Ты моя нежность

Заслышав это заявление, затылок Ибо больно запульсировал, а в висках словно молотом заколотило. Паника стремительно разливалась не только в мозгу, но и по всему телу, так, что даже кончики пальцев закололо. Позже Ибо вообще усомнился, что человеческое сердце физически в принципе не может так быстро биться. В ушах стоял собственный сердечный ритм. Откуда? Каким образом?.. У него же пароль на телефоне!!! На все эти вопросы желательных ответов не было, да они и не сильно волновали. Главным вопросом было: что же теперь будет?.. После сказанного мадам Чунь Ван Минчжу утёрла слёзы, всхлипнула и выпрямилась, приняв серьёзный и настроенный вид. Но было чётко видно, что она всё ещё пытается сдержаться и заново не пустить слезу. Ибо вопрошающе буравил взглядом то одну, то другую. Почувствовав крайне неприятную напряжённость, он вдохнул воздуха и хрипло вопросил: — Как… Как вы увидели? По лицам женщин было ясно видно, что они ожидали вопроса, но не такого банального и скучного. Поэтому врач не затруднилась с ответом и спокойно сказала: — В припадке ты отбросил телефон в стену. И даже не выключил. Ибо мысленно поколотил себя сотню раз за такую нелепую оплошность. Да уж, психовать можно бы было и… Потише. Но вообще-то не это его сейчас волновало. Не успел он сформулировать новый вопрос, как Минчжу ровным голосом начала: — Ибо. У Ибо тошнота подкатила к горлу, а тело словно разрывалось на части. Сейчас он ожидал чего угодно. Даже было бы неудивительно, если бы родная мать сдала его полиции. Однако та тяжело вздохнула: — Кто… Кто прислал тебе это видео? У Ибо от сердца как отлегло. Значит, абсолютно не попал в кадр. И вовсе закатил глаза от облегчения. И даже не заметил, как лежал, отпуская себя, уже с минуту. … — Кто, Ван Ибо? — вновь перешла на официальное обращение Чунь Юйлань, уже довольно долго ожидающая ответа. Тот будто с небес спустился, с некой лёгкостью посматривая на них. Но не знал, что ответить. Абсолютно не знал. Конечно, прошлый Ван Ибо подставил бы кого-нибудь случайного из своего же класса. И не было бы должных обвинений в его сторону. Но нет, не сейчас. Сейчас его совесть как-то… Прочистилась, что-ли? Поэтому в голову пришла единственная и, пожалуй, блестящая идея. — Никто мне не присылал. Это… Из Интернета. — А вот тут поподробней. Скрип двери и незнакомый мужской голос. Низкий баритон. Ибо автоматически повернул голову к выходу и увидел входящего внутрь высокого, худощавого мужчину в тёмно-синей рубашке и чёрных брюках, на вид лет тридцати семи. Самый обычный, в очках с толстой оправой, гладкостриженный и с чёрной щетиной. В руках он держал ручку и канцелярский планшет, а под мышкой папку с бумагами. Не успел Ибо изучить его полностью, как в палату вошли ещё несколько человек. Чему Ибо неприятно удивился. Он задавался вопросом о том, кто это, хотя и смутно догадывался. К слову, после того мужчины в рубашке вошёл… Сяо Хэлинь. От чего Ибо чуть не начало трясти. — Здравствуй, мальчик-любящий-посидеть-перед-дверьми, — несколько напористо произнёс бизнесмен. Ибо не понял этого приветствия, поэтому переспросил: — В смысле? Тот встал справа у изголовья его кровати засунул руки в карманы брюк своего чёрного костюма, лаконично и просто пояснив: — Мы же виделись, да, Ибо? «Чёрт… Он ещё и имя моё узнал! Мне кранты…» — Хм? Где это вы виделись, господин Сяо? — переспросила успокоившаяся Минчжу. Тот вскинул голову и чуть с хрипотцой в голосе ответил: — Я крайне удивился этому, госпожа Ван… Я тогда в первый раз навещал сына, — он мотнул головой к потолку, имея ввиду третий этаж, где находился Сяо Чжань, — а когда вышел из палаты, этот мальчик сидел под дверью, обхватив ноги руками. Да… Ибо припоминал тот день. Тогда он от радости освобождения опустился на пол, когда узнал, что а-Чжань не выдал его отцу. Да, поистине глупое и забавное знакомство. За Сяо Хэлинем вошли двое неизвестных Ибо широкоплечих людей в бордовых костюмах. Даже сквозь толстую ткань виднелись очертания их бицепсов. «Может, телохранители?» Почувствовав себя крайне неловко, Ибо приподнялся на локтях и уселся на кровати, сцепив руки в замок и уставившись на них. Что-то подсказывало ему, что надвигается какая-то гроза среди ясного неба. Мужчина с бумагами подвинул к нему стул и уселся, положив папку на пол и устроив планшет на коленях. «Допрашивать собрались?» На самом деле, Ибо был в данный момент на нервах, так что не имел ни малейшего желания разговаривать ни с кем, а уж тем более со столь важными личностями. — Я подержу, — мадам Чунь подбежала и наклонилась к полу, поднимая папку. — Спасибо, — вежливо улыбнулся тот и повернулся к Ибо, встретившись с его шокированным взглядом. Внезапно снаружи кто-то постучал в дверь, и высокий женский голосок пропищал: — Господин Сяо! Уважаемый господин Сяо! Можно несколько снимков?! Ибо закатил глаза и вдохнул воздуха. Даже здесь эти чёртовы журналюги добрались до него. — Я же сказал никого не впускать из этих. — спокойно протянул Сяо Хэлинь, от чего чувствовалось ещё большее неудобное напряжение. Один из людей в бордовом костюме кивнул и стремительно вышел, видимо, желая разогнать ненавистных репортёров и операторов. После ещё секундной паузы мужчина перед Ибо откашлялся и улыбнулся: — Ван Ибо, только не волнуйся, хорошо? «Да уж, легко сказать…» Да Ибо буквально места себе не находил, когда столько глаз были обращены только на него одного. — Угу. — нервно кивнул он и сглотнул, бегая глазами по своей же кровати и не решаясь остановить их ни на одном человеке. — Вот и славно. — голос этого мужчины в рубашке был несколько хриплым, но мягким и высоким. — мне, как следователю местного МВД по городу Лояну, положено взять у тебя показания и завести уголовное дело… У Ибо аж в глазах потемнело. Вот только проблем с ментами ему и не хватало. Тот продолжал: — Итак, мы все собрались здесь ещё вчера, когда тебе дали успокоительного и ты уснул. Мадам Чунь обзвонила твою маму и нас с твоего телефона. Ибо наконец посмотрел на него. И состроил заинтересованную, отвлекающую мину. -… Собственно, в панике ты, видимо, отшвырнул телефон в стену… — следователь указал канцелярской ручкой на противоположную стену позади него и снова повернулся, — он слегка разбился, но не сломался, не переживай. «Ой, да и чёрт с ним, с этим телефоном…» Как раз в этот момент вошёл мужчина в бордовом, а снаружи всё затихло. Правильно, охранники и должны так прилежно выполнять свою работу. Следователь: -… И там мы увидели просмотренное тобой видео, из-за чего у тебя, вероятно, и началась паника, так? Он говорил так легко и чётко, словно обсуждал самое обычное дело. Ибо от безысходности положительно кивнул, опустив глаза. — Так. А теперь попрошу тебя отвечать на мои вопросы. Ибо сжал кулаки и прочистил горло, снова сверля взглядом свои чуть дрожащие руки. Он совсем не готовился к этому разговору, так что не было времени и момента придумать хоть что-то. Сяо Хэлинь опёрся о стену и словно насквозь прожигал Ибо взглядом. Только Ибо даже боялся дёрнуться в его сторону, не то что в глаза посмотреть. Парень уже начал готовиться к первому вопросу следователя, надеясь, что он будет не самым нервозным и щепетильным, как вдруг голос подал Сяо Хэлинь: — Короче так, Ван Ибо, тянуть не буду, а скажу прямо: никто тебе видео не присылал, потому что мы покопались в твоём телефоне, и видео было в разделе «Камера», то есть снято на твою камеру. У Ибо задёргался глаз, и он быстро поднял голову на стоявшего слева от него мужчину. Тот дышал через ноздри тяжело, словно готовый выдыхать огонь, как дракон. Было видно, как бизнесмен яростно стиснул челюсти. — Я… — единственное, что смог непонятливо промямлить Ибо прежде, чем перевёл непонимающе-напуганный взор на следователя в очках. Тот постукивал ручкой по бумаге на планшете и тоже строго смерял его буравящим выражением через очки. Ибо метнул беспомощные глаза на мать. Что, пожалуй, было ошибочным действием. Её и без того заплаканные глаза выпучились, как монеты, зрачки сузились до ширины булавки, а брови поползли на лоб. И вот так вот — идиотически, злобно, непонятно, неожиданно, разочарованно — она смотрела в его беличьи глаза. Её челюсть отвисла, а ноги чуть пошатнулись, но она устояла на месте. Впервые он видел её такой. Но не мог прочитать её чувства. Мадам Чунь же прикрыла свой раскрытый рот ладонью, устрашёнными глазами уставясь на Ибо. Ведь она так доверяла и даже немного привязалась… К этому убийце. Необходимо было спасать ситуацию. Не найдя другого выхода, Ибо состроил максимально невинную гримасу и жалобно запричитал: — Мама, я ничего не понимаю, мама, правда, мама!.. Но та в ответ шагнула к нему с озлобленным взглядом и только сквозь зубы шикнула: — Ты… Так ты… Она едва не рухнула на пол, благо, врач поддержала её за локоть. Минчжу с покрасневшими глазами всё приближалась и приближалась к сыну, и тот, для создания хотя бы поверхностого доверия и жалости, вцепился трясущимися пальцами в одеяло и прикрыл пол-лица, открыв только увеличенные тёмные глаза, как у напуганного зверька. Крайне нелепо и глупо он выглядел сейчас. Как мужчина, который сотрясается от одного вида слабой женщины. Тем более, учитывая то, что характер Ван Минчжу до невозможности мягкий и сломляемый. Особенной непонятливости ситуации придавало осознание того, что Ибо — её родной сын. И сейчас он так трусливо цепляется за одеяло при виде её, будто бы этот жалкий кусок ткани чем-то поможет ему. — Ты… Я… — она одними только покрасневшими от злости глазами до побледнения пугала его. — Мама! Мама, послушай! — промычал он в ткань, однако совсем не знал, чем оправдать сейчас тебя. Когда она впритык подошла к его кровати, несколько секунд помолчав и прожигая его убийственно-бешеным выражением, упрямо схватила его за одеяло и с силой выдернула из его ослабевших от страха рук, и откинула. В своей повседневной пижаме Ибо тесно прижался к спинке кровати, словно перед ним сейчас серийный маньяк. Даже от отца он никогда не убегал и не трясся от его вида. Но он предпочёл бы умереть, нежели видеть сейчас этот мамин агрессивный взгляд. В следующий миг взбешенная Минчжу высоко подняла раскрытую ладонь и с размаху впечатала её сыну в лицо. Раздался неприятный хлёсткий шлепок. Довольно сильный и грубый. — ДА КАК ТЫ ТОЛЬКО ПОСМЕЛ?! — надрывно вскричала она. От такого неожиданного и резкого удара Ибо чуть ли не упал лицом в подушку, почти ударившись лбом о спинку кровати. А ведь пощёчина и впрямь сильная. На мёртвенно-бледной щеке моментально расползлось розовое пятно, жгучей остротой проникая под кожу. Мама впервые била его. Да и в принципе повышала голос. Но он по праву заслужил этого. Причём это ещё меньшее, что он мог бы получить за содеянное. — Госпожа Ван. — Сяо Хэлинь придержал её руку, сдержанно и почти холодно окликнув. Конечно, не было никакой приязни у родителя жертвы разговаривать с родителем убийцы. В следующий момент у женщины градом полились слёзы из расширенных глаз. Она молебно и ожидающе смотрела прямо в строгое лицо Хэлиня, и заревела в голос. Кричала и кричала. Ревела и ревела, зажмурив глаза и выпуская всю новую соль. Ван Ибо никогда не слышал, как она плачет. Да, были незначительные слёзы. Но только не такие рыдания. Даже тогда, когда Сунлинь почти до искалечения дубасил её. Настолько невозможно ужасное злодеяние совершил этот юноша, что заставил вечно безэмоциональную и чуждую слезам Ван Минчжу заплакать навзрыд. — Прости меня, мама. — он шепнул это только одному себе под нос, скрывая от чужих ушей. Всё ещё лёжа на кровати на животе и не оправившись от шока от материной оплеухи, он намочил прозрачной каплей из глаз под своим лицом подушку. Так невыносимо смотреть, как твоя мать плачет. Так невыносимо знать, что это из-за тебя. Что ты — причина её страданий. Что ты — её обуза. Её главный груз на плечах. Ведь именно из-за сына она терпела этого подонка Ван Сунлиня. Только чтобы сын не остался безотцовщиной. — Прости меня, мама. — так же тихо и неслышно повторил он прежде, чем уткнулся лицом в подушку и тоже глухо заревел, выпуская наружу всю виноватую боль. — Господин Сяо!!! — проревела женщина, когда он бесчувственно выпустил её руку, — господин Сяо!!! Ибо услышал приглушённый звук… Это… Он встрепенулся и оторвал покрасневшее, мокрое лицо от подушки и резко повернулся к Минчжу. — Мама!.. Ван Минчжу… Рухнула на колени перед Сяо Хэлинем. И взирала на него кровавыми глазами снизу вверх, а он безразлично и лишь с крошечной толикой удивления взирал на неё свысока. Нет… На его месте… Должен быть Сяо Чжань. На её месте… Должен быть Ван Ибо. — Мама… — Господин Сяо!!! — жалобно взвыла она, выплёскивая новую порцию слёз и вцепившись тонкими руками в ткань его брюк на коленях, — ПРОСТИТЕ!!! ПРОСТИТЕ~!!! И упала лицом на его лакированные ботинки, заливая слезами. А он и не думал отстраняться, не пошевелив и пальцем. На его месте должен быть Сяо Чжань. На её месте должен быть Ван Ибо. И никто не смел помешать этому процессу. Даже Чунь Юйлань — закадычная подружка Ван Минчжу, которая, дабы удержать баланс, тяжело облокотилась о спинку стула, где сидел с изумлением на лице замерший следователь в очках. Ван Ибо… Теперь даже мать его ненавидит. Теперь все его ненавидят. И это правильно, ведь он не заслуживает прощения. «Прости меня, мама. Прости меня, Сяо Чжань.» — ПРОСТИТЕ, ГОСПОДИН СЯО!!! — повторно вскричала мать, вытирая лицом его ноги… Ибо сидел с лицом, вместившим в себе все оттенки серого, несмотря на только что кончившиеся рёвы, и беззвучно задыхаясь в слезах. Во всём этом гаме следователь кашлянул в кулак и спокойно процитировал: — Ван Ибо, Вы задержаны по подозрению в изнасиловании сына Сяо Хэлиня Сяо Чжаня и неудачной попытке убийства.