Радуга скрытая в листе

Ранение, полученное на миссии, трудно было назвать серьезным, да и первую помощь он оказал себе сам сразу по завершении боя. Поэтому намерение обратиться в больницу Какаши с трудом мог назвать рациональным. Объективных причин потревожить и так загруженных ирьенинов не было, но стойкое желание посетить единственное медучреждение Конохи вгрызалось в мозг на протяжении всего обратного пути в деревню. Да, было бы неплохо показать рану медику. Раньше он бы точно проигнорировал посещение больницы, а сейчас почему-то вполне серьёзно намеревался этого не делать. Сказывалось ли долгое отсутствие приятного собеседника (миссия продлилась два месяца) или причиной было навязчивое желание увидеть синие глаза соседки, Копирующий ниндзя никак понять не мог. Хатаке привык оперативно принимать решения и действовать, согласно разработанному плану. В основном это касалось работы шиноби, но в последнее время быстро принятые решения выходили ему боком, особенно, когда дело доходило до одной конкретной Накамуры Юи, которая, мало того, что прибавила ему проблем, так еще и никак не желала выходить из головы. Какаши вздохнул и, сильнее сжав тонкий переплет очередной книги из любимой серии, жалобно взглянул на дверь медицинского кабинета, за которой оказывали помощь одному из его товарищей. Он был уверен, что врачом за той дверью являлась его соседка, ведь он не поленился проверить наличие ее дома, а также изучить график дежурств в коридоре. В кабинете было тихо: ни разговоров, ни шума шагов не раздавалось за дверью, что немного настораживало. Одна из дежуривших на посту медсестёр сказала, что к ирьенину не так давно вошел раненный Анбу. Какаши смекнул, что Анбу по пустякам в больницу не бегают. Ранение наверняка было серьёзным, а тишина за дверью скорее всего означала, что Накамура занята лечением. От этого стало немного стыдно, ведь рана самого Хатаке могла бы зажить и сама, а несколько сломанных рёбер лишь придавали его существованию некоторый дискомфорт, который вполне можно перетерпеть. Поддавшись сиюминутному сомнению, Какаши почти уже решился уйти, но не успел. В кабинете Юи раздались сначала голоса, а потом и быстрые шаги. Дверь наконец-то распахнулась, и в коридоре появился Тензо с горящими от радости глазами и растянутыми улыбкой губами. Какаши тяжело вздохнул: в его четко разработанном плане встреча со старым знакомым предусмотрена не была. Идея прийти в больницу уже не казалась Хатаке такой удачной. — Какаши-семпай, — удивленный голос Тензо разрезал тишину коридора. Копирующий ниндзя поднял взгляд на бывшего коллегу по отряду и приветственно кивнул ему. — Тензо, ты забыл назначения, — звонкий голос Юи вклинился между мужчинами и сделал обстановку более напряженной. — Здравствуйте, семпай. Какаши поднялся и посмотрел на соседку, сердце бухнуло о сломанные ребра и ускорило свое биение, вызывая легкий дискомфорт. Неожиданно, странно и неприятно. — Добрый день, Юи, — смотреть в глаза Накамуры было непривычно неловко, поэтому Хатаке переключил свое внимание на Анбу. — Ранили на миссии? Дежурный вопрос разрядил обстановку и заставил всех прийти в движение. Тензо смутился и неловко ответил: — Небольшая царапина. Какаши показалось, что мужчина оправдывается, но он сделал вид, что не заметил этого. — Вы тоже ко мне с ранением? — спросила ирьенин и изучающее окинула его взглядом. Отступать было поздно, и Хатаке, в очередной раз пожалев о том, что явился в больницу, ответил: — Думал по-быстрому убрать дискомфорт, — он развернул корпус в сторону Юи, чтобы та могла заметить рваную рану на плече. Накамура шире распахнула дверь медицинского кабинета, приглашая соседа войти, чем последний не преминул воспользоваться. — Следуй указаниям, Тензо, и боль быстро пройдет, — напутствовала ирьенин уходящего Анбу. — Спасибо, Юи, — поблагодарил Тигрёнок, уже не улыбаясь, и добавил. — До встречи, семпай. Какаши в ответ махнул тому здоровой рукой и скрылся в глубине медицинского кабинета. Накамура закрыла дверь и повернулась лицом к своему пациенту. — Не бережете Вы свои руки, семпай, — заметила она и жестом пригласила его сесть на кушетку для осмотра. Хатаке хотел ответить что-то остроумное, но мысли почему-то разбежались из головы. Находиться в одном помещении с соседкой становилось неожиданно неловко. — Результат прежде всего, — не сразу нашёлся ответ. Юи хмыкнула и наклонилась ближе, чтобы рассмотреть рану. Какаши и не подумал оторвать от нее взгляд, наблюдая, как серьезно девушка рассматривает засохшую кровь и бережно отгибает края порванной форменной куртки. — Результат не заменит Вас Конохе, — заявление ирьенина заставило занервничать. Проявление тревоги и заботы о нем и его благополучии почему-то смущало. — Надеюсь, Вы понимаете, что куртку придется снять? Накамура спокойно посмотрела в его единственный открытый взгляду глаз, намекая на их предыдущий опыт с раздеванием. В этот раз просьба уже не удивляла и не вызывала желания бежать сломя голову. Какаши резво расстегнул бронежилет и неуклюже постарался его снять. Ирьенин тут же подхватила тяжелый защитный аксессуар, облегчая задачу: — Я помогу, — заявила девушка и принялась расстегивать куртку шиноби. Наилучшим вариантом Хатаке посчитал не мешать привычно орудующему ниндзя-медику, лишь прокрутив в голове мысль о том, скольких людей Юи пришлось раздеть, чтобы вылечить их раны. — Раздеваешь шиноби почти профессионально, — простые мысли уродливо исказились словами, Какаши внутренне поморщился, поймав удивленный взгляд Накамуры. Юи сделала вид, что не увидела двойного смысла. — Обычно, — ирьенин сделала акцент на первое слово, — шиноби раздеваются сами. Какаши пришлось сделать вид, что и он не увидел ни подтекста, ни подкола в свой адрес. — Почему нельзя залечить рану вслепую? — поинтересовался Копирующий ниндзя, окончательно переводя разговор в спокойное русло. — Для начавших заживать ран это необходимо. Частички грязи, остатки оружия и прочее может вызвать воспаление, а за ним и более серьезные последствия, — ирьенин аккуратно стянула куртку с раненого соседа и острым скальпелем срезала часть рукава черной водолазки, который все еще мешал начать качественное лечение. Напрягшийся было ниндзя тут же расслабился, потеря рукава форменной одежды — меньшее, чем он мог пожертвовать при лечении. Стало приятно, что соседка уважает его желание не раздеваться лишний раз перед чужими людьми. — Все выглядит довольно неплохо, — Юи наклонилась к своему пациенту, пристально разглядывая его повреждения. Какаши взглянул на черную макушку с забранными в пучок на затылке волосами, и отчего-то глубоко вдохнул воздух, пытаясь почувствовать запах Накамуры, но вместо этого ощутил, как запах медицинских препаратов заполнил легкие. — Грязь Вы, видимо, смыли самостоятельно, и заживление идет довольно неплохо, поэтому я просто смою кровь и залечу рану, никакого хирургического вмешательства не требуется. — Это не может не радовать, — голос Хатаке прозвучал безразлично, что вызвало очередной смешок ирьенина. — Меньше ран, больше миссий. Это ли не кредо Великого Копирующего ниндзя? — Юи прижала влажную ткань к ране Какаши и стерла запекшуюся кровь. — У Вас хоть остается время на личную жизнь? Вопрос был явно неуместным ни для текущей ситуации, ни для установившихся между ними приятельских отношений, но почему-то не вызвал раздражения. Акцент на последней фразе заострила повисшая в кабинете тишина. Юи смущенно покачала головой. — Простите, семпай. Это не мое дело, — тихо произнесла Накамура, и её ладони покрылись зеленым свечением. Приятное тепло разлилось по раненой конечности, заставляя забыть о бестактности соседки. В ответ на резкий вопрос о личной жизни захотелось так же колко спросить «не соскучилась ли по их общению сама ирьенин», но Какаши сдержался. Глупый флирт с молодой девушкой совсем не входил в число его приоритетов на ближайшее время. Да, Юи было приятно видеть, иногда нравилось с ней разговаривать, но чего-то большего, Хатаке был уверен, она в нем вызвать никак не могла. — Ты скоро закончишь? — спросил он, чтобы дать понять, что не намерен терять время в приятной компании ирьенина. Накамура едва слышно усмехнулась своим мыслям и ответила: — Пара минут с рукой и еще минут десять с ребрами. Какаши поднял на Юи взгляд, та, сохраняя невозмутимость, залечивала его рану. — Я не говорил, что повредил ребра, — холодно бросил мужчина. — А я не оказываю помощь наполовину, — парировала упрямая соседка. Хатаке позволил себе слегка улыбнуться настойчивости девушки. — Сломанные ребра мне не мешают на миссиях. — Ну, уж простите, акты самобичевания можете проводить без моего участия. В следующий раз Вам следует обратиться к другому ирьенину, — резко ответила Накамура и сменила направление применения медицинской техники с плеча на ребра. — Следующего раза не будет, — заявил шиноби, на что услышал закономерное: — Посмотрим. Медицинское дзюцу растекалось по сломанным рёбрам, возвращая их в правильное положение, а Какаши снова вернулся к разглядыванию своей соседки. Её лицо было бледным и уставшим, под глазами наметились темные тени, а щеки немного ввалились, придавая лицу болезненный вид. — Когда у тебя был последний выходной? — спросил шиноби, давя внезапно возникшее иррациональное желание провести пальцами по щеке соседки. Бесспорно, она вызывала в нем стремление позаботиться и присмотреть за ней. В них обоих было что-то похожее, то, что в детстве позволило им познакомиться чуть ближе, чем с многими другими, с которыми Какаши был знаком всю свою жизнь. Накамура картинно приподняла бровь, выражая удивление его заботой. — Пару дней назад, — тут же последовал ответ. — Пару — это сколько? — не успокоился Хатаке. — Дней шесть, — Юи так и не открыла глаза, продолжая лечение. — Это слишком долго, — констатировал шиноби. — Тебе нужен отдых. — Сказал человек, который не делает перерывы между миссиями, — усмехнулась ирьенин. Пришлось признать, что он ничем не лучше. Последняя неделя лета выдалась на удивление спокойной, как будто даже заказчики миссий и преступники договорились не тревожить шиноби Конохи. На второй день отдыха Какаши осознал, что не в состоянии им насладиться. Его единственный близкий друг Майто Гай усердно тренировал свою команду и почти не навещал его. Общение с соседкой резко сошло на нет ввиду занятости последней. Редкие балконные встречи сводились лишь к приветственным фразам, заброшенные из-за миссий тренировки с ней же никак не возобновлялись. Перечитав всю свою коллекцию любимых книг к концу второго дня, Хатаке решил, что необходимо размяться на тренировке. Уже спускающиеся на деревню сумерки грозили сделать тренировку очень короткой, но Копирующий ниндзя решил, что не станет от неё отказываться в любом случае. На дальнем полигоне, который занимали достаточно редко, к разочарованию Какаши уже кто-то тренировался. Хатаке приблизился, решив взглянуть на того, кто, как и он сам, предпочитал, чтобы его не тревожили во время тренировок. К его несказанному удивлению на площадке обнаружилась Накамура, планомерно наносящая удары по деревянному столбу. Картинка тренирующейся девушки казалась до боли знакомой и даже привычной, хотя в последний раз он видел её тренирующейся самостоятельно ещё подростком. Юи резко развернулась к нему лицом, зажав в руке кунай из чакры, чем усилила дежавю Какаши. Оружие, созданное собственной чакрой соседки, тут же исчезло, стоило ей понять, кто нарушил её уединенную тренировку. Хатаке медленно прошёл по площадке, поднимая пыль при каждом шаге и не произнося ни слова. Он помнил, как давным-давно едва успел уклониться от брошенного Накамурой куная и впервые за долгое время нашёл причину подниматься с кровати по утрам. — У тебя плохо поставлен удар, — приветствие показалось лишним, они, кажется, виделись утром. — Уж, простите, что оскорбляю видом своих тренировок Ваш профессионализм, — саркастичный ответ не скрыл от Какаши того факта, что Юи была расстроена. Шиноби ничего не ответил и жестом предложил Накамуре напасть. Девушка сморгнула выступившие слезы и тут же взмахнула ногой, стараясь застать врасплох соседа. Какаши ухватил тонкую щиколотку. Юи напрасно дернулась, стараясь освободиться. Хатаке с лёгкостью просчитал следующие удары ирьенина, тут же поймав и вторую ногу соседки, направленную ему в голову. Накамура по инерции развернулась лицом к земле и неуклюже завалилась на песок, поднимая пыльные клубы вверх, затем приподнялась на ладонях, пытаясь резко вывернуться. Какаши позволил ей освободиться и подняться на ноги. Растрепанная и злая соседка вызывала странное желание улыбнуться и по-отечески потрепать по голове, успокаивая. — Ярость плохой советчик в бою, — назидательно произнес он, позволяя Юи нанести ещё несколько ударов и без труда уклоняясь от них. — Мои глаза не сменили цвет, — не подтвердила его догадку Накамура, намекая, что всё ещё способна держать эмоции под контролем. — Ты всё равно злишься, а потому не можешь мыслить рационально, — продолжил Хатаке, поймав нацеленный в его грудь кулак, и легким движением запястья вывернул руку соседки, заставив ту вскрикнуть от боли и упасть на одно колено перед ним. Злой и обиженный взгляд снизу почти сразу стал растерянным. Синие глаза влажно сверкнули, и Какаши испугался, что навредил соседке. — Я слишком сильно вывернул руку? — обеспокоенно спросил он, отпуская девичье запястье. — Нет, — Юи на секунду опустила глаза, а потом внезапно прыгнула на противника, пытаясь уронить Хатаке. Мужчина, падая, обхватил её плечи и легким движением перекинул через себя. Пока ирьенин тормозила ногами, шиноби успел подняться и приготовиться к новому нападению. Какаши отклонился влево, потом вправо, избегая ударов и не спеша нападать в ответ. Расстроенная и злая Накамура тут же напала снова, Хатаке отступил назад и несколько раз в сторону, заставляя соседку смещаться зеркально, так, чтобы за спиной ирьенина оказался тренировочный столб. Юи немного помедлила, а затем, вложив все силы в атаку, бросилась на оппонента. Парировать удар не составило труда, дать отпор тоже. Какаши и сам не понял, как годами тренируемое тело поставило блок и с лёгкостью отбросило худую фигурку Накамуры прямо на столб. Юи сильно ударилась спиной, потеряв возможность дышать на некоторое время. Копирующий ниндзя на миг замер, заметив, как быстро поднималась грудная клетка соседки и как хрипло она дышала. Ирьенин обессиленно сползла по столбу вниз, усевшись возле его основания и некоторое время восстанавливала дыхание. Когда хрипы перестали разноситься по тренировочной площадке, Какаши спросил: — Успокоилась? На него недобро зыркнули снизу вверх и вместо ответа кивнули. — Что случилось? — поинтересовался шиноби, устраиваясь у соседнего столба. — Отстранили от работы на несколько дней, — призналась Юи, устало откинув голову на столб и больно стукнувшись. — Прискорбно, — сочувственно кивнул Какаши, как никто другой понимающий, что значит остаться без дела в условиях отсутствия семьи и друзей. Накамура грустно хмыкнула и, подтянув к себе колени, обняла их руками. Через несколько минут молчать стало неловко. Хатаке наблюдал за садящимся солнцем, а его соседка медленно покачивалась вперёд и назад рядом. — Как думаете, неужели наказывать за желание помочь — это правильно? — ирьенин прервала тишину, привлекая внимание и взгляд соседа. Какаши окинул взглядом маленькую сгорбленную фигурку рядом, подметил, как сильно Юи похожа на только начавшего взрослеть ребёнка. Её взъерошенные волосы местами забавно топорщились, придавая девушке неопрятный вид. На щеке темным пятном отпечатался грязный след от ладони, которой девушка тёрла лицо. Взгляд синих глаз не отрывался от участка земли перед самой Накамурой, пока Хатаке внимательно рассматривал её. — Смотря в чём выражается это желание и нужна ли помощь тому, кому её предлагают, — обтекаемо ответил шиноби. — Я о той девочке с нарушенным потоком чакры, — ирьенин повернулась лицом к соседу, ища поддержки. — Как я понял, ты не знаешь, как ей помочь, — высказал свою мысль Какаши. — Не знаю, — согласилась девушка. — но это не значит, что перестану пытаться. Она несчастна от того, что не может быть шиноби. Хатаке ничего не сказал, вернувшись к созерцанию заката и размышляя о том, как отнёсся бы он сам к такого рода ранению. Всю свою жизнь он был шиноби, шиноби был его отец, дед и прадед. И если бы у него самого был сын, Какаши бы был рад, если бы он пошёл по его стопам. Добровольно. А не из-за того, что все от него этого ждали. — Мы не можем помочь всем, Юи. Накамура вздрогнула от звука своего имени и наконец-то выпустила колени из своих объятий. — Но это не значит, что не стоит пытаться. — Не значит, — спокойно согласился Хатаке. — стоит пытаться даже больше, если это возможно. — Когда-то многое казалось невозможным, а сейчас это обыденно, — настаивала на своём ирьенин. Шиноби поднялся, желая окончить пустой разговор, его соседка поднялась следом. — Убедись, что не сделаешь хуже, — мужчина кивнул на прощание и направился прочь с тренировочной площадки. Накамура ничего на это не ответила, но не сдержалась и всё же бросила в спину удаляющемуся Какаши своё предложение: — Если у Вас будет время, может потренируемся вместе. Хатаке остановился на мгновение и обернулся через плечо: — Прекрасная мысль, — одобрил он. — я сообщу, когда у меня появится свободное время. Шиноби почувствовал укол совести за то, что так нагло врал. В ближайшие дни у него было полно свободного времени, но признавать это перед соседкой совсем не хотелось. Юи кивнула ему в ответ и снова сосредоточилась на том, чтобы разносить в щепки тренировочный столб. Внутри Какаши шевельнулось нехорошее предчувствие, одно из тех, которые появляются перед длинными и сложными миссиями. Ничто не указывало на скорое получение нового задания, и Хатаке почти сразу уверился в том, что его предчувствие связано с соседкой. Тут же в голове сложился очень логичный и простой план: за соседкой нужно присматривать, но теперь он сам не годился для этой роли. Мысль достать старый фотоаппарат Цукеа и на несколько дней воскресить столь редко появлявшегося в Конохе фотографа, показалась Какаши удачной. Появление симпатичного незнакомца не должно вызвать подозрения Накамуры и сможет немного успокоить разыгравшееся предчувствие самого Копирующего ниндзя.