***
— Коллега! — довольно надменно приветствовал Ягер, направляясь с бутылкой янтарного напитка к столу. — Присаживайтесь! Властный и немного мрачный взгляд почему-то абсолютно не соответствовал его отношению к танкисту. Здесь была неуместная, по мнению Коли, готовность помочь и пойти на уступки, а еще уважение. Если последнее еще как-то можно было объяснить, то странную готовность помочь «сквозь стиснутые зубы», русский не понимал. Раз уж решился помогать, ну делай ты это без кислой мины! Говоря даже довольно безобидные слова, он смотрел на Колю свысока, холодно и надменно. Будто в очередной раз с удовольствием подчеркивая незавидное положение русского перед ним. Именно при нем Ивушкин с трудом сдерживал себя от опрометчивой агрессии, позволяя себе лишь нецензурные выражения, которые Аня все равно не переводила. Но как же хотелось иногда сломать нос или челюсть поганому фрицу! Коля покосился на Анну, которая покорно, чуть ли не бегом подошла к, предложенному немцем, стулу. Сам же Коля без особого энтузиазма, медленно проковылял к ним, поглядывая на фрица, доставшего два бокала. — Садись уже, — бросил нацист. С трудом удержавшись от гневных высказываний, русский повиновался. — Вижу ты по жизни такой нерасторопный? — холодно сказал тот, когда русский наконец сел. — Почему танк до сих пор не готов? — Эмм… Может потому, что его привезли прямиком с фронта? — съязвил Коля. Но по мере перевода одна бровь немца недовольно поднялась вверх. Наступило молчание. Не выдержав очередной оценивающий взгляд, Коля посмотрел на Анну, которая в свою очередь напряженно нахмурившись, отвела взгляд. При Ягере девушка всегда выглядела запуганной. Не удивительно, если брать во внимание, с чего началось их с немцем знакомство. — О каких повреждениях, требующих недели ты говоришь? Экипаж был отравлен газом. — устало начал Клаус. — Даю тебе ровно три дня. Коля тихо выругался и раздраженно перевел взгляд на пустые бокалы. Ягер тяжело вздохнул и наполнил их. — Перейдем к делу. — процедил он. — Через неделю учения. Мне нужно, чтобы ты «не провалил» их. Русский громко усмехнулся и тут же поймал на себе холодный взгляд нациста. — То есть не сдох? — улыбнулся парень. — Как прикажешь уцелеть, когда по тебе бьют боевыми? — Когда по тебе бьют «дети», — раздраженно поправил его немец и направился к своему столу. — Нет, конечно, лучше сложить лапки и ждать когда тебя подобьют! Он вернулся с небольшой папкой. Все бы ничего, но Ягер достал из нее карту. Глаза Коли полезли на лоб. Парень недоверчиво усмехнулся, не отрывая глаз от немца. «Явно что-то задумал…» И это что-то никак не могло быть в пользу русского. Ну не правдоподобно это, и всё тут! Даже с неожиданно раскрытой перед ним картой полигона, о которой он думал все последние дни. — Итак… — невозмутимо сказал Клаус. — Твоя позиция вот здесь. Мои пантеры выдвинутся отсюда, отсюда и отсюда. Тут будет артиллерия… — Артиллерия?! — выпалил Коля и возмущенно снял шапку. — Мало того, что я буду окружен нашпигованными пантерами, так еще и противотанковая артиллерия? Ты еще скажи, что будет пехота и будут бомбить с воздуха… О чем мы вообще собрались говорить? На какой минуте мне лучше умереть?! От нахлынувших эмоций, Коля схватил бокал и одним залпом осушил его. Ему захотелось врезать по наглой морде фрица, но осмелился лишь на повышение тона. Слушая взволнованный перевод Ани, Клаус не отрывал от парня глаз. Когда она закончила, наступило напряженное молчание. Снова не выдержав неприятный зрительный контакт, Коля отвернулся. Казалось, уже ничего не сможет удивить его в этой отвратительно неправильной беседе. Но ошибся. Ягер беззвучно усмехнувшись, склонился над ним: — Я тебе больше скажу, — медленно и с расстановкой произнес он. — Полигон заминирован по всему периметру. Русский уставился на него. Плохо скрываемый гнев тут же сменился полным замешательством. Почему немец раскрывает свои карты с такой легкостью, если даже не пытается скрыть свои истинные чувства? — А теперь запоминай… Покажу наиболее безопасные позиции и пути отступления для тебя. — начал Ягер, будто ничего такого во всем этом нет, и уселся рядом. Ивушкин почесал затылок все еще не веря «глупости» фрица. — Черта с два я поверю тебе, немчура поганая… Вот всё сделаю наоборот! Давай, выкладывай! — тихо сказал он и пододвинулся ближе, чтобы рассмотреть план территории во всех деталях. — Анют, ты надеюсь переводишь не все? — он подмигнул Ане, которая в ответ лишь едва заметно кивнула, оставаясь при этом серьезной. — Рассказывайте план, я постараюсь сейчас все понять и сделать всё как надо. Жить-то хочется… — предоставила она Ягеру «отредактированную» речь русского. Ни один мускул на лице немца не дрогнул. Он внимательно посмотрел в голубые глаза парня и как-то странно ухмыльнулся.***
— Прости, я не ждала тебя. — Света встретила его на диване. — Сиди… — тихо сказал Клаус, когда она убрав книгу, опустила ноги на пол. Немец молча подошел и развалился рядом, задумчиво смотря на девушку. — Тяжелый день? — Смертельно скучные дни… — едва слышно ответил Ягер. — Я все же приготовлю что-нибудь быстрое… — Не надо. — Клаус осторожно притянул ее к себе. Русская давно перестала сопротивляться. Ей нравилось, когда он рядом. — Я не голоден. — ласково сказал он. — Лучше расскажи, как еще не умерла от тоски? — Даже не знаю, как мне это удается… — улыбнулась Света, крепче прижимаясь к нему. — Прочитала всё, что есть в этом доме. Иногда гуляю. Особенно нравится в лесу. А сегодня сходила в город, погуляла в парке и купила продуктов. Ох, скукота! Никто не стоит над душой, не раздает приказов и не унижает! К слову, «выживаю» как могу… Клаус слушал тихий, невероятно приятный слуху голос с закрытыми глазами. Они не виделись неделю и каждое возвращение домой стало своего рода глотком свежего воздуха. Рядом с ней наступало спокойствие и исчезало всепоглощающее чувство одиночества, ставшее привычным в последние годы. — Света… — он крепче обнял ее и прижался губами к волосам. — М? — послышался ее почти сонный голос. В ответ тишина. Клаус продолжал молчать, усиливая объятия. Хотя начал так, будто вдруг решил сказать ей что-то очень важное… Света вопросительно взглянула на него и встретила лишь нечитаемый взгляд. — Мне так хорошо с тобой… — вдруг облегченно выдохнул он после некоторой паузы, словно избавляясь от тяжелого бремени. Оголять свои истинные эмоции перед кем-либо было по-прежнему сложно. — Мне тоже. — расплылась она в улыбке. Он смотрел так странно. Слишком горячо. — Все в порядке? — нежно коснулась его щеки и он улыбнулся в ответ, продолжая рассматривать светящееся лицо девушки. — Все прекрасно… — прошептал он. — Нам обеим не помешало бы развеяться. Вечером съездим в город? — Куда? — радостно спросила она. — Можем сходить куда хочешь… На оперу, балет или ресторан. Света вскочила с места и весело захлопала в ладоши. В таких местах она не была наверно целую вечность. — На оперу! — вскрикнула она восторженно, но потом переменилась в лице и сразу поникла. — Ой… — Наряда нет? — он усмехнулся. — Исправим… Света улыбнулась, но когда он встал, поспешно поднялась за ним и подошла, робко касаясь его воротника. Догадаться о чем сейчас пойдет речь, было не сложно. — Ты, — осторожно сказала она. — Втречался с… — Да. — перебил он. Вся расслабленность, возникшая в душе, испарилась моментально. — Жив, здоров. Света уже успела заметить, что эта тема неизменно портит его настроение, делая грубее даже голос. Она понимала почему. Наверно, на его месте вела бы себя так же. Каждый раз после встречи с русским Ягер ненавидел его больше. Осознавая, что только Света удерживала его от необдуманного убийства, он понимал, что именно она была причиной неприязни. — Надеюсь, он достаточно не доверяет мне, чтобы суметь выжить. — сухо бросил он, отстранившись от нее. Русская ничего не поняла. — Это как? — Через неделю учения. Надеюсь, его не убьют… — услышала она прежде, чем немец исчез в дверях своей комнаты.