Неделя

Play-лист: Clint Mansell – The Last Man Tan Dun – Crouching Tiger, Hidden Dragon Спустя несколько дней Я стою в ду́ше совсем один. Совсем один в доме и, такое ощущение, что совсем одни во всём мире. Мне нравится это одиночество, но не хватает одного хитрого лиса, который сейчас в Берлине. После того разговора на кухне он, как я и ожидал, заставил меня разбирать его вещи. После мы редко виделись, хоть и жили в одном доме. Я писал стихи в своём кабинете, ухаживал за садом, выкуривал сигареты, а, когда сильно увлекался этим всем, забывал даже выпить воды, поесть. Хотя, нет, я пил, но пил кофе. Каждый день по несколько чашек. Я был очень возбуждён после этого случая и, поэтому, сидел часами за компьютером, строчил. Когда мой мозг начинал кипеть от негатива, я брал блокнот и шёл к озеру, либо в сад, чтобы отдохнуть и записать пару мыслей. В эти моменты я никого и ничего не замечал. Думаю, если бы Цвен бегал передо мной голым, я не перевёл бы на него взгляда. А он, кстати, когда я отдал ему все те помятые бумажки, расцеловал меня. Ну, по поцелую в каждую щёку и лоб. Он объяснил, что это всё были стресс и выплески гнева. Все оставшиеся дни он разбирался в них и переписывал в чистый и ровный блокнот, иногда прерываясь на сон или перекус. Когда же он не выдерживал как и я, брал книгу и шёл в сад. Иногда мы там были вдвоём, но были заняты своими делами и не хотели влезать в них. Но мы не только по этим причинам не здоровались, не смотрели друг другу в глаза, мы знали, что если мы нарушим хоть один пункт, мы нарушим всё. Мы просто сорвёмся и бросимся друг на друга, сорвём друг с друга одежду, а затем будем и счастливы, и жалеть об этом. Как только мы увидим горящее желание в глазах друг друга, как только услышим томный, от осознания близости, голос, который предательски сорвётся, мы вцепимся друг в друга. Мы пытались не замечать друг друга, но мы точно знали… мы даже не знали. Мы чувствовали местонахождения друг друга. Я очень хорошо помню, как он уезжал за новым телефоном и восстановлением своей SIM-карты. Мне было тогда холодно и одиноко. Эти гадкие несколько часов мне просто заели всю душу. Через несколько дней ему позвонили, и он попросил, чтобы мы оба поехали в аэропорт. Самое ужасное, что это был берлинский аэропорт. Мы кое-как терпели, сидя в машине. Мы оба тогда выкурили чуть ли не по целой пачке, мы оба молчали, и мы оба хотели остановиться прямо на трассе и заняться сексом, но нам надо было спешить. Как только мы подъехали, он вылетел, потому что мы немного опаздываем из-за пробок. Он забежал в холл, за считанные секунды нашёл тянущуюся руку Киры рядом с маленькой ручкой Максим. Он полетел навстречу к ним, а я только шёл за его спиной. Опять он уходит от меня. Я прибавил темп и, как только оказался за несколько метров от них, увидел, как Рихард тянется к каждому и целует их. Он крепко обнял Мерлина и поцеловал его в щёку. Затем схватил Максим и покрутил в воздухе, расцеловывая её лицо. Держа её на руках, он подошёл к Марго и, немного мешкая, поцеловал её, медленно, нежно. Похоже, я здесь лишний. Я только стал пятиться назад, как на меня кинулась Кира. Я помедлил, затем обнял её и уткнулся в плечо. Не знаю почему, но я схватился за её одежду зубами, сжал пальцами до хруста в костяшках и прижал крепче. Рихард повернулся в нашу сторону и улыбнулся. Как всегда меня утешала Кира. Как только она отпустила меня, посмотрела на моё лицо и увидела мою улыбку, но в глазах она чётко прочитала боль и обиду, поэтому её улыбка стала спадать: - Что-то случилось? - Всё в порядке. Почему ты решила, что что-то не так? – она прищурилась, ловя мой взгляд. А я посмотрел на Рихарда, заметил Марго, и моя лживая улыбка спала, потому что я уже не мог терпеть. Затем посмотрел в глаза Кире, пытаясь всё рассказать и объяснить свою боль, хоть я сам её не понимаю. Она проследила, куда я смотрел: - Вы… - Тилль! - прервал Рихард, и она отошла немного в сторону, не отрывая от меня глаз, а я всё рассказывал ей взглядом, – Тилль, надо кое-что обсудить, - он взял меня под локоть, и мы отошли с ним в сторону, - не думаю, что будет хорошей идея, если ты нас повезёшь, - мне захотелось дать ему пощёчину, но я дёрнувшуюся слегка руку просто сжал в кулак. - Да, я тоже так подумал, что не стоит это всё продолжать, - я заметил, как он нервно сглотнул. - Пожалуйста, езжай к себе домой, а мы вызовем такси. Хорошо? – из-за моего долгого молчания он медленно отпустил мой локоть, коснувшись кончиками своих пальцев моей ладони. От этого я резко вдохнул полной грудью. Ещё чуть-чуть и я сорвусь. - Хорошо, - он смотрел глубоко мне в глаза, затем улыбнулся. Эта не та улыбка, которая постоянно сверкает на его лице. В этой улыбке заложена нежность. - Ты даже не представляешь, как я хочу тебя поцеловать, - сказал он тихо. Затем поднял руку, специально совсем слегка задев мои пальцы кончиками своих. В этот момент он прикрыл глаза, на мгновение дольше, чем обычно. Его рука упала мне на плечо. - Что ж, тебе пора ехать. - Да, - я сдвинулся с места, как только его рука опустилась. На пару мгновений я посмотрел в глаза Кире и заметил, что она была в недоумении. Думаю, она всё поняла. Она всегда была умной девочкой. Я так и остался один и это одиночество теперь шкрябало своими жгуче холодными когтями спину. Такое ощущение, что я не видел Рихарда месяц, а ведь прошло всего несколько дней с того момента, как я уехал из аэропорта. У меня за это время уже потерялось желание его тела. Теперь я просто не хочу ничего. Но надо писа́ть. Якоб жаловался, что мы записали только один трек, и то, только в демо-версии, и больше не двигаемся с места, потому что все занялись своими делами. Я, в принципе, ничем не занят: днём сижу на улице, просто в тишине, слежу за домом. Это другие заполняют эти дни разнообразием: Шнай, Пауль и Олли до сих пор за́ городом, Флаке уехал с детьми к брату*, Рихард не отвечает на звонки и, наверняка, сейчас сидит дома с детьми или даже кувыркается с Марго. Похоже, он всё-таки к ней вернулся… Я уже не знаю сколько стою под водой, но я уже не чувствую спину. Вновь почувствовал покалывание струек, когда резко дёрнулся, услышав какой-то грохот. Наверное, что-то упало. Чтобы проверить, я неохотно выключил воду и вышел. На полу я заметил валяющуюся бутылочку шампуня Рихарда. Она была приоткрыта и, когда я поднял её, почувствовал на мгновение его запах. Меня как током пробило. Так и хочется увидеть этого лиса, но я не могу, его просто нет рядом. Его нет ни физически, ни духовно рядом. А, нет, вру, что-то всё-таки осталось внутри. Я уверен, это оно сейчас греет леденящие царапины одиночества. Я сделал глубокий вдох, заглотив лёгкий аромат, который я помню до сих пор. Я взял полотенце и вышел, вытираясь по дороге. Я почувствовал тот лёгкий запах. В гостиной кто-то сидел. Рихард? Он тут же встал и, почему-то, радостно посмотрел на меня. Для приличия я завязал на бёдрах полотенце: - Тебе что-то нужно? – невозмутимо, без каких либо эмоций, я спросил его, но всё же мой голос немного повысился на последнем слове. Я стал подниматься в спальню. - Я… я приехал забрать свои вещи, - уже кричал он мне. Я быстро надел штаны и спустился вниз. - А откуда эта одежда? - я показал на него. Он был не в этом, когда я последний раз его видел. Теперь направился на кухню, чтобы выпить кофе. - Я сказал Кире, чтобы она забрала абсолютно все вещи из Нью-Йорка и абсолютно все их привезла. Там были некоторые мои, - я уже стал засыпать кофе в турку, а Рихард вдруг замолчал. - Ты забыл язык? – я уже поставил турку на плиту, а он всё молчал. - Она привезла все,… включая все вещи Марго, - закончил он фразу, находясь уже в дверном проёме кухни, – она вместе со всеми переезжает в Берлин. Я просто стоял неподвижно. Если я повернусь, то турка полетит ему в лицо вместе с кофе. И я просто застыл, опустив руки. Одна из них попала на плиту. Я почувствовал сильную боль, а потом стало сдавливать виски, перед глазами появились пятна, точки, круги. Всё не разборчиво, расплывчато. Мне захотелось лечь, и я просто упал или так и стоял, не знаю.

***

Я открыл глаза. По потолку понял – я дома. Повернул голову на бок и заметил, как моя рука лежит в чьих-то ладонях, окутанная тканью. Горячие губы поцеловали кончики пальцев, и только сейчас я почувствовал своё тело. По моему телу от руки, будто ток пробежал и ударил в лёгкие, почему я резко вдохнул и почувствовал тот самый запах… тот самый запах, который я выучил наизусть. Это тот запах, коим пропахла вся моя квартира. - Рихард, - прошептал я и затем увидел ту нежную улыбку. Это была последняя, которую видел за последнее время. Я заметил тёмно-синие глаза. Потянулся к подбородку рукой и привлёк к себе. Рихард не стал нисколько сопротивляться, а даже привстал. Я остановил его за несколько сантиметров от своего лица и посмотрел в эти синие глаза, которые так много лгут. Как ОНИ только могут так поступать?! - Шлюха ты моя, - он улыбнулся и нахмурился. Затем упал в мои объятия. Я так долго ждал того, чтобы это сделать. Я почувствовал запах его одеколона, который раньше мне казался слишком резким и противным, и ткнулся носом в шею. Хотя нет, мне до сих пор неприятен этот запах, и он к тому же режет нос, но мне его так не хватало в последнее время. Я поцеловал его шею, а затем положил подбородок на плечо. Сейчас он рядом, а не со своей Марго. По-моему уже ясно кого он выберет. Или нет? Он начал целовать меня за ухом, спустился к шее: - Нет, подожди, - я начал его отталкивать, и он поднялся надо мной. - Что? – он вновь опустился, но теперь к верхней скуле. - Стой, - он не слушал, а лишь всё спускался к губам, - немедленно слезь с меня! – я толкнул его в грудь. Он непонимающе посмотрел на меня, а я просто не отрывал от него взгляда и часто дышал, как после пробежки, - тебе нужно собирать вещи. Ты можешь успеть и сегодня уже быть дома. - Да, - он отвёл глаза и встал, - конечно… прости за моё поведение. Только когда дверь в его комнату захлопнулась, я встал с дивана и посмотрел на руку. Я вновь почувствовал боль. На кофейном столике стояла бутылка покрытая испариной, а рядом с ней – полотенец. Я завернул бутылку в него и приложил к руке. Через время я буквально не чувствовал поверхности кожи. Всё тело перестало гореть, мысли стали устанавливаться. Я всё ещё хочу его тело. Надо научиться контролировать ситуацию. Ещё чуть-чуть и я бы просто изнасиловал его. Мне надо расслабиться и выпить. Лучше не алкоголь, а что-нибудь лёгкое… сок. Да, сок подойдёт и лучше взять сладкий, чтобы мозг заработал и отвлёкся от тела Рихарда. А если я выпью что-нибудь алкогольное, то я просто запрыгну на него. Он убежал опять в комнату, а затем уже с полотенцем пошёл в душ. Меня тоже задело, но немного. Я вымыл стакан и руку, затем снял майку и вытер живот, который оказался намоченным. Но сок затёк и в штаны. Я сдался и отправился в туалет. Там я полностью разделся и вытер липкие места. Уже без вещей я поднялся к себе в спальню за полотенцем, которое до сих пор было влажным. Я посмотрел в окно и завис в облаках. Я просто не мог оторвать глаз. На улице был не сильный ветер, который заставлял колыхать деревья. Небо вдалеке уже тёмно-синее, но на деревья всё ещё падал солнечный свет. Медленно верхушки темнели и ветер усиливался. Я подошёл и закрыл окно, но открыл форточку. Я смотрел как туча закрывает постепенно дерево от солнца. Скоро начнётся дождь, а может даже гроза. Она напоминает мне опять об одиночестве. Как только Рихард соберётся, мы ещё не скоро увидимся. - Тилль, ты не видел мо... - я услышал сзади знакомый голос и обернулся. - Что случилось? - как ни в чём не бывало я спросил, затем глубоко вдохнул, потому что он стоял в одних штанах абсолютно босой и я просто даже не мог смотреть ему в глаза, а всё пялился на грудь, которая, как и моя, часто и не ровно вздымалась. - Мо... мо... я хотел сказать... я искал, - его взгляд бегал по моему телу, ища глаза и рассматривая меня с головы до пят, - свои... свою... боже, - он будто захлебнулся воздухом и с немым вопросом посмотрел в глаза, прямо в глубь меня, затем опустил взгляд, потому что это его смущало, но и туда он не мог смотреть поэтому уткнулся в стену, - ка... как твоя рука? - он медленно стал подходить. - Нормально, - ответил я, но всё равно чувствовал боль. - Надо приложить что-нибудь холодное, чтобы быстрее прошла боль, - он потянулся к моей покрасневшей ладони. - Мне не больно, - он мне не поверил и взял её в свои руки. В теплоте я почувствовал боль ещё сильнее. - Ты уверен? - он вновь посмотрел мне в глаза. - Да, - с уверенностью сказал я, пытаясь скрыть эмоции. Он притянул руку к свои губам и поцеловал. Они были горячие, но почему-то мне стало легче. - А теперь? - он приложил мою ладонь к своему лицу. - Приятно, - я положил вторую руку на вторую скулу и погладил. Рихард в ожидании с трепетом смотрел мне в глаза. Свободную руку он протянул вперёд и коснулся моей груди. - Ты холодный. - Ты же знаешь, как можно согреться? - он ничего не ответил, а я стал медленно приближаться к его лицу. Я резко прильнул к его шее и вдохнул запах. Одеколона стало меньше. Затем, втягивая тяжело воздух, я поднялся к губам и поцеловал их, углубляя поцелуй. Через короткое время уже кусал наши губы и языки, спустил руки на шею и стал давить на кадык. Я хочу получить больше. Через несколько секунд Рихард стал недовольно мычать, и я кинул его на кровать. Напугался он меня или по другой причине пополз назад. В комнате заметно потемнело, весь город оказался в пелене мрака, закрытым от солнца, и я мог еле-еле разглядеть его лицо. Я, тяжело дыша, опустился на кровать и медленно подполз к нему, пока не оказался лицом к лицу с ним. Я вновь быстро опустился к шее и укусил тонкую кожу. Он коротко вскрикнул. Я зализал место укуса. Ещё чуть-чуть и я бы откусил кусок от него. Похер что бы я ему сделал. Я начал поцелуями спускаться вниз. Его дыхание участилось и, когда дошёл до сердца, прильнул к нему ухом. Оно быстро билось, а сама грудь нервно поднималась, а затем резко опускалась. Я нагнулся над его ухом и прошептал: - Не надо бояться. Когда я посмотрел на его лицо, за окном сверкнула молния, и увидел, что он напуган. Похоже, слова не подействовали. Похуй. Мне сейчас не до этого. Я спустился к животу и стал поцелуями спускаться вниз. Дойдя до штанов, я подцепил край, слегка загнул пояс, затем поднялся и резко стянул их. Я просто сорвал их с ног и кинул подальше. Я остановился, смотря на его ноги. Затем резко дёрнул боксы, и они полетели за штанами. Я жадно уткнулся в тонкую ткань члена и укусил его. Рихард крикнул и попытался прикрыться, но я ударил его по рукам, и он попытался отползти от меня. Я встал на колени. Вновь молния сверкнула за окном и этого момента мне хватило, чтобы увидеть всё его тело. Я будто видел всё в этой темноте. Мне как этой самой молнией ударило в голову, и я резко перевернул Рихарда на живот. Он попытался вернуться обратно, но я впился тупыми ногтями ему в бедро и не дал сдвинуться с места больше ни на сантиметр. Я схватил презерватив на тумбочке и накатил эту резинку себе на член. Рихард будто онемел и застыл. Думаю, это к лучшему. Он что-то шептал, шипел, а я просто шлёпнул его по ягодице, он не издал стон... сука. Я шлёпнул ещё раз. Тварь, молчит. Я уже буквально ударял, до того момента, пока он не закричал. Я доволен. Неплохая шлюха мне досталась, хотя кричать ей стоит ещё громче. Я поставил его на колени и стал тереться между ягодиц, ожидая того долгожданного момента, когда я начну биться всем телом об них. В это время Рихард что-то бурчал невразумительное. Я не стал обращать на это внимание и уже подставил головку ко входу, медленно начал входить, но мне это с трудом удаётся, потому что он напрягся. - Расслабься, всё будет хорошо, - я бешеными глазами смотрел на него, нервно улыбаясь. Он промычал что-то и точно отрицал. Почему он меня не слушает? Я стал злиться и попытался раздвинуть пальцами проход, но он мне не поддавался. - Дай мне войти! - я шлёпнул его по бедру и он сжался, затем попытался расслабиться. Я заметил, как он мелко дрожит. Замёрз? Сейчас я его согрею. Я попытался войти. Протиснулась только часть головки свободно, а затем всё пошло туго. - Хватит, стой! - я резко остановился и вышел. Боже, что я делаю? У него же травма. Главное, чтобы он не начал бояться именно меня. Я снял презерватив и кинул в даль комнаты, - пожалуйста... Его голос дрожал, и он всё не двигался с места, повторяя последнее слово. Я перевернул его и заметил слёзы. Я вытер их и стал нагибаться, чтобы поцеловать его в лоб и успокоить, затем извиниться, но он резко стал отползать закрываясь одеялом. Молния сверкнула в небе, и он резко перевёл взгляд в окно, отполз в противоположную сторону и, наткнувшись на тумбочку, накрылся с головой одеялом. Я потянулся к нему: - Подожди, не надо прятаться, не бойся, - он накрылся одеялом и отпрянул от меня. Я дотронулся до него, он вздрогнул - Рихард? Его дыхание дрожало. Я кое-как погладил его руку. Я не думал, что он так будет на всё реагировать. Да я ни о чём не думал. Я не знаю что нашло на меня, но мне стоит лучше себя контролировать, особенно рядом с ним. За окном раздался раскат грома, как будто прямо над домом молния недавно сверкнула. Рихард вскрикнул и, еле-выпутавшись из одеяла, попытался сбежать из спальни, но я схватил его за талию и притянул к себе. Он продолжал дёргаться. Я уже это видел, только он бежал в противоположную сторону, - к окну. - Отпусти! Отпусти меня! - он кричал, отвернувшись от меня, - зачем я тебе?! - Рихард... - Отпусти! - Рихард! - Я прошу тебя! - Рихард, посмотри на меня! - я попытался повернуть его голову, но он не поддавался. - Нет, отпусти! - я бросил его обратно на кровать и сел ему на ноги, держа руками его запястья. - Посмотри на меня! - его заплаканные глаза совсем ничего не видели перед собой. - Дай мне уйти! - я влепил ему пощёчину, которая, по-моему, была громче чем тот гром за окном. - Рихард! Ты меня слышишь? - я повернул его лицо в свою сторону и закричал прямо на него, чтобы он смог, наконец, всё осознать, что происходит, но он лишь жмурил глаза. - Я хочу домой. Я хочу домой. Я хочу домой, - он повторял одну фразу, ожидая, что сейчас произойдёт чудо. - Рихард, посмотри на меня! Я сказал, открой глаза! - он закрыл рот и медленно стал открывать замутнённые глаза, - Ты узнаёшь меня? Ты знаешь кто я? - но он молчал. По-моему он так ничего и не видел. - Я хочу домой, - буквально прошептал он, приподняв брови. - Ты дома, - уже тихо сказал я. Отпустил одну руку и погладил его по щеке. Он холодный. - Тилль... - сказал он. - Что? - Это ты, Тилль? - Да, это я. - Мне больно, Тилль. - Где? - я спустил руку на ключицу, затем переместил на плечо. - Почему ты на меня так смотришь? - Что? - Почему ты меня не слышишь? - О чём ты? - Почему так долго? Куда ты меня везёшь? - Рихард? - что с ним? Он в сознании хотя бы? -Нет, подожди, здесь больно! - он резко глубоко вдохнул. Затем начал что-то бурчать неразборчивое. Я убрал от него свои руки, а он так и не сдвинулся. Затем я медленно встал на пол, а он всё не менял положения, - мне холодно, прижми меня крепче к себе... воды слишком мало, мне трудно будет согреться... нет, не засовывай туда руку! Ай, больно... там кровь, да? Там должна быть ещё сперма. Ты их видишь? Подожди. Нет, не так крепко, мне больно... почему от тебя не пахнет одеколоном?... Я понял. Теперь я всё понял. Надо вернуть его в нормальное состояние. Я не знаю как! Чёрт! Я сел рядом и взял его руку. - Рихард, ты слышишь меня? - Что это? - Рихард, ты дома, всё прошло, всё позади. - Кто это? - Рихард, ты мне нужен здесь и сейчас. - Мне это мешает, уйди! - Я не куда не уйду, пока ты не узнаешь, кто я. - Хватит шутить, Тилль! - он узнал меня? Теперь будет легче или он опять в своих воспоминаниях, - уйди, ты мне мешаешь. Ты мне сейчас не нужен. Что ты пристал ко мне?! - Что? Но ты же... - Мне нужна Кира, мне нужен Мерлин, мне нужна Максим, - нет, только не говори это, - мне нужна Марго... - он опять начал что-то бормотать. Я не могу понять, что именно. Даже на каком языке. - Но ты же говорил, что любишь меня. - Нет... - Ты говорил, что любишь меня больше жизни. - Нет, не говори этого! - он начал дёргаться. - Да, ты говорил! Ещё и расплакался. Ведь ты любишь меня до сих пор? - он молчал, - ответь, ведь это так? - его слёзы начали течь чаще, и он сжал мою руку, - Я буду любить тебя всегда. Наконец-то он посмотрел мне чётко в глаза и не напугался очередной сверкнувшей за окном молнии. Но зачем он сказал это? Мог и просто «да» ответить. - Я любил тебя всегда, - стоп, что на него нашло? - и буду любить даже после смерти, - он опёрся ладонью о моё плечо и стал подниматься, - не смотря на то, кто первый из нас окажется по ту сторону гроба, - он встал на колени, возвышаясь надо мной, и теперь смотрел на меня сверху-вниз. - А ты? - А? - я отвёл глаза в сторону, - что я? - Ты ведь любишь меня? - я может и люблю его, но только лишь тело. Я даже не люблю, я хочу его тело. Не знаю, как любить его чертей?! Его у них много. - Я... я хочу... я лю... понимаешь, - он меня просто толкнул в грудь и наклонился так, что наши лица были друг напротив друга. Он сел сверху на бёдра. Я вновь почувствовал этот запах, увидел этот хитрый взгляд. И мною вновь овладела страсть. Я слегка прикрыл глаза. Не удивлюсь, если мои зрачки расширились. За окном оглушающе загремел гром, - обожаю, - единственное, что я произнёс, перед тем как впиться в губы Рихарда. Я почувствовал их сладкий вкус, горячее дыхание, и мы в мгновение поменялись местами. Теперь я вдавливал его в постель. Я задрал его руки к верху и стал вылизывать его тело, не останавливаясь ни на чём, а всё быстрее спускаясь вниз. Но уже в паху я отстранился, посмотрел на его поддающееся тело, затем опустился к внутренней стороне бедра и стал вести дорожку из частых поцелуев от колена прямо к его мошонке. Он застонал громче и хотел потянуть руку к члену, но, завидев мой взгляд, тут же её убрал назад и зажмурился, пытаясь вытерпеть пытки. Но как только моя голова опустилась в самый низ, а волосы стали щекотать его, я языком прошёлся обратно до колена. - Боже! - Рихард вскрикнул, дёрнув другой ногой, и положил быстро руки рядом с собой, так и не смел касаться пульсирующего органа. Его терпение на исходе. Знал бы он, как мне тяжело держать себя в руках. Я днями и ночами искал его, а теперь хочу в полной мере насладиться его телом, но меня моё собственное тело толкает преступать к последнему шагу. Поэтому мне приходиться иногда кусать непослушные руки, которые тянутся в запрещённые места... пока что запрещённые. Губы опустились на ягодицу, точнее на ту часть, которая видна. Я хочу его полностью. Я перевернул Круспе. Он смял под собой подушку, чтобы на него не напал страх. Я нагнулся к его уху: - Тише, всё в порядке, - по его телу раскатывалась лёгкая дрожь, - ты в безопасности, - я погладил по щеке и поцеловал за ухом. Я заметил, что он начал ёрзать, и встал подальше от него. Он согнул ноги в коленях и оттопырил попку. Я улыбнулся и шлёпнул его по ягодице. Лучше не говорить ему сейчас пошлых фраз иначе он, смущённый, свернётся калачиком. Все его прошлые разы с мужчинами были по пьяни, тогда его ничего не смущало, а сейчас он трезв. Надо сделать так, чтобы он опьянел. И, наконец, я насыщусь этим вкусом досыта! Я начал оставлять влажные поцелуи прямо на ягодицах. Я просто не выдержал и укусил одну, другую сильно сжав в руке. Рихард ахнул, но, думаю, ему это нравится. Я раздвинул ягодицы и закусил губы, чтобы не ворваться сейчас. Я опустил одну руку на свой член и стал его гладить. Я начал медленно, одновременно с этим проходясь языком по мошонке Рихарда, затем по дырочке и, наконец, заканчивая в ложбинке. Рихард резко вдохнул, затем медленно со стоном выдохнул. Я вернулся к мошонке, облизал её, затем втянул одно яичко и выпустил. Цвен сквозь зубы втянул в себя воздух, выгнулся в спине, затем расслабился. Я взял его головку в рот, затем вытащил. Мне нравится его вкус, вкус его тела, запах его тела, вид его тела. Я люблю именно это. Чтобы засунуть член глубже, я буквально лёг под Рихарда, но всё равно остался на весу, держась за него. Я вводил член глубже, но у меня появлялись рвотные позывы, и я пытался сдерживаться, иногда глотая слюну, не выпуская член изо рта. Рихард от этого лишь громче стонал. Я видел, как лихорадочно дёргается его живот, как ноги шире раздвигаются и его бёдра опускаются. Я устал находиться в таком положении, поэтому встал позади него. Я снова шлёпнул его по ягодице и отодвинул её, прильнув губами к ложбинке. Я глубоко вдохнул его запах, затем спустился к дырочке. Я облизал её, и она сжалась, затем последовал тихий стон. Я поцеловал её и вновь облизал. Теперь Рихард слегка дёрнулся и выдохнул тяжёлый воздух, чтобы расслабиться. Я смочил один палец слюной, и он без труда вошёл в Рихарда. Я плюнул прямо в ложбинку. Цвен стонал, когда я двигал им, но совсем тихо. Я начал сгибать палец, по-другому поворачивать, но ничего не менялось. Эта точка должна быть где-то здесь... я вытащил палец и облизал его вместе со средним, потому что он начал быстро высыхать у основания. Рихард вновь расслабил мышцы, и я смог, хоть и немного труднее, ввести их оба. Он сначала напрягся телом, затем медленно расслабился, выдыхая со стоном воздух. Я засунул пальцы до упора, затем начал их сгибать, поворачивать, двигать туда-сюда. Громкий стон. Наконец-то! Я нашёл её. И стал массировать эту точку, щекоча языком растягивающиеся мышцы. Рихард стонал и что-то изредка бормотал себе под нос, рядом с его ртом уже была влажна лужица, а ткань, которую он сжимал руками, чуть ли не трещала. Я вытащил пальцы и теперь засунул язык. - Нет, стой, - вскрикнул Рихард, но потом громко застонал и стал ёрзать, то поднимаясь на руках, то опять падая на подушку. Он потянулся к члену, но я ударил его по кисти и сам взял его член. Когда я сделал пару движений, Рихард переместил руку на своё бедро и стал его царапать, оставляя белые полосы, которые через время розовели. Он схватился за ягодицу, сжал её и отодвинул. Он стал стонать ещё громче, крича то слова, то моё имя, но чаще всего звучали маты. Я вытащил язык и теперь засунул сразу три пальца Рихарду в рот. Он нервно схватился за мою руку и стал вылизывать пальцы. Он тщательно проводил языком между каждыми пальцами и в какой-то момент посмотрел на меня. Я выпустил его член и нагнулся. Рихард вытащил пальцы, от которых пошла маленькая ниточка. Я поцеловал его губы, затем выпрямился, схватился за ягодицу и ввёл в анал теперь уже три пальца сразу. Он скривился, пытаясь простонать, но стон прервался. Я провёл языком от мошонки до ложбинки, затем плюнул в неё и стал целовать поясницу. Одновременно с этим я медленно двигал пальцами и повторял манипуляции, по-разному двигая ими. Я вновь нашёл нужную точку и стал двигать пальцами туда-сюда, попадая прямо по ней. Я спустился к анусу и стал его вновь вылизывать. Я начал ускоряться, а Рихард застонал ещё громче и уже грыз наволочку. Он попытался встать на локтях, но, когда я вновь задевал простату, он падал. Теперь он схватился за мою руку и попытался ускорить движения. Но я не поддавался. Свободной рукой я потянулся к тумбочке и нашёл в ящике пачку презервативов. Я вытащил пальцы и, уже дрожащими руками, накатал резинку на член. Из того же ящика я достал любрикант. Я смазал им член и проход. - Ты готов? - спросил я у Рихарда. Мне даже не важно, что он ответит, я всё равно его отымею. Я вхожу раньше, чем он успевает что-то пробормотать. Я медленно ввёл головку, затем вошёл глубже. Я знаю, ему не очень приятно, я вижу это по его лицу, но я уже не остановлюсь, даже если он будет молить, даже если он начнёт плакать. Сейчас мне плевать на это, поэтому я вошёл до конца, не останавливаясь. И только, когда я упёрся лобком в ягодицы, я остановился и тяжело выдохнул. Я закатил глаза от удовольствия: внутри горячо, тесно. Всё. Это всё, на что я способен. Теперь я уже ничего не слышу, ничего не вижу. Я просто начал медленно двигаться в нём. Я не хотел сейчас гнаться как сумасшедший, я просто хотел насладиться этим ощущением. Этим сладким ощущением… Я стал ускоряться, но теперь уже выходя почти полностью и, буквально, влетая обратно. Я точно задевал простату, потому что тело подо мной почти от каждого толчка вздрагивало, мышцы вокруг члена сжимались и, как за версту, я слышал громкие стоны, смахивающие на крики. Я опустил глаза, чтобы посмотреть на тело, но в комнате слишком темно, чтобы разглядеть. За окном сверкнула яркая молния, и на мгновение я увидел его изгибы. Я закусил губу, затем обхватил его под грудью и поднял. Теперь мы стояли на коленях. Хоть из-за этого реже попадал по нужной точке, и стоны были тише, что мне не очень нравится, я смог вновь вдохнуть запах его шеи, почувствовать её вкус и вкус губ. Я с таким напором их поцеловал, что чуть не прокусил. Он стонал мне прямо в рот, затем я положил подбородок на его плечо и почувствовал, как моё ухо кусают, затем облизывают, из-за чего я слегка дрогнул. Когда я услышал громкий стон, затем шёпот на ухо, я на мгновение остановился: - Трахни меня, - я толкнул его лицом в подушку и схватился за бёдра. Я стал вдалбливаться в тело, по комнате раздавались пошлые шлепки, моё тяжёлое дыхание вперемешку с рычанием и стонами Рихарда. Одна рука из-за смазки скользила, и я просто вцепился тупыми ногтями. Меня это взбесило: я шлёпнул с размаху по ягодице, и звон этого шлепка перебили стоны. Они были всё громче и громче. Он что-то кричал сразу на двух языках. Я уже начинал их путать, поэтому просто перестал понимать. Как только он вновь попытался потянуться к своему члену, я резко перевернул его: - Я хочу это видеть, - и вновь вошёл медленно, упёрся в простату, затем начал быстро двигаться, каждый раз ударяя в нужную точку, не входя до конца. Рихард уже сошёл с ума: схватился одной рукой за свои волосы, а другую опустил на член, крича в этот момент, как бешеный. Он ёрзал по кровати, крутился, подымал грудь, прогибаясь в спине. Теперь я ему разрешаю. Ещё пара толчков и он выгибает спину до боли; одновременно с этим громко вскрикивает, и на живот брызгают первые капли спермы. Чем чаще он водил рукой, тем больше их становилось. Смотря на то, как вздрагивают все его мышцы, ощущая это; видя, как он царапает своё бедро, как жадно облизывает губы, я вошёл глубже и стал двигаться, как сумасшедший. Он продолжал стонать, но он находился уже не в реальном времени, и это просто были потоки воздуха, которые я буквально выбивал из его груди. На последних секундах я вышел, быстро стянул презерватив, кинув его в даль комнаты, и стал быстро водить рукой по плоти. Цвен посмотрел из полузакрытых глаз на меня, вновь облизал губы, затем с тихим стоном выдохнул. Я вздёрнулся и на его живот брызнули полупрозрачные капли и, то ли рыча, то ли стоная, перекинул весь свой вес на уперевшуюся в кровать руку. Я смотрел в глаза, которые не отрывались от моих. Когда выплеснулась последняя капля, влажные и опухшие губы улыбнулись, моя рука неожиданно согнулась в локте, и я упал рядом с телом Рихарда. Я это осознал только когда голова начала работать. Я увидел его глаза и теперь уже не хочу в них смотреть, потому что в них была любовь, но я не могу ответить тем же. Моя рука лежала на его груди, а нога — поперёк бёдер. Я убрал их и старался не ловить его глаз, но, почувствовав лёгкое прикосновение на подбородке, моя голова не по моей воле задралась, а взгляд попал в тёмные озёра Рихарда. В эти тёмные, глубокие и красивые озёра. Завидев их, я просто отключился и не мог отвести взгляда, а они наблюдали за мною. Круспе задвигал рукой, но мой взгляд не изменил направления. Затем он подвёл два пальца, измазанных в чём-то, ко рту (только тогда мои глаза дрогнули) и просунул их медленно между губ, перед этим слегка измазав себя на лице. Я облизнулся и, услышав тихий стон, когда Рихард открыл рот, прильнул к его губам. Я сам вытащил пальцы и облизал их, затем слизал капельку на лице и вновь поцеловал. Начал спускаться, еле касаясь губами кожи, к ключицам. Меня потянуло в сон, и я положил голову на его плечо. Он заметил на тумбочке мои сигареты и закурил одну: жадно и с удовольствием втянул никотин, но всё равно на его лице было небольшое отвращение. - Прости. - Что? - он меня не понял, - за что? «За то, что не могу ответить тем же; за то, что не люблю; за свою жестокость и самовлюблённость» - хотел ответить я, но повторил свои слова: - Прости. Я почувствовал, как вздёрнулась его грудь, когда Рихард усмехнулся, и он погладил меня по плечу, поцеловав макушку. - Каким бы ты странным не был, я тебя всё равно люблю, - зачем он так? Наверное, он так невинен, потому что до сих пор в розовых очках. Будет время, и я сниму их, а сейчас я буду наслаждаться этим моментом.

***

Раннее утро. Я проснулся раньше Рихарда. Я открыл окно. На небе разбегаются тучки, и появляется нежная голубизна. Я открыл окно и глубоко вдохнул запах утра, услышал, как поют птицы, среди деревьев пищали птенцы, вдалеке заметил, как летит птица, почти не махает крыльями и больше смахивает на самолёт. Даже из моего окна видно светлые перья на голове и тёмное тело. Возможно, она вылетела на охоту, чтобы покормить своих птенцов, а, вот, мой до сих пор спит. Я посмотрел на Рихарда и улыбнулся тому, как он нелепо запутался в одеяле и выглядел немного нахмуренным. За окном слегка дунул ветер, коснулся моего голого тела, и оно покрылось мурашками. Я прикрыл окно, чтобы Цвен не заболел. Простынет — меня обвинять будет. Я оделся и спустился вниз. В гостиной мрак, но мне нравится, что здесь так темно. Я вошёл в кухню и сделал чашку кофе. Ему нет смысла варить, он так рано не встаёт обычно, ну, а если и встанет, то я не виноват, я не будил. Не знаю даже, во сколько он встанет. Он ещё уговорит меня завтрак ему сделать, потом скажет, что я плохо готовлю, и сам всё приготовит сразу на двоих. Так часто бывало, когда мы ночевали вместе и в Берлине, и здесь. Кстати, насчёт Берлина: он будет собирать вещи или нет? Я вошёл в гостиную, в куртке лежал мой телефон: сейчас ещё шести нет, а уже четыре пропущенных и последний всего двадцать минут назад. Как я и думал – это Кира. - Алло? - Привет, ты мне звонила?! - Да, дядя Тилль, как я понимаю, папа не приедет домой? - это прозвучало скорее, как утверждение, чем вопрос, - он обещал, что приедет прошедшей ночью. - Что ты, он уже собрал вещи и просто из-за дождя решил остаться. Он уже выехал. - Наверное, в пробку попал. - Тилль, - она, похоже, поняла абсолютно всё, даже то, что просто нельзя. - … он останется на неопределённый срок по его собственной воле, - думаю, нет смысла лгать. Меня стало понемногу напрягать её молчанье. - Тогда осталось решить только одну проблему: что сказать остальным. - А они не рядом? - Я сейчас у Арне*. - А Марго... – я нервно сглотнул. - Что? - Она с вами надолго? - Судя по всему, да, - сука! - Ясно, тогда мне стоит с ним поговорить, - я положил трубку, так и не услышав её слова «пока». Я поднялся в спальню, сел на кровать рядом с Рихардом и стал гладить его по щеке. Почему он такая шлюха? Он хочет и её, и меня, но никак не сделает выбор. Меня это заставляет рвать и метать. Как это сука смеет его забирать у меня? Если бы не я, он бы точно подох в переулке, а эта тварь и с места бы не сдвинулась, просто забрала бы его дочь себе. Да что я так всполошился? Ведь я могу получить его тело, когда только захочу, верно? Мне только и нужно его тело и больше ничего. Какая разница с кем он спит, ведь его оболочку у меня никто не забирал, верно? А мне больше и не надо… голова будто начала гореть от количества лжи в ней. Да, мне больше ничего не нужно кроме его тела. Вновь как кувалдой, огонь ударил теперь по всему телу. В голове пролетела одна маленькая нежная мысль, похожая на последние слова Рихарда, и весь огонь сконцентрировался в груди. Стало даже немного больно, и слегка закружилась голова, мысли все спутались. Что это? Мне не нравится это чувство. От моего очередного прикосновения Рихард поморщился, лениво открыл глаза и поднял их на меня. - Линдеманн, какого хера? – я улыбнулся, а он только нахмурился, отвернулся от меня и почувствовал некий дискомфорт. Он так и не смыл сперму. Я залез в ящик тумбочки и достал оттуда влажную салфетку. Прижался к его спине всем телом, приложил мыльную ткань к животу и начал медленно водить тонкой тканью по прессу. Его дыхание участилось, мышцы под рукой напряглись. Странно, что он даже не сопротивлялся. Я уверен, мы сейчас чувствуем одно и то же: у обоих горит в груди, уголки губ невольно поднимаются к верху, а глаза закрываются. Мы оба не хотим отходить друг от друга в этот момент. Неужели я начал чувствовать к нему то же, что и он ко мне? Может это всего лишь мимолётная симпатия? Не знаю, но отпускать сейчас я его не собираюсь.