***
(Воспоминание)
Холодный зимний вечер. Многие солдаты были на недельном заседании, где формировали планы атак, рисовали новые маршруты и передавали данные с разведок. — В восточном округе все тихо, — гордо заявил Питер генералу. — И на побережье спокойно, — добавил Джаспер. — Ваши отряды молодцы! Можете сообщить своим людям, что начальство довольно и гордится сыновьями юга. — Да, сэр! — говорят синхронно все присутствующие и покидают главный корпус. На улице только недавно стихла буря, и над головами было звездное небо. Двое солдат отделились от основного состава и пошли немного медленно, параллельно куря сигареты. — Вопрос: ты сегодня хоть что-то ел? — интересуется Питер, выдыхая дым табака. — Да. — Один кусок черного хлеба? — И кофе выпил. — Так не годится. Я пошел в столовую за едой, и только попробуй отказаться или уйти. Совсем уже исхудал. — Пит, почему ты думаешь, что если старше меня на пару месяцев, то можешь мне указывать? Джаспер бросил окурок на землю и прижал его подошвой. Старший солдат понимает, что сейчас своей дерзостью Джаспер пытается отталкивать от себя. Но Питер от него не отвернется. — ФА письмо прислал. Разведку, в которую он ушел отправляют за реку, в новую горячую точку. Вернутся примерно дня через три, — двое солдат приближались к перекрестку троп. — Джас, прошу тебя, напиши пару строк для ФА. Его сильно задело, что ты сравнил его с тем ублюдком. — Нет. Я не обязан извиняться, — резко отрезал парень с кудрявыми волосами. — А сейчас прошу меня оставить. Мне еще в штаб заглянуть нужно. И подросток ушел по дорожке в названное здание. Питеру ничего не оставалось, как вернутся в свой корпус, передавать похвалу командира своим людям. Джаспер вернулся за полночь с некоторыми солдатами и явно в нетрезвом состоянии. Лег спать прямо в одежде. Питер, который ждал возвращения однополчанина, хотел накрыть его теплым пледом, но, бросив взгляд на запястья, увидел новые неглубокие, но болезненные порезы. "Джаспер, какой же ты придурок. Чтоб тебя утром похмелье замучало!" — в гневе думал Питер. Ночь была настораживающе тихая, это напрягало наверно всех в этом лагере. К утру опять появились звуки выстрелов, ржание лошадей. — Проснулся? — спрашивает Питер, подавая стакан воды. — Держи. — Спасибо, — чувствуя себя чуть получше, отвечает подросток и бросает взгляд на поднос с едой, который стоял рядом. — Пожалуйста, не заставляй меня есть. Меня и так щас вырвет. — Могу волосы подержать! — издевательски произносит старший солдат, присаживаясь на край кровати с бинтами в руках, и потянется к кистям Джаспера. Он хотел замотать порезы, чтобы предотвратить воспаления, но тот сильно натянул рукава и прижал руки к своей груди. — Не надо, само пройдет. Зря материал переведешь. Питер смотрит на него и видит загнанного зверя, который полулежа прижимал к себе свои раны. Очень хотелось проораться на него, дать пару знатных оплеух, чтобы мозги вернулись. Но он не хотел причинить боль. — Джас, можешь ненавидеть меня, Фатона, но прекрати вредить себе. И постарайся поесть немного, пожалуйста. — Зачем? — Чтобы ты окреп. И я наконец смог бы дать тебе по затылку. А то сейчас рука не поднимается. Да и не привык я еще видеть твое исполосованное лицо. — Уговариваешь такого урода, как я? — Опять началось... Слушай, порой ты бываешь такой же упрямый, как твой батюшка. — Не сравнивай меня с ним! Сутки прошли спокойно, новых нападений не было, все спокойно работали в лагере: чистили ружья, пополняли запасы воды и утепляли корпуса перед сильными заморозками. Вечером Джаспер нашел на кровати письмо от ФА. Наверно, Питер положил. Подросток быстро пробежался глазами по тексту: "Брат, я скучаю... Я не думал тебя обижать... Только не игнорируй меня, это глупо и жестоко... Я никогда бы не сделал то, что могло бы тебя расстроить... Осталась еще одна вылазка около заречья... Надеюсь по приезду поговорить... Напиши ответ, если хочешь". Джаспер даже не вчитывался в текст и пропускал предложения. В данный момент он не хотел думать обо всем этом. Солдат поднес письмо к свече, что стояла на тумбе и стал наблюдать, как оно горит. — Было ведь и хорошее, — произнес он вслух. Джаспер расстелил кровать и лег поудобнее. Питер копает окоп с младшим отрядом, так что придет часа через четыре, а к нему самому сон не идет. Джаспер провел в раздумьях пол ночи. "ФА, как и Пит, мой лучший друг. С самого детства и до сих пор. Когда произошел тот случай с Вольдемаром, ФА постоянно был рядом. Ночами, когда болели швы, он ложился рядом, обнимал меня и прижимал к себе. Думал, что своими поглаживаниями по животу сможет облегчить эту боль. Переживал ее вместе со мной. Он всегда позволял быть настолько близко к нему, насколько это возможно." Уже когда глаза услали быть открытыми, Джаспер, наконец, впал в сон. Новый день, новые задания, новая борьба за жизнь. После долго дня, проведенного в горах, он был рад оказаться в командирском корпусе около каменной печи и почитать книгу с интересными историями. Через минут сорок появился Питер с подносом еды. Старший солдат бесцеремонно выхватил книгу и выкинул ее в сторону. — Ешь. — Я не голоден. — Я тебя с ложки должен кормить? — он присаживается на скамью рядом. — Я не хочу. Питер сжал его плечо, чтобы не дергался, и поднес ложку к самому лицу. — Открой рот. — Отпусти, — легонько бьет по его рукам. — Я понял, сам поем. Джаспер начал сам ковырять ложкой в супе. Дальше были разговоры о проведенном дне. О новых данных и распоряжениях с верху. В здание зашел юный новобранец, на вид ему было где-то лет 15. Пожав руки некоторым ребятам, которые тоже здесь отогревались, он подошел к двум старшим по званию солдатам. — Господа Питер, Джаспер, — армейский полупоклон. — Из-за реки прибыла похоронная телега. — А отряд вернулся с ней? — спросил Питер с надеждой. — Да... но тела, привезенные там... — Их слишком много? Надо помочь с захоронением? — стандартный вопрос о данной ситуации был от Джаспера. — Нет... то есть да ... Вы должны будите перевезти одно тело, — младшему солдату было тяжело принять на себя два непонимающих сверлящих взгляда. Но, прокашлявшись, он сообщил важнейшую новость: — Приношу вам мои соболезнования. Ваш сослуживец, Фатон, был сражен пулей в бою. За проявленную им смелость приказано похоронить его тело со всеми почестями в родной деревне на юге. — ФА... — тихо, почти беззвучно, прошептал Питер спустя несколько минут. Руки Джаспера безвольно повисли вдоль тела. Из глаз пропало безразличие. — Не может быть... Только не брат... Ребята сорвались с мест и бросились на улицу. Несмотря на холод, они бежали на встречу приехавшему отряду. На холодную землю сложили тела для опознания. Джаспер и Питер быстро вглядывались в лица, узнавая в них знакомых и приятелей. — Нет... — выдыхает старший солдат, опускаясь на колени перед последним телом. Джаспер спешит туда и видит то, чего меньше всего хотел. Лежащего белолицего Фатона... И тут у него началась истерика. — Пит, вставай. Фа не мёртв... ему просто плохо, он же сам недавно письмо писал, что все хорошо, что скоро приедет и поговорит... Да? — Джаспер говорил это очень осипшим голосом. Питер понял, что его друг сейчас не в себе, и, пересилив свое плачевное состояние, он поднялся и хотел обнять Джаспера, но тот оттолкнул его. — Не нужно, Пит. Сейчас надо позаботится о ФА, и всё будет хорошо. Надо позвать лекаря... Поднять его с земли, он же простудится... Питер со спины крепко сжал, как бы фиксируя друга, который хотел начать поднимать тело с земли. — Джас, он умер. На нем уже трупные пятна, — старший солдат глубоко вздохнул, пытаясь успокоится. Ноги держат плохо. Но сейчас главное — успокоить Джаспера. — Нет, Пит, отпусти! Ему нужна помощь! Пусти! — солдат с кудрявыми прядями волос извивался в чужой крепкой хватке. — Пит, пожалуйста, пусти... Прикажи послать за лекарем, его надо спасти! Я еще не успел... не успел извиниться... Но Питер крепко держал брата по оружию, пока силы не иссякли, и они вдвоем не опустились на землю. — ФА, прости... прости, я виноват... Я признаю... Я не должен был тебя обвинять в непристойности... Прости, — по щекам Джаспера катились слезы. У многих присутствующих была влага на лице. Погибло сорок человек: чьи-то братья, друзья, верные товарищи. Погибших не успевали оплакивать, слишком большая жертва для военного лагеря. Впервые с их ухода на фронт они вернулись домой. Сопровождая деревянный гроб с ФА его родственникам. Поездка проходила в молчании, у каждого были свои мысли. — Думал, уже не увижу родные края, — наконец произнес Питер, проезжая знакомые заборы. На похоронах был чуть ли ни целый отряд. Все шли проститься. Все приносили соболезнования его матушке, которая не отходила от гроба, все говорили, какой он был добрый и смелый... Самому Джасперу хотелось плакать до тех пор, пока не станет легче. Но это ему не поможет. Ничего не вернет им Фатона. Когда церемония подходила к концу, двое солдат встретили парня, который вернулся живым с той битвы. Обменявшись рукопожатиями, Питер начал разговор: — Микур, как он умер? — Они почти дошли до места, где наш отряд ждал их. Мы много часов простояли в лесу, ожидая хоть какую-то весточку. Не дождавшись, двинулись в их сторону. Но нашли поляну трупов. Там стояла могильная тишина. Видно, когда отряд ложился спать, не заметили засады, — Микур отвесил старшим армейский поклон. — Еще раз соболезную. Уверен, ваш друг будет жить в легендах. — Спасибо, — произнес Джаспер и, развернувшись на каблуках, накинул на голову капюшон и двинулся к своей лошади. На его исполосованном шрамами лице было много разных эмоций, но больше всего боли и разочарования в себе. Все возвратились в казарму, им дали два дня на отдых после долгой дороги, потом надо возвращаться к своим обязанностям. Джаспер не покидал в эти дни помещение. Тупо сидел и смотрел на опустевшую застеленную черным покрывалом кровать друга. — Тебе нужно поспать, братишка, — говорит появившейся из неоткуда Питер. И присаживается на его кровать. — Нет, все в порядке. Лучше сам ляг, хреново выглядишь. Лицо Питера, как и у Джаспера, сильно осунулось. Оба не могли спать из-за чувства вины. — Джас, тебя опять мучают кошмары? Может принести чего? Что бы ты хотел? — Я хочу, чтобы он был рядом, чтобы сказал, что все будет хорошо, — как-то безэмоционально выдавил Джаспер. А после пододвинулся ближе к другу и боднул его головой в плечо. Как делали они, когда то в детстве... — Пит, хотя бы ты не уходи... Не отворачивайся от меня... У меня больше никого не осталось... — Никуда я от тебя не денусь. Ты тоже последнее, что у меня осталось. Потом кудрявый парень все же отлип от плеча друга и встретился с ним взглядом. — Пит, если честно, сам-то почему не спишь? Все еще думаешь, что останови ты ФА в коридоре, то он был бы жив? — Когда мы прибыли в родную деревню, я увидел знакомые улицы, полуразрушенные дома, наши рисунки на них. Я опять вспомнил обещание, что давал вам в 14 лет. "Я старше вас на несколько месяцев. Значит, за вами буду присматривать и оберегать. Я всегда буду на вашей стороне и не отвернусь ни от одного из вас." — Почему ты берешь всю ответственность и вину на себя? Это же из-за нашей ссоры ФА ушел. — Хочу, чтобы тебе было комфортнее. Ты и так уже наверно думаешь, где в очередной раз вскрыться — укоризненно сказал Питер и оперся спиной о стену, непроизвольно бросая взгляд на черную ткань соседней кровати. — Если быть честным, виноваты только я и Фа. Не нужно было скрывать, что он влюблен в тебя. Это я не доглядел, не поддержал как следует. Нужно было обнять его тогда, когда встретил в коридоре. Вернуть в комнату и нормально поговорить втроем. Но не умею я этого. — Конечно, зато затрещины давать — всегда пожалуйста, — начал слегка подразнивать старшего солдата кудрявый парень. — Ладно, давай спать, — кивок в ответ. — Может, тогда к себе на верх поползешь, а то видите ли, уселся на моей койке и сидит. — Неа, я здесь посплю, пожалуйста. Я ногу подвернул, когда с лошади слезал. Питер шумно выдохнул и сам по лестнице пополз наверх, бурча под нос. — Дожили, уже с лошади нормально он слезть не может. Что дальше? Оружие за тебя почистить? Сапоги не натереть? Джаспер даже немного ухмыльнулся бурчанью брата. Это давало малую надежду, что все наладится.***
ОТ ЛИЦА ДЖАСПЕРА
Джаспер, наверно, из-за сильного стресса вспомнил того, кто обещал его защитить. —ДЖЕЙКОБ! И тишина, только Аро, который все также разводит его колени и агрессивно кусает в шею, оставляя отметены от клыков. Которые через несколько часов заболят и будут доставлять неудобства. "Почему никто не идет?! Я же зову их, мне нужна помощь! Почему меня опять никто не слышит?!" Подросток в очередной раз задергался. Но у насильника только больше разгорелось желание. Запястья болят от тугой веревки. Почему она не рвется?! — Прекрати сопротивляется, нас больше, чем вас... А я очень не хочу убивать твою семью... — Аро в очередной раз наклонился к его лицу и провел ладонью по содрогающейся щеке. — Хотя ты даже и не считаешь их семьей. И тех молодых оборотней, у которых только-только началась жизнь. Давай сделаем все тихо, и я как ответственный вампир заберу тебя к себе. — Я не хочу ни тебя, ни... Договорить Джасперу не дали. Черноволосый вампир прокусил клыками его нижнею губу. Из-за этого сразу же появилась отметина. Отвращение у самому себе просто убивало. Аро бесстыдно поглаживал его через нижние одежды, а свободной рукой стянул штаны практически до его колен. Заставил Джаспера запрокинуть голову так, что та уперлась в угол стены, и поцеловал. После пальцы сжались на лодыжках. Старший вампир выдохнул в его губы стон наслаждения, его очень заводила такая близость. И тот был доволен, что тело Джаспера отвечало на это не меньшим возбуждением. — Вольдемар брал тебя внизу... И излил внутрь... Как же там наверно грязно... Но я готов перебороть отвращение, если воспользуюсь нетронутым. Как хорошо, что у вампиров нет рвотного рефлекса, да? Мой падший ангел... Ты догадался, чего я хочу, или подсказать? А затем он коснулся порванной губы Джаспера пальцами и толкнулся внутрь двумя – средним и указательным. Бывший солдат замычал от отвращения, но вытолкнуть пальцы из своего рта не мог. Понимал, что его главный кошмар вот-вот осуществится, что будет мерзко, неприятно, больно. Когда Аро посчитал, что пальцы "достаточно смочены", он достал их изо рта юноши. — Ну, приступим? — Нет... Пошел ты!