***
Хатаке внимательно следил, как его соседка складывала печати, призывая своего духа. Некоторые из них казались незнакомыми много чего повидавшему шиноби. Радужная чакра тонкими нитями струилась из пальцев Накамуры, приобретая очертания Акиры. Тот, как только полностью приобрёл человеческий вид, сморщился, как будто укусил лимон. — На свидание втроём я не подписывался, — нагло заявил дух радуги и развернулся к Какаши спиной, демонстративно игнорируя. Никаких приветствий, лишь яд, издёвка и высокомерие. — Это не свидание, — резко ответила Юи, мгновенно раздражаясь. Дух радуги всегда был строптивым и острым на язык, а ещё несдержанным и недальновидным. Настрой переворачивать вещи с ног на голову был очевидным и сулил много лишних вопросов от Хатаке Какаши. — А выглядит именно так: ночь, луна, милое лесное озеро, — не успокоился Акира. — Да, одноглазый? Хатаке предпочёл промолчать. Препираться с духом ловко умела и сама Накамура, ни к чему признавать, что в словах её агрессивного духа была толика правды: обстановка действительно была романтичной. Не романтичными в ней были лишь ирьенин и шиноби. Про злобного духа радуги и упоминать не стоило. — Мы собираемся тренироваться, — рявкнула девушка. — Секретные тренировки тоже проводятся ночью, как и свидания. А тут мы из-за тебя. — Не надо оправдываться передо мной. Хотите встречаться, встречайтесь, только не забывай о своей цели, — Акира неприятно ухмыльнулся, но ирьенин не отреагировала. — Не забуду. А ты не забывай думать перед тем, как что-то сказать, — грозно посоветовала Накамура. — Я всегда думаю, — высокомерно произнес Акира, направляясь к озеру. — Не забудь проверить печать, когда будешь спать с ним. Даже в свете луны было заметно, как покраснело лицо соседки Какаши, сам он сделал вид, что ничего не услышал, чтобы не смущать Накамуру ещё больше. Юи посмотрела на Хатаке, убеждаясь в его спокойствии. Слова духа радуги, казалось, даже не дошли до слуха шиноби. — Я найду способ от тебя избавиться, — зло бросила девушка в спину своего духа. — Не утруждайся. Я тебе подскажу. Мы расстанемся в одном случае: если ты умрёшь, — невозмутимо ответил Акира. — Если бы ты не был мне нужен, — Юи практически рычала. — То ты давно бы наложила на себя руки? — издевательски уточнил дух. — Сразу после того нукенина или до него? Юи бросила на соседа быстрый взгляд, отслеживая реакцию на слова Акиры. Вид Какаши делал незаинтересованный и даже скучающий, но Накамура точно знала, что он не упустил ничего, и упоминание нукенина явно заинтересовало его. Ирьенин всё ещё была чужой в Конохе, даже несмотря на помощь, которую оказывала в больнице. Юи ничего не ответила, но по сжатым в кулаки ладоням Какаши понял, что упоминание нукенина достигло цели и сильно задело соседку. Хатаке сделал себе пометку в удобный момент расспросить о нем, как и о той цели, к которой стремилась девушка. — Смотри не захлебнись, — ирьенин подняла волну на озере и плеснула ей в духа. Акира расхохотался, убирая намокшие волосы с лица, и, не раздеваясь, бросился в воду. — Для чего ему вода? — поинтересовался Копирующий ниндзя, чтобы сменить тему разговора и расслабить напряженную Накамуру. Девушка ответила не сразу, как будто взвешивала все «за» и «против», пытаясь определить достоин ли Какаши того, чтобы ему дали пояснения. — Духи тесно связаны с природной чакрой их носителей. Мне повезло: природа моей чакры — вода, поэтому Акире приятен любой контакт с ней. Он черпает из неё чакру, — ответила Юи. — Почему тогда ты не призываешь его каждый день? — поинтересовался шиноби. — Потому что это опасно и требует много моей чакры. К тому же того запаса, что он получает в полнолуние, ему вполне хватает, ведь он не так часто оказывается втянут в бой. — Он упоминал нукенина, когда дразнил тебя. Мне стоит что-то знать? — Какаши знал, что выбрал не самый подходящий момент, но на эмоциях Накамура могла рассказать больше, чем хотела бы. Юи вздохнула, Акира напомнил ей о не самой приятной части её биографии и далеко не самой счастливой. Скрывать от бывшего Анбу эту часть её прошлого не имело смысла. — Когда мне исполнилось семнадцать, я решила, что с меня хватит Тумана, шпионажа и Конохи хватит тоже, — девушка подняла глаза, ожидая увидеть осуждение в чужом взгляде, но Хатаке оставался непроницаемым, — я сбежала из больницы Тумана и думала найти человека, который мог бы снять анбовскую печать и сделать меня свободной. Ирьенин сделала паузу, давая возможность соседу высказать своё мнение, но он не произнес ни слова, чем вынудил Накамуру продолжить. — Те люди, к которым я обратилась и которым по своей глупости рассказала о своей особенности, решили использовать меня в своих целях, — продолжила девушка, Какаши сменил позу после её слов, выказав таким образом заинтересованность. — Я раскусила их планы прежде, чем успела натворить глупостей. Мы подрались. Ещё одна пауза, наполненная воспоминаниями и умеренным любопытством. — Что с ними стало? — Хатаке подтолкнул соседку к продолжению рассказа, когда пауза затянулась. — Не знаю. Они были ранены, я тоже. Возможно, кто-то из них умер, но я их больше не видела. Мне удалось сбежать, и я спряталась в одной из пещер возле леса. Там меня и нашёл тот нукенин. Он бы убил меня, если бы не его ученик. Он пожалел меня и упросил учителя не убивать меня, — вздохнув, Юи продолжила. — Какое-то время они заботились обо мне, пока я оправлялась от ран. Обо мне мало кто заботился всю мою жизнь, а вот беглый шиноби и его ученик заботились. Видимо, это и стало основной причиной того, что я влюбилась в него. Не в ученика, в нукенина. Он как нормальный взрослый мужчина сначала считал меня глупой молоденькой девочкой и каждый раз повторял мне, что я должна уйти, как только поправлюсь. Я задержалась больше чем на год. Юи уселась на траву и, обхватив колени руками, уложила на них подбородок, пустым взглядом глядя на озеро, в котором безмятежно плавал Акира. Какаши сочувственно вздохнул и устроился в нескольких шагах от соседки. — По крайней мере, у него хватило ума не тронуть тебя, — прокомментировал шиноби, на что Накамура насмешливо хмыкнула. — Не хватило, — с нотками сожаления заявила она, Хатаке задумчиво посмотрел на ирьенина. Она медленно покачивалась вперёд-назад, всем видом давая понять насколько болезненными были те воспоминания. — Мне жаль, — мягко сказал Какаши. Юи встрепенулась, подняла голову с колен и взглянула на соседа. — Всё было не так, как Вы подумали. Я добивалась его, пока он не сдался, дождавшись моего восемнадцатилетия. За это я благодарна ему. Кто знает, насколько сильно я бы к нему привязалась, если бы он сделал меня своей раньше? — Звучит смешно: ты добивалась его, — раздался голос Акиры, и дух уселся между соседями. — Скорее, ты старалась угодить ему во всем, а он использовал тебя. — В тот момент я так не считала, — устало вставила ирьенин. — Ага, до тех пор, пока не поняла, что учителя и ученика связывают не просто дружеские отношения, — насмешливо произнес Акира. Заметив удивленно приподнятую бровь соседа, девушка поспешила объяснить. — Это не совсем так. Хаку боготворил своего учителя, считал его старшим братом и примером для подражания, а Забуза любил его совсем не так, хотя, мне кажется, сам того не осознавал. Поэтому так никогда и не тронул его, в отличие от меня, — Юи глубоко вдохнула и на одном дыхании закончила, — Он назвал меня его именем, когда был со мной. Я ушла в тот же день и некоторое время скиталась по стране Огня, пока не решила вернуться сюда. Акира сел рядом с ирьенином, откинулся на землю спиной и удобно устроился, закинув руки за голову. — Я говорил тебе, что надо было уйти раньше, но ты была слепа от своей больной любви, — ворчливо заявил дух. — Как звали того нукенина? — зачем-то спросил Хатаке, обращаясь к соседке. Имена, упомянутые в её рассказе, казалось, были ему знакомы. — Момочи Забуза, один из семи мечников Тумана, — ответил за Накамуру её дух. — И его верный ученик Хаку. — Вы знакомы? — удивленно спросила Юи. Какаши помолчал немного перед тем, как ответить. То, что он собирался сказать, его соседке точно не понравится. — Мы пересеклись на одном из заданий. Большие испуганные глаза Накамуры уставились на соседа. — Надеюсь, ты его убил, одноглазый, — высказался Акира. — Только Хаку, — невозмутимо ответил шиноби. — Забуза умер на моих глазах. Мне жаль. — Не стоит, — снова встрял дух радуги. — За всё что он с ней сделал, я бы и сам его убил, если бы мог. Юи тихо то ли хмыкнула, то ли шмыгнула носом и снова медленно закачалась вперёд-назад, сильнее сжав коленки. — Даже не вздумай плакать, — потребовал Акира, рывком поднимаясь возле Накамуры и хватаясь за плечо девушки. — Он был ублюдком и использовал тебя. — Я и не собиралась, — хрипло произнесла ирьенин, тряхнула головой, поднимаясь на ноги, и сменила тему. — Может начнём тренировку? Какаши сочувственно посмотрел на соседку и предложил: — Мы можем потренироваться в другой день. — Нет, — уверенно ответила Юи. — Прошлое осталось в прошлом. Важно настоящее и будущее. Я кое-что поясню, и мы начнём. Я буду использовать радужную чакру по минимуму. Вы можете использовать любые техники на своё усмотрение, желательно, чтобы они были дальние. Любое моё прикосновение потенциально опасно, особенно к голой коже. Если я не замечу, что задела Вас, Вы должны мне об этом сказать. Долгое нахождение моей чакры в Вашем теле опасно. Какаши, поднявшись, понятливо кивнул. Накамура несколько секунд стояла, не двигаясь, лишь сжимая и разжимая пальцы в кулаки. Направленный в прошлое взгляд соседки красноречиво говорил о том, что известие о смерти Забузы не оставило её равнодушной. Скинув оцепенение, Накамура внезапно напала на Хатаке, тот молниеносно отреагировал, отпрыгнув на безопасное расстояние. — Я не прошу Вас держать мою связь с нукенином в тайне, но была бы за это благодарна, — произнесла Юи между атаками, умышленно не упоминая имя одного из мечников Тумана. Какаши снисходительно позволял ей наносить удары снова и снова, лишь уворачиваясь. Понимал, что эмоциям нужен выход, а бой с ним был отличным способом это сделать. — Не думаю, что эта информация будет кому-то интересна, — спокойно заявил он. — И всё же связь с нукенином не делает мне чести, — ирьенин хитро извернулась и с трудом коснулась кончиками пальцев руки соседа чуть выше запястья. — Это должно настораживать. Кто знает, что я ещё могу скрывать. — А ты что-то скрываешь? — Хатаке не подал вида, что ощутил чужое прикосновение. Юи устало улыбнулась ему в ответ и перестала атаковать. Они застыли друг напротив друга настороженные и готовые в любой момент отразить нападение. — Нет. Самое основное Вам уже известно. — Тогда мне не о чем беспокоиться, — пожал плечами шиноби и поманил девушку пальцами. — Продолжим. — Вы же понимаете, что скрывая правду обо мне, возлагаете на себя большую ответственность? — зачем-то уточнила соседка. — Не большую, чем ответственность за трех учеников, — Какаши не признавал серьёзности своего положения. Накамура протянула соседу ладонь, меняя тему: — Я задела Вас. — Разве этого достаточно? — поинтересовался Хатаке, с интересом рассматривая свою руку. — Да, — ответила ирьенин. — Понадобится больше времени, чтобы чакра расползлась по Вашему телу, но даже мимолетное прикосновение может быть смертельным. Шиноби нехотя приблизился к соседке и протянул ей руку. Накамура, не стесняясь, обхватила предплечье Хатаке с двух сторон: чуть выше и чуть ниже места прикосновения радужной чакрой. Под смуглой кожей мужчины разливался радужный синяк. Мягкое прикосновение подушечки пальца, и чакра вернулась к своей хозяйке, а Юи деловито потянула рукав водолазки вверх, чтобы убедиться в отсутствии других синяков. Рука соседа до локтя была чистой. Не успокоившись, ирьенин потянулась, чтобы снять с соседа перчатку. Какаши даже не пошевелился, чтобы помочь, но и не стал сопротивляться уверенным действиям соседки. Накамура осмотрела тыльную сторону ладони, но разноцветных пятен не обнаружила. Тонкие девичьи пальцы обхватили грубую мужскую ладонь, разворачивая. Прямо посреди раскрытой ладони красовалось радужное пятно. Ирьенин резко ткнула в разноцветный синяк пальцем, заставив чужую ладонь рефлекторно сжаться. Горячие пальцы коснулись ладони Юи, смущая, и не разжались обратно. Прикосновение было легким, почти эфемерным. Если бы не тепло чужих пальцев, можно было бы усомниться в реальности контакта. Ощущение странной неловкости повисло в воздухе, не давая пошевелиться. Несмотря на смущение, контакт прекращать не хотелось никому. Накамура изумленно наблюдала за тем, как Какаши, едва касаясь, проводил подушечкой пальца по её ладони. Робкая ласка оказалась ужасно волнительной и смущающей. Юи испытала большое желание убрать палец и накрыть ладонь Хатаке своей ладонью, переплетая пальцы и увеличивая площадь соприкосновения. Ирьенин подняла взгляд на лицо шиноби, чтобы убедиться, что он не будет против, и обнаружила, что сосед удивлён своими действиями не меньше, чем она сама. Желание увеличить площадь соприкосновения резко сошло на нет. — Вы уже закончили нежничать? — грубо поинтересовался Акира, заставив чувство неловкости возрасти. Накамура расслабила руку, позволив ей свободно упасть, и исподтишка взглянула на соседа, с непонятным удивлением рассматривающего свою неприкрытую перчаткой ладонь. Хатаке казался дезориентированным лишь мгновение и тут же взял себя в руки, спрятав ладонь в перчатке. Юи, убедившись, что шиноби пришёл в себя, повернулась к нему спиной и сделала вид, что ничего не случилось: — О чём ты, Акира? Я просто вытаскивала свою чакру из ладони семпая. — Я просто вытаскивала свою чакру, — ядовито передразнил дух, но ничего не добавил. — Думаю, для первого раза достаточно, — озвучила своё мнение Накамура. Какаши, не протестуя и не соглашаясь, молчал. По его прикрытому маской лицу ничего нельзя было прочитать. — Мы останемся ещё некоторое время здесь, у озера. Вы можете возвращаться домой, — предложила Юи. Хатаке помедлил, но кивнул, соглашаясь: — Доброй ночи, Юи — и, не прощаясь с духом радуги, запрыгнул на ближайшее дерево. Накамура убедилась, что её сосед ушёл достаточно далеко, а потом резко развернулась к Акира. — Тебе не следует так много болтать, — резко произнесла ирьенин. — А тебе не следует так легко увлекаться мужчинами, — спокойно ответил ей дух. — Ты хоть понимаешь, что у меня могли возникнуть проблемы из-за твоего неукротимого желания поделиться моей личной жизнью? — угрожающе поинтересовалась Накамура. — Ты хоть понимаешь, что меня это мало волнует? — передразнил Акира. — А должно бы, — Юи строго посмотрела на духа радуги. — С чего бы? — резко поинтересовался мужчина. — С того, что ты можешь свободно гулять только, когда я на свободе, — желание подраться со своим духом у Накамуры росло с каждым новым сказанным им словом. — За столько лет ты так и не поняла, что мне не очень-то и хочется находиться здесь. Я бы с удовольствием жил в своём мире и ничего не знал о тебе, — резко пояснил Акира. Юи сглотнула ком обиды в горле и быстро сложила печати: — До следующего полнолуния, — хриплым голосом произнесла она, когда дух стал разноцветными и почти прозрачным. Тот лишь хмыкнул в ответ. Накамура дождалась пока Акира полностью исчезнет и позволила себе тихо заплакать. Эмоций от одного вечера было слишком много. Тихие всхлипы быстро перешли в рыдания с подвыванием. Внутри разрасталась здоровенная дыра. Ей всего-то нужно немного любви и сочувствия, а кругом лишь презрение, обман и обидчики. Оставалось надеяться, что хотя бы Какаши окажется достаточно нормальным, чтобы не причинить ей боль.***
Юи припозднилась с выходом из дома, замешкавшись со сборами. Когда она поспешно выскочила на балкон, стрелка часов уже перевалила за девять утра, а, значит, она безнадежно опаздывала к началу выписки. Несмотря на спешку, на балконе пришлось задержаться. — Где-то умирает какая-то важная шишка? — поинтересовался Хатаке со второй части их общего балкона, заставив ирьенина затормозить на перилах и едва не потерять равновесие. Юи развернулась на голос соседа, тяжело дыша от быстрого бега и волнения. — Нет, просто, — она взмахнула руками и потеряла ход своих мыслей, внимательнее рассмотрев соседа. Он возвышался на своей части балкона резной статуей. Его светлые волосы были мокрыми после душа, а чёрная майка местами липла к телу, рисуя рельеф его мышц. Накамура широко раскрытыми глазами смотрела на своего соседа, жадно подмечая детали: перекинутое через плечо влажное полотенце, мускулистые руки, подтянутый живот и беззащитно не скрытый хитаем второй глаз, поперек которого шёл застарелый шрам. Поняв, что слишком откровенно пялилась на своего соседа, ирьенин смутилась и поспешила отвести глаза. Щеки начали гореть от стыда. Пришлось сделать вид, что ничего страшного не произошло, и не смотреть на соседа. — Доброе утро, семпай, — Юи пристыженно подняла глаза и сделала над собой усилие, чтобы не опускать взгляд ниже шеи Хатаке. — Как Вы себя чувствуете? — Доброе утро, Юи. Прекрасно, — Накамура могла бы поклясться, что шиноби заметил её бесстыдный и, очевидно, позабавивший его взгляд. — Могло быть по-другому? Взгляд ирьенина испуганно заметался из стороны в сторону. Захотелось спрятаться от слишком внимательного и проницательного соседа. — Я могла не полностью извлечь чакру, — поспешила объяснить она, безнадёжно пытаясь скрыть смущение. Юи решительно развернулась, чтобы уйти. — Это вряд ли, — сказал ей в спину Хатаке. — Меня же лечил один из самых талантливых ирьенинов Конохи. Накамура обернулась, не веря своим ушам. Комплимент от Хатаке Какаши выбивал из колеи не меньше, чем радужная чакра. Юи замерла, напуганно моргая, и никак не могла понять, что сделать: поблагодарить или просто проигнорировать комплимент. — Ты куда-то спешила, — напомнил шиноби, его ничего из произошедшего, казалось, не смущало. — Э, да, — опомнилась Накамура. — В больницу. Сегодня выписывают ту девочку с нарушенным потоком чакры. — Ты всё ещё отстранена? — уточнил Хатаке. — Да, — согласилась Юи. — Но… Объяснения застряли в горле, Накамура глубоко вздохнула и протараторила: — Простите, семпай, но мне, правда, пора, иначе я совсем опоздаю. Хатаке понимающе кивнул: — Хорошего дня. — Хорошего дня, семпай, — девушка с облегчением прыгнула на соседнюю крышу и резво побежала в сторону больницы. Какаши проводил её задумчивым взглядом.***
Юи устроилась на одной из веток дерева, стоявшего прямо во дворе больницы. Почему-то она была уверена, что спасенная ей девочка не захочет выходить через главный вход, а воспользуется выходом во двор, где мало посетителей и значительно больше пациентов. Ирьенин внимательно следила за выходом из больницы и оказалась совершенно не готова ко встрече с новым знакомым. — Нехорошо поглядывать, — нагло сообщил Цукеа прямо за спиной Юи, та от неожиданности подпрыгнула и, оступившись, съехала одной ногой с ветки. Лжефотограф крепко ухватил Накамуру за руку и рывком подтянул к себе, спасая от падения. — Ты напугал меня, — заявила ирьенин, решительно отодвигаясь от слишком близко оказавшегося мужчины. Цукеа очаровательно улыбнулся: — Ты была так поглощена своим наблюдением, что не заметила моего появления. — Может быть, — Юи повернулась к лжефотографу спиной и продолжила прерванное его появлением занятие, давая понять, что в общении не заинтересована. — Что там происходит? — спросил Цукеа, выглядывая из-за плеча Накамуры во внутренний двор больницы. Юи подозрительно оглянулась, шиноби мало того, что не понял её намёка, но и в раздражающей Накамуру манере стремился влезть в её личное пространство. — Это тебя не касается, — резко заявила ирьенин. — Отчего же? — не обиделся лжефотограф. — Может я захочу написать статью о том, кого ты ждёшь. — Ты же Анбу, — раздраженно бросила Юи, оборачиваясь через плечо. — Зачем тебе это делать? — Никто не запрещает Анбу писать статьи о жизни деревни. — Да неужели, — Накамура полностью отвлеклась от наблюдения и повернулась к Цукеа лицом. Тот с достойным восхищения спокойствием выдержал чужой скептичный взгляд. — Чем плоха профессия журналиста? — поинтересовался мужчина. — Ничем. Только о чём ты собрался писать? О покалеченных шиноби, которые не смогут больше выполнять свои обязанности и вынуждены будут искать другой способ зарабатывать деньги, или о том как ирьенины убиваются на работе, потому что их мало? Вряд ли это кого-то заинтересует. — Во всем можно найти интересную историю, — пожал плечами лжефотограф. — И в тебе тоже. Юи недовольно фыркнула, ей не понравился тон нового знакомого. Ему явно не было дела до больницы, и он точно не собирался писать какую-либо статью. Мысль о том, что Цукеа интересовался лично ей, пугала, но Накамура не стала на ней зацикливаться, заклеймив её глупой и нереальной. — Чего ты хочешь? — лучший способ избавиться от надоедливого мужчины — дать ему то, чего он хочет. В разумных пределах, разумеется. — Узнать тебя получше, — не стесняясь, заявил новый знакомый. — Давай погуляем вместе как-нибудь вечером. Например, сегодня. — Ты серьёзно? — Накамура не смогла сдержать недоумения: её самое нелепое предположение оказалось правдой. — Ты ничего не теряешь. Похоже, на сегодня планов интереснее слежки у тебя нет, — подметил Цукеа. Юи оглянулась на внутренний двор больницы. Девочка, которую она лечила от ожогов, стояла посреди двора и разговаривала с другими пациентами. Избавиться от Анбу-журналиста захотелось немедленно. Он отвлекал её и мешал выполнить задуманное. — Но если мне не понравится, ты больше не будешь меня искать, — поставила своё условие Накамура. Мужчина заколебался, а ирьенин на мгновение испугалась, что Цукеа предпочтёт преследовать её. — Согласен, — Юи испытала огромное облегчение, услышав этот ответ. — тогда до встречи вечером. Ирьенин, не задумываясь, кивнула и полностью переключила внимание на выписавшуюся девочку. — Встретимся в парке в шесть. На той скамейке, где познакомились, — назначил встречу Цукеа. Юи снова незаинтересованно кивнула. Ей было куда интереснее следить за покалеченной девочкой, чем устраивать свою личную жизнь. Цукеа к счастью довольно быстро исчез, оставив ирьенина заниматься своими делами. Весь день ушёл на слежку за девочкой с нарушенным потоком чакры. Накамуре казалось важным узнать, как она живёт и что собирается делать дальше. Было очень жаль, что потерявшая возможность стать полноценным шиноби девочка, никак не может смириться со своей участью. За весь день она ни разу не поела, зато успела несколько раз поругаться с родителями и товарищами, пытавшимися поддержать её. К счастью, девочка так и не решилась попробовать использовать свою чакру в день выписки. Накамура знала, что такие целеустремленные и упрямые люди, как раненая шиноби, никогда не поверят на слово ирьенинам и обязательно попробуют использовать свою чакру. Хорошо, если у неё это не получится, а если использовать какую-нибудь технику с неполной циркуляцией чакры, это может навредить здоровью не только этой девочки, но и того с кем она будет тренироваться. Именно это и сподвигло Юи следить за раненной девочкой. Накамура следила за бывшей шиноби и всё явственнее ощущала потребность сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ей. Нужно было найти человека, который знал, как можно восстановить поврежденную точку концентрации чакры. Пока ирьенин обдумывала, где лучше всего искать такого опытного ирьенина, начало вечереть. Раненная девочка забылась сном, а Накамура отрешенно взглянула на начавшее заходить солнце и с ужасом осознала, что опоздала в парк на встречу с лжефотографом. Простых извинений явно было недостаточно. Это Юи осознала, когда увидела Цукеа, одиноко спящим на скамейке, на которой в день их знакомства сидела она. Накамура малодушно подумала, а не сбежать ли ей, раз уж она и так опоздала, но тут же отбросила постыдные мысли прочь. — Эй, — ирьенин мягко тронула мужчину за плечо, почему-то не захотев назвать его по имени. Лжефотограф сонно захлопал глазами и заозирался вокруг. Спящим мозгом он не сразу осознал, кто перед ним находился. — Решил вздремнуть пока тебя ждал. Неожиданное заявление позабавило Накамуру, и она, решив, что не будет вести себя как испорченная и всем недовольная девчонка, пошутила в ответ: — Так и скажи, что стареешь. Цукеа сразу понял намек на разницу в возрасте. Он явно был старше своей знакомой, но не настолько, чтобы оскорбляться грубой шуткой. — У меня был план сходить и поесть мороженного, но поскольку ты опоздала, придётся придумать что-то другое, — мужчина легко сменил тему, элегантно упрекнув ирьенина за опоздание. — Можно просто прогуляться по парку, — предложила девушка. — Не получится, — отверг её идею шиноби. — Его закрывают на ночь и скоро всех посетителей начнут выгонять. — Ладно, — Юи ненадолго задумалась. — Тогда можешь просто проводить меня до дома. Внезапно возникшее предложение подкупало своей простотой. К тому же Накамуру радовал тот факт, что общаться с Цукеа придётся не очень долго. — Идём, — лжефотограф протянул руку, предлагая взяться за неё. Юи настороженно посмотрела на чужую раскрытую ладонь, но дотронуться до неё не решилась. Тут же вспомнилась теплая ладонь Хатаке и едва заметное прикосновение его пальцев. В подсознании засело ощущение неправильности происходящего. Ирьенин пообещала себе, что эта встреча с Анбу будет последней, и, проигнорировав, протянутую ладонь двинулась вперёд. Цукеа последовал за ней. — Что тебя так задержало? Увидела что-нибудь интересное в жизни девчонки? — спросил мужчина, шагая рядом по аллее. — Нет. Просто обычная жизнь обычного подростка. — Обычного подростка? — переспросил лжефотограф. — Я думал, она — шиноби. — Бывшая шиноби, — поправила Юи. — у неё повреждена точка концентрации чакры, а это значит, что чакра не может течь правильно, по кругу. Теперь она никогда не сможет использовать техники. — Довольно редкая травма, — подытожил Цукеа. — А почему она так заинтересовала тебя? Юи нахмурилась: для того поверхностного знакомства вопрос был слишком личным. Причины своих действий выдавать не хотелось, хотя анбу вполне внушал доверие и располагал к себе. Вздохнув, Накамура сделала над собой усилие: — Девяносто процентов шиноби с такими травмами не верят в слова ирьенинов, и в первые несколько дней пытаются использовать чакру, — пояснила Юи. — Это приводит к новым травмам, а иногда и к смерти. Мне бы хотелось предотвратить это. В идеале, конечно, хотелось бы восстановить поток чакры, но, насколько мне известно, операции по пересадке точек концентрации чакры ещё никто не делал. Цукеа восхищенно посмотрел на свою спутницу: — Мне нравится твоя доброта. Юи рассмеялась в ответ: — Ты не можешь быть уверен в моей доброте. Может я просто карьеристка, и моя цель найти способ провести первую в мире операцию по пересадке точки концентрации чакры. — Может я тоже карьерист и хочу первым в деревне раскрыть все секреты нового ирьенина, — шутливо произнес в ответ Цукеа и мягко улыбнулся. Накамура резко потеряла несерьезный настрой и напряглась. Признав, что такую возможную причину прилипчивости лжефотографа она тоже рассматривала, ирьенин попыталась отшутиться. — Тебе придётся встать в очередь. — Тем интереснее будет жить, — несмотря на игривый тон мужчины, Юи ощутила, что он был серьёзен. Не в том, что собирался участвовать в соревновании, призом в котором могла бы стать её откровенность, но в желании втереться к ней в доверие точно. — Поверь, в моей жизни нет ничего интереснее ран и их лечения, — ответила Накамура, не уточняя, что не имеет в виду лишь физические раны и их исцеление, но Цукеа понял. — Нам всем есть, что скрывать, — туманно произнёс он, и Юи испугалась, что Анбу мог знать какой-то из её тщательно скрываемых секретов. Из парка вышли молча и также молча прошли вдоль первых домов самых состоятельных людей Конохи. Высокие заборы отгораживали их от чужих взглядов, не давая возможности даже одним глазком увидеть совсем другую жизнь. Юи лихорадочно соображала, как избавиться от лжефотографа, что сказать и сделать, чтобы он посчитал её неинтересной и скучной, совсем недостойной его внимания. Цукеа шагал рядом и тоже напряженно о чем-то думал. — Ты знаешь, что Пятая хокаге предпочитает жить в резиденции каге и у неё нет своего дома? — внезапно спросил лжефотограф, когда они проходили вдоль высокого забора над которым раскинули свои ветви яблони. Местами крупные яблоки свисали над головами прохожих. Накамура опешила от внезапного заявления шиноби и молча уставилась на него. — Что? — недоуменно спросил Цукеа, поймав её удивленный взгляд. — Я пытаюсь завязать беседу. — Я поняла, но почему ты решил начать с хокаге? — поинтересовалась ирьенин. — Первое, что пришло мне в голову, — ответил мужчина, пожав плечами. Юи хотела что-то сказать, но её перебило громкое урчание её собственного живота. Накамура широко распахнула глаза, удивляясь наглости своего организма, который опозорил её перед чужим человеком. Ирьенин покраснела. — Хочешь яблоко? — заботливо поинтересовался Цукеа. — Нет, спасибо, — еле выдавила из себя девушка и добавила чуть тише. — Извини. Лжефотограф посмотрел на неё с родительской заботой и, услышав повторное требовательное урчание, легко запрыгнул на забор и скрылся за оградой. Накамура встревоженно припала к забору, пытаясь рассмотреть через щель, что делал анбу на территории чужого дома. — Ты с ума сошёл, — тихо приговаривала она, замечая, как высокая фигура Цукеа двигается между деревьев, выбирая фрукт покрупнее. — Если нас увидят, мне конец. — Что вы тут делаете? — закономерно раздался незнакомый мужской голос. Накамура обернулась, выхватывая взглядом двух мужчин из ночного патруля. Сердце испуганно заскакало в груди. Нормальные объяснения никак не находились в голове. — Я, — сглотнув навалившийся страх, Юи продолжила, — возвращалась домой. — И чем же тебя заинтересовал забор господина Сарутоби Асумы? — поинтересовался один из мужчин. — Ничем, — поспешно ответила ирьенин и не успела продолжить. — Прошу прощенья, что прерываю вас, господа, — вклинился в разговор Цукеа. Три пары глаз удивленно посмотрели наверх. На заборе возвышался лжефотограф собственной персоной. Воспользовавшись внезапностью своего появления, мужчина протянул руку своей знакомой. Та, не раздумывая, схватила её, и анбу легко втянул ирьенина к себе на забор. — Приятно было повидаться, Котетсу, — улыбаясь, бросил Цукеа одному из мужчин в патруле и, подхватив на руки ничего не понимающую и не сопротивляющуюся Накамуру, бросился бежать. Юи крепко держалась за шею мужчины и напряженно думала о том, что будет, если их поймают. Нарушать покой состоятельных семей считалось преступным. И хотя она не сделала ничего ужасного, одного того, что Юи пыталась разглядеть что-то за забором могло быть достаточно для обвинения в шпионаже и покушении на жизнь людей из семьи Сарутоби. Осожнялось всё тем, что за забором как раз-таки жил сын Третьего хокаге. — Крепко держишься? — спросил Цукеа, повернувшись лицом к своей ноше. — Я собираюсь спрыгнуть вниз. Накамура согласно кивнула, зачарованная игривым блеском в глазах шиноби. Глазах, которые находились так близко от её собственных. Чувствовалось, что лжефотограф ни капли не сомневался в том, что сможет сбежать от патруля, и его ни на мгновение не взволновало то, что их застукали за таким преступным делом. Мужчина сильно оттолкнулся от забора, по которому бежал, идеально соблюдая равновесие. Юи подкинуло вверх, ещё ближе к хитрым и смеющимся глазам Цукеа. — Сможешь бежать сама? — наспех спросил шиноби, уверенно приземлившись посреди улицы. — Да, — поспешила заверить Накамура. — Тогда не отставай, — потребовал Анбу, совсем рядом послышался топот ног ночного патруля. Юи, поколебавшись, протянула лжефотографу руку, тот, не колеблясь ни секунды, схватил её, и уверенно потянул вперёд. Прикосновение мужской ладони было приятным, грело замёрзшие пальцы и успокаивало шаляшие нервы. Ирьенин наконец-то смогла глубоко вдохнуть, поддаваясь уверенности, исходящей от анбу. Они пробежали несколько кварталов, петляя между домами, а когда топот ног ночного патруля чуть отдалился, заскочили в ближайший тёмный переулок. Цукеа привычным жестом мягко толкнул её за свою спину, прикрывая собой, а сам встал лицом к выходу из переулка, ожидая, когда приблизятся преследователи. Перекрикивающиеся голоса стали слышны минутой позже, Юи поежилась, теряя уверенность в том, что они смогут избежать наказания. — Они уже рядом, — прошептала Накамура, дыша в спину анбу. — Что нам делать? Испуг с новой силой ударил по сердцу и сбил спокойное дыхание. Цукеа обернулся, и Юи заметила, что он не потерял своего самообладания. — Есть один вариант, — задумчиво произнёс мужчина. — Какой? — ещё тише спросила Накамура. — Парочки, — ответил Цукеа. — Они должны подумать, что мы пара. Юи не сразу поняла, что имел в виду её новый знакомый. От страха быть лишённой возможности работать в больнице и в принципе находиться в Конохе путались мысли. Видя растерянность ирьенина, анбу шагнул ближе, заставляя Накамуру прижаться спиной к стене чьего-то дома. Юи сообразила, что от неё требовалось, и обхватила Цукеа за шею. Тот шагнул ещё ближе, оставляя лишь крошечное расстояние между ними, и устроил свои ладони на её талии. Накамура несмело подняла голову, посмотрела туда, откуда на неё в ответ смотрели глубокие и серьёзные глаза анбу. Погоня резко перестала иметь значение, мир сузился до них двоих, обнимающихся посреди тёмного переулка. Одиноко проскочила мысль, что она никогда не была на свидании, а теперь при первой же выпавшей возможности собиралась поцеловать человека, которого считала подозрительным и которого не рассматривала как потенциального партнера вообще. Цукеа наклонился чуть ниже, касаясь своим носом носа ирьенина. Юи расширила глаза и хотела было отвести взгляд от хищных блестящих глаз лжефотографа, но не смогла: что-то в их глубине не отпускало, приковывало к себе. Теплое дыхание анбу щекотало губы, к прикосновению носами прибавилось ещё и соприкосновение лбами. Сердце с грохотом билось о грудную клетку, а Накамура чувствовала, что от перемешавшегося дыхания становится нечем дышать. Тело постепенно охватывала сладкая истома. Поцелуя хотелось. Хотелось жадного и горячего прикосновения губ, ласк языком и прикосновения сильного мужского тела к своему телу. Но не с Цукеа. От жарких мыслей пересохли губы. Накамура провела по ним влажным языком и стойчески закрыла глаза. Смотреть на то, как лжефотограф наклонится к ней и поцелует не было сил. Чужое дыхание всё ещё обжигало нижнюю половину лица и манило прикоснуться к губам. Под закрытыми веками Юи видела совсем другое мужское лицо, губы на котором она, не сдерживаясь, была готова целовать сама. Фантазия смешалась с реальностью, заставляя прижаться к анбу всем телом и ощутить как быстро вздымалась его грудь. В ответ Цукеа несдержанно вдавил её в стену и медленно сместил голову в бок, намереваясь поцеловать. Физический голод, подкармливаемый желанными фантазиями, туманил мозг. Накамура сбито дышала, понимая, что жаждет прикосновения губ, но не тех, которые получит. Цукеа застыл в нескольких сантиметрах, давая возможность самой решиться на поцелуй. Для их преследователей этой позы будет более, чем достаточно, чтобы обмануться. — Котетсу, — голос одного из преследовавших их шиноби раздался очень близко, но никто из них не обратил на него внимания. Хмель отступил, давая дорогу здравому смыслу, и Юи ощутила укол совести. Она собиралась целоваться с парнем, представляя на его месте совсем другого человека. Цукеа такого отношения не заслуживал. От себя стало настолько мерзко, что захотелось заплакать. Ирьенин медленно отвернула лицо, подставляя под чужие губы щеку. Дыхание анбу щекотало, но его губы так и не прикоснулись к её щеке. — Что? — отозвался на зов напарника Котетсу. — Ничего, — голос раздался прямо в переулке, заставив Накамуру забыть обо всем. Секунду ничего не происходило, а затем лжефотограф прижал её к себе сильнее, обхватив рукой вокруг талии. Последние сомнения напарника Котетсу рассеялись, и Юи услышала, как начали отдаляться шаги их преследователей. Цукеа тут же выпустил её из своих объятий и отошёл на несколько шагов назад. — Всё в порядке? — не своим голосом поинтересовался лжефотограф. Юи кивнула в ответ, чувствуя как горят щеки, а внутри разливается концентрированное чувство неловкости. Накамура не сразу поняла, что её спутник в темноте переулка не мог видеть кивка головы. — Всё в порядке, Цукеа, — ответила ирьенин, борясь со смущением от того, что только что произошло. — Вот, — анбу опустил руку в карман, вынул его содержимое и протянул ей огромное яблоко. Юи улыбнулась и приняла подарок, из-за которого возникло столько проблем. — Спасибо, но не стоило, — ответила девушка и, развернувшись, направилась к выходу. — Это было весело, — Цукеа неловко рассмеялся, нагнав спутницу, и закинул руку за голову, но, поймав неодобряющий взгляд ирьенина, перестал улыбаться. — Тебе не понравилось. Юи, ничего не ответив, продолжала шагать к своему дому. — Я не готова рисковать своей жизнью в Конохе, — заявила она через несколько шагов. — Тебе бы это сошло с рук, а мне такие шалости грозят большими проблемами. Цукеа понимающе кивнул, но от комментариев воздержался. Накамура внезапно остановилась, поняв, что лучшего момента для отказа от общения с анбу уже не будет. — Поэтому нам лучше перестать общаться. Лжефотограф замер, переваривая сказанное. — Ты всё ещё должна мне фотографию, — попытался пошутить он, но Юи отрицательно покачала головой. — Тогда пообещай, что, если твои обстоятельства изменятся, ты найдёшь меня. Накамура усмехнулась, зная правду. Её обстоятельства не изменятся никогда, а через пару лет она просто покинет деревню по своим обстоятельствам. Ложь далась с лёгкостью: — Хорошо. — Я всё ещё могу проводить тебя? — спросил он. — Не думаю, что это хорошая мысль, — отвергла его предложение Юи. — Нас ищут вместе, а на одиночек не обратят внимания. — Понимаю, — грустно произнес анбу. — Буду ждать новой встречи, Накамура Юи. — Найди себе достойную девушку, которая не будет бояться встрять в неприятности вместе с тобой, — пожелала Накамура. Цукеа поклонился ей и исчез. Ирьенин покрутила в руках здоровенное яблоко, решительно убрала его в карман и, запрыгнув на ближайшую крышу, побежала к дому. Балкон встретил её не пустотой, на доске между балконами сидел Копирующий ниндзя и лениво жевал бутерброд. — Ты сегодня поздно, — заметил Хатаке, когда Накамура приблизилась к нему. Юи хмыкнула: — Гуляла с одним анбу. — Ммм, — протянул Какаши. — Свидание. Надеюсь ты не соблазняешь Тигрёнка-Тензо? Накамура рассмеялась: — Это было бы очень глупо с моей стороны. В животе снова громко завыл с утра некормленный волк, смутив Юи. Хатаке не сдержал смешок и назидательно произнес: — Не стоит морить себя голодом. — Просто забыла поесть, — ответила Накамура и заметила, что сосед заботливо протянул ей тарелку с двумя бутербродами. — Садись и поешь, — предложил Какаши, убирая ноги с доски и освобождая место для соседки. Юи вытащила из кармана огромное яблоко и протянула соседу: — Хотите? Хатаке отрицательно покачал головой, отказываясь. Накамура положила яблоко на тарелку рядом с бутербродами, взяла один из них и, устроившись на доске, откусила большой кусок. — Неудачное свидание? — спросил мужчина, когда ирьенин доела второй бутерброд. — Нет, — ответила Юи и, посмотрев в глаза соседу, добавила. — Просто не мой тип. Ожидаемый вопрос о том, кто её тип, так и не прозвучал. Накамура кивнула своим мыслям, потянулась к яблоку, добытому для неё Цукеа, и столкнулась пальцами с пальцами соседа, который предусмотрительно собирался разрезать огромный фрукт. Первый испуг прошёл через секунду, а руку она так и не отдернула. Сердце, волнуясь, застучало быстрее, а Юи решительно обхватила яблоко, удерживая его в одном положении и давая Хатаке возможность разрезать его. Подняв глаза на соседа, Накамура уверенно посмотрела на него, как бы говоря, чтобы он смело резал фрукт. Какаши нервно крутанул на пальце кунай, которым собирался орудовать, и, не отрывая взгляд от соседки, уложил свою ладонь сверху её ладошки. Ирьенин на мгновение удивленно расширила глаза. Кунай опустился на тарелку с гулким стуком, рассекая яблоко пополам, а Юи никак не могла оторвать взгляд от соседа. И ничто не могло заставить её это сделать, даже если бы Какаши нечаянно отрезал ей пальцы, она ни за что бы не пошевелилась, пытаясь продлить приятное прикосновение его руки. — Поделим его пополам, — негромко произнес Хатаке, и тепло его ладони растворилось в холодном вечернем воздухе. Юи ответила не сразу, наблюдая, как сосед буднично убрал кунай в поясную сумку и сделал вид, что ничего не произошло: — Спасибо. Накамура надкусила спелое яблоко и подумала, что сегодня сделала правильный выбор. Даже сотня поцелуев с Цукеа и рядом не стояли с одним прикосновением Хатаке Какаши.