POV Валя.
Открытый балкон, отсутствие его объятий, которые были самыми тёплыми в моей жизни, только что прошедший осенний дождь. Вдыхаю тяжелый городской воздух полной грудью, испытывая лёгкое отвращение. Тело на мгновение содрогается от утреннего холодка. Огромная льняная рубашка в полоску, которую я сонно надела, когда проснулась, совсем не спасает от него. Я понимаю, что завтра будет только хуже. Вся жизнь хуже, когда он не со мной.
Опомнившись, смотрю на часы и понимаю, что если не соберусь за двадцать минут, то опоздаю на встречу с близким другом, Эмином Агаларовым. Оставляю кружку с имбирным чаем на столике в гостиной, не удосужившись донести её до кухни.
С трудом отгоняю от себя депрессивные мысли и быстро переодеваюсь. Не желая краситься, надеваю черные очки и выбегаю в подъезд, на ходу накидывая пальто и натягивая повыше шарф, чтобы закрыть лицо. На моё, счастье этим ранним утром пробки были довольно слабыми, и я быстро доехала до его офиса. Ещё несколько шагов, минута в лифте, и я вхожу в кабинет. Он сидит за столом, сосредоточенно рассматривая какие-то бумаги. Увидев меня, приветственно кивает и приглашает сесть перед ним.
— Привет, малышка.
— Привет, Эмин. — удручённо отвечаю я, снимая с себя все средства маскировки.
— Как дела у Егора? — произнёс мужчина, тепло улыбаясь. Видимо, все решили надо мной поиздеваться.
— У него всё хорошо. — кивнула я, опуская свой взгляд вниз. В отличие от меня...
— Выглядишь неважно. — сказал Эмин, бросив на меня внимательный взгляд. — Что-то случилось?
— Да нет, не бери в голову. Просто не выспалась.
— Как скажешь. — конечно, он мне не поверил. Я слишком хорошо знаю его, а он слишком хорошо знает меня. Он, как и моя мама, знает, что я расскажу всё сама. Когда придёт время. — Так о чём ты хотела со мной поговорить? Это что-то серьёзное, если ты не захотела сказать по телефону?
— И да, и нет. За время своего небольшого отпуска я написала много стихов и песен. И, в общем, среди них есть одна, которую я бы хотела вам для фильма «Жара».
— Покажешь? — Эмин тут же отложил бумаги в сторону и заинтересованно посмотрел на меня. Я кивнула и достала из сумки свою многострадальную тетрадку, которую я таскала с собой практически везде. Она была почти полностью исписана, и ещё на даче я с сожалением пришла к выводу, что придётся заводить новую. Листы громко зашуршали, пока я искала нужные страницы. Наконец, я открыла нужный разворот и протянула её Эмину.
— Изначально я писала её на английском, но потом решила, что сделаю для неё художественный перевод. Мне кажется, что она будет гораздо лучше звучать на русском.
— «Атмосфера»? — не отрываясь от текста, спросил он.
— Да. — подтвердила я, изучая задумчивый взгляд Эмина.
— Почему ты не возьмёшь её себе? У тебя есть все данные, чтобы стать артистом. — спросил он, наконец посмотрев на меня.
— Я, эм... — неловко замялась я. — Просто думаю, что Диане Пожарской она подойдёт идеально. С её тембром, с хорошей мелодией, это будет очень красиво.
— Но и с тобой будет не хуже. — непримиримо сказал он.
— Нет, Эмин, я... Эта песня не для меня. — я отвела взгляд в сторону и невольно погрузилась в воспоминания.
Эта песня не для меня. Это песня о
нём. Каждая чертова строчка, каждая буква пропитана им. Я писала её, когда сидела на веранде, вслушиваясь в музыку природы. Утренний кофе с миндальным молоком, дым ванильных сигарет, солнечные зайчики, прыгающие по моим запястьям, пока чернила впитывались в шершавую бумагу тетради, чтобы навсегда остаться там. Вот моя личная атмосфера этой песни.
С первых строк я буквально спрашиваю
у него о том,
что же он наделал?! Я посылаю
ему сигнал, нет, сирену, в которой умоляю прислушаться, потому что моя любовь к
нему безгранична и вечна.
Мы в ответе за тех, кого приручили. Он бросает мне этот громкий афоризм в порыве злости. Все знают эту фразу с малых лет. Но даже повзрослев, не все следуют этому правилу. Я в ответе за тебя, любовь моя. Я берегу тебя, твои чувства, твоё сердце.
А бережёшь ли ты меня?
Вопрос застает его врасплох, и он отнекивается тем, что имел ввиду совсем не это. Мне так сложно его понять.
Он разворачивается ко мне, чтобы снова начать спор, будто бы прицеливается. Я готова ко всем его выпадам. Я стерплю каждый из них, потому что он моё небо, моя жизнь и мой воздух.
Теперь он так далёк от меня. Я сижу на даче в какой-то глуши абсолютно одна, наедине со своими внутренними дьяволами. Не знаю, где он, с кем он. Не могу забыть его. Я намерена получить ответы на кучу вопросов, которые роятся в моей голове. Но я заведомо понимаю, что ни он, ни я не сможем ответить на этот вопрос... *
— Нет, Эмин. Я хочу, чтобы эта песня была вашей. Это моё последнее слово.
Я буквально прожила, выстрадала эту песню вновь за несколько секунд. Я никогда не смогу исполнять её. Я никогда не расскажу, что написала её о
нём. Я запрячу этот секрет так же далеко, как и множество других. Он не должен знать ничего об этом. Никто ничего не должен знать об этом.
— Это очень щедрый подарок, дорогая. И я очень рад его принять, потому что это невероятно красивый и проникновенный текст. — смирился Агаларов, и взгляд его снова приобрёл прежнюю теплоту. — Все будут в полном восторге!
Почему я решила отдать эту песню Эмину? Почему я просто не оставила этот текст в куче остальных, которые вряд ли когда-либо увидят свет из-за своей излишней откровенности?
Я хотела, чтобы он был живым. Пусть он будет жить своей жизнью, будет восхищать людей и дарить им эстетическое наслаждение. Мне для этого нужно совсем немного — просто его отпустить.
Порой то же самое приходится делать и с людьми.
***
— Здравствуй, Егор.
— Привет, Валя. — голос непривычно холодный и отстранённый. — Не ожидал, что ты позвонишь.
— А я, вот, наоборот ждала твоего звонка.
Красноречивое молчание в трубке о многом мне говорит.
— Как ты?
— Всё нормально. А ты?
— Без тебя — отвратительно. Послушай, я хотела сказать, что как-то глупо всё у нас получилось, и...
— Да, ты права. Глупо. — перебивает он меня.
— И я хотела сказать, что, может, нам стоит поговорить, и помириться? Я уже даже не буду брать в счёт тот дурацкий случай с Олей, я просто хочу, чтобы у нас всё было, как раньше. — нервничая, тараторю я.
— Не будет как раньше, Валя.
— Почему? Послушай, мы ведь и не из таких передряг с тобой выбирались, я...
— Валя, ничего не получится. Извини.
— Я не понимаю тебя, Егор.
— Пока всё это время ты была неизвестно где, я очень переживал. Меня поддерживала только Оля. И сейчас мы с ней перешли на новый этап отношений.
Теперь настал мой черёд молчать и пытаться осознать только что услышанное.
— Мы с ней встречаемся, Валя. Давай оба признаем, что мы с тобой просто заигрались. Всё слишком быстро закрутилось, поэтому так же стремительно и закончилось. Всё кончено, Валя. Извини.
И, вот, я снова в слезах засыпаю одна...
А я теперь не сплю ночами. Разве, это обещал мне ты?
