cassini

Когда в твоей жизни происходят события, выходящие за определённые рамки, твой организм перестаёт нормально функционировать. Сон перестаёт быть актуальным, ты вовсе перестаёшь воспринимать ночь как время для сна. Еда? В ней тоже нет потребности, её тебе может заменить лишь вода. Ещё ты не можешь вспомнить, когда в последний раз принимал ванную, а не душ на скорую руку. Именно в этом ритме жила Мисора Наоми около двух недель с момента смерти Рэя Пенбера. Она помнила этот день в мельчайших деталях, и именно поэтому боялась вновь погружаться в глубокий сон. Звонок, бокал шампанского падает из рук, разливая пузырящийся напиток. На том конце провода лишь голос старого знакомого из ФБР, сообщающий, что Рэй Пенбер и остальные агенты бюро, прибывшие в Японию, мертвы. В тот момент ей было плевать на тех других, Наоми волновал лишь один вопрос: почему Рэй? Месть. Именно ей девушка сейчас и живёт, полностью сбив режим. Да, она сейчас находилась в доме своих родителей, но от этого спокойствия не прибавилось, а ещё та картина… Рэй, лежащий на платформе, и люди, что просто проходили мимо, будто ничего не случилось, будто умирающий человек – что-то обыденное для этой страны. Конечно, с появлением Киры так и было. Но Рэй не был преступником. Не был… Мисора так и не смогла уснуть, решила написать всё, что ей было известно в бумаги, которые предоставил Эл. Справилась она за двадцать минут, и что дальше?.. Наоми качает головой, принимает душ на скорую руку и подходит к шкафу. Светлые джинсы, водолазка и тёмные носки. Неизменные атрибуты её образа. Ей нечем заняться, и она решает отправиться туда, откуда прибыла всего несколько часов назад. Об Эле всегда ходили разные слухи, один из них, что он никогда не спит. Может, и ей стоит влиться в это дело настолько же сильно? Отдать долг почившему Рэю в полной мере. Стук. Тишина. Ещё раз. На этот раз начинают быть слышны шаркающие шаги. Звук затвора глазка. Щелчок. – Что ты здесь делаешь? – Перед Наоми предстал Эл. Вновь. С тем же вопросом. – Когда-нибудь ты начнёшь здороваться, – произносит Наоми. – Мне не спалось, и я решила поработать, – она протягивает детективу несколько бумаг, что заполнила ранее, и проходит вглубь номера, минуя самого Эла. – Ты что? – Он переходит на шёпот, закрыв дверь. – Тебе нужно поспать, – выдыхает детектив, вытянув руки вдоль корпуса и насупившись. – Сколько ты спала за последние дни, Наоми? – Я… – Тише, – шепчет он, – Ватари спит, – Эл указывает на одну из дверей номера. — Не советовал бы я тебе его будить, – Эл проходит вглубь комнаты и садится в своей уже привычной для Мисоры позе у кипы с документами. – Да, так вот. Я подумала, что тебе нужна помощь, – Наоми переходит на шёпот, осматривая комнату. И вижу, что не прогадала, – сообщает девушка, сев рядом. – Что здесь? – Не удалось выудить конкретно слежку Пенбера. Придётся искать среди отчётов всего присланного в Японию бюро. – Поняла, – Наоми кивает, взяв в руки первое дело. На просмотр и отсечение большей половины у Наоми уходит добрых два часа. Примечательно, что сон так и не подступил, а, значит, она выбрала верный маршрут следования. Стоило отметить глубокую тишину, в которой работали Эл и его помощница. Да. О том, что здесь находились люди мог сказать лишь звук перелистывания дел, который то и дело мелькал. – Китамура, – шёпотом выкрикивает девушка, держа в руках одно из дел. Она переводит взгляд на Эла, который в этот момент сжимал бумаги, переданные Наоми ранее. Эл спал. Впервые с момента встречи его глаза сомкнулись. Но даже сейчас величайший детектив столетия находился в столь странной позе. Сейчас он был похож больше на нашкодившего ребёнка, нежели на грозу любого преступника. На лице Наоми мелькает улыбка, она поднимается с места и тянется за пледом, лежащим на диване. – Что ты делаешь? – С явной хрипотцой произносит Эл, привлекая к себе внимание девушки. Его глаза вновь распахнуты и направлены на Мисору. – Думала, ты спишь. Хотела укрыть. – Уснул. Виноват, – констатирует детектив, потирая глаза. Он осматривается по сторонам, остановившись на комнате, в которой, по его словам, спал Ватари. – Ты умеешь готовить кофе? – С этим прекрасно справляется кофемашина, – отмечает Наоми, сев на прежнее место. – Пожа-а-алуйста, – протягивает шёпотом Эл, скорчив жалобное лицо. – Ладно, – вздыхает Мисора. Кофе не помешает и ей. Она и в самом деле не помнила, когда в последний раз наслаждалась объятиями Морфея больше пятнадцати минут. – Что-то ещё захватить? – Там должен был остаться торт, – детектив заносит большой палец, слегка прикусывая его. – Если я его не съел. – Скоро буду. Пока посмотри на это дело, – Наоми протягивает ему папку на семью Китамура. Предложение Эла сделать кофе было ей на руку, девушке не хотелось читать выводы Рэя, это могло вывести её на истерику, которая была недопустима. Она вновь при деле, где каждый будет смотреть на её лицо, а при малейшей оплошности, ткнёт носом в это. И снова. И снова. Здесь не будет поблажек тому, что она девушка. Не будет. Наоми включает свет в помещении, отведённом под кухню, быстро глазами находит кофемашину и подходит к ней, вновь оставшись наедине со своими мыслями. Но надолго ли? Она слышит тихие шаги, а уже через мгновение порог кухни переступает Эл, закрыв за собой двери. Он не говорит ни слова, словно его появление здесь само собой разумеющееся. Детектив следует к столу, сев на один из выдвинутых стульев. Наоми сделала наблюдение, что он ни на секунду не оторвался от чтения дела в своих руках. Этот человек поражал всё больше, и она с трудом могла сказать: в хорошем или же странном ключе. Кофемашина издаёт характерный сигнал, сообщающий о том, что эспрессо готов, остаётся лишь объединить с водой. Мисора принимается разливать напиток по чашкам, вот только её останавливает голос Эла. – Можешь поменьше воды добавить, пожалуйста, – отзывается детектив, заставив Наоми вновь посмотреть в его сторону настолько вопросительным взглядом, насколько позволяла её мимика. Она не спорит. Пить это ему. Наоми ставит перед Элом чашку с его напитком и через пару мгновений возвращается с куском торта, что нашла в холодильнике. Он не высказывает слова благодарности, нет, он увлечён. Эл морщится, когда пробует кофе, запустив туда предварительно четыре кубика сахара. Теперь пять. Шесть, семь, восемь. Останавливается и перемешивает, держа ложку в руках лишь кончиками указательного и большого пальцев. Спокойствие на лице детектива, и Наоми может с тем же спокойствием отпить кофе, приготовленный для себя. – Семья Китамура чиста, – сообщает Эл. – Здесь не сказано о том, во сколько Пенбер взялся за дело, но есть кое-что, упрощающее нам задачу. Рэй тут же указывает: «… после успешной слежки за семьёй Ягами, в.т.ч. Ягами Лайтом…». Стало быть, вторая семья, которую успел проверить Рэй, – семья заместителя начальника департамента полиции Ягами Соитиро, который, как ты уже знаешь, входит в нашу группу. – Я…Ягами? – Наоми хаотично хлопает глазами, отставив чашку. – Нужно найти их дело, – девушка срывается с места, но её останавливает рука, вновь резко обхватившая запястье. – Там будет чисто. Иначе я бы уже знал, – Эл давит на очевидные факты. – Твой жених не оставил датировку временем. В какой вообще академии он учился? – Он разочарованно выдыхает, протянув свою руку с запястьем Наоми обратно к месту, где она сидела. – Думаешь, Ягами можно доверять? – Соитиро? – Он откладывает документы в сторону и придвигает к себе кусок торта. – Да, он чист и ничего не знает, я уверен. Но вот, – Эл тычет в бумагу, прожёвывая кусок, – Ягами Лайта я бы проверил. – Каким образом? – Только не говори, что ещё не догадалась, – детектив покачивает головой, погружая одну за другой десертные ложки с тортом в свой рот. – Ягами не позволит тебе поставить прослушку, а тем более камеры. Я видела, что у него маленькая дочь, а ты… – Видела? Ты следила за заместителем начальника полиции? – Это что… смех в его голосе? – А я всё пытался понять, как ты вычислила нас. Стоит быть более расчётливым во всём, что касается тебя, Мисора Наоми. – Я… Я ещё до конца не уверена в том, что крутится в голове. Как только сведу все данные воедино, ты первым узнаешь о моих догадках. Наоми поджимает губы, отведя взгляд в сторону, продолжая сидеть с чашкой кофе в руках. Ягами Лайт… почему этот подросток не давал ей покоя? Над его личностью собралось слишком много туч, и разогнать их будет сложнее, чем в деле Б.Б.. Почему Рэй выделил в отчёте о семье Китамура именно этого юношу с янтарно-коричневыми глазами? Потому что остальная часть семьи Ягами не подходит под общий портрет, который составил Эл? Ну, конечно. Детектив, работающий с ним, домохозяйка, дочь из младшей школы и сын-подросток. Его поведение тогда у полицейского участка казалось Наоми странным, а то сводящее живот чувство опасности при нахождении юноши рядом? Почему Эл сообщил об Уките, который отсутствовал, но не сообщил о Лайте? Почему данные, которые Мисора передала ему тогда, не попали в штаб-квартиру? Если бы она только умела складывать пазлы… – Как давно Рэй сделал тебе предложение? – Детектив нарушает тишину, отодвинув тарелку. – Три года назад, – девушка даже не заметила, как моментально выпалила информацию. – Но я всегда считала, что это просто игра. Игра во взрослых. До момента, пока он не сказал, что хочет познакомить меня со своими родителями, а сам, в свою очередь, познакомиться с моими. – Забавно, – отмечает Эл, немного раздвинув колени и нырнув к столу руками. – Что именно? – Мы с Ватари делали… ставки, – Эл кладёт собственные руки под голову и ложится на стол. – Когда же ты его бросишь, – Наоми опешила, но встревать не спешила. – Тогда, в Лос-Анджелесе, получив твоё дело и, выяснив о связи с Пенбером, решил почитать и о нём. До убийства Боттомслэш оставалось несколько дней, нужно было чем-то себя занять. Так вот, – произносит Эл, перебирая крошки на столе, – вы очень разные, я к этому. Ты трудоголик. Вывод об этом сделать несложно, читая твою характеристику и смотря на тебя сейчас, именно поэтому я и отправил письмо о помощи в расследовании тебе. А Пенбер… вся характеристика сводилась к одному: он семьянин, и семью всегда будет ставить выше работы. Да и учитывая его корни, – детектив пожимает плечами. Из-за положения, в котором он сейчас находился, это выглядело комично. – Тебя бы не устроил тот порядок, который он решил бы строить. Ваш развод был бы неминуем с вероятностью в девяносто три процента. – Тебе не говорили, что о мёртвых либо хорошо, либо никак? – Мисора садится в позу, привычную для детектива, вот только не отрывает бедра от поверхности. Она обнимает свои колени и кладёт на них голову. Тёмные волосы спадают. Взгляд девушки устремляется на Эла. Нет. Ей вовсе не больно от его слов. Ей всё равно, и это должно было тревожить больше. – Я всегда говорю то, что думаю. – То есть… – Наоми хмурит брови. – Рэй мог поставить здоровье своей семьи выше расследования, так? – Кажется шестерёнки начали работать. – Что, если Кира заставил его выдать имена агентов бюро под предлогом «вырежу-семью»? – Скорее всего так и было. Они ещё долгое время разговаривали о разном: о менталитете японцев и американцев, Эл же больше рассказал об англичанах и их манерах; о том, где полиция показывает себя с лучшей стороны; пару слов о Кире. И только с первыми лучами взошедшего Солнца Наоми и Эл погрузились в сон. В причудливых позах их и обнаружил Ватари, проснувшийся сегодня раньше. Пожилой мужчина решил оставить всё так, как есть, ведь застать Эла спящим – редкое явление. Что касалось Наоми: её сон был лёгким и прекрасным. Кажется, в нём было поле ландышей, в котором она лежала, считая облака. Никаких смертей. – Мисора, ну же! – Девушка просыпается от того, что её плеча то и дело касается чей-то палец и, когда она решается взглянуть на обладателя, им оказывается Мацуда. Сколько она проспала? – Наконец-то. Пойдём, все собрались, а Рюдзаки хочет что-то сказать. Наоми потирает глаза, отмечая правильность своего решения – не наносить косметику. Мацуда был прав, все собрались, за исключением Ягами Лайта. Неужели он, действительно, провёл Мисору? Неужели он и есть Кира? – Итак, как я уже сказал, пока наша коллега отсутствовала, мы установим камеры наблюдения и подслушивающие устройства в домах семей, за которыми следил агент Пенбер. Наоми в слегка сонном состоянии проходит в комнату, разглядывая обстановку. Ватари стоял в углу, пытаясь соорудить какую-то конструкцию на десертном столике. Члены группы, за исключением Айдзавы, который сменил Укиту в участке, стояли и наблюдали за действиями Эла. Детектив же стоял рядом с экраном, однако по его лицу ничего невозможно было прочесть. – Так, кем именно занимался Рэй Пенбер? – Вмешивается Ягами Соитиро. Наоми в этот момент ловит на себе пристальный взгляд детектива, понимая ход его мыслей. – Семьёй заместителя директора Китамуры и… – Мисора выходит в центр, встав по правое плечо от Эла. – Семьёй заместителя начальника полиции Ягами, – девушка замолчала. Тишина повисла следом, были слышны лишь звуки со стороны Ватари, раскладывающего в этот момент десерты. Услышать о том, что в твоей семье может скрываться серийный убийца… не самое приятное. – Каков процент, что среди моей семьи находится Кира?.. – Соитиро первым подаёт голос. – Десять? – Эл почему-то переводи взгляд на Наоми, но, взглянув на её хмурые брови, тут же исправляется. – Нет-нет, пять процентов. – Даже, если вероятность была бы один процент, я полностью согласен с Рюдзаки. Нам необходимо тщательно проверить каждого, кто контактировал с Пенбером, – казалось Ягами вскипел. – Устанавливай свои камеры! Везде: и в ванной, и в туалете. Не пропусти ни единого уголка. – Шеф, Вы случаем не забыли о своей жене и дочери? – Восклицает Мацуда. – Слежку могу провести я, в соответствии с половыми особенностями, – Наоми встревает в общий балаган, что устроили подчинённые Ягами. – Слежку будем вести мы с мисс Мисорой, – заключает Эл, который успел переместиться на диван. – Один человек будет дежурить в участке, двое следить за семьёй Китамуры, кто-то проверять личности прохожих метро в день смерти Пенбера. Господин Ягами, Вы в праве выбрать занятие самостоятельно. – Я доверяю Элу, – сообщает ещё раз Соитиро для всех присутствующих. – Устанавливаем наблюдение строго на неделю. Гарантирую всем присутствующим, что камеры будут удалены сразу после завершения работы, – сидя в своей причудливой позе, Эл осматривает присутствующих, а после переводит взгляд на Ватари, который к этому моменту подвёз тележку с десертами. – Ватари, – Эл тут же тянется к эклерам, – сколько времени потребуется, чтобы поставить всё необходимое оборудование? – Один день при условии, что никого не будет дома. – Отлично. Для наблюдения нам будут необходимы два номера. Найди гостиницу и подготовь комнаты. Как только всё будет готово, мы переедем туда, – Эл вновь возвращается к остальным собравшимся. – Господин Ягами, не могли бы вы узнать расписание членов вашей семьи на завтра? После нескольких препираний между собой все преступили к делам, которые закончили ближе к ночи. И в момент, когда все начали покидать штаб-квартиру, Наоми замешкалась, словно пытаясь найти для себя ещё одно занятие, лишь бы вновь не возвращаться в пучину скорби. – Почему ты не идёшь домой? – Спрашивает Эл, вышедший из кухонной зоны. – Что-то не можешь найти? – Да, я, кажется, потеряла… – Мисора оглядывается, но в итоге просто равнодушно выдыхает. – Я не хочу возвращаться к родителям. Там… мрак. Каждый день напоминают о том, что в столь молодом возрасте я успела практически стать вдовой. Мама не забывает упомянуть про венец безбрачия. Это не самое приятное место. Я запираюсь в своей комнате, как в детстве, но от этого только хуже, – Наоми осматривает журнальный столик. – Здесь я чувствую себя полезной. Понимаю, что делаю что-то во имя справедливости. Поэтому просто скажи, что мне ещё сделать. – Деспотичные родители, – Эл кончиками пальцев потирает свою щёку. – Поэтому ты уехала в Америку? – Детектив прыгает на диван, поджав ноги. – Да, отчасти, – девушка принимается разбирать бумаги, которые разбросала группа расследования ранее, в поиске необходимых документов. – И встретила там не менее деспотичного парня, – затягивает Эл, заставляя Наоми застыть на месте и с полным недоумением посмотреть на него. – Скажешь не так? – Он закидывает голову на диван, теперь уже изучая потолок. – Из всех сотрудников бюро именно Рэя Пенбера описывали как деспотичного человека патриархальных убеждений. Сомневаюсь, что в вашем быту он был другой, особенно учитывая его корни. Она не решилась ответить. Но почему? Лишь по причине того, что Эл был прав. Этот человек не видел их семью никогда, сделал выводы лишь по описанию Рэя и оказался прав. Как же Наоми не нравилось это чувство. Чувство впустую потраченных лет. Оно накатывало вновь, как в тот момент, когда Рэй попросил возлюбленную оставить ФБР и сесть в офисе уютной компании. Он выбрал для неё другой путь, совершенно не тот, что нравился самой Мисоре. И грубо ли будет сейчас сказать, что она чувствует себя немного свободнее? Непроглядная скорбь от ушедшей под землю любви вперемешку со свободой. Да, это так. – Рюдзаки, – Ватари нарушает гнетущую обстановку. – Всё готово. – Спасибо, Ватари, – детектив поднимается на ноги. – Мисора, у тебя ведь есть машина? – Он смотрит на неё своими непроглядно чёрными глазами. – Подвезёшь? Ватари нужно собрать все оставшиеся документы и перевезти их в новую штаб-квартиру. Он вновь делает вид, что не было никаких разговоров, прямо указывающих на пахучий след, тянущийся за Наоми. Она лишь еле слышно соглашается и поднимается на ноги. Пока Эл спрашивает у Ватари адрес новой гостиницы, она стоит позади. Собирается уйти вслед за детективом, но останавливается в момент, когда пожилая рука касается её руки. Не так резко, как делал это Эл. Мягче. – Чуть не забыл, мисс Мисора. Ваше новое удостоверение. Фактически Вы больше не агент ФБР, мы сделали Вам корочку детектива, – мужчина в очках подмигивает ей, отдав удостоверение в руки. – Спасибо, Ватари, – девушка кланяется с улыбкой и покидает номер. Всю дорогу она следовала за молчаливой фигурой сгорбившегося детектива, но, лишь остановившись у машины, решилась взглянуть на имя, которое будет являться её визитной карточкой. Биан Браун. Наоми проморгалась, прежде чем принять реальность написанного. Это… случайное совпадение, не так ли? Она прожигает фигуру садящегося в машину Эла. Словно ястреб. – Кто выбирал имя? – Спрашивает девушка, сев за руль. – Я, – отзывается пассажир, пристёгиваясь. – Биан – Богиня света, Браун… Честно говоря, первое, что пришло в голову. – Биан Браун, – повторяет Наоми, повернувшись лицом к детективу, держа при этом одну руку на руле. – Б.Б., я должна поверить в совпадение? – Ты сама напросилась на это дело, а теперь что-то не нравится. Мы не в детском саду, Наоми. Не разочаровывай меня. После слов Эла сказать ей было нечего. Она показывает другую сторону своего характера лишь по причине недавней потери. Всего-то. Да и Эл всё больше и больше пытался вывести её на эмоции, именно так казалось Мисоре. Он словно был обижен на что-то, но на что? Что она успела сделать за несколько дней своего пребывания в группе расследования? Они подъезжают к новой гостинице и выходят из машины. Эл останавливается у входа, хмурясь и смотря себе под ноги. – Иди, номер должен был остаться на твоё имя, – Наоми опешила от его слов. Он знал, что она не сорвётся домой при появившейся возможности? – Я скоро подойду. Мисора не задаёт вопросов, следует в гостиницу и получает ключи от номера. Их новая штаб-квартира на некоторое время. Не так просторно, как на последнем месте пребывания, но и не тесный офис. Хорошо. Наоми располагается на диване, держа в руках удостоверение. Всё ещё поражает подобный подход от Эла. Ничего в деле, связанным с ним, не бывает случайно. Не бывает. – Итак, – произносит детектив, войдя в номер. – Мы свободны до обеда. Можешь поспать, набраться сил, потому что после… я не знаю, сколько бессонных ночей нам предстоит, Биан. Новое имя режет уши, но стоит привыкнуть. Ноздри режет запах сигарет, однако она списывает это на плохую вентиляцию. Наоми кивает, откинувшись на диване. Смотрит на Эла, раскладывающего камни в виде цветков сакуры под каким-то только ему виденным углом. – Скажи, насколько я понимаю, Рэй готовил тебя к тихой семейной жизни, взяв на себя всю финансовую составляющую? – Он всё так же отвёрнут к стене. – Да, – Наоми успела закрыть глаза. – Откуда у тебя деньги? Не лезу в карман. Просто интересно. – Думаю, найду подработку. – Думаю, мы сможем платить тебе жалование. Пусть ты и внештатный детектив, но всё же часть моей команды. Да и Ватари настаивает на этом. Мисора вновь закрывает глаза, не замечает даже то, как погружается в сон. И… вновь спокойствие. Вновь это поле ландышей, вот только в этот раз Наоми понимает, что это сон, из которого она не хочет уходить. Не хочет покидать это поле, возвращаясь в мир, где тебя нарекли вдовой после смерти человека, женой которого ты так и не стала. Боязнь перед снами отступает, отдавая им первенство в неравной схватке с реальным миром. Но вот надолго ли? Тёмные кеды ступают на поле, сминая все ландыши под собой. Всё, что было вокруг увядает. Тёмные волосы нависают над лицом Наоми, от чего у неё сводит дыхание. – Как думаешь, легко ли убить Бога Смерти, Наоми? – Дьявольски-красные глаза впивались в неё, лишая дара речи. – Я не Бог Смерти. Конечно, нет. Но так хотел им стать, – шепчет человек, похожий на Эла, сминая ландыши коленями, обвивая горло девушки своими грубыми ладонями. – Боги смерти едят лишь яблоки, – дьявольский шёпот в районе уха. Мисора просыпается, выкрикнув отрицание в воздух. Плед, непонятно откуда взявшийся, падает с её тела, а на глазах выступают слёзы в момент, когда всё тело покрывается холодным потом. Два года прошло с момента заключения Бейонда Бёздея под стражу... Так почему он снится ей? – Что приснилось? – Холодно отзывается Эл, сидя стуле, что стоял напротив дивана. В этот момент он поедал карамель с пончика. А у Наоми неосознанно сложилось впечатление, что он наблюдал за ней всё это время. – Я… – Руки девушки машинально касаются горла, словно она всё ещё пыталась осознать реальность. – Как думаешь, Рюдзаки, – на имени её голос слегка дрогнул, – Боги Смерти существуют? И, если да, что они едят? – Б… Боги Смерти? – Детектив явно замешкался, после чего отложил пончик в сторону и пристально посмотрел на неё. – Почему ты спросила? – Почему ты напрягся? – Пару недель назад, как мне кажется, Кира проводил эксперименты с заключёнными в тюрьмах. Все они оставляли предсмертные записки, из первых букв которых выходило послание. Достаточно интересное, если учесть твой вопрос. «/Э/Л-У-Ч-Т-И Б-О-Г-И-С-М-Е-Р-Т-И Л-Ю-Б-Я-Т-Я-Б-Л-О-К-И». – Боги Смерти любят яблоки? – Если вести параллель с Бёздеем, Наоми предпочла бы назвать джем. Яблоки. Почему именно их Бейонд упомянул во сне? – Я тоже не понимаю, – он проводит рукой вправо по воздуху, словно погладив его. – Я пытался разгадать, – кажется, эта тема была по-настоящему интересна детективу, – но не смог. Видимо, Кира просто играл со мной… но твой вопрос. Почему ты задала его? – Расскажу, когда разберусь, – старая отмашка, после которой Эл переставал лезть с расспросами. Казалось, это единственная верная стратегия в общении с ним. И она сработала вновь. Боги Смерти. Слишком многое крутилось вокруг них. Этот сон, записка, ещё здесь же Наоми вспомнила слова, брошенные кем-то в воздух, о том, что смех Бёздея был похож на смех Бога смерти. Почему упоминания о столь невзрачных персонажах мелькало в её жизни с завидным постоянством? Ближе к обеду вернулся Ватари. Мужчина сразу принялся настраивать их с Элом область видимости дома Ягами на ближайшую неделю. – Готово, – констатирует Ватари, когда картинка становится чёткой. – Отлично! – Восклицает детектив, оторвавшись от бумаг и прилипнув к дивану. – Могу попросить о том торте с цельной клубникой? – Конечно, – Ватари утвердительно кивает и переводит взгляд на Мисору. – А для Вас, Мисора? – Я… Я не думаю, что хочу есть, спасибо. Проблема подавленного состояния Наоми состояла в отсутствии нормального сна (а с учётом последнего, неизвестно: захочет ли девушка вновь погружаться в объятия Морфея). Второй значительный фактор: она перестала замечать состояние голода. Когда в последний раз девушка ела? Стащила маффин с десертного стола детектива, получив после от него выговор? Да, наверное, тогда. Но это ненормально. Она не может жить так же, как Эл, которого с тарелкой обычного супа Наоми ещё не представилось видеть, лишь с чем-то сладким. – Сын… сын… – Эл шурудит по делу Ягами Соитиро. – Лайт, – отзывается Наоми, наблюдая за действиями юноши, пришедшего со школы. – Да, верно. Через полчаса Ватари вернулся с тортом, о котором просил Эл, а так же вынул из пакета вок с курицей, протянув его Наоми со словами о том, что нужно беречь себя. Сказал человек, живущий рядом с тем, кто близок к коме, вызванной диабетом. Они пронаблюдали за подростком весь день. Ничего подозрительного, кроме того, что он весь вечер посвятил учёбе и болтал сам с собой. И на следующий день. И в понедельник. Лайт даже повёлся на ловушку с ложной информацией об агентах Интерпола, подготовленную Элом. Он был чист, и, казалось, нужно снимать наблюдение. Но что-то внутри Наоми словно шептало: всё не так чисто, как Лайт пытался показать. Создавалось впечатление, что он знает о камерах, но как в таком случае могли происходить новые убийства преступников, о которых было объявлено в дни наблюдения? – Придётся прекратить, – констатирует Эл, задержав большой палец на верхней губе. – Позволь мне попробовать кое-что. – Мне даже интересно, – детектив замирает в улыбке, когда Мисора поднимается с насиженного места и натягивает на себя кожаную куртку. – Если я умру, – констатирует Наоми, прежде чем покинет номер гостиницы, – Ягами Лайт – это Кира. С этими словами дверь за ней закрывается, а сама девушка направляется по уже знакомому адресу. Звонок в дверь. Минута, и она открывается. Перед собой Наоми видит женщину, которую наблюдала в экране телевизора последние несколько дней. – Здравствуйте, – Наоми слегка кланяется. – Я учитель Лайта. Он упросил меня помочь ему с подготовкой к экзамену для поступления. – Здравствуйте. Он настолько серьёзно подходит к этому? – На лице женщины мелькает улыбка. – Проходите, – она провожает её жестом в дом. – Лайт! К тебе учитель! – Выкрикивает женщина. – Он наверху, – тут же указывает на лестницу. Наоми проходит с заметной спешкой, их встреча должна быть в комнате, где лучшая слышимость. Как только она оказывается у двери, ведущей в комнату Лайта, она поддаётся вперёд, так как на себя её потянул подросток. – А? – Его удивлённое лицо Мисора запомнит навсегда. Это ещё одна галочка, которая ставит невиновность Лайта под сомнение. Или, как бы сказал Эл, плюс десять процентов к подозрению. – Привет, Лайт, – Наоми без приглашения проходит в комнату. – Масэкэ? – Дыхание юноши участилось, это смог услышать даже детектив через прослушку. Он словно не мог понять чего-то. Наоми показалось, что это «что-то» – факт того, что она до сих пор жива. Хах, Масэкэ. Когда они стали так близки? – Да, то есть… нет. Тот пропуск. Я забыла, что бывшие коллеги решили подшутить надо мной. Наоми, – она протягивает руку, расплываясь в улыбке, в то время как нутро изнывает от тревоги. Вновь. С этим парнем рядом очень неспокойно. «Что же ты задумала, Мисора Наоми?» – Тяжёлый голос детектива заполняет комнату гостиницы в этот момент. – Наоми – он кивает, словно смакуя имя. Девушка же контролирует каждое его движение. Она не знала, как именно Кира убивал, но знала, что ему нужно имя. Оно у него есть. – А фамилия тоже была шуткой? – А? Возможно, – Мисора осматривается. – Знаешь, Эл так и не перезвонил, и я поздно поняла, что это из-за имени. Он просто не смог найти меня в базе данных. – Да, скорее всего так и было, – Лайт улыбается. – Ты передал ему мои слова о человеке, что встречался с Кирой? – Да-да, – Ягами замешкался. – Он отследил агента, у которого в отчётах фигурировал космопарк, нашёл тех, за кем он следил. Кажется, даже камеры поставил, представляете? Ха-ха, – юноша потирает шею. Наоми хотелось скривиться от того, что Ягами Лайт прямо сейчас нагло врал ей в лицо, но она не могла. Надеялась лишь на то, что Эл сделает нужные выводы сам. А вот камеры… Она оказалась права. Судя по всему, Ягами знал об установленных камерах и прослушке. – Забавно, – заключает Мисора, – Ягами… Я не привыкла оставлять что-то на полпути, и, если я чего-то хочу, поверь мне, я это получу. Предмет, должность или… Дело, – Наоми опирается на стол внимательно изучая реакцию Лайта. – Если Эл не перезвонит мне, меня не затруднит самой приехать к нему, – конечно, это не входило в её изначальные планы, но стоило давить на него дальше. – Я вхожу в группу расследования дела Киры с недавних пор. И тебя там ни разу не видела, – было забавно наблюдать, как с улыбки Лайт переходил на фазу размышления, – кроме того, ты так и не передал мою информацию. Назревает вопрос, Ягами: ты Кира? – Вопрос в лоб. – К-Кира? – Неуверенность в голосе и этот странный смех. – Боже, Мисора, конечно, нет. Я, – он потирает затылок. – ты меня неверно поняла. – Как можно было это понять иначе? – Просто я хотел произвести на тебя впечатление, – он жмурится. – Так стыдно… Но, сама подумай, как ещё школьник может привлечь внимание такой умной девушки, как ты? Я хотел найти твой номер телефона по имени, но, как уже понятно, потерпел неудачу. – Почему не передал отцу информацию? – Ей, наконец, удаётся свести брови, более детально осматривая образ Лайта. Почему она ещё жива? Из-за камер? Или из-за того, что юноша понимал глупость подобного поступка? – Отец появился дома только через три дня. К этому моменту я уже обо всём забыл. Прости. На вид Ягами Лайт действительно вёл себя как смущающийся подросток, но его образ казался Наоми приторным и притворным. Неужели она пошла на поводу у своей интуиции зря? – Ничего. Но в следующий раз говори о своих намерениях сразу. И, мой тебе совет на будущее, Ягами, не стоит пытаться покорить сердце девушки, которая сообщила тебе о том, что только что потеряла жениха, – Мисора решает подыграть игре, которую вёл Лайт. – Понял, – он вновь потирает затылок. Наоми тут же покидает дом Ягами и, сев в машину, пытается перевести дыхание, которое сбилось ровно в момент, когда она пересекла порог. Предчувствие и все факты говорили ей, что Ягами Лайт – тот ещё лжец, но причин для обвинения у неё не было. Её тело сейчас вполне функционировало, а это могло означать разные вещи: либо Лайт не Кира, либо же он достаточно умён, чтобы не убивать её сейчас, когда стало известно, что она стоит по одну сторону с Элом. – Я облажалась, – с этими словами брюнетка распахнула двери номера, в котором её уже ждал Эл. – Прости, – еле слышно произносит она. – Ты не облажалась, – детектив даже не смотрел на неё. – Ты позволила сделать мне несколько занимательных наблюдений, а ещё подарила прекрасную идею. Осталось придумать, как именно её воплотить в жизнь. Только… больше не называй своё имя тем, в ком не уверена. Я не хотел бы потерять столь ценного помощника.