Важное дело

Полночная Гавань Ли Юэ мало чем отличалась от себя праздничной. Пёстрый парад разноцветных огней будто усеял ночную площадь горящими осколками витражного стекла. На черном бездонном небе не было видно ни единой звезды: они словно посыпались на землю, попали в установленные людьми ловушки — бумажные фонарики — да там и остались, озаряя улицы ярче дневного солнца… — Кстати, а почему мы до сих пор продолжаем работать с Чайльдом? — нахмурилась Паймон, стоило только показаться впереди Банку Северного Королевства. Потеряв интерес к ночному пейзажу, Люмин перевела на свою непутёвую спутницу насмешливый взгляд, решив освежить её память: — Потому что нам хорошо за это платят. — Это, конечно, так, но… — замялась она, виновато надув губки, нервно то соединяя, то разводя указательные пальцы, как это делают неуверенные в себе дети. — Паймон начинает сомневаться в том, что мы поступаем правильно, выполняя поручения Фатуи… — Мы уже говорили с ним на эту тему, помнишь? Никаких заданий от Фатуи, только личные проблемы Чайльда. — Один раз он уже воспользовался нашей добротой не по назначению, так что мешает ему сделать это снова? Резонный вопрос Паймон поставил гостью из иного мира в тупик. Девушка остановилась на полпути по направлению к лестнице и подняла задумчивый взгляд наверх. В памяти юной девы невольно всплыли воспоминания о событиях в Золотой Палате, и за шиворот Люмин точно намело снега: она зябко поёжилась, ощущая волну ледяных мурашек, пробежавших вдоль её позвоночника. Поразительно, как такой очаровательный парень, как Чайльд, мог в один момент превратиться в ужасающего монстра, навроде тех, что населяют Бездну. Люмин до сих пор не могла сложить эти два его образа в единое целое и ни раз ловила себя на мысли, что думает о «Демоне из Золотой Палаты» и о Чайльде как о двух совершенно разных людях. С одним из них она каждый раз с нетерпением ожидала встречи, о другом же не могла лишний раз подумать без холодного пота и содрогания. — Ну… — подала девушка голос, чувствуя, что гнетущее молчание затянулось, — мы всё ещё можем повернуть назад. — Ну уж нет! — возмутилась её подруга, смешно морща носик. — Паймон не для того проделала весь этот путь! Давай сначала выслушаем его просьбу, а уже потом решим, как себя вести. Люмин утвердительно кивнула и набрала в грудь побольше воздуха, отгоняя неприятные мысли. Весь путь наверх по деревянным ступенькам цвета красного кирпича она со странным беспокойством в сердце теребила в руках приглашение от одиннадцатого Предвестника Фатуи. В прилагающемся к нему письме Чайльд без малейших подробностей писал о неком важном деле, что он хотел бы обсудить с «юной леди» наедине. Само приглашение носило официальный характер: на нём было указано место и время встречи, стояла печать Банка Северного Королевства и личная подпись Предвестника. Люмин была уверена, что ей придется предоставить его при входе в здание, как пропуск, чтобы попасть внутрь, однако около закрытых дверей не было ни единой души. — Кажется, банк закрыт, — разочарованно развела Паймон руками, заглянув в чёрные окна. — Мы точно не ошиблись со временем? Девушка ещё раз взглянула на приглашение, хоть и была уверена в своей правоте. — Точно, — прошептала она и осторожно приблизилась к дверям, нерешительно в них постучавшись. Потребовалось некоторое время, чтобы с той стороны щелкнул замок. Дверь отворилась, и перед гостями предстал Чайльд. В белоснежной парадной форме с подкладкой цвета спелой вишни, такими же тканевыми вставками и причудливым узором, выполненным из белого золота, он напоминал собой прекрасного принца из детских сказок. Часть лица Предвестника скрывала бальная маска — излюбленный атрибут агентов Фатуи. Бледная, точно заснеженные просторы его родного королевства, она была богато украшена золотой нитью. Подчеркнутые маской синие глаза Чайлда блестели в свете уличных фонарей двумя звездчатыми сапфирами. — О, вы пришли, — словно приятно удивившись, расплылся он в очаровательной улыбке, элегантным движением руки приглашая гостей пройти. — Прошу, не задерживайтесь на пороге. Загипнотизированная обаянием Чайльда Люмин лишь через силу заставила себя отвести от него взгляд. Непроглядную темноту холла нарушала только узкая полоска света впереди: дверь, ведущая в главный зал, была слегка приоткрыта. — Почему здесь так темно? — с легким напряжением в высоком голосе поинтересовалась Паймон, обеспокоенно крутя по сторонам головой. — Потому что сейчас банк должен быть закрыт, — не без насмешки в голосе констатировал он очевидное. — Получается, мы здесь незаконно? — заволновалась героиня Тейвата, с тревогой поглядев на Предвестника. — Получается, что так. Без малейших объяснений пропустив девушек вперёд, он закрыл входную дверь на замок. Обгоняя своих гостей, Предвестник вдруг опустил руку в шелковистой перчатке на обнаженное плечо Люмин, видимо, с целью успокоить её или приободрить. Жар его мимолетного касания преследовал девушку до самого конца коридора, отзываясь одновременно болезненным и приятным ноющим чувством в груди. — Чайльд, как обычно, ведёт себя ни разу не подозрительно! — невольно вытащив Люмин из интересных ощущений, с выражением бескрайнего недовольства пробубнила её маленькая спутница, вызвав у Предвестника лёгкий приступ звонкого смеха. — Что ж поделать, я люблю устраивать сюрпризы. Гостья из иного мира косо переглянулась со своей подругой, и они обе сошлись на мысли, что на его изречение будет лучше промолчать. — Так с каким поручением ты хочешь обратиться к нам в этот раз? — задала Паймон волнующий её вопрос, когда они оказались у порога центрального зала. Предвестник широко ухмыльнулся, дав неожиданный и совершенно не информативный ответ: — Сегодня никаких поручений не будет. Уже знакомый девушкам зал встретил их уютным светом магических ламп и вкусным запахом ароматных блюд. В центре комнаты располагался длинный раскладной стол, заставленный высшими произведениями кулинарного искусства Ли Юэ. Приготовленные в панировочных сухарях креветки, зажаренная в масле рыба и запечённый до румяной корочки краб, были словно посыпаны сверху золотом. Прелестные фарфоровые чашечки наполнял чай из красных цветов, а на самом дне стеклянных бокалов поблескивало белое вино. Люмин узнала его по слегка желтоватому оттенку. Дополняли композицию изящные хрустальные вазы, набитые яркими фруктами. — Какая красота! — с придыханием протянула Паймон, не сдержав щенячьего восторга. — И это всё нам? — Нам, — широко улыбнулся Чайльд и напряг челюсти, словно удерживая себя от ехидного замечания или боясь случайно сболтнуть лишнего. Стало быть, в его напряженном лице маленькая леди разглядела недобрые намерения, раз вдруг недоверчиво сдвинула тонкие бровки, уперев кулачки в бока: — Паймон чувствует здесь какой-то подвох. — А его нет, — насмешливо щелкнул Предвестник языком и совсем не по-аристократически забросил руки себе за голову, объяснившись. — Я поступил в высшей мере некрасиво, сбросив на вас заботу о своём младшем брате, и теперь хочу выразить признательность за оказанную мне любезность. — Нам было совсем не сложно, — на удивление Люмин, неожиданно заскромничала её спутница, смущенно потирая затылок. — Но это совсем не значит, что мы откажемся от твоей награды… Кажется, Паймон искренне забавляла Чайльда: каждый раз, когда он смеялся над её глупостью, на его лице не было ни капли пренебрежения или снисходительности, что обычно позволяли себе продемонстрировать в её адрес остальные. Похоже, Чайльд действительно умел находить с детьми общий язык. Люмин зачарованно наблюдала за их непринужденным общением, чувствуя, как впадает в состояние лёгкого умиления. — Тогда прошу, — после короткого смешка, галантно указал он рукой в сторону стола, позволив Паймон, наконец-то, присесть. — Эм, Чайльд… — робко позвав Предвестника, Люмин хотела осторожно коснуться его предплечья рукой, чтобы привлечь к себе внимание, однако внезапный порыв сковывающего стеснения не позволил ей этого сделать. — Да? — мягко развернулся он к ней на пятке, хитро щуря глаза цвета океана. Девушка протянула парню приглашение, которое она почему-то до сих пор смущённо мяла в руках, и тихонько спросила: — Получается, никакого дела нет? Это был просто предлог? — Поговорим об этом в моём кабинете, — произнёс он уклончиво и тут же бархатным голосом обратился к Паймон. — Юная гостья позволит мне украсть её спутницу для обсуждения нудных тонкостей юридических дел банка? Навряд ли Паймон хоть на секунду задумалась, прежде чем дать своё согласие: её внимание было намертво приковано к столу. — Только если к вашему возвращению закончатся самые лакомые вкусняшки, не надо винить в этом Паймон! Чайльд издал вежливый смешок, давая девочке понять, что она была услышана. Убрав приглашение во внутренний карман пиджака, Предвестник ласково опустил ладонь на спину Люмин, ненавязчиво подталкивая её по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж. Девушка тут же притихла, чувствуя, как от внезапной близости у неё загорелись уши. От удушливого волнения отчаянно заколотилось сердце. Его удары были настолько громкими, что Люмин пришлось немедленно заговорить, лишь бы скрыть от Чайльда тот судорожный бой. — Ловко ты с ней… — За прошедшее время я успел неплохо вас изучить, — хвастливо ухмыльнулся он, лукаво поглядев на свою собеседницу. Ехидный прищур Предвестника заставил девушку неуютно поёжиться от мысли, что за его словами скрывалось куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. Они прошли мимо пары закрытых глухими шторами окон, прежде чем подняться на вершину лестницы и выйти в коридор. Чайльд уверенно направил Люмин к двери своего кабинета, любезно отворив ту перед ней. Открывшаяся перед девушкой комната показалась ей невероятно пустой: рабочий стол был чист от бумаг и письменных принадлежностей, изящная вешалка при входе стояла без одежды, да и в целом пространству не хватало всяких мелочей, создающих уют и впечатление обжитого помещения. Но всё встало на свои места, когда Люмин увидела чемоданы, стоящие за входной дверью. — Куда-то собираешься? — удивилась она, не сводя с багажа взгляда. Чайльд прислонился к дверному косяку спиной, оставшись стоять на пороге: — Завтра я возвращаюсь в Снежную. Люмин изумленно вскинула брови, обернувшись на Предвестника. Его насмешливое выражение лица никак не изменилось после сказанных слов, словно за ними не стояло совершенно ничего из ряда вон выходящего. — И надолго? — осторожно уточнила она, шумно сглотнув: горло сдавило так сильно, будто на нём затянули верёвку. — Пока меня вновь не отправят с заданием на другой конец мира, лишь бы я не портил репутацию Фатуи внутри своего королевства. Но вряд ли это будет Ли Юэ: после случившегося нам не дают проходу в городе. Банку скоро придёт конец. Надеюсь, Снежная действительно приобрела от сделки с Мораксом больше, чем по итогу потеряла. Его беззаботная речь оставила Люмин с опустошающим чувством разочарования в груди. — Они же опять воспользуются тобой и снова оставят с носом! — девушка честно старалась сохранить спокойный тон и невозмутимое выражение лица, только отчаянная злость оказалась сильнее её самоконтроля. Предвестник озадаченно притих, переведя на собеседницу взгляд полный недоумения. Люмин не могла понять, хмурится ли Чайльд или же нет — изящная маска скрывала его истинные эмоции. — Знаешь, а это приятно, — вдруг растянул он уголки губ в широкой улыбке, скалясь, словно довольный, сытый и обласканный пёс, — знать, что за тебя переживает столь очаровательная юная леди… Его слова едва не заставили Люмин задохнуться от смущения. Девушка округлила в ужасе глаза и отвернулась, пряча пунцовые щёки. — Дурак, — обиженно буркнула она, краем раскрасневшегося уха услышав тихий смешок. Возможно, Люмин и была сильнее Предвестника на поле боя, вот только в словесной дуэли она раз за разом терпела от него разгромные поражения. — Понимаешь ли в чём дело, — благополучно проигнорировал Чайльд её изречение. Услышав монотонный стук приближающихся к ней шагов, девушка подняла на парня глаза и неловко попятилась назад, не давая ему подойти к себе слишком близко. — Я не мог уехать домой, не получив от тебя ответ на один важный для меня вопрос. Он подходил к ней медленно, плавно, спокойно, словно хищник, загнавший свою добычу в ловушку. Неожиданный удар по пояснице заставил Люмин испуганно охнуть: вжавшись спиной в деревянный стол, она отчаянно выставила вперёд руку, словно готовясь к самообороне: — К-какой? Шаг Предвестника был твёрд как у каменного голема, а его приближение неумолимо, словно океанский прилив: уперевшаяся в грудь парня рука никак не смогла его остановить. Окончательно обессилев от смущения, Люмин покорно сдалась Чайльду на милость. Он упёрся ладонями в стол за её спиной и низко нагнулся к лицу девушки, щурясь от безграничного удовольствия, которое приносило ему господство над ней. — Я тебе нравлюсь, юная леди? Девушка нервно сглотнула, чувствуя, как сгорает заживо от неловкости, вызванной беспринципным поведением Предвестника. По ехидным глазам Чайльда было видно: он точно знал, что ответила бы ему Люмин, будь у неё на это чуть больше храбрости или сил. Но сейчас гостья из иного мира не могла не то что говорить — она перестала дышать. — Хороший ответ, — язвительно осклабился он, медленно накрывая девичьи губы своими. Их неприличная близость оказалась настолько дурманящей, что Люмин потеряла последний остаток сил. Девушку охватило паническое оцепенение, и она замерла, не в силах ни продолжить его поцелуй, ни убежать от него. Рука Чайльда мягко взяла её за подбородок. Невесомое прикосновение холодного шелка к коже было сравнимо лишь с лёгким дуновением ветра. Предвестник настойчиво приоткрыл Люмин рот, углубляя свой поцелуй. От него сладко пахло вином: должно быть Чайльд выпил бокал или два, когда коротал время в ожидании их с Паймон появления. Ощутив низом живота его нарастающее напряжение, девушка растерялась. Что самое постыдное — её девичье тело с охотой отозвалось на возбуждение парня. Внутри Люмин словно начал распускаться дьявольский бутон, выросший из грязи греховного желания. Но прежде чем юную деву окончательно захлестнула совершенно не детская страсть, Предвестник прервал их чувственный поцелуй. — Теперь… мы можем вернуться в зал и приступить к ужину, — осветила его лицо озорная улыбка, хотя в глазах по прежнему плясал огонь едва сдерживаемой страсти, — или остаться здесь, пока никто не хватится нашего исчезновения. Что скажешь? — Я… — из-подо лба осторожно поглядела на парня Люмин, чувствуя, как начинает свыкаться с душным жаром своего смущения, — хотела бы попробовать… Девушка не смогла закончить предложение так, чтобы остаться приличной в глазах Чайльда, и нервно поерзала на месте, не зная, куда себя деть. Благо парень понял её намерения без лишних слов. — Иди сюда… — пылко выдохнул он сквозь стиснутые зубы и обхватил Люмин за бёдра, посадив её на край стола. Одетые в шёлк изящные руки огладили спину девушки, обняли её за талию и жадно притянули к себе. Люмин выгнулась навстречу Чайльду, неумело отвечая на его яростные поцелуи. Аппетиты Предвестника росли с невиданной скоростью: оставив её губы, парень переключился на шею и ключицу, но и это вскоре показалось ему малым. Встав перед юной леди на колени, он рывком потянул на себя её ягодицы, уронив Люмин на спину и заставив её свесить таз со стола. — Чайльд! — смутилась она, когда тот в нетерпении начал стаскивать с неё нижнее бельё. Избавив девушку от трусиков, Предвестник поднял на неё восхищенный взгляд. На его лице всё ещё была надета маска, обрамляющая красивые глаза, сейчас умиротворенно чуть прикрытые веками. — Пока мы не покинем этот кабинет, я хочу, чтобы ты называла меня «Тарталья». Это была серьёзная просьба, о чём говорил его сухой деловой тон. Люмин кивнула, трепеща от внутренней радости, вызванной оказанным ей доверием. Задрав подол белоснежного платья, Тарталья забросил женские ножки себе на плечи и удобно устроился между ними. Девушка тихо пискнула, чувствуя немыслимый стыд, ведь она, героиня Тейвата, раскрытой книгой лежала перед своим заклятым врагом — одиннадцатым Предвестником Фатуи. Чайльд очарованно провёл руками по её чулкам, поцеловал свою леди рядом с коленным сгибом и прижался губами к внутренней стороне её бёдра. Люмин с непривычки дёрнулась, чувствуя щекотливые прикосновения его языка и зубов. Она ненароком постаралась свести ножки, убегая от чересчур приятных ощущений, только Тарталья, оказался сильнее. От его поцелуев на гладкой коже юной девы остались розовые градины небольших синячков, идущие по цепочке вверх… — Чайльд! — испуганно позвала его Люмин, когда язык Предвестника коснулся самого слабого её места, вызвав непривычно сильную волну блаженства. — Тарталья, — остановившись, терпеливо повторил он своё имя. — Тарталья… — тихо произнесла девушка вслед за Чайльдом, чувствуя себя виновато. Вот Предвестник деликатно прошёлся языком вдоль складок чувствительной кожи, самым его кончиком коснувшись центра женских наслаждений. Люмин шумно выдохнула, срываясь на слабый стон. Тарталья поднял самодовольный взгляд на её лицо, и чтобы избавиться от навязчивого внимания парня, нарочно ставящего партнёршу в неловкое положение, девушке пришлось запустить руку в его волосы, направив лицо Чайльда к своему дрожащему от удовольствия телу. Предвестник усилил нажим и, опираясь на сладострастные всхлипы, подобрал для своих движений оптимальный темп. Ноги Люмин опутала дьявольская слабость, порождающая неконтролируемую судорогу. Глубоко внутри её лона начало стремительно нарастать до сей поры неизвестное чувство. Девушка полностью сконцентрировалась на дурманящих ощущениях и притихла в ожидании развязки. На тело Люмин накатило цунами, но прежде, чем волна наслаждения поглотила её с головой, Чайльд остановился. — Не так быстро, — ощерился он в ухмылке, не сводя глаз с растерянного лица партнёрши. Вынырнув из-под её ног и рывком поднявшись с колен, Тарталья втянул Люмин в очередной пламенный поцелуй. Язык девушки защекотал солоноватый вкус собственного тела, и она вновь ощутила на щеках неистовый жар смущения. Сильные руки лучника страстно сжали её грудь, через одежду поглаживая пальцами напряженные соски. Судя по тому, с каким остервенением Предвестник собирал в складки женское платье, то стягивая его, то сминая, ему отчаянно хотелось сорвать с Люмин одежду, только поджимало время: скоро Паймон хватится их отсутствия и отправится на поиски. — Прости, что всё так сумбурно, — болезненно поморщившись от изнеможения, на выдохе произнёс он, отстранившись от её раскрасневшихся губ. Вцепившись зубами в край перчатки, Тарталья освободил правую руку из плена белого шёлка. Его обнаженная ладонь тут же легла на маску, собираясь сорвать её с лица. — Стой! — от страха напрочь позабыв о смущении, Люмин спешно схватила его за запястье. Чуть отдышавшись, она подняла на парня робкий взгляд исподлобья, жалобно прошептав, — Не надо… Благодаря винтажной маске ничто не отвлекало девушку от прекрасных глаз Тартальи и его красивой улыбки. Чайльд слегка опешил от неожиданности и бросил на Люмин оценивающий взгляд, словно осмысливая произошедшее. Вот уголки его губ растянулись в мягкой улыбке. Предвестник накрыл девичьи руки свободной ладонью, всё ещё облаченной в перчатку. — Как моей юной леди будет угодно, — постарался вернуть он себе прежнее амплуа обольстительного любовника. Нежно коснувшись губами костяшек её пальцев, Чайльд на долю секунды позволил Люмин ощутить себя особой голубых кровей, оставшейся с принцем наедине. Надвинувшись на неё, Предвестник плотно прижался тазом к обнажённым бёдрам юной принцессы, широко разведя ей ноги. Люмин нахмурилась от удовольствия и непроизвольно дёрнулась ему навстречу, сгорая от нетерпения. Вот на ремне мужских штанов щелкнул замок металлической пряжки. И когда её кожи коснулась разгоряченная плоть Тартальи, девушка издала вожделенный вздох. — Больно не будет, — бархатным голосом пообещал Чайльд, считая своим долгом утешить юную деву перед первым актом физической близости. Люмин понимающе кивнула, не чувствуя ни малейшего страха, только неудержимое желание и лёгкое любопытство. Избегая резких движений, парень мягко направил бёдра навстречу девушке, оказывая на её тело настойчивое давление. И стоило только Тарталье заполнить ноющую внутри неё пустоту, как Люмин залилась протяжным стоном. Она интуитивно обхватила ногами бедра партнёра и придвинулась к нему, сидя на самом краешке кабинетного стола. — Останемся так или ляжем? — прорычал он ей в губы, вновь и вновь повторяясь в своих движениях. Люмин нравилось находиться к Чайльду максимально близко, чувствовать мускусный запах его дорогого одеколона, обнимать руками его шею или хвататься за его одежду, придавая одетому с иголочки щеглу неряшливый вид. — Так, — проскулила девушка между вздохами, жмурясь от переполняющих её ощущений. Тарталья накрыл губы Люмин своими, словно желая сорвать с её уст каждый судорожный всхлип, каждый звенящий стон. Он руками оперся на стол, наращивая ритм. Девушка выгнулась навстречу партнёру, ревностно обнимая его за шею. Их страстная пляска была не настолько приятной, насколько оказались движения Чайльда языком, однако Люмин получала от неё странно мощное удовольствие. Гостье из иного мира отчаянно хотелось остановить время вокруг и навсегда потеряться в этом прекрасном, до безумия возбуждающем чувстве единения с любимым человеком. — Такая мягкая, нежная и податливая… — с жаром выдохнул он ей в губы, едва заметно скалясь, — так как же ты смогла победить меня?! Его переполненный ненавистью голос, едва не сорвавшийся на животный рык, резко выдернул девушку из райской неги. Во взгляде Чайльда Люмин заметила ту самую искру сумасшествия, что блестела в его глазах во время битвы в Золотой Палате. Но прежде, чем юная леди успела испугаться, Тарталья судорожно дернулся назад, почти что отпрыгнув от Люмин. На внутреннюю сторону её бедра упало несколько белых капель вязкой субстанции. Предвестник навис над девушкой, содрогаясь от охватившего его экстаза. Он пробыл в беспомощном состоянии порядка пары секунд, но эта его внезапная слабость выглядела настолько трогательно, что Люмин навсегда сохранила её в своей памяти. — Не бойся, мы ещё не закончили, — любовно коснулся губами её макушки Чайльд, переводя дыхание. Запустив руку во внутренний карман пиджака, Тарталья извлек из него тканевый платочек. Затем ещё один и ещё, без сожаления отправляя использованные тряпки в ведро. От осознания того, что Предвестник спланировал в их свидании всё до последних мелочей, Люмин густо покраснела. — Говорил же, — словно прочитав её мысли, самодовольно ухмыльнулся Чайльд, — я люблю устраивать сюрпризы. Девушка поежилась от созданной им неловкости и отвела в сторону взгляд. — И как часто ты преподносишь девушкам такие сюрпризы? — поинтересовалась она шёпотом. Люмин была уверена, что после ответа Тартальи она сойдёт с ума из-за ревности, но ничего не смогла поделать со своим любопытством. — У меня не настолько много опыта, насколько вообразила себе юная леди, — уклончиво ответил Предвестник, издав весёлый смешок, явно польщённый её нескромным вопросом. — Чтобы понравиться девушке в постели, достаточно просто внимательно её слушать и иметь хоть каплю фантазии. Смотри… Чайльд плавно скользнул обнаженной ладонью вниз по её животу, пропустив палец между складками нежной кожи. Девушка тут же задрожала, запрокинув голову назад. Руки Тартальи ощущались сравнительно грубее его языка, и потребовалось некоторое время, чтобы интенсивные ласки партнёра вернули Люмин в былое состояние невыразимого восхищения. И вот, когда девушка всем своим естеством ощутила приближающийся прилив, Чайльд ненасытно впился губами в её губы, словно желая испить заключительный крик до последней капли. Захвативший тело Люмин конвульсивный удар был похож на вспышку праздничного салюта. Усиливая её бурный экстаз, Тарталья мягко направил руку к девичьему лону, и та с охотой приняла в себя его палец, забившись от неистового наслаждения. Уста девушки застыли в немом крике, и Чайльд ловко скользнул языком между её губами, вовлекая подругу в пленительный поцелуй. Когда вожделенный паралич смог отпустить её тело, Люмин плотно прижалась к груди Предвестника, будто желая раствориться в нём без остатка. На её лице, шее и плечах выступила горячая испарина. — Что дальше? — слабо поинтересовалась девушка, когда поостыл опьяняющий пыл страсти. — Дальше… — задумчиво повторил собеседник, сосредоточенно прикрыв глаза. Его уставший голос больше не радовал Люмин нежной интонацией. На смену любящему мурлыканью пришел холодный, разочарованный тон. — Я возвращаюсь в Снежную и начинаю коротать время за работой в ожидании нашей следующей встречи. Пессимистическое настроение Чайльда было заразно, словно чума. — Думаешь, она случится? — погрустнела Люмин, крепко сжав Тарталью в объятиях: ей совершенно не хотелось с ним расставаться. — Обязательно, — уверенно произнёс парень и, словно пытаясь развеять мрачную атмосферу, улыбнулся игривой улыбкой. — В конце концов, должен же я опробовать в бою свои новые силы. От его шутки Люмин ни капли не полегчало. Её сердце словно сжали в кулаке с намерением раздавить. — Мы ведь сможем отправлять друг другу письма? — попыталась она найти для себя хоть каплю утешения. Но Тарталья лишь траурно покачал головой: — Боюсь, что нет. Я — одиннадцатый Предвестник Фатуи и нахожусь под постоянным присмотром организации. Не хочу, чтобы наша личная переписка стала её достоянием. Запомни, юная леди: у Предвестника не должно быть ни единой слабости. А если таковая и имеется, её следует тщательно скрывать от посторонних ушей и глаз. Понимаешь, о чём я говорю? О том, что они будут вынуждены прятаться до конца своих дней. Девушка тяжело вздохнула, чувствуя, что задыхается от отчаяния. Даже мысль о том, что Чайльд считает её своей слабостью, не помогла Люмин справиться с той ноющей болью, что разрывала её душу на части. — Брось Фатуи, — в глубочайшем чувстве безысходности наивно предложила она, тоскливо смотря в глаза Предвестника, будто стараясь его разжалобить. — Останься со мной. Зачем тебе организация, которая убивает невинных и обманывает собственных людей? Ты заслуживаешь лучшего. Тарталья засмеялся. Негромко, искренне и немного истерически, будто Люмин только что сболтнула несусветную глупость. — К методам достижения целей Фатуи действительно есть вопросы, однако не в организации дело, Люмин, — Чайльд впервые назвал гостью из иного мира по имени, но вместо радости, вызванной их эмоциональным сближением, девушка ощутила лишь напряженное раздражение. Впереди её явно ждал очень серьёзный разговор. — Дело в Царице. Она сильный, справедливый и заботливый Архонт. И подобно своему покровителю, Фатуи старается обуздать хаос и построить мир, в котором довлеет лишь порядок, прочный, неизменный. Я давал присягу, и останусь верен ей, пока Царица не предаст своё королевство. Тарталья оказался человеком глубоко идейным, это было слышно в его восторженном голосе, видно в горделивых глазах. С ним было бесполезно завязывать спор. Люмин знала, что Чайльд никогда не желал ей зла, но всё равно чувствовала себя использованной. Она набрала в грудь побольше воздуха, осмелившись на очень важный для себя вопрос: — Скажи мне, что произойдёт, если перед одиннадцатым Предвестником встанет выбор: я или Фатуи. Тарталья положил руки Люмин на плечи, сосредотачивая всё её внимание на своём серьёзном лице. — Поверь, я пойду на всё, чтобы этого не допустить. — Но если этого окажется недостаточно? — интонационно надавила девушка на парня, начиная закипать от его неоднозначных ответов. Предвестник болезненно поморщился, потирая сокрытую маской переносицу, и сухо констатировал: — Если случится так, что Фатуи объявят тебе войну, я останусь им верен. Но даю слово, что я не буду искать тебя на поле боя. Его слова, словно кол морозного шипа, насквозь пронзили грудь, отравляя кровь ядовитым холодом. В горле будто застряла иголка, и на глазах юной девы тут же навернулись слёзы. Чувство дьявольской обиды зашевелилось внутри её грудной клетки, точно змей, ведь человек, обычно не брезгующий использовать ложь во благо, попросту не захотел унять её боль, выдав желанный ответ. — Юная леди, не стоит плакать, — коснулся он губами её напряженных век, смахивая с них влагу. — Мы оба знаем, за что сражаемся. Разве ты, когда найдёшь своего брата, не вернёшься вместе с ним домой? Люмин пристыженно притихла, постепенно подходя к осознанию: она понятия не имеет, что будет делать, после того, как воссоединится с Итэром. Должно быть, внезапное озарение девушки ясно отразилось на её лице, раз Чайльд удовлетворенно хмыкнул: — Видишь? Мы оба взрослые люди, Люмин, и на нас возложены определенные обязательства. Мы не можем ставить личные интересы превыше долга, хотя бы, перед своей семьёй. Как бы ни хотелось этого признавать, но Тарталья был прав. Да и как Люмин может просить его покинуть ради неё Фатуи, если сама не знает, уйдёт ли она с братом в иные миры или нет? Девушка вытерла ладонью слёзы, чувствуя себя эгоистично и глупо. — Стало быть, для нас всё кончено? — прохрипела она уныло без малейшей вопросительной интонации в голосе. Чайльд снова рассмеялся: — Для нас всё только начинается, юная леди, — он мягко огладил пальцами контур её щёк и подбородка, а после: уткнулся лбом в её лоб, обворожительно улыбаясь. — Будет не просто, но я уверен, что оно того стоит. И этой его улыбке отчаянно хотелось верить… Люмин слабо растянула уголки губ и благодарно кивнула, тронутая его поддержкой. Она устало прикрыла заплаканные глаза, чувствуя нежное прикосновение сна: объятия любимого человека оказались уютней самой мягкой на свете кровати. — Не хочу прерываться, — прошептал он ей на ухо, начиная постепенно отдаляться, — но, кажется, нас уже заждались… Вспомнив о Паймон, девушка тут же поднялась на ноги. Тарталья любезно помог ей привести себя в порядок, и Люмин рысцой выскочила из его кабинета. Спускаясь по лестнице вниз, она не переставала думать о случившемся. В конце концов, Люмин пришла к выводу, что не знает, да и знать не хочет, сколько встреч им отмерено впереди, и будет проживать каждую, как последнюю, выжимая из обстоятельств всё возможное для того, чтобы оставаться счастливой…