1408: Идем в бесконечность

В качестве эпиграфа ко всему фанфику: "Майк обнаружил, что трудно найти большего параноика, чем писатель, который верит в глубине души, что пишет чушь" (с) Стивен Кинг - "1408"

Я никогда не любил отели. Честно. Но гребаные обстоятельства не стали спрашивать моего мнения. На зарплату журналиста бульварной газетенки итак не особо разживешься, а если учесть всю эту шумиху с кризисом... В общем, нам урезали ее если не вдвое, то в полтора раза определенно. И съемная квартира со сказочно дешевой оплатой на Шестьдесят первой улице, совсем близко от Пятой авеню в то время мне показалась подарком судьбы. Пусть и несколько подозрительным. Но выбирать было не из чего, поэтому терять такой «дар» я не собирался – разобравшись с бумагами, въехал буквально спустя неделю после того, как раздраженный Джеф припечатал газету своей широкой ладонью на мой хлипкий чуть покосившийся офисный стол. К слову, мне даже удалось выбить из нашего начальника отдельный замшелый кабинетик (каморка два на два, но зато отдельная и своя). О, да, мне еще повезло – видать, в этой конторке ценили мои нелепые псевдосенсационные статьи про сверхъестественные силы. Ну, знаете, те самые по типу: «Круги на полях – привет из космоса?» или «Таинственные исчезновения лошадей взбудоражили всю деревню» или «Бугимен. Правда или ложь: кто живет у вас под кроватью?». Я иногда проклинаю себя за то, что писал отличные сочинения в школе, а после этого, возомнив себя будущим гениальным писателем, поперся в Айовский университет из которого, впрочем, меня попросили через полгода. Скитался я «в поисках себя» глубоко оскорбленный тем, что мой талант не поняли черствые дряхлые академики, лауреаты каких-то-там-великих-наград, заслуженные-просиживатели-штанов-с-ручкой-в-руках и проч. и проч. довольно долго. Осознание собственной бездарности догнало меня в Нью-Йорке только через четыре года – никому не был нужен «потенциальный успешный творец» без вышки, так что все собеседования катились в тартарары, заканчиваясь на графе об образовании в анкете. Тогда меня Джеф Стэтсон – старый школьный приятель, добрая душа, а по совместительству и редактор газеты «Сенсации недели» – и подобрал, устроив вести колонку «Верю-не верю». Некоторые из мелких публичных туалетных бумаг бывают весьма живучими. Вот и меня угораздило попасть как раз в одну из таких. Мы даже несколько «разжирели», увеличившись в тираже и количеством страниц, хотя платить от этого больше не стали – наш начальник еще тот скряга. Вот и моя скромная колонка бреда в углу, в самом конце «Сенсаций», по объему схожая с коротким некрологом-заметкой, со временем расползлась по странице, словно черная клякса. Стэтсон был за меня рад, насколько мог быть рад бывший друг-однокашник, терпевший у себя бездомного сожителя-нахлебника непонятно зачем. Может в будущем он не выдержал бы – зарубил меня и продал мое тело на органы? Шутка наиглупейшая, знаю. Однако ввиду работы в специфической рубрике, я порой отпускаю их. Этакий юмор циничного гробовщика, смеющегося над своими клиентами и над собой. Но суть не в этом. А в том, что чаша терпения и моей халявы рассыпалась-таки на черепки в этом году – Джеф собрался жениться и начал поначалу деликатно намекать на лишнее бренное тело в захудалой и уже не такой холостяцкой квартирке. Я прикидывался бестактным дурачком три месяца, пока не застал пассию Стэтсона обнаженной в душе. Тогда оставшиеся черепки чудесного терпения бедняги чуть не разлетелись пеплом в разные стороны, я еле успел оправдаться, принять ожесточившиеся условия проживания, пообещав скорое отбытие из их семейного гнездышка, дабы не осквернять его священность своим присутствием. Но обещанного ждут, как известно, долго. Я порылся пару раз для очистки дряблой совести в интернете, позвонил знакомому риелтору и успокоился. Мой приятель понял, что я не горю особым желанием съезжать и сам взялся за поиски. С тех пор наши отношения значительно ухудшились и редко перерастали в дружеские, прочно зависая на отметке сугубо деловых. Так что за квартиру с видом на отель «Дельфин» мне стоит благодарить этого несравненного поганца, который прекрасно знал, как я отношусь к такого рода зданиям. Что ж один один, мистер Стэтсон. Кстати, забыл представиться – Энди Фокс. Тот самый, что стоит сейчас на пороге нового жилища, озираясь с некоторым недоверием, подобно коту, которому вместо привычной колбасы, забавляясь, кинули сыр.