cassini

позабыв о богах танцевала с людьми

Жизнь Бога Смерти скучна. До безумия скучна. Жизнь Короля Смерти?.. Ещё хуже. Возможно, Бейонд предпочёл бы взойти на престол небес, но вместо этого гниёт в царстве демонов, отнимающих души. Гниёт. Буквально. Однако у его должности были и плюсы: он может спускаться в мир людей без каких-либо ограничений, если понадобится, может даже взаимодействовать с людьми. Вот только нужно ли это? Единственный человек, ради которого Бейонд Бёздей, нынешний Король мира Богов Смерти, желал спускаться в прогнивший людской мир, лежал в могиле и гнил. Гнил. Буквально. Что же, теперь они с Мисорой похожи. Оба прогнившие до костей. Возложить белые ландыши на её могилу одиннадцатого февраля, не забыть побороться с желанием харкнуть на могилу Эла, поклониться в знак благодарности, проходя мимо могилы Халле, и вернуться в свой мир. Этого плана Бейонд придерживался почти двадцать людских лет, пока в один момент по возвращении из людского мира его не встретила Богиня Ну. – Кто-то что-то нарушил? – Удивительно видеть её у трона, особенно при учёте того, что Бейонд упростил правила для Богов, как только взошёл на престол. Их дружеские встречи проходили где-то за пределами рабочего пространства, здесь Ну появлялась лишь по делам. – Нет. Но нужно поговорить. – Как знал, – на лице Бёздея сияет улыбка. Он тут же раскрывает накидку, высыпая на импровизированную столешницу собранные в мире людей фрукты и, конечно же, клубничный джем. – Угощайся. – Ты помнишь наш разговор? – Белолицая Богиня делает шаг, взяв в руки банан, её любимое лакомство. – Какой из? – Бейонд же забирает банку джема и, поднявшись на трон, падает на него поперёк. – Мне кажется, наших с тобой разговоров хватит на целую вечность. – Несколько лет назад я спросила у тебя по поводу твоей девчонки из мира людей, и ты сказал… – Что проблем не будет. Я помню. Их и не было, – Бёздей по старой привычке загребает немного джема указательным пальцем. – Десять лет назад ты сказал ей, что обо всём позаботился, и меня, честно говоря, это немного напрягло, Бейонд. У дружбы с Ну был один большой минус. Она запросто могла перейти черту, которую с момента назначения Бёздея на высшую должность не осмеливался перейти никто из других Богов. У Ну было преимущество. Конечно, она знала, что Бейонд не осмелился бы снять с неё и один год жизни. Она знала и пользовалась этим. – Представь, что тебе говорят, что ты жила во лжи, – он слизывает джем с пальца, – что ты была ярым борцом со справедливостью, а потом оказалось, что ты причастна к гибели собственной матери. Что бы ты желала услышать перед смертью, Ну? Что попадёшь в мир вечного скитания по неизвестности? Да ещё и тот, где можешь пересечься со своим бывшим женишком? Я лишь сказал Мисоре то, что ей нужно было услышать. – Серьёзно? – Богиня отбрасывает кожуру банана в сторону. Достаточно было взглянуть на её саркастичную улыбку, чтобы понять… Ну давно обо всём знает. – Прогуляешься со мной? – С радостью! Куда? – К нашему старому другу. Богиня расправляет крылья и поднимается в воздух, а Бейонд за ней следом. Джем останется здесь дожидаться своего владельца. Даже интересно, что это за старый знакомый, к которому рванула Ну. Первая мысль – Рюк, но старик бы ничего не сказал, он бы просто не посмел, ведь знал, какая кара может постигнуть за раскрытие секрета нынешнего Короля. Так… куда? Они пролетели поле ландышей, которое пустовало уже десятый год. Тоскливо. – Вниз, – Ну останавливается у лестницы, что вела в людской мир. – Нам нужно вниз. – Хочешь к людям? Старый знакомый в мире людей? Стоило задуматься, а остался ли кто-то в живых? Вот только Бейонд растерял все воспоминания о назначенных датах смерти, кроме одной. – Нужно будет свернуть на половине пути. Улыбка с лица Бейонда слезает практически моментально. Половина пути по лестнице вниз вела к лифтам, которые могли спуститься туда, куда Бейонду так не хотелось возвращаться. – Зачем нам к Судьям? – Бёздей поджимает губы, нажав на нужный этаж. – Узнать, что стало с твоей девочкой. – Тогда мы просто потратим время, Ну. Мисора гниёт в Небытие за использование силы Смерти. – Мне потребовалось восемь лет для изучения архивов Му, чтобы понять, что за игру ты вёл, Бейонд. Никакой Мисоры Наоми в Небытие нет, и кому, как не тебе, об этом знать. Сделать шаг на сорок четвёртый этаж. Увидеть перед собой подобие бара с барменом-Судьёй, что готов в любой момент отправить человеческую душу в Забвение или к Перерождению. Забавно, но даже сейчас, попивая свежий коктейль, приготовленный жнецом, Бейонд всё еще не думал, что Мисоре досталось второе. Скорее всего, её душа гниёт, подобно телу. – Мисора Наоми, – вытягивает Ну, вызволяя Бейонда из омута собственных мыслей. – Я знаю, что она была именно здесь лет семнадцать назад. Что с ней стало? Бейонд сдерживал своё любопытство, как только мог. Эти десять лет он так и не заходил к Судьям для того, чтобы узнать конечный приговор Мисоры Наоми, но сейчас… Боже. У Бейонда ведь нет сердца, так почему щемит? – Показать? – Бармен тяжело вздыхает, прокручивая в руках кассету. – Покажи, – безразлично протягивает Бейонд. Но всё ещё щемит. Внутри всё ещё щемит. Он и не думал увидеть её лицо вновь, особенно в оцифрованном варианте. – Хочу задать Вам один вопрос, – голос, доносящийся за камерой, по всей видимости, от Судьи. – Помните ли вы, что было до того, как Вы попали сюда? – Нет, – лицо Наоми серьёзно, как и всегда. – Думаю, – морщится, пытаясь вспомнить, – я должна была умереть, – отхлёбывает алкоголь, но, по всей видимости, не чувствует вкуса, от чего вновь выдаёт недовольную гримасу. – Да. Я была на… встрече. Я должна была умереть. Бейонд отчего-то смеётся. Реакция Мисоры – его любимое зрелище из всех. – Странно, – камера дёргается, и только в этот момент Бёздей понимает, что она прикреплена к галстуку бармена. – Но… Логично. Наверное, это логично в Вашем случае… – Это чистилище? – Мисора перебивает, не дав Судье закончить начатое. – Или Небытие… Точно! Это ведь Небытие? – Она вновь смотрит на бокал в своих руках. – Вечное скитание по бару с безвкусными коктейлями – это ужасно. – Я не могу сказать, где Вы оказались, но смогу всё объяснить, если сыграете со мной в одну игру. – Люблю, когда мне хоть что-то объясняют, – тянет девушка. – Что за игра? – Маджонг. – Ненавижу маджонг. – Она одна из немногих, кто никак не реагировал по ходу игры, – Судья давит на пульт, перематывая процесс игры. – Никак. Возможно, причина в том, что она понимала, что мертва. Такие люди редкость. А, учитывая её связь с вашим миром, это вообще первый случай. – Удивительно, – Ну скалится, озираясь на Бейонда. – Думаю, даже если бы её не прислали в одиночку, она бы не раскрылась. От самого начала и до самого конца она сохраняла лицо, с которым и пришла. Игра была окончена в пользу Судьи, о чём сигнализировало недовольное лицо Мисоры, когда последний ход был сделан, а видео снято с паузы. – Надеюсь, проигрыш не означает, что меня оставят в неведении? – Нет, – бармен выставляет руки так, что их становится видно в кадре. – Но, я думаю, Вы и сами догадываетесь, что мертвы. – Да, – она кивает. – Что это за место? – Место, где определяется дальнейшая судьба души. – Рай или Ад? – Мисора тут же выпучивает глаза, выставив указательный палец вперёд. – Нет-нет! Их не существует. Значит… – Она щёлкает пальцами, будто улавливая воспоминания. – Забвение или… – Перерождение. Верно. – И это определяется не по игре, верно? Иначе я… – Наоми недовольно смотрит на барную стойку с разложенной игрой. – Ну, навечно сгинуть тоже не так плохо. – Нет, – Судья усмехается. – Это определяется по тому, что вы из себя представляли во время земной жизни. – С учётом пробудившихся воспоминаний, которые выкинули на меня перед смертью, – Мисора вздыхает. – Итак… Мой приговор? – Тут же разочарование сменяется улыбкой. – Пройдёмте к лифту. Краткая перемотка, и её силуэт скрывается за дверьми. Милая улыбка напоследок, заставившая что-то внутри биться. Улыбка и встреча с желанным покоем. Именно так думал Бейонд, и, как ему казалось, Мисора думала о том же. Двери закрылись. А душа отправилась к Перерождению в новом теле. – Что? – Бейонд непонимающе смотрел на экран. – Почему ты принял такое решение? – Потому что она приняла проигрыш, – Судья откладывает пульт. – Чего? – Бёздей смотрит на Ну. – Глупо? – Глупо, – соглашается Богиня. – Это моё решение, – бармен пожимает плечами. На этой ноте они покидают чистилище. Честно говоря, после полученной информации Бейонд находился в более подвешенном состоянии, нежели то, в котором он переступил порог этажа. Он всё это время горевал по живой… Да даже если и так: Перерождение равняется новой личности. Кто знает, как душа Мисоры обжилась в очередной попытке? – Зачем ты привела меня сюда, Ну? – Бейонд перебирает когтями по кнопкам лифта. – Зачем? – Ты ведь знала, что я и малейшего понятия не имею о том, что она переродилась, – он делает небольшой кивок, тем самым смахивая нависшие волосы и высвобождая свой взгляд, чтобы, наконец, увидеть Богиню. – Но зачем-то повела меня к Судье... – Я не знала, Бейонд. – Не знала? Брось, мы оба знаем, что это ложь. – Хорошо, – Ну усмехается, – ты подловил меня. Но, Бейонд, ты каждый людской год ходил на её могилу, ты слишком привязался, и, как мне показалось, её приговор облегчил бы твоё бремя. – Сначала ты даёшь мне поле, которое я желаю, потом её, – Бейонд недовольно сглатывает, – а теперь обвиняешь меня в том, что я привязался? Это подло, Ну. Так подло… Лифт останавливается, выпуская мёртвых в свой мир. И если Ну, не проронив больше ни слова, моментально выходит навстречу густому туману, то Бейонд замирает, обдумывая сказанное Богиней ранее. Изменилось ли что-то от того, что он узнал о судьбе души Мисоры? Так хотелось сказать «нет», но взгляд невольно вёл его к порталу, способному показать любого человека, облик которого Бог Смерти знал. – Ты просила без глупостей, – голос Бейонда заставляет Ну остановиться, – а потом отдаёшь мне знание, что она переродилась?.. И что я должен, по-твоему, делать, Ну? Спокойно продолжать править этим бренным миром и даже не… – Без глупостей? – Богиня улыбается. – Да. Но кто я такая, чтобы противиться воле Короля и уж тем более отчитывать его за это? С этими словами Ну исчезает за очередным барьером их мира, оставляя Бейонда наедине с собой, со своими мыслями и скукой. Она была права в одном: он давно уже не просто рядовой Бог Смерти, он Король, который сам вправе распоряжаться своими желаниями. Поэтому ноги ведут его не к трону, не к Богам Смерти, а к тому самому порталу. Что он ожидает в нём увидеть? Честно говоря, мысли Бейонда витали между двух понятий «сумасшествие» и «справедливость». То, чем всегда и была Мисора. Костяные ноги останавливаются у знакомого обрыва с порталом. Бёздей до сих пор не верил в то, что делает. Руки давят на металлическую арку, а в голове возникает знакомый образ. Сработает ли это? Богу Смерти необходимо знать того, за чьей судьбой он хочет пронаблюдать. Знает ли он того, о ком думал? Отчасти… Он знал лишь душу, что переродилась в новом теле, но, неожиданно для самого Бейонда, портал выдаёт знакомый звук и транслирует изображение большой компании. Живая. Весёлая. Мисора Наоми… Нет, ныне это Хитоми Хоши, по стечению обстоятельств переехавшая из небольшого японского городка в огромный Лос-Анджелес. Что-то напоминало. Что-то чертовски напоминало. Было так просто узнать её среди толпы студентов. Взгляд выдавал, эта устаревшая причёска, нехарактерная для тридцатых годов двадцать первого века, выдавала. Имя другое, новая родинка под правым глазом, более строгий стиль в одежде, но натура всё та же. Натура та же, но вот воспоминаний не осталось. Сейчас, девушка, примерившая облик Мисоры, забравшая её душу, позабыв о Богах Смерти, развлекалась с людьми, а Бейонду было тошно. Отчего-то тошно, что душа Наоми не сгнила в забвении. Почему-то именно такой финал он пророчил для неё. Напрягало и ещё кое-что. Фигура рядом. Чуть сгорбившийся брюнет, забившийся в угол. Бёздей моментально узнал это лицо. Тот же Эл, которого он знал ранее, разве что причёска была более аккуратной и не было признаков аутизма. Тошно. Тошно от того, что судьба вновь свела их вместе. – Что, даже не спустишься? – Голос Рюка заставляет его Короля подпрыгнуть на месте, после глубоко вздохнуть и обернуться. – А ты не должен новую жертву для своих развлечений выслеживать? – А смысл? – Рюк подкидывает красное яблоко в воздух. – Никто так и не превзошёл Лайта. Печально. – Серьёзно? Поищи получше, – Бейонд пожимает плечами. – Час Ниа вот-вот пробьёт, так что у тебя ещё есть шанс возродить Киру и развлечься, – он садится на небольшой выступ. – Думаешь, он не нашёл наследника? – Думаю, что нашёл. Но, как ты когда-то говорил, в этом есть своя доля веселья, да? – Хах, – Рюк посмеивается, смотря на людей в портале. – Так почему не спустишься? Мы с твоим папашкой ставки ставим, насколько тебя хватит. – Во-первых, последи за своим языком, – Бёздей закидывает ногу на ногу и складывает руки на груди, пытаясь придать себе более величественный вид. – Во-вторых, передай Армонии-Джастину, – так не хотелось называть его «отцом», – что я сниму с него за это пять лет жизни. В-третьих, – он, тяжело вздохнув, поворачивает голову к порталу. – Ей жить осталось… всего-ничего. Смысл мне спускаться? – Ну тупой, – Рюк подходит и толкает плечо Бейонда. – Минус пять лет, – он тут же выставляет указательный палец, глаза наливаются неестественно-красным оттенком, а продолжительность жизни Бога Смерти напротив урезается. – Да я же помочь пытаюсь, а ты... – Рюк недовольно рычит, а после вздыхает. – Ты не думал, что некоторые правила нашего мира тебя не касаются? – Меня многие правила не касаются, Рюк. – Я про то, что… Ну спаси ты её от смерти. Тебя ведь убить может только истечение срока правления. – Да, – шипит Бейонд. – Но это будет превышение служебных полномочий, которое может скостить мой срок правления. – Прошлый Король вон твою мать спас, так что не вижу в этом ничего позорного. – Мою мать? – Твою мать. Армония Джастин на коленях молил Короля о спасении бедной души, а в итоге что… Породили бесполезное дитя с глазами Бога. – Рюк, – Бёздей вновь выставляет указательный палец, – нарываешься. – Пока мы тут болтаем, твоя ненаглядная умирает, так что… Либо вписывай пацана в свою Тетрадку, либо вновь теряй её. Ей не везло с мужчинами. Мисоре совершенно точно не везло с мужчинами. Например, сейчас, человек из компании друзей, буквально душил её на собственной кровати. Рука Бёздея дрожит у пояса, а дыхание, нехарактерное для Богов Смерти, учащается. – Король мог пойти на такой низкий поступок, как спасение моей матери? – В его глазах, отчаянно смотрящих на Рюка, можно было заметить страх. – Он же просто отсрочил её смерть… и всё. Зачем нужно было так унижаться ради какого-то рядового Бога Смерти? Хорошо, что портал не транслировал звук. – Потому что они были… Друзьями. Как вы с Ну. Они сдружились, не более, – Рюк неустанно смотрит на свершающееся убийство, чем только больше раздражает. – Думаешь, твой отец настолько чёрствый, что сразу же вас покинул? – Очевидно. Давно ли Рюк стал семейным психотерапевтом? – Он и второй раз просил за твою мать. Вот только в этот раз у Короля появились проблемы в виде Бога, который следил за каждым его движением и действием. – Получается, что это неминуемо? – Бейонд пожимает плечами, уняв дрожь в руках. – Она всё равно умрёт, – бросает краткий взгляд на портал. – Разница лишь во времени, – с этими словами Бёздей и направляется назад, на трон. Даровать Ми… Хитоми спасение было бесполезной тратой ресурса пустой Тетради Смерти. Она всё равно умрёт. Это лишь вопрос времени. Да и спаси Бейонд переродившуюся Наоми, что бы изменилось? Она не помнила его, и смысла в этом… Тогда Бейонд думал именно так. Двадцать лет, принося букет белых ландышей к могиле, Бейонд продолжал думать именно так. Пока не настала определённая дата. Одиннадцатое февраля 2050 года. Пару дней назад была сороковая годовщина смерти. И вот он снова здесь. В руках Бейонда вновь белые ландыши, которые он кладёт на выцветшую могильную плиту. – Клянусь тебе, это ненадолго, – женский голос заставляет содрогнуться и посмотреть на посетительницу кладбища, заставляет руки задрожать, как десять лет назад. Девушка, которую он узнал бы и из целой толпы. Такие же длинные чёрные волосы, в густоте которых можно утонуть. Родинка, перекочевавшая под нижнюю губу с правой стороны. Неужели… Неужели она вновь переродилась? Прошло ведь слишком мало времени. – Если тебе не нравится, что я хочу отдать дань памяти человеку, в честь которого меня назвали, то не думаю, что есть смысл в этом свидании, уж прости, – она останавливается напротив могилы Наоми, убрав телефон в задний карман. В честь которого назвали? Бейонд моментально применяет силу глаз и входит в мимолётное состояние шока. Мисора Наоми. Её внешность, её имя, её голос. – Свежие, – девушка наклоняется к цветам, что ещё недавно возложил Бейонд. – Не думала, что у тебя есть посетители, – она тянется к сумке и достаёт оттуда пачку влажных салфеток. – Я ведь не должен, – Бёздей тянет свой взгляд к небесам, а руку к поясу. – Не должен, – словно убеждая себя, шепчет он. – Не должен, – тяжело вздыхает, отцепляя запылившуюся Тетрадь Смерти. – Не должен. Тетрадь должна была достаться новому Богу Смерти, но почему-то упала на могилу Мисоры Наоми. Какое богохульство проворачивать такое рядом с могилой Эла... – Что? – Девушка осматривается, выискивая того, кто уронил чёрную тетрадку. – Не могла же она сама упасть. – Могла, – произносит Бёздей, как только девичьи пальцы касаются обложки. Та, кто примерил на себя лик Мисоры, оборачивается и впадает в секундное состояние шока. Как же её лицо сейчас было похоже на то, что выдала Наоми в высотке Эла, когда впервые увидела Бейонда, не хватало лишь отрицания в глазах. – Ты… Ты… Кто… – Её взгляд блуждает по лицу Короля, очевидно останавливаясь на почерневших участках кожи. – Зомби, да? – Она корчит лицо. Точно так же, как делала это Мисора. Она ведь и есть Мисора… Ужасно. – Бог Смерти вообще-то, – Бейонд вздыхает, садясь на каменный бордюр рядом с девушкой. – И я был знаком с твоей… – Он озирается на могильную плиту. – Кем она приходилась тебе? Казалось, у девушки пропал дар речи. Она всё ещё осматривала Бейонда, теперь цепляясь за сшитую на запястьях кожу, на оголившиеся кости ноги. – Получается, что тётя по линии первого брака деда, – с опаской произносит Наоми. – Я не так давно узнала о ней, и о том, что меня вообще в честь кого-то назвали. Дед перед смертью очень сожалел о том, что не смог вложить в неё достаточно любви, – девушка подкусывает губу. – Бог Смерти? А похож на того серийника, дело которого она вела. – И об этом успела прочесть? – Бейонд впервые за много лет улыбается. – Да, – усмехается она. – Так… Ты что-то вроде жнеца Смерти и пришёл забрать меня? – О… Нет. Вообще-то… Ты ведь видела её фотографии, да? – Он кивает на могилу вновь. – Да, мы похожи. Дед часто говорил, что… одно лицо. – Да… – Бейонд скрещивает руки в замок, подкусывая нижнюю губу. – Я был её… Богом Смерти некоторое время, знаешь ли. – Что делает Бог Смерти? – Девушка, наконец, отрывает свой взгляд, полностью переключив внимание на тетрадку в своих руках – О! Да ладно. Только не говори, что это настоящая Тетрадь Смерти, как та, за которую сражались государства, когда меня ещё и на свете не было? – Ты про инцидент с Америкой? – Он вздыхает, вспоминая свою первую серьёзную правку в правилах Тетрадей. – Да. Она самая. – Значит, у тёти она тоже была. – Да. Всё ещё удивлял тот факт, что Мисора переродилась в собственном древе. – Забавно, – пролистывая страницы, сообщает девушка. – Узнав её историю, я захотела пойти в ФБР, чтобы выбелить имя, которое некоторые члены семьи боятся произнести, чтобы показать, что Мисора Наоми может быть… справедливой. А что в итоге? – Она так драматично вздыхает. Это забавляет. – Сижу, болтаю с Богом Смерти и держу его Тетрадь в руках. – Тебе не обязательно ей пользоваться. – Я и не собиралась. Честно говоря, мне кажется, эта штука устарела, – Наоми захлопывает тетрадку и, улыбаясь, возвращается к Бейонду. – Не знаю, что за история, которая привела прошлую Тетрадь в руки американского президента, но… что-то мне подсказывает, что в этом замешаны технологии. Сам посуди… – Она качает головой. – Как я могу к тебе обращаться? – Бейонд. – Бейонд, – тут же согласно кивает, а на лице Бейонда вновь сияет улыбка от звучания собственного имени. – Так вот… Посуди сам, повсюду камеры. L в любой момент может получить доступ к любой камере в любой точке мира. Думаешь, он не может проникнуть к микрофону моего мобильного, если его расследование сведётся ко мне? Так что… косить преступников – это глупо. Уж точно не в нашей время заниматься подобным геноцидом. – В любом случае… Я бы хотел оставить её у тебя, – Бёздей поднимается на ноги, поглядывая на небеса. – Она мне не принадлежит, – девушка поднимается следом и тянет Тетрадь Богу. – Принадлежит. Считай это моим подарком и извинением, – краткий взгляд на могилу, и Бейонд тут же взмывает в воздух. Эта Тетрадь не принадлежала ни одному Богу Смерти, поэтому и пресловутое правило о присутствии рядом с человеком, возродившаяся после полноценного восшествия Бёздея не престол, не работало. Бейонд и не думал оставаться в мире людей дольше, так как в своём его ждала бумажная волокита по вопросам просчётов его Богов. Но всё же… Теперь каждый день Короля начинался не со скучаний на троне, а с прогулки до портала. Он то и дело наблюдал за тем, как Наоми жила новую наполненную красками жизнь, как она разочаровывалась в людях, получала аттестат об образовании, как улыбалась день за днём. В последний год жизни его Мисоры… улыбки не хватало. Она была настолько редким явлением, что теперь то, что Бейонд видел, ежедневно, казалось наградой. Одиннадцатое февраля следующего года впервые было пропущено, но вот четвёртое апреля… Бейонд спустился в людской мир. – Твой день рождения? – Бёздей присаживается на окно, разглядывая кучку подарков и счастливую девушку на кровати. – Напугал, – она с улыбкой кидает подушку в пришедшего гостя. – Да, теперь в Японии я совершеннолетняя, – тут же кивает. – Главное правило этого дня: без подарков вход воспрещён. Так что… Выкручивайся. – Могу подарить тебе возможность видеть имя любого человека, – он пожимает плечами, – ну и продолжительность его жизни. – Разве это подарок? – Девушка падает на кровать поперёк так, что её волосы, подобно тёмному водопаду, струятся вниз. – Мне кажется, это наказание. – Ты права, – Бейонд вздыхает, расположившись вдоль подоконника, согнув ноги в коленях, – отчасти. Иногда это даже полезно. – Возможно, – она соглашается, поджимая губы. – Сколько мне осталось? – В её глазах пылал такой детский интерес. – Правда хочешь это знать? Только сейчас Бейонд понимает, что всё это время был очарован именем над головой девушки и в упор не видел вычерненных цифр, которые вели её к смерти. – Да. Проще планировать свою жизнь, зная, когда она подойдёт к концу. – Шесть лет, – с его уст срывается та же продолжительность, которая когда-то была озвучена другой Наоми. – Не так много, – она поджимает губы. – Ладно, – тут же вздыхает, словно отгоняя от себя дурные мысли. – Всё ещё жду свой подарок. – Боги Смерти мало на что способны, честно говоря. – Приму в качестве подарка историю. – Историю? – Историю, почему моя тётя стала той, кто убил свою мать и ещё десяток девушек, – Наоми громко сглатывает. – Знаешь ли, я пыталась понять, почему, но так и не смогла. А, раз уж ты был её Богом Смерти… Расскажи. – А если я скажу, что к тому моменту сложил полномочия? – Не поверю и выгоню тебя, – девушка по-ребячески высовывает язык. – Ладно, – Бейонд тут же выставляет руки вперёд. – Ты знаешь мою историю? – Твою? – Она склоняет голову вправо, будто осматривая лицо Бёздея более детально. – Твою, как серийного убийцы? Или как воспитанника приюта для одарённых детей? О! – Мисора тянет указательный палец к незваному гостю. – Или как того, по кому сохла моя тётя? – Это неправда. – Я бы на её месте сохла, – девушка, посмеиваясь, возвращается в сидячее положение. – Итак? – Как серийного убийцы, конечно, – он, подобно Наоми минутой ранее, выставляет указательный палец. – Я бы не назвал это серийными преступлениями. Я бы назвал это развлечением лучшего в мире детектива. – И моей тёти. – И твоей тёти, – соглашается он с улыбкой. – Так вот… Представь, что ты хоронишь свой худший кошмар, а после он воскресает в твоём подсознании. – Мало приятного, – Наоми ложится локтями на каркас кровати. – А после возрождается в виде постоянного спутника. – В виде Бога Смерти? – Ага, – он задевает взглядом чёрную тетрадку, что так аккуратно лежала на тумбочке девушки. – Не каждый способен выдержать вечный смертельный гнёт, особенно при наличии ран в психическом здоровье. – У неё они были? – О, ещё какие. Возможно, из-за этого моё сумасшествие стало заразно для неё. Возможно, из-за этого перед кончиной она решила воплотить в жизнь мой лучший план. И, возможно, из-за чувства вины я принялся ей помогать. – Говорю же, душка, – Наоми улыбается. Казалось, он забыл, что перед ним сидела девушка, душа которой когда-то была тем, кого они обсуждали. Было так легко, словно они с той самой Мисорой, на которую Бейонд не злится, которая не ходит под руку с ненавистным Элом, которая принадлежит ему. – Наоми! – Незнакомый женский голос и скрип двери. – Двадцать минут истекли, – женщина входи в комнату. – Пойдём за стол. – Не волнуйся, она меня не видит, – он осматривает образ вошедшей. Похожа на мать его Наоми. – Не хочу, – Мисора морщится, а после вздыхает и поднимается с кровати, недовольно посматривая на мать. – Сейчас спущусь. – До следующего года? – Бейонд поджимает губы, улыбаясь девушке. – Подарок, – она, выставив указательный палец вперёд, спиной пытается следовать к двери. Забавно осознавать, как быстро Бейонд сменил день рождения мёртвой Наоми на день рождения живой. Ещё бы научился сдерживать обещания. Например, с наступлением следующего года дел у Короля прибавилось, и Бейонд не заметил, как земной календарь пылал двадцатым апрелем. Остаток года Бёздей винил себя за то, что не может найти повода спуститься к Мисоре. Именно поэтому, как только, стрелки людских часов прощебетали о начале четвёртого дня апреля следующего года, Бейонд уже сторожил сон Наоми. – Только не говори, что ты тут всю ночь был, – сонно проговаривает девушка под утро. – С днём рождения, – Бейонд тут же подрывается с места, схватив букет ландышей со стола. – Ландыши? – Она улыбается. – Знаешь, единственный подарок, который я могу сделать, это парочка тел с выдавленными глазами. Так что… ландыши. – Мне никто не дарил цветы, – со всё той же милой улыбкой сообщает девушка, приняв букет. – Значит, я не так плох. – Это уж точно. Она тянула. Бессмысленно было отрицать, что возродившаяся Наоми тянула Бейонда точно так же, как и та, что жила в самом начале века. И с каждым годом отрицать это становилось всё труднее, примерно так же, как и придумывать подарки. Может быть, только к двадцать шестому дню рождения Наоми Бёздей начал понимать своего отца. Может быть, он впервые понял, что не может сделать шаг назад, не может вновь потерять её. Обещание, что он дал скряге Рюку. Обещание, что никогда не пойдёт против основных правил. Обещание, которое рассеется уже сегодня. – Так банально, – Мисора рассматривает очередной букет на очередной день рождения, пока Бёздей рассматривает её. – Я говорил, что ни на что большее не способен. – А я и не прошу, – она улыбается, чем вызывает улыбку и гостя из другого мира. – Или прошу, – тут же прищуривается, сбивая улыбку. – Просишь?.. – Я ведь умру, да? – Девушка подкусывает нижнюю губу, отложив букет на стол. – Уже в этом году. А все её воплощения будут помнить дату, назначенную Бейондом? – Да, и я ничего не могу с этим поделать, – он тут же отводит взгляд. – Прости. – Ничего. Всё равно на этот год я ничего не планировала, а то, что планировала – уже вычеркнула, – она запрыгивает на стол, болтая ногами в воздухе. – Ведёшь какой-то список? – Да, – Наоми кивает, потянувшись к полкам над головой. – Честно говоря, веду. В её руках оказывается Тетрадь Смерти, что повергает Бёздея в шок. Она… Нет. Она действительно использовала настоящее оружие в качестве блокнота? – Вот, – она протягивает Тетрадь изначальному владельцу. – Думаю, пора тебе её вернуть. Бейонд принимает и тут же пытается рассмотреть, что успела сделать девушка. Вписать одно имя в Тетрадь? Похвально. Список желаний был не таким длинным, как ему казалось изначально. Попробовать тако, прокатиться на мотоцикле, купить рыбку, получить диплом и влюбиться. Всё было вычеркнуто. – Как тебе мотоцикл? – С характером, – Мисора улыбается. – Наверное, у тёти получалось лучше. – Да. – Хэй, – она тянет безликую тетрадь с полки и тут же кидает в Бёздея. – Это было грубо. И я думала, что ты спросишь про последний пункт. – М? – Он вновь заглядывает в Тетрадь. – И как тебе это ужасное человеческое чувство? Разбили сердце? Или же ты? – Ну, – резко улыбка перекрывается непониманием, – почему ты такой радикальный? Бывают ведь и чувства, о которых мы не говорим, держим в себе, чтобы потом не пришлось разбивать чьё-то сердце своей смертью… или же чтобы тебе его не разбили, как ты успел заметить. – Значит, – Бейонд подходит к столу и склоняется над ним. В его руках быстро появляется карандаш, грифель которого останавливается рядом с зачёркнутой надписью «влюбиться». – Признаться в чувствах, – вслух произносит Бёздей то, что прописывает в тетрадке. – Попробуй. Может, у вас всё взаимно, и он сделает тебя счастливой девушкой. Невольно в голове возникает образ Наоми и Эла. Образ чёртового кольца на её пальце. Образ их поцелуев. Бейонд бы с радостью выблевал, если бы было что. – И как ты себе это представляешь? – Привет, я, кстати, тебя люблю? – С улыбкой отвечает Бог Смерти. – Привет, я, кстати тебя люблю, – с такой же улыбкой произносит девушка. – Да, именно так, – Бёздей выпрямляется, но тут же замечает блуждающий взгляд Мисоры. – И какая реакция должна последовать? – От прежней улыбки не осталось и следа. – Не знаю. Я при жизни был обделён долгосрочным вниманием, но, возможно, он должен тебе что-то сказать. – А если до него очень медленно доходит? – Значит, я хреновый советчик и попробуй почитать что-то на форумах. Мисора усмехается, недовольно качает головой и тянет руки к чёрному одеянию Шинигами, тут же притягивая его к себе. Последнее, что успевает увидеть Бейонд, искру в глазах девушки, а в следующий момент чарующую тьму. Наоми придвигается, медленно касаясь мёртвых губ. В мыслях он понимал, что нужно отстраниться, но тело будто вспомнило забытые чувства. Её такой нежный поцелуй моментально напомнил Бёздею о том, что когда-то и он жил, что когда-то и он чувствовал. Его холодные руки в момент оказываются на щеках девушки. Поглаживая мягкую кожу большими пальцами, Бейонд оставлял краткие нежные поцелуи на розовых губах, а вот Мисора, будто унаследовала дух предыдущей инкарнации, то и дело пыталась углубить поцелуй, заставить раствориться в нём. В нём не осталось ничего нежного, наоборот, он приобрёл оттенки, которые никак не вязались образом девушки, что сидела перед Бёздеем. – Мне всегда было интересно, – она отстраняется всего на мгновение, – способны ли Боги Смерти заниматься сексом. – Иногда, – он отстраняется следом, облизывая губы кончиком языка. – Как правило, это ещё несформировавшиеся Боги, у которых ещё остался доступ к привилегиям человеческого тела. – А у тебя? – Нет, – Бейонд тут же качает головой. – Прости. Наоми тянется, чтобы вновь притянуть его к себе, но замирает, остановив взгляд на окне. – Который час? – Она тут же оглядывается в поисках часов и разочарованно вздыхает, остановив на них свой взгляд. – Ты обязан появиться ещё в этом году, иначе я тебя… – Что? Убьёшь? – С улыбкой произносит Бог Смерти. – Что… Думаешь не достану тебя в твоём мирке? – Мисора спрыгивает и подходит к окну. – Уже спускаюсь! – Выкрикивает она пришедшей девушке. Может, он и рад бы появиться, вот только… Сегодня её последний день. Бейонд впервые после прощания не взмывает в высь, не исчезает за горизонтом миров. Нет. Он следует за девушкой, просто… Просто, чтобы видеть, что такого может убить её в день её же рождения. Смерть Мисоры Наоми в 2010 настолько глупа, насколько можно было представить. В этот раз, в этой инкарнации ей грозило что-то похуже. Например, парень, следовавший за ней из кафе и преградивший путь в подворотне. История стара, как мир. Вот он уже достаёт нож и угрожает. Вот он хватается за сердце и падает замертво. Вот Бейонд выпускает Тетрадь Смерти с новым именем из своих рук так, чтобы она упала перед оцепеневшей Мисорой. Вот он ловит на себе её взгляд и улыбается напоследок. Вот он взмывает в воздух с клятвой больше никогда не ступать на землю. Бейонд нарушил собственное обещание. Он спас её, и что теперь? Он ведь даже не знает, сколько после перерасчёта лет осталось жить девушке. Это было глупо. Глупо. Четвёртый день апреля следующего года встретил его с жужжащей под ухом Богиней Ну. – Во сколько ты сегодня отправишься к ней? – К ней? – Бёздей ведёт взгляд в сторону лестницы в людской мир. – Нет, – тут же отмахивается от этой мысли. – Я занят. Занят Бёздей был ещё добрый десяток лет по меркам мёртвого мира. Кажется, после пятого года Ну даже перестала спрашивать надоедающий вопрос. И Бейонд молился лишь об одном: чтобы ничего больше не напоминало ему про существование Наоми. Но мысли в голове… Но её образ в портале… Всё это есть. От всего этого не уйти. А ещё Ну, резко вспомнившая о ней. – Кстати, – разбирая документы, шепчет Богиня. – Кстати? – Скучающе протягивает Бейонд. – Наоми умерла. – Наом… – Он поджимает губы. – Недолго прожила. – Это точно. – А ты что… Следила за ней? – Нет, – она смотрит на бумаги перед собой и многозначительно вздыхает. Этого вздоха хватит, чтобы Бейонд понял причину смерти Мисоры. Остановка сердца и продление жизни одному из Богов. Скотство. – Кто? – С улыбкой произносит Бёздей. – Тебе не понравится. – Ставлю на то, что её годы забрал Рюк. – Твой отец, – Богиня откладывает заполненные документы, а Бейонд разочарованно вздыхает. Лучше бы это был Рюк. – Она не попадёт на суд, ты же это понимаешь? – Притягивая новый бланк, произносит Ну. – Поче… – И Бёздей замирает. То самое имя, о котором он так и не успел спросить. Она делала запись в Тетрадь. – Небытие? – Да, – перо в руках ну замирает в воздухе. – Но я всё ещё могу сделать пометку с рекомендацией. – Что? – Ты никогда не занимался бумажной волокитой, но… Неужели никогда не задумывался, как именно я выбрала тебя в ряды Богов Смерти? – Нет, – он щурится, смотря то на бланк, то на Богиню. – Если попросишь, я сделаю прошение. – Какие у этого последствия? – Бейонд облизывает иссохшие губы. – Кроме подстрекательств от Рюка?.. Никаких. О, ну и я переложу обязательства по поводу её обучения на тебя, – она хищно улыбается, будто предлагает сделку с Дьяволом. – Ну, я серьёзно. Какие у этого будут последствия? – Кучка бумаг, обучение, поиск жизни для неё на первое время. Это на самом деле меньше, чем должно быть. – Это точно, – Бейонд сверлит взглядом перо в руках Богини. – А если я тебя попрошу… – Не забудь встретить её через две недели у границы, – она тут же ставит галочку в один из пустых квадратов. Бёздей, честно говоря, до сих пор не верил в то, что произошло. Ну безвозмездно предложила ему… Нет. Это всё ещё не укладывалось в голове. Каждый из дней в ожидании похож на пытку. Каждый день всё больше тянет на дно непринятия. Каждый день заставляет сомневаться в своём решении и том, что его не обманули. Каждый день вёл мысли Бейонда в какой-то круговорот суматохи. И вот он здесь. С проклятыми ландышами у границы Небытия. Её первый шаг в новый мир, заставляет Бейонда залиться непривычной краской и расхохотаться. Мисора Наоми в привычном для него обличии: чёрная водолазка и синие джинсы, аккуратно расчёсанные волосы с вытянутой чёлкой. – Привет, – Бейонд тянет букет. – Стоит ли мне говорить о том, какая каша в моей голове? – Она качает головой, приставив пальцы к виску. – Не думаю. Я проходил через это, если не пом… Ох. Ну, конечно, ты не помнишь, – он тут же берёт её за руку и ведёт в сторону их мира. – Помню, – Мисора скалится, чем привлекает к себе внимание. Только сейчас Бёздей рассмотрел её побледневшую кожу. – Я почему-то помню всё, что связано с тобой. Это нормально? – Вполне. Но большая часть скоро забудется, – он останавливается. – Стоп. В смысле… Помнишь? – Я помню себя, – она останавливается следом за Бейондом. Её указательный палец тянется к груди. – Помню свою жизнь при Кире, – по её лицу проходит холод. – Помню и… И свою недавнюю жизнь, – она будто перебирала что-то на кончике языка. – Помню, как ты целовал мою… племянницу? Я не понимаю, кем её считать по отношению ко мне. – На духовном уровне это всё ещё была ты. – Или ты просто падок на девушек с такой внешностью, – Наоми недовольно вздыхает, расправляет плечи и легко ударяет Бёздея в плечо. – Говорила же, что достану тебя даже в Преисподней. – Вообще-то… – Молчи, – она еле заметно улыбается и оглядывается. – Поле всё ещё цело? – Конечно. – Предлагаю сделать это нашим местом. – Нашим? – Нашим.