cassini

Все ландыши завяли. Их стебли согнулись и сменили цвет, а белые цветы теперь отдавали неприятной желтизной и запахом едкой хлорки. Словно кто-то пришёл на поле, разлил жидкость и с горы наблюдал за тем, как всё гниёт. Как весь этот бренный мир гниёт. Забавно, это ведь мечта Бейонда Бёздея. Наоми держала в своих руках последний выживший цветок вместе с горсткой земли. В ней нет червей. Конечно, ведь их вид вызывал у Мисоры отвращение. Запах отбеливателя вперемешку с запахом свежего порошка. Наоми не понимала, в какую игру ввязалась. Быть может, стоило поднять голову наверх? Та самая возвышенность, с которой свисала одна нога в зеленоватых потёртых джинсах. Вторую обнимала рука, обёрнутая в чёрный свитер. И эти глаза. Красные глаза смотрели на то, как Наоми сжимала единственное напоминание о том, что когда-то здесь было прекрасное поле. Невозможно отогнать от себя мысль, что Бейонд не являлся Элом. Особенно, когда первый копировал все повадки второго. Находиться в этом состоянии невыносимо, Наоми хотелось просто проснуться, но вместо пробуждения она видит, как цветок из её рук падает из-за человека, преодолевшего расстояние в целое поле за несколько секунд. – В следующий раз захвати яблоко, Наоми, – констатирует Бейонд, упав на колени, подобно самой девушке. – В жизни ты копировал Эла, а моих снах – Бога Смерти? – Мисора ощущает, что всё происходящее – сон. Ей ничего не будет. Именно она победитель в собственных сновидениях. – Даже после смерти ты не можешь обзавестись собственной личностью. Копирование, копирование, копирование. Ты так никем и не стал, Рю... Точнее, Бейонд. – Правда? – Подобно змею шепчет наследник Эла. Но в ту же секунду его руки оказываются на шее. Сердце замирает, когда он склоняется ближе к самой Наоми. Нельзя чувствовать страх, но она не могла противиться. – Я был лучшей копией, – он склоняется над её ухом, обжигая дыханием нежную женскую кожу. Девушка закрывает глаза и молит лишь о скором пробуждении из этого кошмара. – Я превзошёл Эла, – кажется, она чувствует его клыки на своём ухе. – Я превзойду любого Бога Смерти! И в конечном итоге я запишу твоё сладкозвучное имя в свою тетрадь. Мисора, – язык проходит по хрящу, от чего девушка невольно вздрагивает, – Наоми. А рядом сделаю приписку: Биан Браун. Сокращу до Б.Б., воплощая свой лучший план. Мисора открывает глаза от резкого толчка. Она свободна, но шея до сих пор помнит прикосновение жёстких рук. Это её шанс. Наоми видит перед собой тёмный силуэт: взъерошенные волосы, объёмная одежда. Она, не раздумывая, тут же поднимается и, высчитав траекторию удара, заносит локоть так, чтобы прижать Бёздея к стене. Она не просчиталась: теперь её рука блокировала его горло, о чём сигнализировали звуки кряхтения. – Мисс Мисора! Что вы делаете?! – Голос Ватари, а после его морщинистые руки пытаются забрать её от преступника. И в этот момент Наоми понимает… Она смотрит наверх и, увидев серые глаза, наконец, вдыхает запах свежего порошка. Эл… Она проснулась. – Я… Прошу прощения, – она отпускает руку и отходит на достаточное расстояние, чтобы детектив понял, что никакой агрессии с её стороны не идёт. Вокруг она замечает членов команды расследования, которые смотрели удивлённым взглядом на всё происходящее. – Никогда больше не буду будить тебя, – проговаривает Эл, растирая свою шею. Наоми не находит слов, молча встаёт у окна, метая взгляд то на улицу, то на Эла докладывающего о том, как развивается новая ветвь в их расследовании. Сегодня пришли результаты вступительного экзамена, который Эл сдавал вместе с Ягами Лайтом. Высший балл. Никто даже не был удивлён этому факту. Забавным оставалось то, что детектив выбрал для себя имя Рюга Хидэки. – Мне нужна реакция Лайта, – констатирует он для явно озадаченного Соитиро. – Я признаюсь ему, кем являюсь на самом деле. И если настоящий Рюга в этот или приближенные дни умрёт по случайному стечению обстоятельств, то Лайт и есть Кира. – Ты готов пойти на это? – Мисора, наконец, подаёт голос со стороны. – У нас нет другого выбора. Лайт – единственный подозреваемый на данный момент, – Эл задумался, а после посмотрел на Соитиро, – пусть и с минимальным процентом подозрения. – А, если ему достаточно знать, как выглядит человек? – Выкрикивает Мацуда. – И, если Лайт действительно Кира?.. Ты ведь умрёшь, Рюдзаки… – Ох, Мацуда… – Эл проходит по комнате и припадает к дивану, поджав ноги. – Если бы это было так, то мисс Мисора не стояла бы здесь сейчас, а давно была бы похоронена рядом со своим женихом. Возможно, это прозвучало грубо, но Наоми понимала, к чему вёл детектив. Девушка понимающе кивает, отвернувшись к окну и рассматривая вид, открывающийся из нового номера гостиницы, выступающего в качестве штаб-квартиры. Горло всё ещё предательски жгло, от того девушка схватилась за него, игнорируя происходящее за спиной. Кажется, Айдзава и Мацуда спорили по поводу целесообразности раскрытия Эла. А ей… Почему сейчас Мисоре всё равно? Почему она готова думать о чём угодно, но не о расследовании? Может быть, потому что даже её подсознание пытается сказать, что смерть должна была настигнуть девушку ещё у полицейского участка? Может быть, всё это неважно, если смерть крадётся за ней в облике Бейонда Бёздея. Что важно? Дело Киры, в котором они ни на шаг не приблизились к разгадке? У них был лишь один подозреваемый. Ягами Лайт, на котором и сконцентрировались все детективы, лишь изредка проверяя сумасшедших людей, что звонили и выдавали себя за грозу преступников. Прошло достаточно времени с начала расследования дела Киры, ещё немного и полицейское управление может начать задавать группе расследования не очень приятные вопросы. А если план Эла сработает, и Лайт выдаст себя?.. Слишком много вопросов. – Этот вид мне нравится гораздо больше предыдущего, – тихий голос, схожий с голосом детектива, заставляет Наоми вернуться к реальности и посмотреть на него. – Я просто задумалась о расследовании, ничего серьёзного, – Мисора оглядывается, но понимает, что остальные члены команды давно покинули помещение. Весь день был похож на один продолжительный сон. Картины сменяли друг друга, а девушка не успевала уловить суть. Сейчас снова произошло подобное. Пока она осматривала помещение, не заметила, как детектив пересёк черту личной границы, что очертила для себя сама Наоми. Это и не удивительно, с самого начала она понимала, что Эл не из тех, кто будет интересоваться перед тем, как что-то сделать. Но то, что произошло дальше? Мисора могла приписать подобное поведение Бейонду, но никак не Элу. Ей приходится закрыть глаза, ведь иначе… Наоми вновь чувствует тепло на том месте, где в её сне Бёздей удерживал свои жестчайшие руки. Вот только сейчас они мягкие. Мисора выдыхает, внутренне удостоверившись в том, что это точно Эл. – Было больно? – Спрашивает он, поглаживая ровно те же места, где Бейонд во сне удерживал свои пальцы. – Да, – утверждает Наоми, не раздумывая ни секунды. Она не думает: почему он задал этот вопрос и откуда ему что-то известно. – Будет ещё больнее, – с этими словами, исходящими от детектива, у Наоми перехватывает дыхание. Тревога нарастала в душе, будто Ягами Лайт стоит где-то за углом. Наоми пытается успокоить себя, но, кажется, Эл решает взять на себя решение этой проблемы. Продолжая потирать шею девушки, он моментально притягивает её к себе. Вновь объятия? Мисора вздыхает. В этот раз ей хочется оторваться, но детектив продолжает удерживать её. Хочет что-то сказать? Нет. Он тянет её за шею назад так, чтобы глубокие серые глаза смотрели на него. Секунда, прежде чем Наоми решится заглянуть в его уставшие глаза, а Эл лишь качнёт головой в знак несогласия. Несогласия с чем? Девушка сводит брови ближе к переносице, а что делает детектив? Делает краткий шаг и наклоняется к Мисоре, точнее будет сказать, к её губам. Он оставляет нежный след на вдовьих губах, а Наоми… не противится. Странно, почему она не отбегает, а поддерживает столь странную инициативу Эла? Рука, продолжающая находиться на шее девушки, сжимается. Сильнее. И ещё сильнее, казалось, у неё вот-вот закончится кислород. Но хватка ослабла, позволив девушке взглянуть с непониманием в сторону Эла. Эла… Ну, конечно. Эл в тёмной кофте, смотрящий исподлобья красными глазами и освещённый этим дурацким красным прожектором. Конечно. Стоило догадаться. – Хватит мне сниться, – Наоми потирает горло и отходит к стене. – Сны… – Шипит Бейонд. – Теперь это единственное место, где я могу тебя навещать, – он делает несколько шагов навстречу и замирает, когда между ними остаётся не больше полуметра. – Ты ведь поэтому стараешься вести себя подобно ему? – Ещё шаг и Бёздей замирает. Его бледная рука скользит по телу Наоми к самой шее. В этот раз не сжимает. Ещё рано. – Не ешь, потому что чувствуешь себя виноватой за смерть бедного агента ФБР. Изредка забираешь у Эла сладости, – он буквально вжал девушку в стену. – Не спишь… чтобы не встречаться со мной, – на лице маниакальная улыбка. Его именная. – Но организму не прикажешь, он выдаёт тебя, Наоми. – Пошёл ты, – еле слышно произносит девушка, когда пальцы Бейонда начинают сжиматься. – Ты не сможешь так просто избавиться от меня, Мисора Наоми. Неужели ещё не поняла? – Это загримированное лицо… Оно настолько близко, что девушка не чувствует ничего, кроме запаха хлорки от его одежды и кокоса от самого лица. – Кира не убил меня. Он даровал мне освобождение из того бренного тела, которое я вынужден был отдать для образа другого человека. – Однако, – Наоми сжимает его руку, пытаясь даровать себе шанс говорить и дышать, – даже здесь ты в этом теле. Даже здесь ты с этим дурацким гримом. И даже здесь ты всё такой же гнилой, Бейонд. – Мисора? – Он непонимающе смотрит на неё. – Мисора! – Прикрикивает? Наоми закрывает глаза, а, когда открывает, оказывается на диване, на том самом, где и проснулась в повторном сновидении. Девушка сбрасывает нависающую чёлку с глаз, пытаясь осознать реальность. То, что сейчас, это реальность? Или очередной ход Бёздея из сновидений? – Земля вызывает Мисору Наоми! – Это точно Эл. Точно. Он щёлкает над ухом девушки, словно пытаясь призвать её. – Я в порядке, – собственная рука тянется к горлу, пытаясь отделаться от чувства присутствия Бейонда рядом. А дальше… всё произошло по сценарию, который сознание Наоми обрисовало во сне. Эл сообщил о том, что собирается предпринять относительно Ягами Лайта. Мацуда вновь возмутился. Айдзава вмешался, перетянув на себя нить первенства в споре. Ну, а разнимать их начал Моги. Разве подобное возможно? – Дынный маффин, – тарелка образуется прямо перед лицом Наоми, когда та, стоя коленками на диване и держась за его спинку, смотрела на перепалку членов группы расследования. Наоми смотрит сначала на тарелку, а после на обладателя голоса – Эла. – Ты у меня в прошлый раз все дынные украла. Попросил Ватари в этот раз купить их побольше. – С-спасибо, – с улыбкой отзывается Наоми. – Если Лайт действительно Кира… Неужели ты готов подставиться под удар? – Спрашивает она, взяв угощение. – Не совсем. Здесь дело в другом. Мы должны узнать, как именно Кира убивает, именно поэтому ты и отправишься со мной на день открытых дверей. Будешь следить за Ягами. Моя персональная защита. Как бы не было прискорбно для Соитиро, но я уверен, что Лайт как-то замешан в этом деле. – Стой, – Наоми стряхивает крошки. – Во-первых, Лайт знает, как я выгляжу. Во-вторых, мне двадцать семь, мало я похожа на студентку. Ну и, в-третьих, я не сдавала экзамен. – Да? – Эл заносит большой палец к своей губе. – Почему-то казалось, ты моложе. Видимо, забыл, – он озирается на разборки между Мацудой и Айдзавой, а после вновь возвращается к Наоми. – Итак, с третьим пунктом уже справился Ватари, немного подкорректировав список поступивших. Надеюсь, ты не обидишься за средний балл, который он тебе нарисовал, ставить высший было бы подозрительно. Со вторым, думаю, не критично. Ты выглядишь на двадцать три, максимум, сможешь втереться в компанию молодых студентов. А с первым пунктом нам может помочь грим. – Грим? – Мисора вздыхает. – Конечно, Рюдзаки. Утро следующего дня началось для Мисоры с того, что Эл сидел на полу у её кровати, репетируя речь, которую ему предстояло сегодня прочесть. После нескольких часов на сборы, а именно гримировки Наоми, они вдвоём уже садились в чёрный автомобиль, за рулём которого был Ватари. – Так что, ты просто возьмёшь и скажешь ему, что Эл – это ты? – Почему нет? – Эл потирает глаза и откидывается на спинку сидения. – Тебе идёт – отмечает он новый образ Мисоры. Наоми пожимает плечами и принимается рассматривать виды Канто. Она пропустила слова детектива мимо ушей, ведь ей весь этот парад перед смертью совершенно не нравился. Не нравилась идея Эла, но перечить она не могла. Дать совет – да, пойти против – нет. Это серьёзное дело, и подход здесь должен быть соответствующий. В любом случае основную обязанность по отвлечению бдительности Ягами взял на себя пепельный парик, грим с приторным запахом кокоса и очки. Её всё ещё беспокоил вчерашний сон. Сон внутри сна. В подобную ловушку собственных сновидений Мисора ещё не попадала, и от этого тяжелее. Но что, если… – Как думаешь? – Кидает девушка в воздух. – Может ли существовать тетрадь, которая сулит тебе смерть, если ты перейдёшь дорогу её обладателю? – Тетрадь? – Эл пристально смотрит на Наоми, сведя брови. – Думаешь, Кира убивает при помощи какой-то тетради? – Это просто… размышления. Должен ведь быть какой-то инструмент. Если в руках Лайта что-то и появится после твоих слов, это и будет то, что мы ищем, – она пожимает плечами, вернувшись к видам за окном. «Я запишу твоё имя в свою тетрадь» – эта фраза, пущенная Бейондом во сне казалась чем-то на грани безумства. Но если они спокойно обсуждают факт того, что Боги Смерти существуют и любят яблоки, то почему бы не сплести это с дневником, блокнотом или тетрадью? Тетрадью Бога Смерти? Да. Если начать думать о Богах, то первым в голове всплывёт вопрос: каков их посыл, деятельность? Даже если они существуют, чтобы контролировать отток жизнеспособного населения, то куда они заносят эти данные? В тетрадь учёта душ? Да, если думать в этом ключе. Но, если предположить, что Боги Смерти существуют, чтобы убивать? Теория с тетрадью освещается под другим углом… – Приехали, – констатирует Эл, когда машина останавливается. – Надень хотя бы кеды, – просит Наоми, скорчив недовольное лицо. Детектив соглашается и выходит следом за девушкой. Они идут сквозь толпу студентов, а Наоми тем временем замечает образ Лайта. Образ серьёзного студента шёл ему больше, чем образ школьника. Девушка слегка подталкивает Эла в бок, чтобы он обратил внимание, на что он лишь кивает, продолжая идти в направлении главного корпуса. Кожа, не привыкшая к такому слою тональной основы, начала заметно раздражаться, но выбора у Наоми не оставалось. Придётся терпеть это до конца дня. А ещё этот запах кокоса… очередное напоминание о непризнанном Боге. Мисора расположилась за спиной у Лайта, скрывая лицо под белыми прядями парика. Забавно, что Эл решил не уходить с радаров Ягами, сев по левое плечо от него. – ..что же, перейдём к обращению от первокурсников, – доносится со сцены. – Вызываются представители первого курса: Ягами Лайт и Хидэки Рюга, набравшие в этом году высшие баллы. Со всех концов зала послышались восхищённые слова о Рюге Хидэки, знаменитости, конечно. Продлились они ровно до момента, пока на сцену вместе с Лайтом не поднимается Эл. Вовсе не высокий блондин немного мускулистого телосложения, одетый в последние модные новинки. Они видят растрёпанного худощавого брюнета с черными мешками под глазами, напяливший на себя, казалось, первое, что попалось в шкафу. Первым вступает Лайт, от чего по телу Наоми проходит целый рой мурашек. За ней будто кто-то наблюдал. Да, здесь собралось несколько тысяч человек, но это чувство… это что-то другое. В этот момент в голове Мисоры проскочил вопрос: если Боги Смерти существуют, как они выглядят? Как люди или же нет? По залу проносятся овации после того, как Ягами произносит последнее слово. – Любая девушка выбрала бы левого, – доносится от девушки, сидящей справа от Наоми. Она имела в виду Ягами и, по всей видимости, обращалась она именно к Мисоре, ведь вокруг сидели лишь парни, которых больше волновала социальная принадлежность первокурсников, стоящих на сцене. – Я выбрала бы правого, – сообщает Мисора, поправив очки и вновь вернув свой взгляд. Да, с этой девушкой им явно не подружиться. Здесь дело вовсе не во вкусах, а в элементарном понимании, что за человек стоит перед тобой. Забавно, но ведь и Рэй не разобрался, описав Лайта как прилежного подростка. Да и сама Наоми повелась на его трёп. Детектив и подозреваемый заканчивают читать свои речи, сходят со сцены и возвращаются к своим местам. План прост: дойти и сказать, кем на самом деле являлся Рюга Хидэки. Мисора замечает, что по дороге Эл что-то нашёптывает Лайту; рискует предположить, что это информация для того, чтобы Лайт точно поверил сказанному далее. – … Я сообщу тебе одну важную информацию по этому делу, – бросает Эл, сев на место. Мисора замечает, что он вновь снимает кеды, закинув и поджав ноги, она тут же качает головой. Не на долго его хватило. – Если обещаешь держать её в секрете, – добавляется детектив. Конечно, могло показаться очень глупым раскрываться при целой толпе студентов, однако Мисора понимала, почему Эл решает сказать всё именно здесь. Овации, громкая речь. Никто не будет вслушиваться, что там шепчет чудик, который сидит с босыми ногами. – Обещаю. Говори, – никто и не сомневался, Ягами Лайт. По крайней мере не Наоми. Любопытство Лайта в очередной раз может сыграть с ним злую шутку. – Эл, – детектив переходит на шёпот, – это я. Бывший агент ФБР успевает заметить лишь секундное смятение. Ей казалось, что подобное могло быть на лице Лайта в момент, когда она сама сообщила ему информацию про Рэя Пенбера. Жаль, Ягами в тот момент был позади. – Если это действительно ты, то я должен сказать, что восхищаюсь твоей работой. Приятно познакомиться. – Взаимно, Лайт. Но я открыл тебе эту информацию лишь по причине того, что ты можешь помочь нам. Вот как со стороны выглядит безрассудство. Наоми уже давно потеряла из поля видимости сцену и происходящее на ней. Сейчас основная цель – Ягами Лайт. Ничего подозрительного. Сидит и держит руки на коленях, будто всё в норме вещей, и детектив не раскрывал свою личность перед ним. Что это она… Реакция должна была быть только в случае, если молодой человек – Кира. Почему Наоми предварительно поставила на нём крест? Почему? И почему он сейчас смотрит наверх?.. И… резко оборачивается к ней? – О, Мисора, и ты здесь? – Бархатным голосом, подходящим для соблазнения, к примеру, соседки, сидящей слева от Наоми, произносит Лайт. Она лишь кивает, улыбается и продолжает смотреть церемонию. Он раскрыл её? Но… Не было предпосылок для того, чтобы он обернулся. Ягами ни разу не заострил внимание на той местности, где сидела Мисора, когда возвращался к месту. Стоило сесть дальше… И всё же как? И почему Лайт посмотрел наверх? Неужели захотел потешить тщеславие через зеркальный потолок, но натолкнулся на образ Мисоры. Нет… Глупо… Максимум, что он бы разглядел, – её парик, цвет которого не схож с её родным. Да и из-за грима сложно сейчас было рассмотреть в сидящей девушке Наоми. Если только вглядываться. Все поступившие выходят на улицу, под россыпи цветущей сакуры. Зрелище приятное, ничего не сказать. Наоми тут же вспоминает день выпуска из академии. То, как их провожали в вольное плавание, дав расправить, наконец, крылья. И тот взгляд Рэя Пенбера, пришедшего поддержать своего брата… Нет, не нужно думать о нём. Это только отвлекает. – Если бы я оглянулся, даже не узнал бы, – констатирует детектив, задержав указательный палец между зубами. – Не стоило недооценивать Ягами. У вас обоих высший балл. Мне просто нужно было сесть дальше. – А когда бы он решился на убийство? – Эл тоже говорил о Лайте, как о Кире. Без «если». – Сегодня ты мои глаза и уши, Биан, – да, точно, в людных местах она должна была носить это имя. – О баллах ты верно подметила. Слишком уж сын Соитиро идеальный. А вот, кстати, и он, – Эл выставляет левую руку вверх, а правой хватает Наоми за запястье. Когда уже в их жизни что-то поменяется? – Ягами! Детектив поспешил к Лайту, а Мисоре не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. На лице студента сияла всё та же тщеславная улыбка. Наоми было не по себе. – О, Рюга! – Он слегка наклонил голову. Благо, хватило ума не называть детектива Элом. – И?.. – Лайт смотрит на Мисору, ожидая услышать её имя. Кажется, он понимает, что настоящее имя никто не будет называть на всеуслышание. Несмотря даже на то, что Ягами сам его произнёс, сидя в зале. – Биан Браун, – констатирует девушка, поправляя очки. – Она здесь как мой телохранитель. Сам понимаешь, на улицах небезопасно, – Эл кивает в сторону подъехавшей машины, которую уже облепили молодые студенты, пытаясь вычислить, кому она принадлежит. – Нам пора. Здорово, что удалось встретиться. Увидимся в студ. городке? Дождавшись прощания Лайта, на лице Эла проскочила улыбка. Улыбка? Для Наоми это казалось столь же редким явлением, как и сон детектива. Неужели Эл понял что-то, что не поняла она? Детектив кивает, вновь обхватывает запястье Наоми и идёт с ней в сторону машины. – Что думаешь? – Произносит девушка, нырнув в машину. – С одного процента, на который Лайт упал ранее, он вновь вернулся к пяти. Люблю постоянство. Они проехали половину дороги до штаб-квартиры, когда Наоми всё же решилась снять парик. В нём жарко и неудобно. Но в этот момент она понимает, что Эл всё ещё удерживал её запястье. Почему-то хотелось оставить этот момент таковым. Мисора улыбается уголком губ, вернув свой взгляд к местности за пределами машины. – Если Лайт не решился убить меня на людях, он всё ещё может сделать это по приходу домой. Камеры сняты, и мы не сможем установить: точно ли это был он? – Эл не сводит взгляд с живописной природы Канто. – Нет, – Мисора встаёт на другую чашу весов. – Ему явно недостаточно лишь знать, как человек выглядит. Кире необходимо имя того, кому он пророчит смерть. Тебя ведь на самом деле не зовут Эл? Было бы глупо. Значит, ты в безопасности. Забавно, но тайна имени над личностью детектива – главная загадка, которую Наоми даже не пыталась разгадать. Она смирилась с тем, что эта информация, скорее всего, будет похоронена вместе с Элом. Он неуверенно усмехнулся, а в следующую секунду посмотрел на их руки. Сжав губы, Эл, наконец, отпустил Наоми, вернув взгляд к Канто. – Я подышу немного, – сообщает Эл по приезду у самого входа в гостиницу. Ватари кивает, Наоми тоже не возражает и направляется следом за пожилым мужчиной. На самом деле, это была прекрасная возможность спросить о накопившихся вопросах за длительное время. Спросить тайну личности Б.Б., узнать чуть больше о самом Ватари. Но девушка словно чувствовала, что время ещё не пришло. Первым делом, нырнув в просторы штаб-квартиры, где она обосновалась вместе с Элом и Ватари, девушка срывает с себя надоевший парик и спешит смыть тонны грима, который ровным счётом ничем не помог. Забавно, что ни Эл, ни Ватари даже не обсудили с Наоми факт того, что она день за днём оставалась в номере, который они снимали. Казалось, они просто молча приняли это. От того, что лишний раз не нужно было оправдываться, Наоми, несомненно, становилось легче. Смыв «вторую кожу», Мисора смотрит в зеркало и слышит шаркающий звук шагов. Эл. Он без лишних слов заглядывает в ванную, и, казалось, Наоми перестала удивлять его бесцеремонность. – У нас для тебя кое-что есть, – Эл опирается на дверной косяк. – Вас? – Мисора обтирает лицо полотенцем и посылает Элу вопросительный взгляд. – От меня и Ватари, пойдём, Наоми, – детектив кивает и следует в комнату. Он останавливается у столика, Мисора следует его примеру. Перед ней лежал бежевый купон. – Что это? – Девушка берёт в руки увиденное и читает содержимое. – Купон на десять тысяч долларов в «Цубоити»? – Это одна из лучших кондитерских Японии, принимающая мировую валюту. С днём рождения, Наоми! – Восклицает Эл, кинувшись на Мисору с объятиями. Надо же… В суматохе дела Киры она попросту забыла. – Это очень большая сумма, Рюдзаки, – она погружается в омут его объятий, обнимая в ответ. – Разве? – Он усмехается так, что она чувствует лёгкое дыхание на своей шее. – Я осилил бы это за месяц, даже меньше. Если нужна будет помощь, говори. Мисору это позабавило. Не только факт того, что Эл знал про день её рождения, забывая другие факты, но и то, каким был подарок и как детектив его преподнёс. Подарок для постороннего человека, который, конечно же, будет использовать сам Эл. – Это очень мило, Рюдзаки. Спасибо, – шепчет девушка, подарив в знак благодарности поцелуй в холодную щёку.