***
Месяц спустя. Амабель с неохотой ела печенье, которое Берта приготовила на 21-й день рождения Эвелин. В гостиной были она, Диана, Эвелин и Джейкоб. Мужчина улыбался и болтал, как ни в чем не бывало. Берта вышла из кухни со вторым подносом печенья. — «Хотите еще мистер Кавендиш?» — «Нет, спасибо. Ты очень добра Берта.» — сказал Джейкоб, и Амабель закашлялась и подавилась кусочками печенья. Диана издала смешок. Фальшивая доброта Джейкоба была забавной. Томас Шелби пропал без вести в течение месяца, о нем никто не слышал с ночи взрыва, и Амабель пришлось искать новый способ разлучить Джейкоба и Эвелин. Слухи о вражде между Острыми козырьками и группой швейцарцев распространились, поэтому быстро стало ясно, что Томас не поможет ей. Он был так вовлечен в это дело, что Амабель больше не видела его на улицах Маленькой Пустоши. Финн время от времени брал уроки с Дианой, но когда Амабель задала ему вопросы, он увиливал от ответов. — «Уже поздно! Диана, возьми свою школьную сумку». — «Я могу отвезти ее в школу». — Джейкоб фальшиво улыбнулся. Амабель бросила печенье на тарелку и закатила глаза. — «Я не оставлю Диану в твоих грязных руках. Вы уже держите Эвелин, разве этого недостаточно?» — «Амабель!» — Эвелин отругала ее, но сестра пожала плечами. — «Избегай ударов сегодня, Эвелин». — сказала Амабель, после чего вышла из дома с Дианой. — «У тебя действительно нет плана помочь Эвелин?» — спросила Диана, заплетая волосы в две идеально симметричные косы. — «Я найду способ, обещаю тебе. Мы поможем Эвелин».***
Томас ворвался в дом Полли, заставив Лиззи и Аду вздрогнуть. За ним, как всегда, шли Артур, Финн и Майкл. — «Семейное собрание. Сейчас!» Через несколько минут они собрались в маленькой гостиной, и вскоре комната наполнилась дымом и запахом виски. Полли сидела на диване, глядя на сына, она всегда хотела быть уверенной, что с ним все в порядке. — «Есть какие-либо новости?» — «Да. — начал Томми. — Мы слышали от одного из наших знакомых, что эти засранцы Мейера будут в Лондоне в эти выходные. Они остановятся в Атенеуме, клубе для богатых, где ежегодно проводятся мероприятия подобного рода». — «И вот в чем проблема. Войти можно только по приглашению, это эксклюзивное и зарезервированное место» — продолжал Майкл, глотнув немного виски. Ада закурила сигарету и бросила дым в лицо Финну, который фыркнул. — «Разве вы не можете никого подкупить?» — «Не в этот раз. Если мы кого-то подкупим, Мейеры, скорее всего, узнают. Мы не можем проиграть. Мы должны попасть в этот гребаный клуб!» — сказал Артур, пока курил сигару. Томми заметил кошачью улыбку Полли и наверняка знал, что уже есть какой-то план. — «Давай, Полли, расскажи нам свою гребаную идею». — «Моя гребаная идея включает твоего прекрасного доктора. Амабель — часть одной из самых богатых и многообещающих семей Бирмингема, я уверена, что она получила приглашение от клуба». — «Это чертовски крутая идея! — воскликнул Артур. — Мы решили проблему: мы попали в этот дерьмовый клуб благодаря доктору». Томми нервно затушил сигарету в пепельнице. Он не хотел ввязывать Амабель во все это. Он пообещал себе: никаких чувств. Вовлечение ее означало быть все ближе и ближе к ней, а он не мог себе этого позволить. — «Нет. Доктора не вмешивать в эту историю». — «Боишься, что милый доктор сломает ноготь?» — спросила Лиззи, движимая ноткой ревности. Все засмеялись, подогревая гнев Томми. Семья высмеивала его, потому что он проявлял слабость. — «Ладно, блядь. Я пойду поговорю с доктором и смогу убедить ее помочь нам». — «Да черт возьми! Сраные ублюдки — ваши дни сочтены!» — Сказал Артур, обнимая Майкла и Финна. Полли увидела тень в глазах Томми, но ничего не сделала, чтобы остановить его, это было правильным для него взглянуть в лицо своему прошлому. Ада, напротив, была настроена довольно скептически. — «Как ты собираешься ее убедить? Уложить ее в постель?» — «Нет. У меня есть предложение, от которого доктор не сможет отказаться».***
Амабель надела халат и собрала волосы старой заколкой от матери. Как она хотела, чтобы ее родители были живы, чтобы поддержали ее в крестовом походе против семьи Кавендиш. Но теперь она была главой семьи и ей пришлось решать все проблемы самостоятельно несмотря на то, что ей всего 27 лет. Выйдя из своего кабинета, она столкнулась с одной из медсестер. — «Простите меня, доктор Гамильтон». — «Ничего страшного. Ты меня искала?» — «Ваш прием начинается в половине десятого, но у входа вас спрашивают двое джентльменов». Амабель на мгновение предположила, что это Доминик и Джейкоб, но ни один из них не осмелился заманить ее в ловушку в общественном месте; для них репутация была на первом месте. — «Иду. Спасибо большое». Медсестра склонила голову и вышла в широкий коридор. Амабель спокойно спустилась на первый этаж, она не собиралась выказывать волнение тем, кто пришел и ищет ее. Она удивилась, узнав Томаса и Майкла в приемной. — «Это шутка?!» Томми поднял руки, сдаваясь. — «Здравствуйте доктор.» — «Я ухожу.» — сказала Амабель, поворачиваясь спиной к двум мужчинам. Она тяжело вздохнула, когда почувствовала руку Томми на своем плече, такую большую и теплую. — «Мне нужно срочно поговорить с вами. Вы помните нашу беседу в ночь взрыва? Что ж, планы изменились!». Амабель посмотрела на Майкла, кивнувшего с его обычной уверенностью, и сдалась, противостоять Шелби было невозможно. — «Хорошо. Идемте во двор». Двор больницы был голым, его украшали две редкие клумбы и полу сломанная каменная скамья. Две медсестры ускользнули, когда увидели двух членов «Острых козырьков», в основном из-за уважения и страха, которые они внушали другим. Пока Томми и Майкл заняли скамейку, Амабель осталась стоять, скрестив руки. — «Какое изменение планов?» — «Сядьте, доктор». — «У меня нет времени тратить его на вас и ваши запросы. Итак, о чем Вы хотите поговорить?» Томми вынул из кармана сигарету, сунул в рот и закурил. Амабель пришлось признать, что когда он курил, в нем было что-то чувственное. Она покачала головой, словно отбрасывая эту мысль. Заговорил Майкл. — «Томми рассказал мне о вашей просьбе: вы хотите, чтобы я влюбил в себя вашу сестру, чтобы избавить ее от Джейкоба Кавендиша. Я готов оказать вам свою помощь». — «И держу пари, Вы хотите что-то взамен» — Амабель засмеялась, озлобленная постоянной игрой между ней и Шелби. — «Правильно сказано — сказал Томми, преследуя облако дыма, которое растворилось в воздухе, — Вы мне лично нужны. Вы ведь каждый год получаете приглашение от клуба Athenaeum, верно?» — «Да, мои родители были членами клуба. Каждый год они отмечают начало весны эксклюзивными выходными для своих членов. И?» — «Мы должны вступить в клуб, и нам нужно ваше приглашение» — объяснил Майкл без лишних преамбул. Амабель в полном замешательстве почесала подбородок. — «Хотите войти в Атенеум? Простите, но я не понимаю. Вы не из тех людей, которые ходят в богатые клубы.» Томми выгнул бровь и выбил сигарету. — «Потому что мы цыгане?» — «Потому что Вы ненавидите этих людей». — Сердито ответила Амабель, которая совсем не судила их за их происхождение. Майкл усмехнулся. — «Мы ненавидим их, но нам нужно это приглашение». — «Я могу достать это для Вас Это приглашение для двух человек, поэтому оно позволяет пойти Вам обоим. Я доставлю его вам к вечеру». — «Все не так просто, доктор». — сказал Томми, который уже закурил еще одну сигарету. Амабель чувствовала себя неловко, потому что она ожидала большего от их визита. — «Так и думала, что не все так просто. С Вами всегда все сложно мистер Шелби. Что еще там?» — «Майкл не будет сопровождать меня в Лондон, потому что мы вызовем слишком много подозрений, и наша цель — оставаться в тени. Вы будете сопровождать меня». Амабель чуть не подавилась слюной. — «Что?! О нет, я с Вами не поеду. Ищите любую другую женщину, мистер Шелби». Доктор попятилась назад, когда Томми встал. Он снова поднял руки, чтобы дать ей понять, что не хочет причинять ей боль. Все в нем, жесты и слова, было все тщательно просчитано. — «Приглашение написано на Ваше имя, было бы странно, если бы я появился с другой женщиной. Вам нужно притвориться моей женой». — «Вашей женой? Это кошмар. Вы не можете просить меня о таком. Этот клуб посещают все друзья моей семьи, и я не могу притворяться, что замужем». — «Это будет означать, что Майкл не поможет Вам с Эвелин». Амабель засмеялась, скорее от абсурдности ситуации, чем от настоящего удовольствия, и положила руки на бедра. — «Вот гангстер, угрожающий своей бедной жертве. Вы никогда не были таким Острым козырьком, как сейчас». — «Это честная сделка. — вмешался Майкл — Я помогаю Эвелин, а Вы помогаете Томми. Фарс продлится всего три дня, потом в воскресенье вечером все вернется на круги своя.» — «Какие гарантии, что вы поможете Эвелин? Я не доверяю Вам.» Томми подошел, и на этот раз Амабель не отодвинулась, вместо этого она устремила свои карие глаза на его светло-небесные. — «Вы спасли мне жизнь месяц назад, я у Вас в долгу. Я сдержу свое обещание: Майкл отберет Эвелин у Кавендишов. Довертись мне, как я доверился вам». Амабель думала об Эвелин, напуганной, заключенной в ядовитые отношения, обреченную на несчастную жизнь. Она не могла бросить свою сестру, она должна сделать все возможное, чтобы спасти ее, даже ценой лжи и действий против любой морали. — «Хорошо.» Майкл похлопал Томми по спине в знак победы, они наконец-то на шаг опередили Мейерсов после нескольких месяцев. Томми протянул руку Амабель, и она сильно сжала ее. — «Зови меня Томми».***
Два дня спустя Амабель смотрела, как пейзаж карабкается через окно поезда. Она и Томми ехали в Лондон на выходные и решили сесть на поезд, потому что его машину, могли узнать люди Мейера. Амабель сказала своим сестрам, что едет в столицу на медицинскую конференцию, и ей было неприятно лгать, но она делала это по уважительной причине. Когда они уходили, Майкл претворял в жизнь свой план, чтобы соблазнить Эвелин. — «Все хорошо?» — спросил Томми, листая газету. Амабель не спускала глаз с окна, она не была в настроении удерживать его взгляд. — «Ага.» Томми потребовалось мгновение, чтобы полюбоваться этим. Несомненно, она была красивой женщиной с каштановыми волосами на плечах, длинными ресницами, пухлыми губами и тем платьем, которое подчеркивало ее пышные формы. Но больше всего его привлекал характер. — «Это для нас.» — сказал он, поставив небольшую коробочку на стол в их купе первого класса. Открыв ее, Амабель увидела два обручальных кольца и бриллиант. — «Что?» — «В браке мы должны нести веру, и тебе также следует носить обручальное кольцо». — «Ты обо всем подумал». — Амабель усмехнулась, забавляясь тем, что он придумывает даже самые мелкие детали. — «Мы должны вызывать доверие. Ну-ка, дай мне свою руку!» Амабель протянула ему руку, и Томми надел ей бриллиант и обручальное кольцо на ее безымянный палец, а затем надел свое обручальное кольцо. — «Красивое кольцо, надеюсь, ты его не украл». — «Я ничего не крал. Обручальные кольца принадлежали моим родителям, а кольцо принадлежит Полли, которое ей подарил один из ее многочисленных женихов». Амабель засмеялась, ее рука все еще была зажата на кофейном столике, чтобы широко разглядеть искры, исходящие от алмаза. — «Вы их переработали, неплохо». Томми, хотя читал раздел о скачках, приподнял уголок рта. — «Я не так плох, как ты думаешь, Бель». — «Я не думаю, что ты ужасен, Томас». — «Никто меня так не называет» — сказал он, опуская газету, чтобы посмотреть на нее. Амабель играла с кольцами и казалась более расслабленной, чем раньше. «Томас — хорошее имя, я предпочитаю называть тебя так. Я надеюсь, ты не возражаешь.» — «Я не против. А мне разрешено называть тебя «Бель»?» — «Так меня называют только сестры». — «Теперь твой муж тоже». Амабель улыбнулась, не отстраняясь, изучая камень, украшавший кольцо. — «Отличное наблюдение, Томас». — «Спасибо, Бель». Томми закусил губу, чтобы не улыбаться, как мальчишка. Следующие полчаса прошли в тишине, он читал газеты, а она разгадывала кроссворды. Томми был счастлив, когда Амабель соизволила вступить в диалог, было бы мучением продолжать путешествие, не говоря ни слова. — «Ты прав, когда говоришь, что мы должны вызывать доверие, знаешь ли. Но одной веры будет недостаточно». — «Ах, нет?» Амабель отложила комикс и расслабилась на сиденье кареты. — «Ты должен знать, что клубы являются рассадником сплетен, лжи и предательства. Все сразу поймут, что на самом деле мы не женаты, потому что им нравятся большие проявления привязанности. Придется отлично сыграть эту роль. У богатых скучная жизнь, и в таких случаях они пытаются пережить других, везде высовывая свой нос. Для них мы будем зрелищем, отвлечением, и они захотят увидеть истинные чувства». В этот момент Томас также отложил газеты, чтобы затронуть эту тему. — «Что ты предлагаешь?» — «Мы должны придумать правдоподобную историю о том, как мы познакомились и как ты попросил меня выйти за тебя замуж, о нашем браке, о том, как мы живем. Придется делать вид, что мы любим друг друга, как в фильмах и романах. Сильная, страстная, пленительная любовь к публике». Томми осушил заказанный виски залпом в надежде, что алкоголь успокоит его нервы. Он не представлял, что в высшем обществе так сложно иметь дело с богатыми. — «Бля, это будет труднее, чем ожидалось». — «Первое предупреждение: перестань ругаться. Мы, богатые люди в высшем обществе, не говорим ругательств, по крайней мере, в присутствии других». — «Блядь.» — повторил Томми, и Амабель засмеялась. — «И ты также должен ограничить сигареты и алкоголь». — «Разве богатые люди не курят и не пьют?» Амабель застенчиво улыбнулась, она выглядела очень молодой в полуденном свете, который ее освещал. — «Я та, кто терпеть не может курение и алкоголь, мне очень жаль». Томми, вместо того чтобы возражать, протянул ей пачку сигарет и бутылку виски, которую хранил во внутреннем кармане пиджака. — «Вот тебе. Все для моей жены». — «Какой заботливый муженек» — Амабель издевалась над ним. — «Теперь я должен дать тебе несколько советов». Амабель скрестила ноги и оперлась локтями на журнальный столик, улыбка не сходила с ее губ. — «Я слушаю тебя.» — «Ты никогда не отходишь от меня подальше, я всегда должен знать, где ты. И ни с кем не разговаривай, мы не знаем, есть ли кто-нибудь, чтобы причинить нам вред. Что бы ни случилось, от самого банального до самого серьезного, я хочу, чтобы ты мне обо все рассказывала. Поняла?» — «Поняла, я сделаю, как ты говоришь. Еще наставления?» Томми сгорбился, словно чувствовал себя виноватым. — «Ага. Я забронировал один двухместный номер, чтобы не вызывать подозрений. Это проблема?» Амабель опешила, но попыталась не показать этого, поэтому заставила себя улыбнуться. — «Это не проблема. Ты правильно сделал. Сон в одной постели не означает близости». Томми заметил покрасневшие щеки доктора и скрывал улыбку чистого веселья. — «Я могу спать на полу, если хочешь». — «Даже не говори, это как шутку. Я не дам тебе спать на полу по глупой прихоти. Мы разделим постель… как друзья». — «Хорошо.» С тех пор они замолчали, приятное ощущение, а не тяжелая тишина. Томми часто бросал взгляд на доктора, которая, разгадав кроссворды, погрузилась в чтение «Цветов зла» Шарля Бодлера. Небо за окном посинело, и звезды начали слабо мерцать, должно быть, было около восьми вечера. — «Наверное, это действительно хорошая книга». Начал Томми на, что заставило Амабель подпрыгнуть, которая потерялась на страницах книги, оторвавшись от реальности. — «Гм, да. Это действительно хорошая книга. Ты читал его?» Амабель хотела вернуться к этому дурацкому вопросу, было очевидно, что он не тратит время на книги. Томми рассмеялся, доктор отреагировала весело. — «У меня нет времени на книги. Я с трудом умею читать и писать». — «Обидно. — призналась Амабель. — Если бы ты увлекся чтением, я уверена, что ты относился бы к тому типу читателей, которые за короткое время читают множество книг». Томми был поражен легкости, с которой Амабель не придавала значения его невежеству, но фактически сделала ему своего рода комплимент. — «Ты слишком сильно веришь в меня, Бель». — «Я доверяю тебе, как ты доверяешь мне.» — сказала она, подмигивая ему. Томми отвел взгляд, он слишком сосредотачивался в ней, когда было важно сосредоточиться на цели. — «Можно мне сигарету, пожалуйста? Я буду курить за пределами купе.» Амабель обидела его холодная манера поведения, ведь пару минут назад они весело болтали. Она вернула ему сигареты и увидела, как он выходит из купе. Он вернулся через час с пустым контейнером и запахом виски. Он не соизволил взглянуть на нее, сел и еще раз пролистал газету, хотя прочитал и перечитал все новости. — «Я взяла десерт за твой счет, ты не возражаешь?» — сказала Амабель, указывая на шоколадный мусс, который ела. Томми даже не смотрел на нее, ему не нужно было отвлекаться. — «Нет. Ты можешь взять все, что захочешь». — «Хорошо. Какой твой любимый цвет, Томас? У меня красный, я думаю, это очень живой цвет». — «Синий.» — Томми ответил сухо, не боясь фальшивого чтения газеты. — «Синий — приятный цвет. Хочешь попробовать мусс? Это вкусно!» Томми раздраженно опустил газету, его глаза были строгими, а челюсть жесткой. — «Что ты делаешь, Амабель?» — «Я теперь Амабель? Понятно. Я пытаюсь разозлить тебя, так что, может быть, ты объяснишь мне, что, черт возьми, с тобой не так. Ты изменился за две минуты. Я сделала что-то не так? Это из-за истории с книгами? Прости, я не хотела тебя обидеть». — «Это не твоя вина. Я должен был думать о том, что делать, когда мы приедем в Лондон». — «Это не имеет значения, не волнуйся». — сказала Амабель и проглотила последний кусок мусса. Томми вздохнул, когда заметил шоколадное пятно на щеке Амабель. — «Сколько тебе лет, Бель? Даже десертом смогла испачкаться.» Амабель смущенно расширила глаза: испачкаться шоколадом — плохой статус в отношениях с гангстером. — «Я похожа на тех детей, которые воруют варенье, а потом отрицают, что ели его, но они испачкались и попались». Она тщетно пыталась очиститься, не зная, где она испачкалась. Томми взял свой носовой платок и, перегнувшись через журнальный столик, вытер ей щеку. Они были так близки, что их запах смешался. — «Сделано.» — прошептал Томми, садясь обратно. Амабель рассеянно кивнула. — «Спасибо.»***
Через два часа поезд остановился на лондонском вокзале. Было десять часов, на улице было темно, и это был последний поезд, который возвращался назад в Бирмингем. Амабель и Томми спустились вниз за своими сумками, и он предложил принести и сумки доктора. Когда Томми наклонился, чтобы подобрать сумки, Амабель мельком увидела кобуру для пистолета в его куртке. — «Боже мой, Томас! Ты вооружен». — Сказала она тихим голосом, выходя со станции. — «Мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Повторяю, мы не знаем, что нас ждет». Томми свистнул такси, длинной черно-желтой машине, и открыл дверь для Амабель. Девушка с фырканьем села в автомобиль, она ненавидела оставаться в темноте, пытаясь понять, почему она здесь. — «Я должна знать правду, Томас!» - Томми снял шляпу, чтобы поправить прядь волос, сообщая водителю такси нужный адрес. — «Правда в том, что я делаю плохие вещи, но ты уже это знаешь». — «Напоминаю тебе, так, невзначай, мы женаты сейчас, и ты должен быть более общительным по отношению ко мне» — сказала ему Амабель, дуясь, как ребенок. — «Мы, притворяемся женатыми, помни». Томми вздрогнул, когда пальцы Амабель нажали на рану, нанесенную взрывом в Гарнизоне. Он затаил дыхание, когда она заговорила ему на ухо. — «Как я зашила тебе эту рану, так и открыть ее могу! Лучше скажи мне правду, иначе наш брак будет недолговечным и болезненным». — «Я тебе все расскажу, когда мы доберемся до отеля».***
Атенеум выделялся на фоне черного неба, покрытого облаками, наполненными дождем. Клуб, построенный в 1824 году, был построен в полном неоклассическом стиле с дорическим портиком с колоннами которые напоминал греческие здание. Интерьер был разделен на четыре этажа, был украшен статуями, имитирующими греческих богов, и надписями, посвященными хозяевам. Когда такси оставило их перед входом, носильщик немедленно удалился, чтобы забрать их багаж. В этот момент пошел дождь, и они вошли в клуб еще до того, как началось наводнение. Слева мужчина за стойкой приветствовал гостей. — «Добрый вечер, господа. Вы члены клуба?» — «Добрый вечер. Да, мы члены клуба. Вот приглашение.» — сказала Амабель, пока мужчина внимательно осматривал карту лояльности, принадлежавшую ее отцу. — «Добро пожаловать в клуб Athenaeum, где каждое желание становится реальностью. Имя на кого зарезервирован номер, пожалуйста.» Амабель собиралась ответить, но Томми опередил ее. — «Номер зарезервирован на имя Томаса и Амабель Шелби». Амабель кивнула в сторону Томми, который только пожал плечами. Они только что, поженились на глазах у всех, и этот фарс нужно было хорошо продолжать играть. Затем мужчина дал им ключ. — «Ваш ключ. Желаю вам удачного пребывания в нашем Клубе. По любым вопросам обращайтесь ко мне». — «Большое спасибо» — сказала Амабель с нежной улыбкой. Томми огляделся, перед ним стояла длинная лестница, украшенная золотым и красным ковром, а наверху в нише стояла статуя молодого человека в шлеме и щите. Это явно была среда для богатых людей из высшего общества, это место противоречило его скромному происхождению. — «Тебе это все не нравится, не так ли?» — спросила его Амабель, когда они достигли второго этажа вслед за носильщиком. — «Это место для богатых. Короче говоря, это блядски отвратительное место». — «Никаких плохих слов, Томас!» Томми схватился локтем за ребра и засмеялся, у доктора была сильная рука для того, чтобы быть такой худой. Носильщик проводил их в комнату 201 на втором этаже, открыл им дверь и поставил их сумки на пол, а затем вернул ключ Амабель. Томми снял куртку и сел на кровать, наконец, он сможет отдохнуть. Амабель покопалась в чемодане, чтобы найти бумагу с указаниями Берты. — «Я должна отправить телеграмму своим сестрам, чтобы сообщить им, что я прибыла в целости и сохранности. Я могу отойти?» — «Я сопровожу тебя. Помнишь? Ты не должна отходить от меня ни по какой причине». Амабель вздохнула с облегчением, ведь в компании Томми ей было неплохо. Минут через десять Амабель подошла к стойке регистрации, и Томми остановился у бара, чтобы заказать напиток. Девушка, которая передавала телеграммы, была очень молодой, в очках и в ярко-желтом платье. — «Что вы хотите, чтобы я написала в телеграмме?» — «Напишите: «Мои дорогие сестры и моя дорогая Берта, я приехала в Лондон. Путешествие заняло много времени, но и было приятным. В ближайшие дни я постараюсь связаться с вами еще раз, а пока позаботьтесь о себе. С любовью, ваша Бель». — «Мы отправим его в ближайшее время вместе с другими телеграммами». - Сказала, что девушка сняла очки, чтобы потереть усталые глаза. — «Спасибо. Ах, вы должны нанести на глаза глазные капли на основе алоэ, чтобы увлажнить зрачок и успокоить чувство сухости». — «Тоже самое предложил мне, мой врач. Благодарю!» Амабель направилась к бару и наткнулась на чье-то плечо. — «Амабель Гамильтон!» Мужчина, который удивился, увидеть ее здесь, был Клайв Макмиллан, лучший друг ее бывшего парня из Нью-Йорка. — «Клайв! Что ты здесь делаешь? Я не знала, что ты член этого клуба». — «На самом деле это не так. Моя жена Грейс — член клуба». Амабель почувствовала теплую руку между лопаток, а затем встретилась с голубыми глазами Томми, который подошел, как только он увидел, что она разговаривает с незнакомцем. — «Все в порядке, Бель?» — «Ага. Это Клайв Макмиллан, друг из Нью-Йорка». — «Приятно познакомиться, Клайв». — «Томас Шелби, муж Амабель». При этой новости Клайв опустил рот и ошеломленно посмотрел на Амабель. — «Вы женаты?! Это нереально!» — «Это недавнее событие. Мы женаты месяц». Томми почувствовал дискомфорт Амабель и почувствовал себя немного виноватым за то, что заставил ее солгать, особенно теперь, когда они столкнулись с ее другом. — «Моя жена будет так же удивлена, как и я, узнать, что вы женаты. Идем, она ждет меня в ресторане. Будет большим удовольствием снова увидеть тебя и познакомиться с Томасом». Томас и Амабель последовали за Клайвом в роскошный ресторан клуба, большое пространство с многочисленными круглыми столами, хрустальными люстрами и пианистом, играющим Моцарта. Светловолосая женщина махнула рукой, чтобы сообщить о своей позиции, и Клайв подошел к ней с сияющей улыбкой. — «Амабель!» — воскликнула женщина с дорогим ожерельем на шее, губы ее стали бледно-розовыми. Амабель обняла ее и поцеловала друг друга в щеки. В Нью-Йорке они проводили время между покупками и гала-концертами. — «Грейс, я хочу познакомить вас с моим мужем Томасом». Улыбка Грейс исчезла, когда она увидела, что у Томми напряглась челюсть. — «Томми.» — «Грейс».***
Амабель не осмелилась сказать ни слова с тех пор, как они вернулись в комнату. Томми сидел на балконе, курил и пил виски, погруженный в неизвестно какие мысли. Жена Клайва была с Томми в прошлом, когда она на какое-то время переехала в Бирмингем, и, похоже, это был роман, который убил его сердце. Была полночь, к тому же было довольно прохладно, и Амабель не могла уснуть. Она накрылась халатом и вышла на балкон, чтобы проверить настроение Томми. — «Дождь, холодно и очень влажно. Ты должен войти, Томас». — «Мне здесь хорошо. Иди спать.» Амабель не вернулась в постель, а села рядом с ним на скамейке. — «Ты не в порядке. Ты расстроен встречей с Грейс. Хочешь поговорить об этом?» — «Я выгляжу как человек, который хочет поговорить? Не говори чуши». Томми, ожидая, что Амабель сейчас обидеться и уйдет, был удивлен, когда она положила руку ему на плечо, чтобы успокоить его. — «Не замыкайся на себе. Не скрывай своих эмоций, Томас. Я буду здесь, когда и если ты захочешь поговорить об этом». Томми медленно кивнул, стряхивая пепел с сигареты, он не был готов сказать ей, что было спрятано в его сердце. — «Прежде чем я расскажу, почему мы здесь, хочу знать, тебе еще интересно?» — «Еще интересно…» Амабель прижалась к своей мантии, но холод все еще не давал ей покоя. Она подошла к Томми, чтобы согреться жаром, исходящим от него из-за алкоголя и гнева. — Мы здесь ради Джорджа Уолша, адвоката Ноя Мейера. Ной и его сестра прибыли в Бирмингем около шести месяцев назад и с тех пор покупают всю мою собственность. Мы с семьей не знаем, зачем они это делают, дело в том, что из-за них мы теряем власть и деньги. Адвокат Уолш — член клуба и каждый год посещает эти долбанные встречи, так что это казалось подходящей возможностью, чтобы лучше расследовать дела Мейерсов. Я убежден, что в портфеле Уолша есть какая-то грязная информация об этих долбанных швейцарцах». — «Тогда нам нужен план, как завладеть портфелем. Это будет долгая ночь размышлений». Затем Томми посмотрел на нее: она дрожала на свежем воздухе, а халат был слишком легким, чтобы согреть ее. — «Ты мерзнешь, нам лучше зайти внутрь». Он встал и взял ее за руку, затем Амабель зарылась под одеяло, и он лег рядом с ней.