За тобой до конца

— Ну и? Как оно? — с ехидной улыбкой уточнила Саша, когда Даниэла после очередного неторопливого осмотра зала вернулась к барной стойке. Как раз там Сашка примостилась, пока у нее в секции пустовали столики, чтобы немного поворковать с Максимом. — Что? — Даня растерянно дернулась и обернулась к подруге. — О чем ты? — Ну, жить с Леркой, — пояснила Саша. Кажется, она после первой же совместной ночи ожидала какой-нибудь интересной истории или страшной Лериной тайны. — Вы как-то в контрах были, а тут из-за Виктора тебе присмотреть за ней надо… Вот и я спрашиваю, как оно. Даня в ответ лишь поморщилась, не зная, что сказать. Она прекрасно понимала, что так или иначе ее сожительство с дочерью директора кафе вызовет определенное количество сплетен и вопросов, и со стороны подруги — в том числе. И, пожалуй, вполне логично предположить, что одним из главных вопросов будет — как оно? Каково жить с несносной девчонкой, с которой Даниэла, по сути, воевала все лето? Однако девушка этим вопросом не задалась. Более того, она даже не обратила внимание по большому счету, для нее с переездом Леры мало что изменилось. Возможно, из-за того, что Даня слишком привыкла жить с кем-то вместе, готовить завтраки на двоих и стараться не шуметь время от времени по утрам. А может — и наиболее вероятно, — из-за того, что одного вечера слишком мало для того, чтобы как-то характеризовать совместную жизнь с почти незнакомым человеком. Ну, разве что пожаловаться, что Лера, похоже, имеет скверную привычку не переключать душ, когда выходит из ванной… — Да никак, — помолчав несколько мгновений, призналась Даня. Потом на скептический взгляд подруги отмахнулась. — Ну, правда, никак. Что ты от меня хочешь услышать после одного совместного вечера? — Ну хоть что-нибудь, — улыбнулась Сашка и пихнула менеджера в бок. Та вздохнула. — Я ни за что не поверю, что у вас в первый же вечер ничего не произошло… — Ты имеешь в виду, что мы не поругались? — уточнила Даня тяжело, и Саша поджала губы. — Не без этого. Может, и поругались, вы же только этим все три месяца тут и занимались. — Не преувеличивай. — Да ладно! Ты же не хочешь сказать, что так уж прям и нечем поделиться? — Сашка наклонилась чуть вперед, чтобы заглянуть за барную стойку к Максу, и резко замолчала, наткнувшись на недовольный взгляд Дани. — Да, именно это я и пытаюсь сказать тебе. — Сашк, отстань от нее. Видишь, Даня не в духе, — встрял в разговор Максим, отдав заказанный кофе одной из официанток и повернувшись к девушкам. Саша скривилась, но замолчала. Тут же отвернулась к залу, чтобы проверить, не пришли ли в ее секцию посетители, а Даня в этот момент осторожно благодарно кивнула Максиму. Стоит признать, он влез очень вовремя, кажется, в очередной раз спасая их с Сашкой от пускай и мелкой, но все же неприятной ссоры. А Сашке стоило бы изучить, что такое чувство меры. На самом деле, любопытство подруги Даня очень понимала: ей и самой очень интересно расспросить, как продвигается у них с Максимом совместная жизнь, но пока что предпочитала помалкивать, давая паре время ужиться друг с другом. В конце концов, основные новости — «мы поссорились из-за разбросанных носков», «вчера смотрели фильм и уснули на диване, ты представляешь, это так мило», «Максим сегодня устроил завтрак в постель» и подобные — Сашка и сама охотно рассказывала Дане без просьб, а более глубокий анализ девушка у подруги спросит чуть позже, через месяцок. Сама же Даниэла, несмотря на то, что к сплетням не то чтобы склонна, и рада бы поделиться с Сашей новостями о необычном сожительстве, но пока что не случилось ничего из ряда вон выходящего. Да и не выходящего, на самом деле, тоже пока не случилось. — Не злись, — мягко попросил Максим Даню, принимаясь протирать барную стойку. Он прекрасно видел возникшее напряжение между подругами, и оно совсем не радовало. — Дань, Сашке просто интересно. — Да знаю я, — отозвалась Даниэла негромко. — Я просто не выспалась, извини. А интерес… Ну, я ведь не собираюсь держать все в секрете. Ты ведь знаешь, вы будете первыми, кто узнает, если у нас что-то случится. Но пока ничего не случилось, чтобы что-то рассказывать. Саша в ответ тихо несчастно вздохнула и, помедлив, села за стойку под не слишком довольный взгляд Дани. Показала подруге язык и подперла голову рукой, размышляя. Максим усмехнулся, потом опомнился. — Кстати, Дань, — позвал он. — Какие планы на выходные? — Да никаких… Поспать, отдохнуть, убраться, — девушка безразлично повела плечами. — А что? — Хотели пригласить в гости, — отозвалась Саша и слабо улыбнулась. — Так сказать, на новоселье. Что насчет завтрашнего вечера? — О, — Даня сложила губы трубочкой, словно раздумывая, и улыбнулась. — Ну, в таком случае время на вас я точно найду. Саша просияла и тут же полезла обнимать Даню, на что девушка тихо засмеялась и охотно обняла подругу в ответ. Потом, отстранившись, уточнила: — А кто еще хоть будет? — Никто, только ты. Только самый близкий круг, — покачала головой Саша, широко улыбаясь. Даниэла ухмыльнулась. — А Максим с этим «самым близким» согласен? — Вполне, — отозвался молодой человек, и в интонации Даня услышала легкую насмешку. — Хотя если возьмешь с собой какого-то… спутника, будет тоже хорошо. Даня тихо фыркнула себе под нос, но все же кивнула. Вряд ли, конечно, она найдет спутника на вечер для того, чтобы сходить к друзьям в гости, но это уточнение Максима показалось девушке даже милым в какой-то степени. Ну, а его согласию с тем, что Даниэла входит в его круг ближайших людей, девушка вовсе не удивилась. В конце концов, они втроем подружились почти сразу, как Даня и Саша попали в кафе, и за все это время, насколько Даниэла знала, у Максима не находилось более близких друзей, чем они с Сашей. Хотя, конечно, хороших знакомых и приятелей имелось немало. — Тогда спишемся вечером, во сколько завтра, — решила Саша, уверенно кивая себе. Потом оглянулась на зал — там как раз пришло несколько посетителей за ее столики — и отсалютовала подруге. — Все, исчезаю. С этими словами девушка упорхнула работать, а Даня, внимательно оглядев зал на наличие проблем, отправилась в кабинет. Ей самой стоило продолжить работу: разобрать бумажки, прописать график, проверить привезенные на кухню продукты. Дел по-хорошему невпроворот, но мысли девушки крутились вокруг совершенно посторонних вещей. Пожалуй, преимущественно благодаря попыткам Саши выпытать у Дани подробности совместной жизни с Лерой. Даню беспокоило, что она живет с человеком, которого даже толком не знает. Само собой, она не обязана узнавать ее ближе, как и не обязана следить за каждым Лериным шагом. Однако неприятное ощущение неловкости и странной вины душило, и Даниэла понимала, что с этим нужно что-то делать. И это «что-то» значило, вероятно, попытки подружиться. Ведь если они найдут общий язык и станут хотя бы хорошими приятельницами — жить станет куда легче им обеим. Первое, что пришло Дане в голову при мысли о том, как подружиться с соседкой, — довольно банальная и, пожалуй, отчасти взятая из ее общажной жизни идея: просто поговорить. Другое дело, правда, что в общежитии девушки для «поговорить» проносили в комнаты вино, а спаивать подростка Даниэла желанием не горела. Так что девушка больше склонялась к идее купить торт или пирог и хотя бы попробовать пообщаться с Лерой вечером. В конце концов, лучше попытаться и успокоиться, если случится провал, чем не пытаться, но очень из-за этого переживать.

***

Осознание влюбленности в Ангелину пришло к Лере в какой-то момент совершенно ясно и не то чтобы неожиданно. Девушка давно уже отдавала себе отчет в том, что одноклассница ей очень симпатична, и мысли о влюбленности посещали голову Леры довольно давно, но серьезного хода она им не давала, опасаясь собственных чувств и того, что из этого всего может вылиться. Так что само осознание новостью не оказалось, однако страх от этого никуда не делся. Лера долго переживала: рассказать обо всем Ангелине или нет? Она оттолкнет подругу или если не поддержит, то, во всяком случае, отнесется с пониманием? Может ли это разрушить их дружбу совсем? Лера не знала, и это незнание только усиливало страх, и девушка продолжала молчать уже несколько месяцев. Но теперь наконец решилась. Не знала толком, почему это случилось — может, с началом одиннадцатого класса почувствовала, что повзрослела и способна завести отношения, может, отъезд отца и переезд к малознакомой девушке вселил чувство свободы хотя бы на время, а может, просто устала держать все в себе, — но очень хотела высказать все Ангелине. Хотела рассказать про влюбленность и собственные надежды, про то, как девушка и их дружба ей важна и как Лера хотела бы попытаться начать отношения. А вот о том, что скажет на это Ангелина, девушка старалась не думать. Сборы заняли у Леры не слишком много времени. Ну, либо ей так только показалось за мыслями и мечтами того, как пройдет встреча с Ангелиной. Хотя, вообще-то, Лера всегда очень быстро собиралась, особенно если очень хотела, чтобы встреча, наконец, состоялась. Сегодня как раз такой случай, так что, не торопясь закинув в себя оставленный Даней завтрак — и подумав о том, что стоит все-таки как-то разделить обязанности приготовления еды пополам, — поспешила одеваться. Выглядеть хотелось красиво. Обычно Лера таскала толстовки и джинсы с кедами, что-то очень пацанистое и крайне редко решалась надевать юбки и платья. Она всегда восхищалась этим со стороны: на девушках они всегда смотрелись изящно и красиво, особенно на красивых и стройных, как на Ангелине и, что уж врать, как на Дане. Сама Лера, конечно, тоже отличалась стройностью — даже, пожалуй, большей, чем стоило бы, — но считала, что на ней ни юбки, ни платья категорически не сидят и смотрятся скорее как балетная пачка на бородатом байкере. Сегодня же Лера решила, что юбка — нечто необходимое. Не повседневная вещь, как для многих, а что-то праздничное, особенное. Как будто уже готовится к первому свиданию, а не идет просто признаваться, совершенно не зная, какая реакция ее ждет. Но, видимо, если и получать от ворот поворот, то красиво. В конце концов, Леры вышла из дома даже раньше запланированного, крайне вдохновленная предвкушением встречи с Ангелиной, грядущим признанием и одновременно страхом. А еще пониманием, что если сегодня не признается, то уже никогда не решится. В центр зала метро ЦСКА Лера пришла даже раньше определенного с Ангелиной времени, так что пришлось немного подождать. Сначала девушка даже испугалась: в голову полезли нехорошие мысли, страхи и переживания, и больше всего Лера побоялась, что вот прямо сейчас она и растеряет всю решительность для признания во влюбленности. И оказалась в какой-то мере права: решительность она действительно подрастеряла, но лишь когда увидела подходящую к ней Ангелину, довольно улыбающуюся и что-то печатающую в телефоне на ходу. Все же Лера считала ее красивой с этими ее южными, мягкими чертами лица, темными глазами и тонкими губами. А еще Лера очень ей дорожила и, когда уже Ангелина потянулась к ней, чтобы обнять, приветствуя, вдруг подумала: а готова ли Лера рисковать их дружбой? Готова ли принять отказ, если он случится, и уверена ли, что выдержит возможное осуждение и поток негатива? Лера не знала. И уже сомневалась, что готова рискнуть. — Ну? Чего замерла? — окликнула Леру Ангелина, окидывая ее внимательным взглядом. Почему-то Лере подумалось, что ей сейчас скажут, что она сегодня красивая, но Лина только махнула рукой. — Мы идем или нет? Лера вздрогнула и, выдавив слабую улыбку, кивнула. Действительно, стоило идти. В конце концов, у них на сегодня в Авиапарке запланировано много дел и не хотелось бы терять время. В торговый центр подруги наведывались довольно часто, особенно прошедшим летом, когда обе работали, но не ходили в школу и не тратили большую часть бюджета на обеды. Это стало уже в какой-то мере традицией, однако имелась одна проблема: если Ангелину в большей мере интересовали магазины со шмотками, то Лера предпочитала книжные и рукодельные вроде Лабиринта и Леонардо. Порой даже утягивала подругу в Детский мир, чтобы посмотреть на игрушки, потискать плюш и утащить с собой какую-нибудь фигурку. Одним словом, интересы у девушек явно отличались, из-за чего они не раз пытались поссориться, но Лера всегда успевала остановить это и уступить. Ангелина же всегда стояла на своем — желании пойти за новой кофточкой или джинсами — до последнего. И Лера, конечно, ощущала острую обиду, однако трагедии в том, чтобы согласиться на выбор подруги, она не видела. В этот же раз Лера даже не пыталась сопротивляться решениям Ангелины. Ей, откровенно говоря, плевать сегодня, по каким магазинам таскаться за подругой и какую одежду на ней оценивать — хорошо сидит или плохо. Лера полностью погрузилась в собственные мысли и чувства, колеблясь между решениями выдать все прямо сейчас, подождать или вообще забыть и сделать вид в очередной раз, что никаких чувств нет. Лера раз за разом возвращалась к этим мыслям, тонула в них, а затем с трудом возвращалась в реальность, с некоторой заторможенностью отвечая на слова Ангелины, которую сонное состояние подруги, судя по всему, совершенно не радовало. Сколько времени прошло — Лера не могла сказать точно. Но они с подругой точно успели обойти три или четыре магазина, в которых Ангелина зависала, очень долго что-то выбирала, примеряла, меняла размеры и много дергала Леру с вопросом о том, как на ней сидит юбка, майка или что-нибудь еще. Та, правда, на такие вопросы реагировала с трудом и не могла сказать ничего внятного, чем, откровенно говоря, порядком раздражала подругу. Еще Ангелина пыталась дергать Леру и подобрать на нее тоже хоть что-нибудь, однако не получила совершенно никакой положительной реакции и почти сразу же плюнула на это гиблое дело. Вообще, Лера вела себя крайне заторможено и, кажется, с каждой новой вещью, которую хватала Ангелина, чтобы примерить, становилась все мрачнее. Как будто Ангелина пила моральные силы Леры, так что вдохновение и желание поделиться со всем миром о собственной влюбленности испарялись, и единственное, чего хотелось, — упасть где-нибудь и не вставать до самого следующего утра. Лера, откровенно говоря, не могла толком сказать, почему у нее так испортилось настроение — от усталости ли, от скуки или, может, были какие-то другие причины, — но ей уже не хотелось делать совершенно ничего. Не хотелось куда-то еще идти, не хотелось слушать бессмысленный треп Ангелины о новеньких парнях, которые пришли в их класс из параллели. Не хотелось даже признаваться во влюбленности: это казалось бессмысленным теперь, а уверенность, что ни к чему хорошему это не приведет, только крепла. Но и идти на попятную уже как-то глупо. А от Ангелины плохое настроение подруги, конечно, не укрылось, и в конце концов, после очередного невнятного ответа, она взорвалась. — Да что с тобой сегодня такое?! — спросила девушка, когда они приземлились на столик на фудкорте, чтобы передохнуть и поесть. Недовольно поджав губы, Ангелина с укором посмотрела на подругу. — Ты весь день никакая. Что-то мямлишь, молчишь, на меня не реагируешь никак. Что с тобой? — Да ничего, — вздохнув, отозвалась Лера. Скучающе помешала трубочкой лед в стакане с колой и тряхнула головой в попытке взбодриться. Откровенно говоря, все эти мысли о влюбленности ее порядком вымотали за день, особенно вкупе с беготней по магазинам со шмотками. А ведь они еще хотели зайти за канцеляркой для школы, но уже нет ни сил, ни желания выбирать красивые тетради. — Просто… Кажется, нам стоит поговорить. — Неужели? — Ангелина насмешливо скривилась и, откинувшись на спинку стула, демонстративно закинула ногу на ногу, так что и без того достаточно короткая юбка задралась еще выше. — И о чем же? — О… нас. О наших отношениях, — аккуратно подбирая слова, протянула Лера. Нервно облизав губы, выпрямилась, чтобы посмотреть в глаза подруге, но тут же отвела взгляд. Ее передернуло от неожиданного паршивого ощущения, что рассказать о чувствах — единственный выход, а дальше будь что будет. — Ну? И что не так с нашими отношениями? — Ангелина заметно напряглась, так что ее спокойная и в чем-то даже изящная поза теперь показалась Лере пародией на скрюченную креветку. — Ничего… Просто ты мне нравишься, — Лера как ни в чем не бывало пожала плечами, не поднимая глаз на лицо подруги. — Очень нравишься… Я в тебя влюблена. И, думаю, было бы хорошо, если бы мы попробовали… ну, — она запнулась на мгновение, чтобы прочистить горло, а потом добавила тише: — Если бы мы попробовали начать отношения, а не только… дружили… Пожалуй, если бы на фудкорте не толпилось так много народу, между девушками повисла бы напряженная глухая тишина. Однако это не представлялось возможным, а потому оставалось довольствоваться только тяжелым молчанием, накрывшим стол. Лера без особого интереса продолжала гонять трубочкой лед в стакане, а Ангелина, сложив руки на груди, внимательно и очень напряженно смотрела на подругу. Ей, кажется, с трудом давалось осознание таких простых и искренних слов. — Прости, чего? — в конце концов произнесла Ангелина, немного наклоняясь вперед. — Ты… хотела бы, чтобы мы попробовали отношения? В интонациях девушки сквозили непонимание, презрение и паника. Уже тогда Лера поняла, что вся эта затея глупая с самого начала, что все провалилось и что единственное, на что сейчас стоит надеяться, — что это не разрушит их дружбу. Уж точно не на признание во взаимности чувств. С другой стороны, а чего еще следовало ожидать от человека, который всегда с презрением высказывал даже шутки об однополых отношениях? — Ты слышала, Ангелин, — Лера проговорила негромко и так, что собеседнице пришлось немного наклониться вперед, чтобы расслышать. — Я не хочу тебе это повторять. — Ты… влюблена в меня… Ты с ума сошла?! — в голосе Ангелины прорезались истерические нотки. — Ты лесбиянка, что ли? — Я не знаю. Не уверена, — Лера опустила голову ниже. Она уже крепко пожалела о своей затее, а все вдохновение, переполняющее ее еще утром, испарилось. — Нет… Ты лесбиянка, — уверенно решила Ангелина, и, пожалуй, если бы она стояла, то резко отшатнулась бы от Леры. Нахмурилась и помотала головой. — Нет, ты чего? Так нельзя! Это же противно, это… Фу! Последнее девушка выкрикнула с особенным презрением и омерзением, так что Леру снова передернуло, а сама Ангелина подскочила со стула и принялась торопливо собирать свои пакеты с покупками. — Нет, Лерка, так нельзя, — затараторила она, проверяя, все ли взяла. — Ты, конечно, хорошая девочка, очень милая, и дружба у нас хорошая… Но ты это прекращай. Это ведь плохо… Тебе от этого может стать хуже. Это же как болезнь! — Ангелина всплеснула руками и, схватив свой стаканчик с кофе, отложила так и нетронутый обед обратно на поднос. Кажется, аппетит у нее резко пропал. — Тебе лечиться нужно. А я… Прости, пойду, пожалуй, дела еще на сегодня есть. И, не дожидаясь какого-либо ответа, развернулась и торопливо направилась к эскалаторам. Лера тяжело вздохнула, глядя ей вслед. Внутри стало пусто и как будто гулко и еще одновременно с этим как-то очень тяжело и мерзко. Ведь как знала, что лучше молчать! Как знала, что это все глупая затея и что от признания станет хуже, что Ангелина не примет ее такую и ее желания начать встречаться. А может, это с ней на самом деле что-то не так? Может, ей и правда нужно лечиться? Как бы то ни было, глупость уже совершена. И Лере теперь оставалось только осознавать, что ей стоило раньше понять, что ни к чему хорошему ее признание не приведет. Лере стоило уже давно понять, что Ангелине девушки совершенно неинтересны, что для нее это мерзко. Да… Стоило понять… Только сердце делать этого совершенно не хотело.