…
— Как ты назвала их? — Клаус с удовольствием поглотил уже пятый блин с мясной начинкой и облизнул пальцы. — Блинчик, — улыбнулась Света. — Мм, никогда не ел ничего вкуснее… — сказал он с набитым ртом, отчего Света прыснула со смеху. Клаус не знал, что в ее глазах сейчас выглядит очень мило, поедая русскую еду. Влажные взъерошенные волосы делали его моложе лет на десять. А гражданская одежда, хоть и не совсем домашняя, не таким агрессивным на вид. Белая рубашка с закатанными по локоть рукавами и темные брюки сидели идеально. — А ты почему не ешь? — возмутился он, заметив мечтательный взгляд Светы. — Немного поела, когда готовила, — она с улыбкой продолжала наблюдать за ним, оперевшись подбородком на свою ладонь. — Я не встречал его сегодня… — сказал он отпив чай. Лицо девушки тут же стало серьезным. — Завтра поеду и вернусь только через пару недель. — У тебя уже есть план? — напряглась Света. — Несколько вариантов. — он задумался. — Думаю, ему не обязательно знать о моем участии в его «побеге». Он парень не глупый. Сразу заметит, что появились все «условия»… Света взволнованно кивнула. — Это не опасно? — Как побег может быть не опасен? Его могут убить, — ухмыльнулся Ягер. Наступило молчание. Света уставилась на реку за стеклянной стеной. — Пошли подышим, — Ягер вытер руки салфеткой и встав со стула, протянул ей руку.…
Продолжая крепко держать ее за руку, Клаус повел их в высокий лес. Сейчас, в свободное от войны время, хотелось подольше быть с ней. Непринужденные беседы и ее по-женски очаровательные разговоры, милые эмоции, действовали на него успокаивающе. Ее присутствие заглушало в нем какую-то скрытую натуру. Хотелось быть ласковым, заботливым и… правильным. Девушка глубоко вдохнула сладкий запах леса и встретилась глазами с Клаусом. От яркого закатного света, просачивающегося сквозь высокие деревья, его глаза сейчас были цвета неба. Нежно улыбнувшись, он осторожно отпустил ее руку и обнял за плечо. Впереди не было бесконечно громких выстрелов, бессонных ночей, пробирающего до костей холода и окровавленных трупов солдат, запаха гари, пороха. Не было гниющего запаха концлагеря с такими же гнилыми офицерами, несущими там службу. Света чувствовала то же. Жизнь словно остановилась здесь. Не было ни Коли, ни войны. На миг показалось, что это семейная вечерняя прогулка, отчего в душе становилось тепло. — Помнишь… — тихо прервала она тишину. — Помнишь наше место? Клаус улыбнулся и поцеловал ее в макушку. — Конечно… О чем мы там мечтали? — О домике у реки… — после некоторой паузы сказала Света, вдруг осознав, что эта мечта почти сбылась. — И детях. — усмехнулся немец. — Надеюсь, ты родишь сына и дочь своему Коле и будешь счастлива. Улыбка тотчас исчезла с ее лица. Зачем он так? — А ты, значит, наделаешь детей своей фрау Ягер? — обиженно пробурчала она под нос. — Обязательно! — неожиданно весело сказал немец. — Малышка Мари родит мне не одного ребенка! Девушка обиженно отстранилась и Ягер тихо рассмеялся. — Да, брось. Что такого? Я говорю, что есть. — он продолжил улыбаться. — Я вижу, тебя на молоденьких потянуло? — она ущипнула его за бок. Клаус не смог сдержать громкий смех. — Кто бы говорил! Твой жених мне вообще в сыновья годится! Действительно! Кто бы говорил. Света весело рассмеялась, ловя на себе его завороженный взгляд. — Ты не настолько стар, — продолжая заливисто хохотать, она ткнула его локтем. Но когда успокоилась, заметила на себе уже серьезный взгляд. Клаус требовательно притянул ее к себе и прижался лбом к ее лбу. — Я говорил, что у тебя потрясающая улыбка? — прошептал он. — Кажется… да. — от невероятной нежности, читающейся в небесно-голубых глазах, перехватило дыхание. — А твой смех… Не в силах больше сопротивляться своим чувствам, она обвила руками его шею. Мягкие волосы, его глаза, его запах, ставший уже родным. Может сейчас она счастлива? С ним. — Поцелуй меня… — едва слышно сказала она. — Не-а, — прошептал немец с наглой ухмылкой и прижал ее еще ближе за талию. — Да ты издеваешься, — выдохнула она, не отрывая глаз от его губ. — Нет. Я просто очень верный жених… — Да иди ты! — она с силой оттолкнула его и пошла в сторону дома. Скрещенные под грудью руки и по-детски обиженная походка вызвали улыбку. Он молча пошел за ней, наслаждаясь вечерней тишиной. Завтра он уедет обратно в Тюрингию.…
— Aufstehen! — Коля проснулся от громкого рева солдата и резкого толчка. За ним пришел конвой и пнул больничную кушетку. — Zum ausgang! Коля демонстративно медленно присел. — Чего хочет от меня этот чёрт? — обратился он к соседям по палате. — Зовет тебя куда-то… — перевел испуганный мужчина с перевязанной головой. — Скотина… — Коля встал и оперся на трость, которую за ненадобностью отдал ему один из здешних пациентов. — Schnell! — рявкнул немец. — Да бл. иду как могу, сука! — раздраженно проворчал танкист, выходя из палаты. Фриц повел его к главному корпусу через аппельплац. И без того долгий путь, растянулся на добрых полчаса. За две недели неожиданно интенсивного лечения Коля хоть и встал на ноги, но ходить без опоры было невозможно. Перелом, полученный при последней попытке побега, заживет не скоро. Увидя черно-красные флаги на фасаде главкорпуса, Коля с отвращением плюнул на землю по направлению к ненавистной свастике. Он прекрасно знал, к кому его ведут. Чертов фриц, по вине которого потерял драгоценные годы, вынуждал пойти буквально на измену родине. Дойдя до нужного кабинета, солдат наконец постучался в дверь. После короткого отчета, танкиста толкнули внутрь, где он увидел того самого немца, уже знакомую переводчицу и еще троих офицеров. — Прекрасно выглядишь солдат, — перевела девушка слова немецкого танкиста. Коля презрительно окинул Ягера. — Ну и каково быть под ним? — спросил Коля девушку. — Нам лучше не разговаривать, — тихо ответила она, покосившись на присутствующих. Коля усмехнулся. — Ты, кстати, тоже под ним, — покосилась она на него. Клаус, наблюдавший за их переговорами, держа руки в карманах подошел к Анне и нарочито близко присел к ней на подоконник. Девушка нервно сглотнув, отодвинулась. — Готов к работе? — нагло уставился немец на русского. — Для начала дайте мне пожрать… — сказал он так же нагло смотря на Ягера. — Не откажусь от кофе и пирожного. Когда Ягер услышал перевод, тихо рассмеялся. — Принесите, что просят. — презрительно, почти сурово, бросил Ягер офицеру концлагеря, отчего глаза того полезли на лоб. Оглядевшись на присутствующих, он возмущенно вышел из кабинета. Коля не ожидал что фрицы воспримут его просьбу всерьез. Ведь, он как всегда нарывался. — Итак… — Ягер подошел вплотную к Коле, оценивающе смеряя его взглядом. Сейчас без бороды и грязи русский оказался довольно симпатичным. Девушкам нравились такие. Неудивительно, что Света полюбила его. — Приступим. Коля лишь покосился на ненавистного фрица, который как-то слишком странно относился к нему. Да и смотрел больно подозрительно. С нездоровым интересом, подумал он. — Прошу! — Ягер приглашающе выдвинул для него стул. Но не успел Коля сесть на стул, как вошел офицер с чашкой кофе и шоколадным пирожным. Таких вкусностей Коля не ел несколько лет. Он жадно положил угощение целиком в рот и отпил кофе. Ягер почувствовал отвращение к неотесанному парню и невозмутимо отошел в сторону. Вскоре, когда русский закончил трапезу, перед ним разложили тюремные карточки танкистов. — Выбирай себе экипаж, — бросил Клаус, внимательно наблюдая за танкистом. Коля нехотя начал перебирать досье, украдкой посматривая на Клауса. Немец начинал раздражать своим навязчивым вниманием. Когда Ягер все же отвлекся и отошел к своему другу, Колю зацепила фотография на одной из карточек. Танкист переменился в лице. С одной из них на него смотрели потускневшие глаза боевого товарища, которого он вытаскивал в тот день из горящего танка. Да, ошибки быть не могло. — Не может быть! — прошептал он, покосившись на отвернувшегося Ягера. Стоит ли брать друга на расстрел? Ведь фриц ясно сказал, что хочет сделать из них живую мишень. Отложив карту Степана подальше, Коля всмотрелся в лица остальных и увидел Серафима. — Эмм… — сказал он громко, обращая на себя внимание. — В принципе, тут есть из чего выбрать… Аня быстро перевела его слова подошедшему к ним Клаусу. — Вот и отлично, — с удовлетворением сказал Ягер, ловя на себе привычный для русских солдат, дерзкий взгляд. — Сегодня же отберешь экипаж и начнешь работу.