе находился самый большой стул, походящий на трон. Его расписная деревянная спинка с красной бархатной обивкой под спину, уходила далеко ввысь. А подлокотники формой походили на крылья самого Дьявола. «Отец всегда любил роскошь», — усмехнулся демон, проходя дальше, ближе к своему месту.       Стол был щедро уставлен различными яствами, закусками и напитками. В глаза Люциферу бросились несколько традиционных адских блюд, не отличающихся изысканным вкусом, главным из которых была огромная, запечённая козлиная голова, с длинными закрученными рогами, гордо стоящая посередине. — А что, папаши не будет? Пошел на суп? — съязвил Люцифер, взглядом указывая на козлиную бошку.       Бровь Лилит взметнулась вверх, от неудачной шутки братца. — Сейчас договоришься, Люций, — с укором вымолвила она.       Тот недовольно закатил глаза, всем своим видом будто говоря «зануда». — Ну что, готов встретиться с ним? — поинтересовалась девушка, укладывая красную салфетку себе на колени. — Не горю желанием. Недавно виделись, — сухо ответил Люцифер, вспоминая их последнюю встречу, которая ничем хорошим не кончилась. Благо, хоть Вики не пострадала. — Да, я помню. Жаль, что после даже не навестил меня. Сразу вернулся в школу? — Да.       Беседа явно не клеилась. Как только они пришли в этот зал, обстановка сразу начала давить на обоих и предвкушение скорого появления горячо любимого отца никак не способствовало. Люцифер вальяжно развалился на стуле, крутя в руке вилку и нервно постукивая по полу носком чёрного ботинка. Лилит же сидела, напротив, спокойно и прожигала брата взглядом чёрных глаз, в которых отражались языки пламени от стоящих на столе свечей. — Прекрати пялиться. Это крипово, — съехидничал демон, пытаясь уколоть сестрицу.       Лилит хмыкнула, не подавая виду, как его замечание задело её самолюбие, и, не сводя с него взгляд, вскинула руку в сторону. За спиной тут же раздались семенящие шаги какого-то существа с серой, плотно натянутой на кости кожей, впалыми глазницами и множеством больших паучьих ножек, быстро перебирающим по мраморному полу, постукивая по нему толстыми, острыми ногтями. Длинные, костлявые руки аккуратно вложили в изящную ладонь хозяйки алкогольный напиток. Дьяволица сделала глоток, а ещё пуще чернеющие глаза продолжали исподлобья наблюдать за возмущением на мужском лице. — Плевать. — буркнул Люцифер, описывая круг глазами. — Где там этот старик? Ему обязательно постоянно заставлять нас ждать?! — Терпение, сын мой, — властный голос Сатаны раздался за его спиной, одной лишь фразой разрезая плотный воздух и мигом выбивая всю спесь из его сына.       Люцифер поджал губы, кляня себя за то, что не почувствовал его энергию, а Лилит насмешливо хихикнула, отпивая из бокала синий дымящийся напиток.       Сатана прошёл к своему месту, по пути грубо придвинув стул Люцифера ближе к столу, отчего тому пришлось распрямить спину. Все дождались, пока отец займёт своё место, поправит салфетку и даст своё добро к началу трапезы.       Некоторое время вся семья ела в полном молчании, но как только с основным блюдом было покончено, Сатана промокнул рот салфеткой и наконец прервал тишину. — Ты давно не навещал нас, сын. — Он констатировал факт, но ждал на него ответ. — Было много дел по учебе. Замотался.       Люцифер старался отвечать просто, односложно, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего, а голос его звучал сухо, небрежно. — Да, я в курсе, как сильно ты «замотался». — В голосе Дьявола звучала угроза.       Лилит тяжело сглотнула, полностью осушая бокал обжигающего глифта, и снова вскинула руку в сторону, не смея вмешаться в беседу двух мужчин. — Я начинаю думать, что от этой школы нет никакой пользы. Я не вижу твоего развития. — Школа… Многому меня научила, отец, — он вспомнил те ощущения, что дарила ему та обстановка вдали от семьи, окружающие его бессмертные относились к нему с уважением и трепетом. Там он впервые понял, какого это, чувствовать себя кем-то. Просто кем-то. А здесь… — А я вижу, что нахождение там тебя портит. Расшатывает ту дисциплину, которую я в тебе взращивал с таким трудом, — он стукнул кулаком по столу так, что задрожал не только он, но волна вибрации прошла по всему залу, и указал бокалом на Лилит. — Посмотри на свою сестру! Здесь, в Аду, под моим руководством, она научилась куда большему, чем ты в своей ангельской школе! — Сатана грозно выплёвывал каждое слово, делая акцент на слове «ангельской», так как школа находилась на небесах. — У неё куда больший потенциал, большая сила и стержень, который она воспитывает в себе изо дня в день. — Папа… — попыталась вклиниться Лилит, явно недовольная тем, в каком контексте тот сравнивает её с Люцифером.       Демон сидел и внимал каждому слову отца, хмурясь. — А теперь, сын. Показывай, чему ты научился в этой вашей школе. — Сатана пренебрежительно усмехнулся, отчего губы Люцифера вытянулись в кривую линию. — Отец, может, не сейчас? — твёрдо спросила Лилит, и в её голосе не было и капли раболепия перед самим главой Ада.       Её бесстрастный холодный тон по отношению к нему, Сатану совсем не злил. Он уже привык к своенравию дочери, уважал её положение в Аду и силу, что она в себе взрастила — пусть и не без помощи.       Он жестом приказал ей молчать, не сводя пытливых глаз с сына и Лилит недовольно поджала губы, наблюдая то за одним мужчиной, то за другим.       Две пары красных глаз вцепились друг в друга в немом бою. Они сражались одними только взглядами, пока один из них не начал краснеть и обливаться потом от перенапряжения. Казалось, Люцифер даже не дышал. Сжимал челюсти до скрежета, до боли, пока отец одним лишь взглядом разрывал его сосуды и капилляры. Венка на его лбу вздулась, чуть ли не лопаясь. Кулаки нервно сжимали кроваво-красную скатерть, а глаза судорожно прожигали отца — чей вид не изменился ни на йоту. Дьяволица не на шутку испугалась за Люцифера и еле сдерживалась, чтобы не вступиться, но и её терпению пришёл конец, когда она увидела, как по губам брата стекала кровь, свидетельствующая о том, что он уже начинал ею захлёбываться, хоть и не подавал вида. — Отец, довольно! — дьяволица вскочила и шумно ударила ладонями по столу. — СЯДЬ! — нечеловеческий голос Сатаны раздался отовсюду, отразился от стен и звуковой волной ударил по его детям. Лилит, ахнув от боли и неожиданности, упала обратно на стул и снова вперила взгляд в брата. Сила самого дьявола парализовала её, она не могла пошевелиться или заговорить, только наблюдать исподлобья. Кровь, уже не находя выхода, текла не только со рта, но и из носа и непримиримых красных глаз. Вся его кожа обрела алый оттенок, говоря о множестве внутренних кровотечений, что ещё больше изводило сестру, которая оказалась беспомощна в своём искреннем рвении прекратить его муки, защитить Люцифера от отцовского деспотизма. Прямо как в детстве.       «Маленький Люцифер тренировался с отцом. Если можно было это насилие назвать тренировкой. Лилит на вид было лет 10, хотя её фактический возраст давно перевалил за ту цифру, которую можно было бы вспомнить. Стоя в стороне, она наблюдала, ожидая своей очереди.       Уже невесть какой по счёту удар приходится на долю мальчика-подростка. Весь побитый, в синяках и кровоподтёках он из одной лишь уязвлённой гордости пытается устоять на дрожащих ногах, не желая показывать своей слабости. Ещё один удар. Не видимая глазу сила метко попадает поддых — мальчик скручивается напополам, а изо рта хлещет кровь, пачкая одежду и мраморный пол. Немедля, следующий удар, аккурат снизу по челюсти и маленькое тельце улетает, словно ничего и не весит, падает на пол и прокатывается ещё несколько метров, ломая кости. Он мучается в агонии, не может встать, даже если захочет, просто потому, что руки переломаны. Из глаз текут слёзы, но он не позволяет себе издать и звука, потому что знает, стоит отцу услышать хоть один всхлип, и он ещё долго не сможет встать на ноги, а его кости придётся собирать по частям. Ей. — Ты жалок, Люцифер. — разочарованно, с примесью какого-то отрешения произносит Сатана и поворачивается к Лилит. Она вздрагивает, в глазах читается страх, а маленькие пухлые губки приоткрываются, делая один быстрый вдох. — Посмотри, как это делает твоя сестра, — снова обращается он к сыну.       Сатана ожидает, что Лилит встанет против него, но девочка не двигается. Его лицо смягчается, равно как и голос, когда обращается к ней. — Давай, милая, подойди же.       И она делает шаг. Затем ещё один и ещё. Становится напротив самого Дьявола, смотрит в красные глаза и в её — карих, вновь никакого раболепия. Лилит вдруг чувствует в себе прилив сил. За ее спиной лежит Люцифер, которого ей хочется защитить всеми фибрами души. Тьма начинает клубиться вокруг неё, лишая пространство гравитации. Маленькие ножки отрываются от земли, и теперь их лица на одном уровне. Сатана ехидно скалится в подобии улыбки, чем злит девочку ещё сильнее. Она хочет прекратить этот круговорот насилия, а для этого надо лишь… «Убить самого Дьявола…»       С громким криком она выталкивает из себя мощный поток силы, который ударяет точно в цель, аккурат туда, где бьётся за мощными, непробиваемыми ребрами сердце. И, о чудо, сам Сатана пошатывается от её удара, да так, что для того, чтобы устоять, ему приходится сделать несколько шагов назад. Впервые! Тёмная аура рассеивается, а сама девочка расплывается в такой счастливой улыбке, как если бы земному ребёнку подарили котика или собачку.       Люцифер, всё это время лежащий позади неё, удивляется, не веря своим глазам и глухо хватает ртом воздух, которого катастрофически не хватает. Кажется, сломанное ребро проткнуло лёгкое… Он отключается и просыпается только тогда, когда частичная регенерация уже прошла. Просыпается и видит Лилит, что сидит подле него у кровати, крепко держа его за руку и спит прямо так, сидя, положив голову на постель. Мальчик радостно подмечает, что на ней нет следов насилия и снова проваливается в сон.»       Лилит с трудом выбралась из омута болезненных воспоминаний, от которых только больше цепенеет её тело, а разум бьётся в панике, напоминая, что они больше не те маленькие беззащитные дети! Она попыталась пошевелить пальцами, пользуясь тем, что отец сосредоточен на Люцифере, который держится на последнем издыхании или из чистой упёртости. Её тело дрожит и трясётся от приложенных сил к тому, чтобы встать. — Я… — говорить тяжело из-за частого тяжёлого дыхания и напряжения во всём теле, но она не менее упёртая, чем её братик, — сказала… — голос становился всё громче, и изо всех сил она встала и крикнула: — ХВАТИТ!       Две пары красных глаз тут же устремились к ней. Одна — с облегчением и недовольством, вторая — с восхищением и злостью.       От усталости и бессилия Люцифер молчал, нахмурив брови. Сатана же, буравил взглядом дочь, словно хотел прожечь в ней дыру, но она не уступала. — Я тебя недооценил, дочка. Ты смогла хорошо проявить силу, и только потому я прощаю тебя. Сегодня, — жёсткий, непримиримый голос пускал мурашки по коже, но теперь он был похожим на человеческий. — Что же касается тебя… Сын, — он произнёс последнее слово с таким отвращением, будто ему было больно признавать, что в Люцифере текла его кровь. — Ты вновь разочаровал меня. И чему только вас учат в этой школе?       Демон колко ухмыльнулся, сплёвывая скопившуюся во рту кровь прямо в тарелку. — Хочешь что-то нам сказать, Люцифер? — строгий голос звучал слишком громко, его терпение лопалось.       Сын Сатаны ухмыльнулся ещё пуще, чуть обнажая окровавленные зубы. — Спасибо за теплый семейный ужин… Отец, — ответил он с не меньшим отвращением в голосе. Вытер рот салфеткой, запивая собственную кровь глифтом, заодно смачивая горло, и, со скрипом отодвинув стул, встал из-за стола. — Мы ещё не закончили, — угрожающе прошипел Сатана. — Думаю, с меня хватит, — нагло бросил его сын напоследок, покидая помещение.       Когда дверь за ним закрылась, а расстояние увеличилось до того, которое он счёл достаточным, Люцифер со всей злостью ударил кулаком в стену, оставляя на ней огромную вмятину в несколько раз больше своего кулака. — Как же я его ненавижу! — слова эхом раздались в пустом коридоре и на стену пришёлся новый удар.       Он уже замахнулся для третьего, как его предплечья коснулись чужие ласковые руки. — Люцифер… — Лилит поджала красивые губы, а казавшиеся чёрными в полумраке глаза выдавали неподдельное беспокойство. Голос её звучал мягко, заискивающе. — Давай я отведу тебя к себе в комнату, подлечим твои раны…       Его лицо скривилось в пренебрежении и отвращении. Он дёрнул плечом, сбрасывая её руки. — Мне не нужна твоя забота! Я сам справлюсь! — грозно прорычал демон прямо ей в лицо, словно дикий озлобленный на весь мир зверь. — Сам, значит, — горькая усмешка сорвалась с её губ. — И с каких же пор каждый сам за себя? А, милый? — с вызовом бросила она, делая шаг вперёд. — Когда же это ты у нас успел стать таким самостоятельным мальчиком?! Не тогда ли, когда я тащила тебя полудохлого до постели?! А может тогда, когда вытирала твою чёртову кровь с лица и тела?! — Заткнись! — угрожающе процедил он сквозь зубы, мощным исполином нависая над маленькой и хрупкой с виду Лилит.       Но она совершенно не стушевалась. Чёрные глаза, не уступая Люциферу, вспыхнули алым пламенем, а аккуратное лицо, перекошенное злобой и болью, подобралось ближе, останавливаясь в паре сантиметров от его собственного. — Что ещё прикажете, о великий сын Сатаны? Не встать ли мне для Вас на колени и поработать ртом?! — она вызывающе оскалилась на него, уставившись широко раскрытыми от бешенства глазами в ожидании ответа, но он молчал, скрипя зубами и сжимая от ярости кулаки. — Так что?! Так ведь делают все твои шлюхи?! Это благодаря им ты у нас теперь такой весь из себя самостоятельный?! Бедный маленький Люцик больше не нуждается в помощи своей никчемной сестрёнки! Теперь у него есть всякие шалавы, готовые на всё, только чтобы быть ближе к сильному и бесстрашному принцу Ада, вот только они нихера о тебе не знают в отличие от меня!!!       Терпение лопнуло, и он грубо схватил сестру за горло, отрывая ноги от земли и прижимая её спиной к разломанной стене. — Ты всё никак не заткнёшься, Лилит! — И… Не… Собираюсь! — выплюнула она, хрипя и краснея от нехватки кислорода и боли в шее, ногтями царапала его руку, сжимающую горло. — Не нравится… Слушать правду?! — несмотря на всю боль, с её лица не сходила довольная ухмылка. — Дай угадаю, сейчас ты… Снова уйдешь. Бросишь меня… С ним! Как всегда это делал!       Его цепкая хватка разжалась, и дьяволица свалилась на пол, в последний момент еле удерживаясь на ватных ногах, чтобы не упасть на колени. Она откашливалась, поглаживая ноющее горло, на котором ярко отпечатался фиолетовый след мужской ладони. — Считаешь, я бросил тебя? — в красных глазах читалось недоумение. — А как ещё это понимать?! — несдержанно выкрикнула она, снизу вверх заглядывая в его лицо. — Ты сдался! Ушёл! Живёшь там, наверху, своей прекрасной радостной жизнью! У тебя есть друзья, девушки, жизнь, о которой я так мечтаю! — на последних словах голос предательски сорвался. Она опустила голову и позволила волосам прикрыть её полное горечи лицо. Сквозь слёзы и жгучую резь в горле, она прошептала себе под нос: — Я здесь… Совсем одна…       Люцифер наконец осознал, что он сделал. Вся её боль, которую она показала ему впервые за все эти долгие годы, пронеслась сквозь него ураганом, сметая всё на своём пути. Он шагнул к сестре и прижал её к себе в крепких объятиях. Девушка дёрнулась. Он сжал крепче, вызывая ещё большее сопротивление с её стороны. — Перестань! — рявкнул демон. — Почему?! Ты ведь снова уйдёшь! Так какого хера?! — голос звучал надломлено, надрывно. — Не выражайся, тебе не к лицу. — Ааааргх! — зарычала она, вырываясь из его тисков. — Убирайся! Я не хочу тебя видеть! — Лилит! — Нет! — она оттолкнула его, упираясь руками в грудь.       Он яростно ударил ладонью по стене рядом с ней, отчего одна вздрогнула. Но уже в следующий момент Люцифер отступил. Хмурился, злился, но отступил. — Хорошо. Если это то, чего ты хочешь, Лилит. — Он развернулся на пятках и уже собирался уйти, но что-то заставило его остановиться и кинуть через плечо: — Говоришь, я всегда ухожу, но забываешь, что сама решила остаться.       Лилит снова крикнула ему вслед «убирайся», вцепившись ногтями в смольные волосы, и истошно завопила, как от ужасной боли.       Карие глаза, полные сдерживаемых слёз, горечи и обиды взглянули вслед его удаляющемуся силуэту, который вскоре и вовсе пропал в полумраке коридора.       Скатилась по потрескавшейся стене, царапая спину о неровные выступы, и в отчаянии зарылась лицом в колени. — Убирайся… Из моей головы…       Еле слышно прошептала она в пустоту.