Подняться выше

      Каждый день Цзинь Лин обучался управлять своим Орденом, прекрасно держаться в обществе, как и с кем разговаривать, даже писать письма и работать с некоторыми документами. Иногда ему удавалось выйти на улицу из Башни Кои, чтобы посвятить своё время тренировке на мечах. Сначала он тренировался на собственном тренировочном поле, в одиночку. А после нескольких раз решил понаблюдать за другими.       На выходе из тренировочного поля он встретился с Цзинь Лиу, который с той же мягкосердечной улыбкой вопросил:       — Молодой господин Цзинь уже закончил свою тренировку?       — В одиночестве — да.       — Прекрасно. Отдохните немного и приходите в зал Тишины, — наставник собрался было уходить, но ответ наследника остановил его.       — Сначала я пойду посмотреть на других адептов, может быть, даже потренируюсь вместе с ними.       Цзинь Лин выглядел совершенно беззаботно. Он тоже уже собрался уходить, но в этот раз сам был остановлен наставником.       — Сначала вы позанимаетесь в зале Тишины. Но даже после этого я сомневаюсь, что у вас будут силы наблюдать за другими.       Услышав противоречие его словам, голос Цзинь Лина снова затвердел:       — Сам буду решать куда мне идти в первую очередь, а куда — во вторую.       Он искренне не понимал почему некоторые пытаются помыкать им. Наставник решил вступить в спор:       — Сейчас вы мой ученик и должны повиноваться мне. Я уж прощаю вам то, что вы целый месяц зовёте меня по имени, а не наставником, но подобное непослушание неприемлемо. Неужели вы ещё не уяснили этого? Предыдущий Глава всегда прислушивался к словам своих приближенных.       — А я, значит, не прислушиваюсь? Это вам стоит уяснить, что прямо сейчас я направляюсь к своим же адептам, а потом в зал Тишины. Неужели у вас нет никаких других дел?       Очередное сравнение с Цзинь Гуанъяо подействовало на нервы юноши и он повысил голос, недобро глядя на наставника. Наставник опешил, крепко сжав свою бороду, которую до этого преспокойно поглаживал.       — Молодой господин, я стараюсь для вашего же блага. Вы всегда успеете посмотреть на своих адептов, а обучение, которое вы проходите сейчас, ни в коем случае нельзя откладывать на «потом». Поймите, никто не пытается помыкать вами или что-то вроде того, как вы могли подумать. Каждый здесь верит вам и вверяет в ваши руки своё будущее, свою жизнь. Народ хочет полагаться на достойного правителя, занимающегося тем, что должен, а не своеволием.       — Раз уж вы не понимаете смысла моих слов, Цзинь Лиу, то я объясню вам: я хочу познакомиться с людьми, которых буду возглавлять. Как можно доверять человеку, зная только то, что он племянник предыдущего Главы и ныне занимает этот пост?       Право, этот мальчишка порой может сказать то, на что непросто найти подходящий ответ, чтобы не вызвать большее раздражение. Наставник обратился к нему по деликатнее:       — В этом вы правы, юный господин. Доверие народа должно быть в приоритете для каждого предводителя. Но неужели это не может подождать?       — Не может.       Не намереваясь и дальше слушать мужчину, Цзинь Лин отправился к большому тренировочному полю. Он понял, что уже рядом и даже идёт вдоль его стен, когда услышал голоса молодых адептов и лязг мечей. Совсем скоро он предстал перед воротами главного входа. Хотел было войти, но увидел рядом с ними спящего на земле в сидячем положении человека, по всей видимости, охранника. Цзинь Лин присел рядом с ним, взял за плечи и хорошенько встряхнул. Охранник быстро проснулся и выпучил глаза на юношу.       — Вы… — спросонья он не узнал в нём наследника.       — Цзинь Жулань, твой будущий правитель, — с лучезарной улыбкой пояснил юноша.       — Молодой господин!.. — охранник, что был несколькими годами старше его, тут же встрепенулся и поднялся с земли.       — Похоже, твоя работа — следить, чтобы к тренирующимся адептам не проник лишний человек, да? — Цзинь Лин точно также встал на ноги.       — Так точно!       — Тогда почему ты спишь? Ночь на дворе, что ли? — недовольно отметил юноша.       — На дворе день, мой господин. Обычно я не позволяю себе спать, но сегодня что-то пошло не так… Честное слово, это случилось со мной впервые!       Судя по тому, что он тараторит одно и тоже уже пять минут, не трудно догадаться, что он лжёт. За эту ложь и сон на рабочем месте Цзинь Лин и отчитал его. Прежде чем охранник отворил перед ним ворота, юноша тяжко вздохнул оттого, что по струнке строит тут чуть ли не каждого. За этот день он отчитал уже троих, включая этого адепта. Теми двумя были служанки, которые решили прикорнуть друг на друге во время уборки. Впрочем, Цзинь Лин не пытался внушить им страх, но они едва не поседели на месте при виде него. «Ну что за сонное царство?!», — с горечью думал он.       Охранник широко раскрыл ворота и на всё поле огласил следующее:       — Прибыл молодой господин Цзинь!       Цзинь Лин прошёлся дальше охранника и встал на месте. Перед ним все адепты выстроились в ровную длинную линию, позабыв о своём занятии. Приветствие от их лица не заставило долго себя ждать. Они выкрикнули его практически хором. Множество этих голосов едва не сдуло юношу со своего места.       Здесь было так много людей, что юный господин малость растерялся и понятия не имел, с чего начать. Он заметил, что некоторые смотрят не на него, а куда-то в сторону; некоторые стоят в максимально расслабленной позе, кто-то даже зевает. В общем, дисциплина хромает. Покашляв в кулак, Цзинь Лин заговорил во всеуслышание:       — Могу я попросить вас всех до единого соблюдать дисциплину? — голос звучал твёрдо, но не грозно.       Некто неожиданно ответил:       — Зачем? Вы ведь ещё не заняли пост Главы Ордена, поэтому считаетесь таким же адептом, как и мы.       По голосу Цзинь Лин определил местонахождение его источника. Говорящим оказался парень, тоже немногим старше его самого. Он был одним из тех, кто эту дисциплину не соблюдал.       Цзинь Лин стремительно подошёл к нему и, глядя прямо в глаза, высказался:       — Я — прямой наследник престола и это делает меня на голову выше тебя. Исходя из этого, твои аргументы не имеют веса. Поэтому будь добр соблюдать субординацию и дисциплину. На случай, если человеческие слова не доходят до твоего ума, я найду тебе другое применение. К примеру… — Цзинь Лин принял задумчивый вид. Все остальные вытянули шеи, словно хотят лучше расслышать его. Он продолжил: — К примеру, твоей обязанностью будет денно и нощно следить за тем, чтобы охранник у ворот хорошо высыпался и не смел смыкать глаз на рабочем месте.       Адепт послушно принял подобающую позу, не смея возражать. Его примеру последовали и другие, и тогда Цзинь Лин довольно оглядел всех.       — Продолжайте тренировки! Я хочу посмотреть на ваши навыки.       — Есть, — почти единогласно ответили адепты и каждый занял своё место.       Прежде Цзинь Лин успел увидеть, что каждый человек здесь стоит там, где ему вздумается, а теперь все заняли верное местоположение. Похоже, его слова возымели на них действие, хотя в глубине души ему показалось, что этого будет недостаточно для них. Но оказалось, что его люди способны понимать с первого раза, что очень хорошо.       Некоторое время Цзинь Лин пристально следил за ними, ходил вокруг них и отмечал про себя их недочёты, а у кого-то даже находил что-то новое для себя. Значит, он принял верное решение: пришёл сюда, а не в зал Тишины.       Из окна Башни Кои за этой процессией наблюдал советник Цзинь Бэй и наставник Цзинь Лиу. Они состояли в неплохих приятельских отношениях. По правде говоря, Цзинь Лиу был единственным, кому советник мог честно рассказать о своей неприязни к будущему Главе.       — И этот высокомерный мальчуган будет командовать нами? Тьфу! — он сидел в кресле, сложив ногу на ногу, скрестив руки на груди, с недовольной миной.       — Просто он не прогибается под других и дает понять, как мы должны себя с ним вести. Он полагает, что раз уж он должен занять пост Главы Ордена, то все уже сейчас обязаны слушаться его, — как и всегда, поглаживая свою бороду, спокойно ответил наставник.       — Наивный мальчишка! Он также должен понять, что и сам должен знать меру!       — А что, собственно, тебя не устроило? — искренне не понимая, вопросил Цзинь Лиу.       — Он чересчур резкий. Я задал ему невинный вопрос, уверяю тебя, невинный! А он рассердился на меня и отчитал при четырёх никчёмных служанках! Предыдущие Главы так себя не вели.       Цзинь Бэй практически заплевал весь пол под своими ногами от негодования. И был готов также заплевать лицо Цзинь Лина. Цзинь Лиу тяжко вздохнул, подошёл к приятелю и опустил руку на его плечо, похлопывая, пытаясь утихомирить его пыл:       — Не принимай его слова всерьез. Поверь мне, я научу его хорошим манерам и он будет к тебе снисходительнее.       — Сдержи своё слово!       Являясь человеком излишне самолюбивым, Цзинь Бэй хотел, чтобы юный господин преклонился перед ним и умолял простить за свою грубость. Однако с каждой их встречей, советник убеждался в том, что Цзинь Лин не из таких людей. Даже другие могли заметить, как между ними появляется напряжение, что в каждой фразе есть доля яда.       В течение следующих трёх месяцев Цзинь Лин успешно осваивал материал, который ему выдавал наставник. Но научить его «хорошим манерам», чтобы он был «снисходительнее» к Цзинь Бэю у него не получилось. С каждым днём Цзинь Лин чувствовал себя здесь увереннее, увереннее отдавал приказы и в какой-то момент перестал сдерживать себя с советником.       В один прекрасный, солнечный, последний, летний день, когда наставник показывал своему ученику карту, на которой размещены Четыре Великих Ордена, в зал Тишины бесцеремонно вошёл советник.       Не было ни стука, ни вопроса «Разрешите войти?». Только резко и широко открывшиеся двери, и противное лицо этого мужчины. Будучи раздражённым с самого утра, Цзинь Лин, не скрывая своей злости, вопросил:       — Не потрудитесь ли объяснить, кто учил вас вот так вламываться сюда? Небось, скоро и в мои покои ворвётесь, подобно шторму, как в свои собственные.       — Зал Тишины — не ваши покои и открыт для людей, занимающих должность, как я. Неужели вы хотите ограничить мне свободу настолько, что без вашего ведома мне нельзя будет открыть те или иные двери?       — Имея такой длинный язык в своём арсенале, вы сами закроете перед собой все двери.       Они взглянули друг на друга. За эти месяцы Цзинь Лин стал ещё выше и мужественнее. Его лицо приняло более взрослые и прекрасные черты, а голос стал куда внушительнее и серьёзнее. Особенно, когда он разговаривал с советником.       В воздухе повисла тяжёлая энергия, которую своим настроем источали эти двое. Наставник вздохнул тяжелее обычного и поспешил вновь занять юношу картой:       — Молодой господин Цзинь, не принимайте каждое действие советника Цзинь Бэя как попытку нанести вам вред или показать свою нелюбовь к вам. Давайте лучше рассмотрим вот этот пункт.       — Что с этим пунктом? — Цзинь Лин успокоился сам по себе, приготовился слушать и запоминать.       Однако Цзинь Бэй захотел съязвить:       — Если так подумать, то господин Цзинь принимает каждое действие каждого своего подчинённого, как попытку показать свою нелюбовь к нему. Право, вы слишком строго относитесь ко всем, не доверяете. Таким образом и вам никто не будет доверять.       Его лицо украшала злорадная улыбка. Он ждал реакции на свои слова, но сколько бы он ни стоял, не получил ничего, кроме недолгого недовольного взгляда от наставника. Цзинь Лин продолжал разговаривать исключительно с Цзинь Лиу, словно советника тут нет.       В конечном итоге, не выдержав этого, Цзинь Бэй ретировался, оскорблённый этим молчанием. Если бы этот юноша хотя бы повернулся к нему и взглянул не по-доброму, это было бы куда лучше. Но не получив абсолютно никакой реакции, советник почувствовал себя пустым местом. От злости на его лбу и руках проступили вены.       Покончив с картой, Цзинь Лин собрался отлучиться по другим делам, но наставник попросил его ненадолго задержаться.       — Дело в том, — Цзинь Лиу обошёл стол и встал напротив собеседника, — что у меня есть дочь. Я бы очень хотел, чтобы вы встретились с ней. Её зовут Цзинь Мейфен, она очень талантлива во многом: в готовке, уборке, пении и даже танцах. Также она не глупая и очень-очень красивая, с давней поры мечтает увидеться с вами.       — Я бы с радостью, Цзинь Лиу, но у меня слишком много дел. Сегодня с адептами я отправлюсь на ночную охоту, — абсолютно незаинтересованно ответил юноша и, не дожидаясь продолжения разговора, покинул зал Тишины.       Цзинь Лиу потёр точку между бровей, повернулся к столу и навёл на нём порядок.       Вечером того же дня Цзинь Жулань вооружился помимо Суйхуа еще и луком, и стрелами, и приказал группе учеников, состоящей из пяти человек, сделать тоже самое. Они спустились в город. Юноша вдруг осознал, как давно тут не был, как всячески избегал главную улицу ранее, потому что здесь над ним всегда кто-то потешался, сквернословил. Вспоминая всё это, он шёл с до такой степени грозной миной, что его товарищи не решались о чём-либо разговаривать.       Улицы Ланьлина кишели людьми разных возрастов и телосложений, среди обычных людей встречались заклинатели в золотых одеждах, радостно восклицающих о своих подвигах на ночной охоте. Но стоило тут оказаться ровному строю из учеников во главе Цзинь Лина, как абсолютно все разговоры сошли на «нет». Люди приостановили свои занятия и устремили взор на группу адептов.       Внезапно посыпались еле слышные шепотки, знакомые голоса и знакомые лица, на которых выражалось слабое глумление над Цзинь Лином.       — Взгляните, это же тот самый сирота…       — Неужто он возглавит наш Орден?..       — Конечно, ведь он единственный прямой наследник…       — Я слышал, что у него сложный характер, он неусидчив и озлоблен… Разве он сможет?..       — Неизвестно. Вы только посмотрите с каким важным видом он идёт…       Ученики, успевшие поближе познакомиться с Цзинь Лином, открыли для себя тот факт, что все эти слухи про его «сложный характер», «неусидчивость» и «озлобленность» — не более, чем слухи. Он проявил свои хорошие стороны: справедливый и рассудительный, прилежный ученик, многообещающий будущий Глава. Но если говорить о нём, как об обычном человеке, то и тут его нельзя называть плохим: он умеет сочувствовать, прощать и заботиться, порой с ним бывает весело.       Цзинь Лин точно также слышал все эти перешёптывания, но не стал обращать внимание. Кроме того, они говорят это не безосновательно. Но с тех пор утекло много воды. Сейчас он должен показать, какие перемены в нём произошли, чтобы изменить общественное мнение.       — Молодой господин Цзинь, вы тоже это слышите? — негромко спросил адепт, идущий позади юноши.       — Да.       — И что вы предпримите? — в голосе этого человека можно было уловить возмущение, да такое, словно всё это люди говорят о нём, а не о другом человеке.       — Позволю увидеть себя с другой стороны, — просто ответил Цзинь Лин.       — Прямо сейчас? — повысил голос адепт.       — Нет, — юноша отрицательно покачал головой. Мышцы его лица расслабились и это придало ему мирный, и очаровательный вид.       — Но почему? — не унимался парень: — Вы ведь можете мгновенно закрыть рты этим людям и тогда никто не посмеет шептаться.       Этого парня в спину толкнул другой и сделал замечание:       — Помолчи.       — Ты прав. Я действительно могу это сделать. Но я не в силах залезть каждому в голову и заставить их доверять мне.       Тот парень снова получил удар по спине от своего товарища и парочку замечаний. Он рассердился и собрался было ответить ударом на удар, как рядом с ними прозвучал громкий и внушительный голос Цзинь Лина:       — Не нарушать порядок.