***
Кабинет Алонзо ей удалось найти без проблем. Уже распахивая дверь она отметила Бенволио, стоящим посередине комнаты и просматривающим какой-то листок. Вид племянника вполне здоровый и цветущий заставил ее сердце забиться быстрее, рождая внутри бесконечно тоскливое чувство. Издалека его можно было принять за Ромео. - Синьора? - растерянно оглянувшись, Бенволио мгновенно поспешил к теряющей сознание женщине и подхватил ее, когда рука Джованны уже оперлась на ощупь о стену. - Что с вами? - легонько потрепав ее по щеке, Бенволио принялся наскоро и беззастенчиво шарить по складкам платья. Ощущение крепких юношеских рук так знакомо перебирающих ее юбки, окончательно привело Джованну в чувство. - Что вы делаете? - на смуглой щеке остался небольшой красноватый след, заставляя юношу возмущенно отдернуться от нее. - Что делаешь ты? - вскочив на ноги с небывалой проворностью, для едва не потерявшей сознание женщины, Джованна вопросительно смотрела на него со смесью ярости и возмущения. Все эмоции, которые она копила в себе столь бережливо последние дни, словно вырвались из-под контроля. - Пытаюсь привести вас в чувство, если до вас еще не дошло. - грубовато ответил Бенволио и в его карих глазах она отмечала такое же возмущение и даже толику ярости. - Как ты разговариваешь со мной! - резко задев его плечом, но не обращая на это никакого внимания, Джованна стремительно прошла к окну, не церемонясь, распахнула его. Свежий воздух, столь желанный, мгновенно заполнил легкие, вызывая мимолетную жалость о туго зашнурованном корсете. Мелькнувшую было мысль, что той ночью вдвоем с Бенволио они расправились со шнуровкой на раз, два, она тут же отбросила. - Будто вы не понимаете. - прикрыв глаза и задержав дыхание, Джованна вопросительно обернулась к мужчине и сжала руки в кулаки, спрятав их в складках платья. Почему-то смотреть Бенволио в глаза представлялось удивительно сложным, почти непереносимым, словно перед ней стояла Медуза Горгона, а не ее...любовник? - Чего я не понимаю? - она старалась придать своему голосу спокойные до стали нотки, но он предательски дрожал, срываясь на непозволительно высокие ноты. - Всего. - туманно и обрывисто ответил Бенволио, наконец взглянув на нее с неприкрытым раздражением. Впервые она осознала как он повзрослел: прежде Джованна не могла бы даже представить, чтобы он осмелился так яро показать при ней свои эмоции. - Не понимаете, как это тяжело, черт возьми, тащить все одному. Похороны, дом, квартал, политика...чертовы Капулетти, политика, дьявол бы ее побрал. - Бенволио осекся, прикрыв глаза, бессильно втянув воздух в легкие и она впервые за много дней поняла, что он устал ничуть не меньше, чем она. Его лицо осунулось, черты заострились, фигура словно выпрямилась, неосознанно проявляя сходство со статью Алонзо. При мысли о покойном муже сердце Джованны едва ощутимо царапнуло, потянув за собой тягучую боль. Но не горечь утраты нет. Удручающюю боль от осознания того, как они оба опорочили его память. - Он был тебе как отец. - неосознанно пробормотала Джованна, следом ошарашенно осознав, что произнесла это вслух. Глядя на изменившееся выражение лица Бенволио, она поняла, что попала в самую цель. Он думал об этом и не раз. Не мог не думать. - Он был вам мужем, дорогая. - от непривычного обращения и вкрадчивого тона она вздрогнула, против воли отводя взгляд от сквозящих ее напротив глаз. - Но видеть бревно вы, к сожалению, предпочитаете лишь в чужих глазах, не так ли? Поморщившись от ядовитого тона, нервно дернув головой, она невольно почувствовала что нервы, напряженные как тетива вновь начинают сдавать, а голова идти кругом от всего происходящего. - Не надо вести себя так, будто я изнасиловал вас в ту ночь. - окончание предложения Бенволио будто проглотил, произнеся едва слышимым шепотом, заставляя ее широко распахнуть глаза, ошалело посмотрев на него. Бенволио отстраненно смотрел в сторону, его лицо выражало одновременно безразличие и целый ворох чувств, которые как ни старалась, она не могла уловить. Затем, под влиянием какой-то мысли он прошептал не разборчивое слово и, развернувшись, направился прочь из комнаты. - Стой. - голос Джованны звучал, пожалуй, слишком повелительно для виноватого тона, но делать его по-настоящему, тем более делать с ним, она так и не научилась. - Где ты был все это время? Даже не глядя на лицо Бенволио, она могла сказать, что сейчас он прикусил губу. Теперь ее разбирало чувство смутно похожее на любопытство и различимое нетерпение. - Ездил по делам, синьора. - наконец отозвался он, развернувшись к ней непроницаемым лицом, бесстрастно посмотрев в глаза. - Простите за прямоту, но если мы с вами...были близки чуть больше, чем полагается, это не означает, что теперь вы вправе во всем меня контролировать. От резко подступившего возмущения она задохнулась, смотря на него как будто он сказал нечто непристойное, но его взгляд оставался бесстрастным. Последнее предложение он проговорил вновь чуть ли не шепотом, едва различимо, заставляя ее напрягать слух, но резануло оно по ушам так, словно его грубо выплюнули: - Я вам не сын. Ошарашенно стоя, словно ее оглушили, она смотрела на его удаляющуюся спину и только потом позволила себе опереться о край стола. Бенволио...она смотрела на него и не узнавала. Он абсолютно точно знал куда бить и абсолютно точно позволял себе это, редко, но метко, с бесстрастным лицом и без лишних сожалений. Когда это случилось? Когда этот веселый, находчивый, не без изворотливости, но беспечный мальчик успел стать таким безжалостным? И она ощущала в этом его становлении свою вину. Не могла не ощущать, пусть кому-то это бы показалось абсурдным. Возможно если бы он действительно стал ей сыном в полном смысле этого слова, сейчас им обоим было бы легче? Бенволио не сумел бы заменить Ромео, она это прекрасно понимала, но если бы они хотя бы попытались, задолго до событий перевернувших их жизни с ног на голову? Если бы она попыталась в первую очередь...что бы они имели сейчас? Джованна знала, она не обязана была заменять ему мать, но все же, могла бы это осуществить... Или же нет? Слишком много "или". Присев на стул перевести дыхание, она растерянно облокотилась о стол и...уснула.***
Проснувшись, Джованна не сразу поняла где находиться. Первым делом отметив, что это не обстановка кабинета мужа, женщина приподнялась на локтях и осознала, что лежит на кровати в собственной спальне. Узрев знакомые гобелены и окружающую мебель, она ощутила непривычную легкость и расслабленность. Поняв, что на ней нет корсета, женщина насторожилась, но не успела позвать служанок для выяснения, услышав слишком знакомый голос. - Не беспокойся, я не дотрагивался до твоего платья. Резко развернувшись, Джованна заметила сидящего в углу Бенволио. В руках у него была раскрытая книга и только сейчас она осознала, чего необычного было в его обращении. - Ты...говоришь со мной на ты... - осознав как комично это прозвучало, Джованна собралась с духом, ощутив резкое, уже привычное раздражение. - Это довольно очевидно. - фыркнул Бенволио, перелистывая страницу, но Джованна была отнюдь не настроена на словесные перепалки. - По твоему это...приемлемо? Тебя не тому учили в этом доме. - Джованна осеклась, прикусив губу. Ее внезапное желание играть в строгую мамашу было не совсем понятно даже для нее самой. Впрочем, когда-то на него действительно влияли ее слова. Когда-то, в другой жизни. - Не припомню, чтобы меня кто-либо учил обращаться к своим любовницам с официозом. - вновь фыркнул Бенволио, совсем беззлобно, но невольно распаляя ее. Вспыхнув, Джованна встала с кровати и, обнаружив на себе лишь халат накинутый на сорочку, села обратно. - Не волнуйтесь. - соизволил перейти на "вы" Бенволио. - Пока служанки переодевали вас, я милостиво подождал за дверью. - Милостиво.-теперь пришла очередь Джованны беззлобно фыркать. - То же мне! - торопливо оглянувшись на дверь, она добавила полушепотом: - Если ты еще не позабыл, я не только твоя любовница. В этой семье у меня еще есть какие-то права... - Джованна, когда ты уже прекратишь игнорировать очевидные вещи и оставишь эти нелепые игры. - Бенволио устало оставил книгу в сторону и, бросив мимолетный взгляд на обложку, она заметила название книги. Обычное женское чтиво, какое завалялось у нее по чистой случайности. Случайности! Кого она обманывала? - Разумеется, ты имеешь права. Кто убедил тебя в обратном? - поднявшись с кресла, юноша хотел было подойти к ней, но взгляд Джованны, слишком говорящий, остановил его. На мгновение, у женщины защемило сердце и, отведя взгляд, она подумала о том, что, пожалуй, действительно излишне сурова с ним. В конце концов, во всем случившемся с самого июля виновен не только он...виноваты они все. - Ты думаешь я бы лишил тебя того, что принадлежит тебе по праву? Ты думаешь я...действительно бы вычеркнул тебя из своей жизни так просто? Ты...моя семья. Как можно думать иначе? Подойдя к ней слишком близко, на расстоянии вытянутой ладони, Бенволио протянул было руку, но, заметив взгляд Джованны, быстро ее отдернул. Они оба все понимали без слов. В последний раз попытка взять ее за руку закончилась слишком фатально. - Ты действительно хочешь уехать? - Бенволио вопросительно с примесью иронии приподнял бровь, в его ореховых глазах сквозило ожидание, напополам с немым вопросом. Джованна прикусила губу, желая ответить "Да! И немедленно!", но она молчала. Отьезд в самом деле все еще казался ей наилучшим решением: подобным образом они оба избавлялись от тягостной необходимости видеть друг друга изо дня в день, но... что-то останавливало ее от того, чтобы высказать это вслух. Может, понимание того, что будет безумно скучать по этому дому. А может, осознание того, что Бенволио нужна поддержка и помощь.А может, и то и другое. Словно читая ее мысли, Бенволио мягко, с расстановкой, произнёс: - Ты ведь понимаешь, что бегство- не лучшее решение ни для кого из нас? Вынырнув из своих мыслей, она натужно посмотрела на него, вкладывая в свой взгляд все свое недоумение. А что же тогда есть лучшее решение? Он усмехнулся, глядя на нее с какой-то покровительственной заботой и усталой иронией, а она в этот миг осознала перемены, произошедшие с ним с поразительной ясностью. Они менялись позициями с удивительной быстротой. - Решение принимать я за вас не вправе. - разорвав зрительный контакт, Бенволио лениво оглянулся и небрежно посмотрел в окно. - Только не забывайте, что Монтекки никогда не стремились убегать без борьбы. Темные глаза говоряще сверкнули в полутьме и, развернувшись, он ушел.***
Оставшись наедине, Джованна быстро подошла к столу и осторожно взяла книгу. Название, как она и разглядела в отблесках камина, было незначительное, слишком говорящее и глупое - типичное название женского чтива. Она усмехнулась, перелистывая страницы. Почему именно эта книга из всего многообразия, покоившегося на ее полках, заинтересовала Бенволио, у нее не было никаких идей. Возможно ему тоже хотелось...отвлечься? Или он посчитал уморительным найти подобную литературу среди библиотеки своей чопорной, холодной тетушки? Хотя, кому как ни ему знать, что она отнюдь не так чопорна и холодна, какой кажется на первый взгляд. Усмехнувшись, покрутив в руках книжку, Джованна углубилась в воспоминания. На самом деле, эта книга действительно попала к ней отнюдь не случайным образом. В юности, незадолго после свадьбы, она и правда пристрастилась на недолгое время к чтению подобного рода. Сейчас это казалось невероятно нелепым, но тогда, в пору стремительного взросления, ей хотелось продлить ощущение отрочества, хотя бы ненадолго. У них заладились отношения с супругом: Алонзо был обходителен, приятен в общении и довольно красив, не говоря уже о материальном богатстве и знатности-иного девушке ее положения и желать было грешно, но, все же, их отношения были слишком...ровными. В дни ушедшей юности она мечтала о книжных страстях и сладостных переживаниях, а новообретенный супруг казался слишком...благонравным. Лишь спустя годы она разглядела его истинную натуру, скрывающуюся за маской вежливости и неконфликтности. Алонзо оказался хитер и прагматичен, а возможно всегда таков и был, но молодость не позволяла ей этого разглядеть. Или же, это пришло к нему с опытом, с годами. Заложив очередную страницу пальцем в задумчивости, ей пришла в голову мысль о том, что с Бенволио история во многом повторяется. За исключением, разумеется, того, что последнего не готовили изначально к управлению домом Монтекки. И за исключением того, им не полагалось оказываться в одной постели. Нервно рассмеявшись, Джованна присела на край кровати и, взяв книгу, принялась читать. Она забросила чтение подобной литературы давным-давно, казалось будто в прошлой жизни, но строки казались удивительно знакомыми, словно она перечитывала их еще вчера. Пробежав глазами по дальнейшим злоключениям Бьянки и Гульельмо, Джованна оторвалась от чтения и бессильно выглянула в окно. На улице рано темнело: видимо она проспала слишком долго и ощущение озноба, пробившего ее, несмотря на тёплое пламя в камине, заставило женщину поежиться. Как же странно и неприятно это было! Давно она не ощущала такой слабости и болезненности. Мелькнувшая было мысль позвать Бенволио обратно показалась ей откровенно предательской. Совсем недавно ей казалось, одно его присутствие напоминает ей об ее утратах, причиняя невосполнимую боль. И вот, сейчас, ей уже кажется, что в его присутствии становится как-то легче и выносимее, даже мучившее ее сходство с Алонзо и Ромео будто бы отступает... Заставляя Джованну ненавидеть себя. Есть за что. Сын и муж. Два человека, столь значивших для нее, единственные люди, которых она абсолютно точно любила. Бенволио не был виноват в их смерти, по крайней мере, не напрямую виноват, но, возможно, найди она утешение в ком-то другом, совесть бы грызла ее с меньшим усердием прямо сейчас. Сама мысль о том, что ей понадобилось мужское плечо ради поддержки, что она проявила женскую слабость так глупо и опрометчиво, угнетала ее, а напоминания с кем именно проявила-заставляли представлять лицо покойного мужа из раза в раз, смотрящего в глаза согрешившей с его родным племянником жене. Вскинув голову, Джованна провела рукой по волосам, расчесывая их пальцами, совсем на манер Бенволио, и подумала о том, что племянник наверняка тоже ощущает угрызения совести. Зная его характер, она могла бы сказать почти наверняка. Мысль о том, что они могли бы разделить эту ношу вместе, раз уж им обоим нести это бремя до конца жизни, вселяла в ее дух некоторое воодушевление и, в то же время, пугала. Ни он, ни она не могли дать никакой гарантии, что случившееся однажды не повторится вновь. К тому же слуги... Неизвестно какие слухи могут пойти если их застанут в одной спальне, а если кто-нибудь узнает о них? Сплетни, шепотки, облетающие Верону, уже будоражили ее ум. Какая репутация ждет род Монтекки, если все раскроется? Возможно, уехать было не самым худшим решением. Не выдержав напряжения, Джованна поднялась с кровати и принялась торопливо ходить из угла в угол. В самом деле, вряд ли кому-либо придут в голову подобные мысли без каких-либо оснований, к тому же, убитая горем вдова в возрасте и молодой наследник состояния вряд ли вызовут подозрений. Но...все же они с Бенволио не связаны кровным родством, а учитывая богатую фантазию простого люда и недоброжелателей... Возможно, им даже не придется ничего выдумывать... Возможно, она сходит с ума... Вновь зарывшись рукой в волосы, женщина застыла словно статуя. Мысли путались и один довод казался противоречивее другого. Прошлое, настоящее и будущее тесно сплелись в одно и никак не решали рассоединяться. Сделав глубокий вздох, Джованна попыталась прийти в себя, собрать мысли воедино. "Монтекки никогда не стремились убегать без борьбы..." Чертов манипулятор. Женщина криво усмехнулась. Мальчишка знал на что давить, как и знал ее слишком хорошо. Только она была намного старше и опытнее, чтобы поддаваться на подобные провокации. Но и не оценить ум и проницательность Бенволио, пусть даже такую зачаточную, она не могла. Восхищаться им хотелось ей в данный момент меньше всего на свете.