Другой взгляд

      Настало время.       Вот он, идеальный момент. Все заняты своими делами — он проверял несколько раз, делая обход в качестве капитана. Никто не заметит, никто ничего не поймёт. Белый даже моргнуть не успеет. Надо только взять нож и...       Ну, по факту говоря, нож он уже взял. Сейчас парень просто стоял и смотрел на орудие убийства у себя в руках, полностью погружённый в размышления.       По его спокойному и задумчивому виду можно было бы сказать, что он совсем не нервничал, однако это было бы не правдой. Волнение и тревога бушевали в нём как океан во время шторма, и он даже толком не мог понять, почему он так волновался. Это было совершенно беспричинно — никто точно не мог его заметить, всё определённо пройдёт как по маслу, так почему? Может он просто... боялся того, что из этого выйдет?       В смысле... даже не этого, нет, его скорее всего пугала неизвестность. Он не имеет понятия, каково это — убить человека. Он не знает, что он будет чувствовать, о чём думать, насколько это психически сложно... ведь сложно же, да? Стоит только посмотреть на Салатовую. И он, скорее всего, будет чувствовать то же самое, да. Наконец-то он почувствует вину за все те вещи, которые он творит, ведь он же совершенно нормальный человек, у него будет совершенно нормальная реакция на это. Это сейчас он ничего подобного не чувствует — просто он ещё не делал это своими руками. Как только сделает, всё точно встанет на свои места, он будет испытывать всё то же самое, что испытывал бы обычный, психически уравновешенный человек. Потому что он не псих. Не маньяк, не садист, не сумасшедший, он совершенно нормальный и адекватный! А это волнующее предвкушение и энтузиазм, которые он испытывает, когда думает об этом, это просто... просто от волнения! Ничего необычного, обычная человеческая реакция на такую напряжённую ситуацию. Это как нервный смех, да. Ничего такого.       Собравшись с силами, Красный вздохнул и убрал нож. Хватит размышлений на сегодня, пора приступать к делу. С этими мыслями астронавт отправился к выходу из кухни.       Добравшись до нужного места, Красный постучал в дверь кабинета психолога и, стоило ему услышать возглас «‎Войдите!» с другой стороны, как парень одобрительно еле заметно кивнул сам себе и, пытаясь унять нарастающее внутри волнение, открыл дверь.       — Привет, Белый! — настолько притворно-мило, что это легко было заметить, произнес Красный, войдя в комнату и закрывая за собой дверь.       — О, Красный, привет. Вижу, ты всё таки решил зайти? — подняв на парня глаза, с лёгкой дружелюбной улыбкой ответил психолог. В ответ Красный улыбнулся ещё шире, подавляя истеричный смех, который резко начал хотеть вырваться из его глотки.       — Даааа, я решил... Почему бы всё таки не показать тебе то, что я чувствую, — медленно подходя к Белому, произнес капитан с застывшей на лице змеиной улыбкой. Психолог же, кажется, не обратил на это внимания, слегка наклонившись, видимо, чтобы достать из своего стола блокнот.       — Что же, это замечательно. Надеюсь, мы сможем разобраться в твоей проблеме и я тебе помогу.       — О, ты поможешь, — улыбаясь ещё более хитро и ехидно, ответил Красный, подойдя уже совсем близко к психологу. — Хочешь шутку? Почему психологу пришлось покинуть свой кабинет? — сказал парень, незаметно доставая нож и пряча его за спину.       — Ты звучишь как-то странно сегодня... — подметил Белый, наконец поднимая глаза на своего собеседника. Вдруг его взгляд остановился на руке Красного, спрятанной за спину, и в момент глаза астронавта наполнились настоящим ужасом и паникой. Он только собирался подорваться с места, но Красный был быстрее и, молниеносно набросившись на Белого, схватил того за скафандр и пригвоздил его к стене.       — Потому что запах мертвечины отпугивал пациентов.       И почти в сию же секунду, ещё до того, как Белый успел даже отреагировать, Красный одним резким движением вонзил нож прямо в живот астронавту, прорывая белый скафандр и проходя через кожу. Психолог издал истошный, почти неестественный вопль, который вряд ли кто-либо когда-либо смог бы повторить намеренно. Красный же, как будто в трансе, выдернул оружие убийства обратно и нанёс ещё один удар, и ещё, и ещё. Белый всё это время продолжал болезненно кричать, и перестал только тогда, когда убийца, наконец, остановился и, подавляя подступающую тошноту, отошёл на пару шагов. Парень, сгибаясь пополам, моментально повалился на землю, всё ещё находясь в сознании и полными слёз глазами смотря прямо на Красного.       — Ты... — хриплым голосом начал он, а затем закашлялся кровью, пока Красный с безумной улыбкой и взглядом молча на это смотрел. — Я знал...       — Если ты знал, то почему тогда так любезно приглашал меня к себе? — истеричным тоном, еле сдерживая вырывающийся хохот, произнёс предатель, прикладывая свободную от ножа руку к щеке. На самом деле, она дрожала. Как дрожала почти каждая часть тела Красного, но эта дрожь была настолько мелкой, что её невозможно было заметить. — Ты думал, мне действительно нужна твоя помощь? — уже срываясь но более раздражённый крик, продолжил парень. — Как наивно, — снова возвращая на лицо улыбку, с истеричными смешками сказал он. — Что ж, ты мне помог. Узнал, о чём я думаю, как и хотел. Надеюсь, ты доволен, — Белый, прищурившись, некоторое время смотрел прямо на него, видимо, пытаясь сфокусировать расплывающееся изображения, перед его глазами, а затем слабым голосом произнёс:       — Ты сумасшедший...       — Но зато хотя бы я ЖИВОЙ, — всё хуже и хуже сдерживая подступающий истеричный смех, хихикал убийца.       — Другие... они тебя вычислят... я... знаю...       — Ох, конечно, — издевательским тоном ответил капитан, направляясь в сторону вентиляции, но всё ещё смотря на умирающего парня. — Может ещё напишешь моё имя своей кровью для них? — после сказанного лицо Белого напряглось, а рука двинулась, словно он действительно попытался сделать что-то подобное, но почти сразу же весь обмяк, полностью оставшись без сил. Как бы сильно он не хотел этого, у него бы в любом случае не получилось. — Ох, как жаль. Кажется, ты потерял крови на тысячу моих имен, и количество отобразилось на качестве.       — Ты... будешь гореть в аду, — ещё более тихим, обессиленным голосом выдавил из себя Белый, уже даже не смотря на Красного. Он лишь усталыми, почти безэмоциональными глазами уставился куда-то вниз, кажется, уже начиная потихоньку терять связь в реальностью. Его тело тоже обмякло, и уже даже не дрожало и не тряслось, как до этого.       — Тогда чего ты жалуешься? По крайней мере ты больше меня не увидишь, — продолжая насмехаться, произнёс Красный. Белый не ответил. Тогда парень развернулся и подошёл вплотную к вентиляции, и, последний раз обернувшись, посмотрел на неподвижного астронавта, который лежал в огромной луже крови, растекающейся во все стороны от него. И, кинув напоследок: — Прощай, — Красный вновь повернулся к вентиляционному люку и, его, исчез в огромных подземных лабиринтах вентиляции.       Убедившись, что в комнате никого нет, Красный вылез из вентиляции душевой и, пошатываясь, направился в одну из кабинок. Мысли в голове были настолько сумбурны и скомканы, что парень даже толком не понимал, что происходит вокруг. Единственное, что он более-менее осознавал — это его собственные эмоции, и то они словно были за прозрачной пеленой, вроде видно и понятно, но невозможно дотронуться и осознать в полной мере. Что он чувствовал? Если бы его спросили об этом, он бы не смог ответить внятно на этот вопрос. Вроде бы, это были злость, гнев, растерянность, ненависть, но при этом... словно и не были. Дойдя до душевой кабинки, астронавт запер её и яростно бросил окровавленный нож в стену. Почему он вообще злился? И на кого? Возможно, на себя, или нет, скорее, на всю эту ситуацию. Ситуацию того, что он так и не почувствовал вину. Более того, ему не просто не было жаль, ему было весело. Весело настолько, что его собственное сознание словно куда-то испарилось, оставив лишь одни эмоции и неосознанные действия, словно он полностью потерял рассудок. Даже сейчас он не мог нормально обдумать всю эту ситуацию. Всё, что он мог — это просто идти за своими чувствами и делать ровно то, что они ему прикажут. Например, включить душ. Нет, это, наверное, остатки здравого смысла. Да, это логично. Надо включить душ, чтобы смыть кровь. Кровь...       Опираясь на дверь душевой кабинки, Красный медленно скатился по ней на пол и посмотрел на свои окровавленные руки в перчатках. Чья это кровь? Кровь Белого, правильно? Да, он ведь его убил... Он его убил!       Осознав эту мысль, Красный издал истеричный смешок. А затем ещё один. И ещё. Так это плавно сначала превратилось в истеричное посмеивание, а затем в настоящий громкий безумный хохот, с конвульсиями, подёргиваниями и начинающими выступать на глазах слезами. Он просто не мог сдержаться, истеричный смех словно разрывал астронавта изнутри, и ему только и оставалось сидеть здесь и хохотать, пока он не успокоиться. Кто знает, сколько времени понадобилось для этого? Пять минут? Десять? Полчаса? Час? То, что не прошла и вовсе неделя, Красный понимал только из-за того, что никто ещё не нашёл труп и не доложил о нём. Хорошо, что хотя бы душ заглушал этот, казалось бы, бесконечный приступ истерики парня...