***
Неделю назад Лос-Анджелес встретил Валю лучами палящего солнца и ослепляющим блеском окон небоскрёбов, а сейчас блондинка вынуждена прятаться в номере от жутко сильного ливня, не зная, чем себя занять. Все эти дни она планировала отрываться с друзьями на полную катушку, но не получалось. На душе скребли кошки, оставляя глубокие и кровоточащие царапины. Все вечеринки и прогулки превратились в надоевшую рутину, не приносящую никакого удовольствия. Поэтому сейчас она была рада тому, что предоставлена сама себе и лежит на мягкой постели, разглядывая абсолютно белый потолок. Она мечтала оказаться в Лос-Анджелесе с самого детства. Надеялась, что попадёт сюда, когда путешествовала по Азии. Но пробиться дальше Китая у неё не получилось. А ещё она надеялась попасть сюда вместе с одним человеком, который сейчас находится от неё очень далеко. Во всех смыслах. Егора выписали из больницы спустя два дня, и после этого Валя сразу же уехала, как только убедилась, что тот в порядке. Валя не видела, как тот, мучаясь от бессонницы, выходил на балкон и закуривал сигарету. Егор давно не курил. Где-то услышал, что с сигаретами легче переносить трудности. И ему правда казалось, что с ними легче. Отравляющий дым медленно проникал в лёгкие блондина, заполняя пустоту, не так давно образовавшуюся в сердце. Валя не знала, что целыми днями Егор не выходил из дома, заливая сердце, разрывающееся от тоски, алкоголем. Не догадывалась, что Булаткин снова вгоняет себя в ту бездну, из которой совсем недавно его вытащила Карнаухова. Вале не было плевать. Она беспокоилась. Звонила ему каждый день, спрашивала о самочувствии. Она просто не могла не звонить. Но Булаткин ей врал. Из-за гордости, из-за чувства вины, из-за кучи других принципов. Врал, что всё хорошо. Врал, что он в порядке. Карнаухова не догадывалась, как сильно они нуждаются друг в друге. Она обманывала сама себя, все эти дни прокручивая в голове рассказ Егора об измене и убеждая себя в том, что, несмотря на чувства, им нужно держаться друг от друга подальше. Хотя бы какое-то время. В глубине души Валя догадывалась, что не выдержит первая, сорвётся и позвонит Егору, наплевав на все принципы. Но каждый раз в голове набатом стучал вопрос «Ты мне доверяешь?». И пока она не получит на него ответа, она не сможет избавиться от тяжелого груза на душе. Вале нужны были ответы. И обратиться за ними она могла только к одному человеку. — Настя, привет! Это Валя. — О, здорова, Валюха. — приветливо ответила бывшая танцовщица. — Как твои дела? — У меня всё хорошо. — соврала Карнаухова, слегка прикусив губу. — Насть, я на самом деле по срочному делу звоню. Ты не могла бы мне написать номер Нюши Шурочкиной? — Оу, а зачем он тебе? — присвистнула Настя. — Хочешь подружиться? Я бы не советовала. — Да нет, там немножко другое дело. Так ты мне дашь её номер? — Хорошо, сейчас пришлю. — Спасибо тебе, котик. — поблагодарила её Карнаухова и сбросила вызов. Сообщение пришло спустя несколько секунд, и Валя сразу же зашла в диалог. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, блондинка взяла себя в руки и нажала на кнопку вызова. — Алло? — Аня? — Да, кто это? — Это Валя Карнаухова. — слегка надменно произнесла блондинка, стараясь показаться увереннее. — Ах, здравствуй, Валя. — ласковым голосом протянула Шурочкина. — Мне приятно с тобой познакомиться. — А мне — нет. — отрезала Карнаухова. — Я звоню только по одному вопросу, и я думаю, ты подозреваешь, по какому. — Конечно, детка. — ухмыльнулась Нюша. — Тебя интересует, что произошло в тот вечер? — Да, меня безумно интересует, что стало началом тех событий, которые привели к тому, что Егор оказался в реанимации. — Ч-что? — опешила брюнетка. — Егор в реанимации? — Представь себе. Только не надо сейчас строить из себя несчастную овечку, как ты это обычно делаешь. Признавайся, что ты подмешала ему и что ты сделала с ним той ночью. Иначе о твоих приключениях узнают все инсайдеры. — презрительно произнесла Карнаухова, чувствуя появление злобы. — Как его самочувствие? — обеспокоенно спросила Аня, будто бы специально проигнорировав все Валины вопросы. — Это, блять, не твоё дело. — прошипела шатенка. — Рассказывай мне всё прямо сейчас. — Егор-то не любит, когда девушки матом ругаются. — презрительно фыркнула Шурочкина. — Что тебе рассказать? Что он сам поддался на мои уговоры и приехал ко мне, что остался и решил со мной мило побеседовать, а потом затащил меня в постель и грубо трахал? Ну вот, ты всё и услышала. — раздраженно сказала Нюша. — Ты нагло лжёшь. Он говорил мне обратное. — Тогда почему же ты звонишь мне? Не веришь ему? — саркастично усмехнулась Аня. — А я ему всегда верила. Он никогда не врал мне. Думаю, ты не заслуживаешь его. — Думаю, ты тоже. — ощетинилась Карнаухова. — Что ты подмешала ему? Отвечай! — Какая же ты наивная. — рассмеялась Шурочкина. — Я ничего тебе не скажу. И мне плевать на твоих инсайдеров. Думаешь, я испугаюсь парочки журналистов? — А я не только про журналистов говорю. Насколько мне известно, эта ситуация могла перерасти в непредумышленное убийство. А на данный момент это является покушением. Поэтому правоохранительные органы примут тебя с распростертыми объятиями и выведают у тебя абсолютно всё. Согласись, очень глупо было бы оказаться в тюрьме только лишь из-за того, что ты снова захотела потрахаться со своим бывшим и переборщила в виагрой. Я ведь права? — язвительно проговорила Валя, чувствуя, что попала в точку. — Сучка, ты ещё поплатишься за это. — прошипела Шурчкина, сжав кулаки. — Клофелин. В ту же минуту она сбросила вызов, оставив Валю в полной ярости. Чем только думала эта идиотка? Клофелин при малейшей передозировке способен стать сильнейшим ядом. Егор мог погибнуть, не окажись вовремя в больнице. Карнаухова рывком поднялась с постели и подошла к окну, по которому дорожками стекали капли дождя, оставляя за собой извилистые следы. Пора возвращаться. Всё это бессмысленно. Егор не врал ей. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком много драматизируешь, Карнаухова? — сказала она сама себе. — Собирай манатки и возвращайся к нему. Он ждёт тебя.14. Без тебя не могу
3 марта 2021 г. в 23:25
Булаткин давится после очередного глотка огненного виски, но продолжает заливать в себя ядовитую жидкость, прожигающую горло изнутри. Он допивает всё до конца и отбрасывает бутылку в сторону, не обращая внимания на громкий звон стекла, разбивающегося о холодный кафель.
Егор обессилено падает на диван и зажигает седьмую сигарету из четвёртой по счёту пачки. Этот виски они пили, когда отмечали день рождения Вали. Он помнит этот день в малейших деталях. Помнит улыбку, играющую на устах счастливой блондинки, когда Булаткин подарил ей платиновое кольцо с бриллиантом и с выгравированным karna.val&ek на металле, помнит её влюблённый взгляд, которым Валя одарила его после того, как блондин надел ей кольцо на палец, заливистый смех, когда Егор случайно пролил алкоголь на дорогую обивку дивана и начал забавно материться.
И на этом же диване, в полумраке гостиной, освещаемом тусклым светом настольной лампы, стоящей в углу комнаты, они наслаждались друг другом в полной мере. Валя здесь решила преподнести Егору подарок, предоставив в его полное распоряжение своё тело. Блондин умело воспользовался своим подарком и привёл Карнаухову в настоящий экстаз, порой используя новые, запрещённые приемы.
— Такое ощущение, будто ты очень долго готовилась к этому и перечитала сотни книг по камасутре. — выдохнул Егор, когда обессиленно улёгся рядом с девушкой.
Блондинка ответила ему ехидной ухмылкой, чмокнула в нос и отправилась в душ.
— Вот чертовка. — с восхищением прошептал Булаткин, смотря своей девушке вслед.
Егор потушил докуренную сигарету и потянулся за своим телефоном. Первым делом зашёл в Instagram и по привычке посмотрел stories Карнауховой. Опять тусуется с какими-то пацанами и девчонками. На этот раз они устроили пенную вечеринку на песочном пляже. Валя громко смеётся и убегает от парня, который хочет столкнуть её в океан. По ней даже и не скажешь, что она тяжело переживает расставание. Булаткин горько усмехнулся и зашёл в профиль девочки, отмеченной у Вали в истории. Сразу же открыл её stories, подробно просмотрев каждую. На одной из них мелькнула Валя, сидящая рядом с каким-то парнем. Зрачки Егора сузились, и он приостановил видео. Парень будто бы случайно положил свою ладонь на руку Карнауховой, продолжая о чём-то мило с ней беседовать. Ревность резко начала душить Булаткина, позволив огоньку ярости загореться в его глазах. Он отбросил телефон в сторону и закрыл глаза руками, чтобы успокоиться. Нужно ещё больше алкоголя. Он недостаточно глушит чувства. Егор поднялся с дивана и, покачиваясь, пошёл к серванту вдоль стены, придерживаясь за неё. Достал оттуда бутылку Бакарди и распечатал, вынув пробку зубами. Булаткин обхватил горлышко губами и сделал сразу несколько глотков, игнорируя жгучую боль в горле. Он уже смирился с болью. Не только с этой.
С того самого дня, как они с Карнауховой расстались, жизнь Булаткина вновь превратилась в сплошную рутину, состоящую из алкоголя, к которому на этот раз добавились ещё и сигареты. Он слышал, что алкоголизм не лечится. А можно ли вылечить сердце, которое болеет любовью? Как облегчить его страдания и терзания? Егор точно знает, что только алкоголь является его панацеей в этом деле. Ему не остаётся ничего, кроме как поддаться, сломаться под гнётом проблем и раствориться в волнах жидкости, медленно убивающей его организм, задохнуться в клубах никотинового дыма, прожигающего все изнутри.
В последнее время Булаткин даже не задумывается о последствиях. Его не волнует, что скажет блондинка, когда приедет. Антидепрессанты медленно забирают блондина в свой плен, затягивая на дно, а тот даже не сопротивляется. Он устал оставаться в одиночестве. Устал чувствовать себя виноватым, устал от непонимания.
Он злится. Злится на себя, на Шурочкину, на Валю. Злится, что поехал к Нюше без ведома Карнауховой. Злится, что блондинка не поверила ему тогда, в больнице. Егор никогда ей не врал. Никогда, он даже не пытался делать этого. Но ему не поверили.
— Ты ведь обещала, что никому не позволишь навредить мне. — прошептал Булаткин дрожащим голосом. — Я причиняю вред сам себе. Где же ты? Где ты?!
Блондин резко вскрикнул и разбил бутылку об пол, попадая под град мелких стёкол и дождь темно-бордовых капель виски. Он обессиленно сполз на пол по стенке и закрыл глаза руками.
— Разве ты не понимаешь, что ты моё спасение?