***
POV Автор Тончайшая игла пронзает нежную кожу и входит в неё глубже. Большой палец уверенным движением нажимает на поршень, пока девушка наблюдает, как токсичное вещество медленно поступает в организм через проколотое отверстие. Закончив, блондинка вынимает иглу и отбрасывает шприц в сторону, сильно втянув носом воздух и откидываясь на подушки. Сознание тут же начинает совершать кульбиты, и Валя прикрывает глаза, чтобы ненадолго погрузиться в этот стремительный водоворот мыслей и воспоминаний. С того самого дня в офисе, когда между Карнауховой и Булаткиным была поставлена точка, всё кардинально изменилось. Проблемы в личных отношениях пересеклись с рабочими. Обстановка в команде накалилась. Несмотря на попытки танцоров утихомирить их, пара почти всегда находила повод зацепить друг друга и поругаться, Валя не знала, как это остановить. Ненависть к отвергнувшему её Егору поедала блондинку, словно голодный зверь, который давно не получал добычи. Горький вкус предательства. Вот, что она чувствовала, и не понимала, почему это произошло именно с ней. Слёз уже почти не оставалось, только ненависть и болезненное принятие. Осенние дожди за окном, которые будто бы вымывали из шатенки остатки прошлого и освежали голову, сменились декабрьскими снежными хлопьями, которые медленно падали с небес и ложились, собираясь в сугробы. Лучше не становилось. И Валя не верила, что это вообще когда-либо произойдет. Она позволила себе постепенно падать на дно, не видя смысла жить дальше. Её компанией стали сначала её неизменные друзья — алкоголь и сигареты, а потом и героин, который ей не составило труда достать через посредников. После этого время замедлилось. А следом и вся жизнь. Три месяца показались тремя годами. Шатенка пристально наблюдала за тем, как в ней умирает всё живое, пока вводила очередную инъекцию. Жизнь превратилась в сплошную рутину, состоящую из работы, бесконечных ссор с бывшим, алкоголя и наркотиков. Перемены в Карнауховой замечали все знакомые, и все неизменно беспокоились. Осунувшееся лицо, закрытая одежда, поспешно собранные в растрёпанный пучок волосы, темные круги под глазами, агрессивность и раздражительность. Лишь на публике она выглядела по-прежнему блестяще. Идеальный макияж, толстый слой тонального крема, скрывающий следы от инъекций, уложенные волосы, натянутая улыбка, притворный смех, и сверкающие глаза, на которые в особенно тяжелые дни Валя надевала линзы, чтобы скрыть усталость. Единственное, что она изменила в себе в тот период — цвет волос. И то, это были вынужденные меры, связанные с желанием сменить имидж. С ней пытались поговорить практически все, кроме того самого человека, от которого она больше всего ждала снисхождения. Всем им она врала, что у неё депрессия, и это скоро пройдет. Но для продюсера это было слишком слабой отмазкой. В конце концов его терпение лопнуло, и после очередной стычки Карнауховой и Крида он пригласил их к себе в офис и запер дверь. Пара демонстративно села как можно дальше друг от друга и сложила руки на груди, уставившись на Юнусова, усаживающегося за стол. — Значит так. — начал он. — Я не знаю, что за кошка между вами пробежала, но это нужно прекращать. Я не потерплю таких отношений между вами... Знаем уже, чем это всё заканчивается. — тонко намекнул продюсер, бросив беглый взгляд на блондина, скривившего губы. — Либо вы выясняете отношения раз и навсегда, либо... Либо, будем принимать вынужденные меры. — Что? Вы предлагаете нам играть в любовь и дружбу? Нет уж, спасибо. — Валя решительно покачала головой и откинулась на спинку стула. — Я это пережить не хочу. — Тогда, милости прошу, дорогие, миритесь. — Нет! — хором ответили они, заставив Юнусова вздрогнуть от неожиданности. Он устало помотал головой, а затем встал и направился к выходу из кабинета, громогласно причитая: — Чёрт меня побрал с этим лейблом! Одно мучение с вами! — остановившись у двери, он обернулся к Вале и Егору. — Не выйдете отсюда, пока не придёте к компромиссу! Хватит с нас ваших разборок! Хлопок двери заставил Валю сжаться. Продюсер крайне редко на них кричал. Точнее, почти никогда. Это означало лишь то, что они действительно довели его до белого каления. Поэтому, другого выхода, кроме как примирение, нет. Тяжело вздохнув, Егор повернул голову в сторону блондинки, которая по-прежнему смотрела в одну точку, демонстративно показывая, что не желает вести разговор. — Послушай, я понимаю твоё отношение ко мне. — начал Егор. — Правда? Очень сомневаюсь в этом. — язвительно прошипела Карнаухова, наконец обратив своё внимание на блондина. — Но тебе нужно научиться отпускать людей. Научиться двигаться дальше. — невозмутимо продолжал Булаткин, стараясь не обращать внимания на её выпады. — Оставь свои советы при себе. — Ладно, не хочешь слушать советы, не слушай. Но, Валя, наши отношения должны оставаться только нашими. От них не должны страдать другие люди. — увещевал её Егор, словно пытаясь достучаться и до себя. — У нас нет никаких отношений. — отрезала Карнаухова, поднимаясь со стула. — Я тебя поняла. Хочешь, чтобы при всех мы вели себя, как закадычные друзья? Будто бы ничего не изменилось? Будь по-твоему. Но знай, что моё отношение к тебе не изменится. Я могу простить всё, кроме предательства. — с этими словами она вышла из кабинета продюсера, оставив Егора в гордом одиночестве.***
Этот разговор состоялся месяц назад. И был очень кстати, потому что активность лейбла резко возросла. Стартовал кастинг новой танцовщицы, в котором Валя, Егор и другие обязательно должны были принимать участие. Куча съёмок, фотосессий, где они должны были активно взаимодействовать и делать вид, что все прекрасно. Карнаухову тошнило от этого притворства, но она исправно следовала намеченному курсу, чтобы никого не подставлять. А для Егора всё это стало представляться шансом того, что они смогут сохранить хорошие отношения. Казалось, что они вновь привыкнут ко всему этому и останутся друзьями. Поэтому он постепенно смирился с агрессией блондинки и старался как можно меньше ей отвечать. Он думал, что так будет лучше. Наконец, вырвавшись из цепких объятий воспоминаний, Валя приняла вертикальное положение и ощутила легкое головокружение и эйфорию. Закинуться перед концертом было не самой лучшей идеей, но уже ничего не поделаешь. Карнаухова привела в порядок руки после инъекций, тщательно замаскировав ранки, и вызвала такси, чтобы доехать на нём до Вегаса. Войдя в гримерку через чёрный ход, она увидела Ульяну и еле смогла сдержать рыдания. Как же так вышло, что последние месяцы пребывания Кондауровой в команде были омрачены этими ужасными событиями? Она была вынуждена терпеть ссоры ребят, успокаивать то одну, то другого, была жертвой их срывов, но при этом молча всё терпела. Слёзы проступили в глазах брюнетки, и она бросилась на шею Ульяне, о чем-то разговаривавшей с менеджером. Та от неожиданности отшатнулась, когда на неё всем телом налетела рыдающая Карнаухова. — Валь, ты чего? — непонимающе спросила она, заставив девушку поднять на неё глаза. — Что случилось, бандитка? Почему ты плачешь? — Ульяна, прости за все. Прости, прости, прости... — неустанно бормотала Валя сквозь слёзы, крепко сжимая Кондаурову в своих объятиях. — За что простить, Валь? Что случилось-то? — Ульяна решительно не понимала такого порыва блондинки и даже была немного испугана. — Если что-то было не так. Прости, что когда-то могла обидеть тебя. Если когда-то тебе было с нами плохо. Прости меня. Я тебя очень люблю. — говорила сквозь рыдания Валя, пока все люди в небольшой гримерке смотрели на эту сцену. Егору, сидящему у визажиста, с титаническими усилиями удавалось сдерживать подступающее желание обнять подругу. Он не видел, что происходило, но прекрасно всё слышал. — Я не хочу, чтобы ты уходила, Ульяна. Я тебя люблю. Люблю, люблю, люблю. Прости, пожалуйста. — Валь, ты шутишь? — прохрипела Кондаурова, которая тоже начала плакать. — Я благодарна вам за всё. За все наши моменты, и хорошие, и не очень. Время, проведенное с вами, было прекрасным. И никаких обид у меня нет. Я вас тоже очень сильно люблю. И буду скучать. Но уже ничего не исправишь... — горько сказала она, заботливо вытирая с Валиных щёк горячие слёзы. — Пожалуйста, ну, не плачьте. Всё будет хорошо. Будем в обычной жизни общаться. Я же не на войну ухожу, в конце концов. — усмехнулась она. Карнаухова всё ещё не могла прийти в себя, поэтому менеджер принес ей успокоительное. Лишь после этого ей смогли заняться стилисты. Спустя два часа все были готовы к последнему выступлению в команде с Ульяной. После получасового интервью они направились к выходу на сцену. Взявшись за руки и образовав кружок, они ободряюще посмотрели друг на друга и прижались друг к другу лбами. — Это не конец, родные. — проговорила Ульяна. — Всё будет классно. Вот увидите. Танцоры грустно улыбнулись и кивнули, Егор забрал у подошедшего работника микрофон. Спустя минуту ребят подтолкнули к лестнице, ведущей на сцену, где толпа приветственно встретила их радостными криками под звуки мелодии «Потрачу». Крайне сложно было в таком состоянии изображать радость и дарить людям улыбки, но это была их работа. И в этом проявлялся их профессионализм. — Привет! — радостно сказал в микрофон Егор. Едва оказавшись на сцене, они мгновенно выключили в себе все негативные эмоции и принялись заводить толпу. Вале немного помогало действие наркотиков, которые до конца не позволяли ей выйти из состояния эйфории. Она принялась, по своему обыкновению, зажигательно танцевать и вызывающе вести себя с коллегами. Украдкой проводила по талии Ульяны, исполняющей своё мини-соло, на ходу подхватила руку Егора и втянула его в танец, слегка закружив и притворно засмеявшись. Булаткин также не остался в стороне. Во время очередного сольного танца Ульяны он подошёл к Вале сзади, нежно проведя ладонью по её обнаженной спине, которую не прикрывал короткий клетчатый топ. Карнаухова повернула голову в сторону Егора, оказавшегося рядом с ней. На мгновение всё словно бы замедлилось. Она бросила взгляд на его кристальные голубые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, похожими на порхающих бабочек, потом перевела его на изящные губы, которые когда-то с упоением целовала. Они медленно расплылись в улыбке, и Валя непроизвольно улыбнулась в ответ. Карнаухова знала, что всё это часть игры. Но ей так отчаянно не хотелось притворяться в этот момент. Встретившись взглядами, пара поспешно разорвала контакт, посмотрев в сторону зала. В ту же секунду искорка в глазах Карнауховой померкла. Сегодня Валя часто не попадала в ритм и догадывалась о причине этого, но продолжала невозмутимо танцевать дальше, не позволяя себе теряться. Нервничал и Егор. Несколько раз путал слова, брал не те ноты. Но толпа будто бы и не замечала этого. Ведь сегодня звездой вечера была Ульяна, которая на своём последнем выступлении решила выложиться на полную. И люди это чувствовали. Поэтому, когда завершилась «Мне нравится», Ульяна произнесла небольшую прощальную речь, во время которой Булаткин обнял Валю, видя, что та практически на грани. В тот момент, когда люди скандировали хором имя Ули, Булаткин вновь взял себя в руки и затем продолжил её речь. Наконец, Кондаурова вывела на сцену новую девочку. Саша заметно нервничала, хоть и старалась не показывать этого. Тем не менее, она смогла сказать несколько слов, а затем вся команда крепко обнялась, скрывая от толпы слёзы друг друга. В конце концов они ушли под оглушительные крики людей, которые благодарили их за выступление, которое, без сомнения, далось им очень тяжело. Едва спустившись с лестницы, блондинка дала волю чувствам. Саша смущенно стояла в стороне, наблюдая за этим трогательным моментом. Уля позвала её к ним, также заключив в групповые объятия. — Не могу поверить в это. Мы больше никогда не выступим с тобой… — бормотала Карнаухова ломаным от рыданий голосом. — Зато ещё кучу раз выступите с Сашей! — ободряюще воскликнула Кондаурова. — Ну, хватит, пожалуйста. Я сейчас тоже начну плакать, а я так не хочу это делать. — она умоляюще посмотрела на Валю и тихонько шепнула им с Егором. — А ещё я уверена, что у вас двоих всё наладится. Вы же у меня еще те ещё дурачки. — ласково сказала она, потрепав каждого по голове. — Всё будет хорошо. Главное, ничего не забывайте. Ладно? Так завершилась очередная глава команды Егора, которая принесла множество взлётов и падений, множество воспоминаний, которые навсегда впечатались в память каждого. Наверное, именно эта глава получилась самой гармоничной и целостной, ведь именно в таком составе ребята обрели то, чем не мог похвастаться лейбл раньше — настоящую дружбу. Теперь будущее команды оказалось в руках двух лидеров, пламенные отношения которых, подобно пожару, могли либо уничтожить её, либо подарить ей новую жизнь.