Правило двух страниц

Большие, громоздкие облака, похожие на грибы, почему-то сейчас грандиознее, чем обычно. Возможно, из-за стрижей, кажущихся на фоне их длинных волокон и колтунов ещё более крошечными. Не хочется признавать, но лёгкий гром предвещает грозу. Небо медленно темнеет, но пока ещё не выглядит. Слишком угрожающе. В хексе геодезическая практика! Ну, знаете, люди со странной аппаратурой на треногах, лес, комары. Что ни говори, а магия не всесильна. Например она не может измерить угол до точки относительно сторон света. Или запечатлеть рельеф местности относительно плоскости. Рутина. Но это - то, что мы должны делать. Никто не автоматизирует такой вот ручной труд. Да уж. Луз лежит на траве в полном облачении рабочей одежды, чтобы не портить ту, в которой ходить и защититься от комаров. В этом защитном цвете выглядит откровенно как солдат. Собственно, в их бригаде слишком много людей, чтобы ей досталась хоть какая-то работа, а читать на протяжении многих часов ей уже надоело, так что она просто лежала и смотрела в небо, периодически почёсываясь. - Туруру... ....ща помру.... На ветку села птица: - Чик-чирик. - Здравствуй, птица. Жизнь скучна... Луз повернулась на бок, чтобы видеть работающих. Один человек стоял с рейкой,а другой направлял на него нивелир. Ничего интересного. Пахнет травой. Ползёт какая-то сикарашка. - Я вот думаю... Скатились мы. Да, птах? - ... - Дааа... Что происходит с миром? Куда всё катится? Кажется, вместе с порталом на Землю из моей жизни ушла всякая адекватность. Птах, я уже не могу. Раньше мне казалось, что в мире всё не просто так. Что я могу равняться... Да даже на Азуру. Что есть тайны, ждущие разрешения, и люди похожи на меня. Что стоило с Идой? С Лилит? Они уже ничему не могут меня научить... Мои знания никчёмны в своём количестве, птах, и самое страшное - то, что это потолок! Мои враги бывшие враги восторгаются мной, то, что казалось сложным,у меня выходит с лёгкостью. А всё, включая моих друзей, директора, да кого угодно, как будто перенервничало и сходит с ума. Птах, понимаешь? Это не моё место. Если я так хороша - этот мир недостоин существования. Это высокомерно, наверное... Я расту? Возможно, я просто расту? Откуда во сне столько презрения ко всему... Даже Эмити, птах, что-то с ней не так. Я читаю её. Она мне очень симпатична! Но она одержима мной, я же вижу, это неправильно. Не так всё должно быть, птах. Луз снова повернулась на птицу. Снизу плохо различимы её очертания, но перья понятны. Почему-то ветка рядом тоже слегка покрыта ими. Птица линяет, возможно. - Я просто не хочу так. Я чувствую себя актёром плохой драмы. Меня больше ничего не трогает. Я креплюсь, я стану повеселее через пару минут, но дай мне поныть сейчас, - она повернулась в землю лицом и на её глазах выступили малопонятные слёзы. - Мир меняется, а я не успеваю за ним, птица. Я просто не успеваю... Вдруг ветка выпрямилась, а птица оказалась частью хитросвёрнутой шеи хути. Его голова давно проходила мимо, но вот теперь она вернулась, чтобы распутать петлю, и увидела Луз, лежащую на траве лицом вниз и хлюпащую. - Хут! Хут! Луз, что такое? Луз достала из кармана зажигалку, подожгла лежащую рядом сырую берёзовую веточку и сунула в рот. Веточка дымилась. Луз смотрела пустым взглядом в небо. - Эскапизм ли это? Я заточена здесь... Могу ли я в любой момент всё бросить или уехать в Арктику? - Хут! Нет! - Хути... Ты-то умный. - Да тебе голову напекло! Бредишь! Он засуетился, и вскоре, под его ухающее ворчание обвисшая Луз была доставлена в совиный дом. - Да я просто хочу спать... Всё время. Это нормально? И почему я не родилась мальчишкой... Эх, а ведь в детстве я даже не интересовалась динозаврами... Столько упущено. Я могла бы начать сейчас. ...Веточка всё ещё странно дымилась у неё во рту - у Хути не было рук, чтобы убрать её. Он встревоженно смотрел на сонное лицо, которое явно плохо понимало, что несло. - Ида! Лилит! Хут! Луз бредит о динозаврах! Вбежала Лилит, и, хлопая в ладоши, начала расспрашивать про динозавров. Король ворочался в углу и просто был демонстративно милым атрибутом мебели. Ида смеялась. Всё слилось в большую глупую какофонию. Цвета, звуки, мысли. Вдруг луз повернула голову и посмотрела Хути прямо в напуганные глаза многозначительно и долго. - Ты не понимаешь? Мы остались одни. - Ч-что? - Ты хотел сказать "хут"? Всё изменилось. Ничто не станет прежним. Я не понимаю, но мы должны быть сильными. Я не знаю, зачем. Я уже вообще ничего не знаю. Но если ты не подыграешь мне, то всё может просто пропасть. Понимаешь? - Мы ничто... - Мы ничто. Но мы больше, чем всё остальное. Держись, Хути, мы прорвёмся. Если это юношеский максимализм или что-то в этом роде... - То это скоро пройдёт, да... Хорошо. С тобой до конца. - До конца. До конца.