Vendetta

      Темный подвал встречает шатенку своим сырым запахом и звуком бьющихся капель воды об окна, ведь за окном дождь. Сентфор и дождь, пожалуй, — обыденное сочетание, преследующее девушку на протяжении всех ее лет. И так точно описывающий ее душевное состояние именно сейчас. Она плачет, как никогда еще не плакала. И это не слезы боли или страха, это слезы минутного покоя собственной души. Она нашла. Нашла то, что искала так долго. Осталось лишь закончить с этим.       Сара, мать ее, О’Нил открывает скрипучую дверь, попутно хватаясь за рукоять своего пистолета с излюбленным изображением золотого дракона. Ей страшно. Она идет убивать. Убивать того, кто убил ее брата. Как бы это громко ни звучало: она знает — сегодня будет конец ее долгих мучений, сегодня убийца раскроет свое лицо и сегодня, возможно, оправдаются все ее самые страшные опасения. Убийца находится в ее драконьей семье, и раз за семь месяцев поисков были исследованы все, кроме НЕГО, то сегодня они встретятся лицом к лицу. Но уже в других ролях. Совсем в других…       Дрожащими ногами она пересекает порог, оглядываясь. Темнота. Кромешная, наводящая на нее сущий страх, что задевает каждый уголок тела и заставляет изнывать от боли и любого шороха. Она бывала здесь уже однажды, но тогда ей просто было весело, ведь она играла здесь в прятки со своим братом. Сегодня ей жутко. Жутко осознавать, что еще пару шагов, и ты встретишься лицом к лицу с тем, кто так безжалостно лишил жизни родного тебе человека. Она знает: он чуть глубже, всего пару шагов. Она уже слышит его дыхание. Он должен был сюда прийти, чтобы уничтожить последнюю улику против себя, но она нашла. Нашла этот чертов список и все поняла, когда увидела там до боли знакомую фамилию. Фамилию, что вызывает табун мурашек и заставляет сердце трепетать от теплоты внутри.       Шаг. Дыхание уже сбилось. Еще один. Сердце пропускает очередной удар. Слезы давно залили лицо, ведь все, что она так тщательно пыталась заглушить все эти месяцы, вновь нахлынуло на нее с новой силой. Еще один шаг, и на плечи резко ложатся чьи-то руки. Чьи-то? Нет, Сара знает, чьи они. Давно уже догадывалась, но пыталась отогнать эту мысль от себя, ведь так не бывает… Не бывает… Но это ее жизнь, а значит бывает и так. Подло и обидно. Горько. Больно. Отвратительно. Когда предатель — твой любимый человек. Когда пригрел на груди змею, только в их жизни — дракона. Когда доверился и открылся, впустив его демонов к своим, и они уже начали ладить, а теперь все летит к чертям, на чертово дно адского бассейна лжи.       — Я знал, что ты придешь, — тихо отзывается мужской голос, обжигая своим горячим дыханием ее ушко. Мурашки пускаются в пляс по телу приятной волной, отзываясь острыми ударами в сердце. Можно любить и ненавидеть одновременно? Сара может. — Видел, как рылась в моих вещах. Нашла всё-таки этот список. Ещё и с оружием пришла. Правда решилась?       Он видит, как крепко лежит в ее руке Glock 17, подаренный ей после вступления в банду, и как тяжело она дышит. Боится, ей страшно. Ее выдают дрожащие пальцы рук, и мокрые щеки, коснуться которых он всё-таки успевает краешками пальцев. Она пришла убивать его, но ему почему-то не страшно. Мужчина знал все наперед. Он знал, что все будет именно так. Знал, но затеял эту чёртову игру в люблю и не люблю. Теперь пожинает плоды лжи, что тянулась с самого начала их общения. Он ей врал, потому что любил, а она глупо верила по той же причине. Тупая порука из лжи, пропитанной ядовитым чувством любви. Да, в их сказке оно стало именно ядовитым — убивающим медленно, но верно.       — Это и правда ты… Ты… Боже, как же я была слепа… Ты это специально, да?! Специально меня… — Сара срывается на крик, переворачивается и приставляет дуло пистолета ко лбу мужчины, лицо которого не выражает ничего, кроме сожаления. И оно тоже натянуто. — Я тебя ненавижу! Не-на-ви-жу, чертов ты идиот!       Дракон делает несколько размеренных вдохов, разглядывая О’Нил. Разбитая, заплаканная, вся дрожит и еле стоит на ногах. Ею правит чувство мести, что отчётливо виднеется в ее янтарных радужках, обретших сейчас пламенные оттенки. Только это не то чувство, которое должна испытывать эта хрупкая девушка в своем возрасте. Он пытался ее оградить, забрать всю боль и сделать счастливой, только вот забыл, что О’Нил лишь могила исправит. Она всегда находит то, что ищет. Всегда.       — Зачем? Просто скажи: зачем?! Зачем ты его убил? Чем он тебе мешал? Чем он мешал драконам? Чем?! — снимает оружие с предохранителя и бросает на мужчину ненавистный взгляд. Сейчас он не ее любимый мужчина, готовый горы свернуть ради ее счастья. Он зверь, что позволил себе убийство ее брата. Самый настоящий дракон с черной душой. И ее маленькое сердечко просто не готово в это поверить, обливаясь кровью каждую грёбаную секунду.       Дракон ухмыляется, поднимая взгляд к темному потолку, на котором одиноко висит старая лампочка. Тусклый свет этой лампы освещает его лицо, и Сара может увидеть гримасу боли, отразившуюся на нем. Она не убирает пистолета от его лба, но что-то внутри ёкает, когда он хрипло произносит:       — Эмилия… Моя сестра. Она погибла из-за твоего брата, а я отомстил ему. Мы квиты, Сара. Опусти пистолет. Ты не сможешь убить человека. Ты не сможешь убить меня, потому что ты мой маленький дракон, — тихо произносит он, осторожно протягивая руки к ее талии.       О’Нил несколько секунд позволяет себе насладиться ощущением его горячих ладоней на своей талии, а потом взводит курок. Прикрывает глаза и резко открывает их, промаргиваясь. Изображение мужчины плывет перед глазами, а внутри все сжимается и душит. Нечем дышать. Совершенно нечем. Но какие-то невиданные силы рвутся наружу, делая голос твердым, как сталь.       — Значит ты знаешь, что такое месть, — криво улыбается, пытаясь казаться сильной. Но ни черта она не сильная! Ни черта! Хочется свалиться на землю и плакать, однако в голове всплывает образ родного и любимого брата, смеющегося над ее глупыми шутками. Такого счастливого. Живого… — Это будет моя вендетта, мистер черный дракон. Кровь за кровь. Сестра за брата. И плевать, что я тебя люблю. Плевать…       — Убьешь меня, а что потом? Что ты потом будешь делать, Сара? Ты сможешь с этим жить? — он не двигается. Знает, что любое движение, и в голове будет зиять дыра от пули. Нет, ему не страшно умирать. С такой жизнью он уже сто раз представлял свою смерть. Ему страшно умереть от ее руки. От руки любимой девушки, что ещё вчера нежилась с ним в одной кровати, так ласково целуя его в губы.       Истошный, сумасшедший смех сотрясает помещение своими громкими децибелами. Шатенка усмехается, ещё сильнее обхватывая ствол излюбленного пистолета, из которого ее когда-то учил стрелять именно он — человек, что сейчас стоит перед ней, не выражая никаких эмоций. Просто смотрит на нее, ведь осознает — это его конец. Сара О’Нил больше не его маленький дракон.       — Что будет потом — уже не твоя забота. Прощай и прости меня, — сдавленно улыбается, протягивает руку к его ладони, крепко сжимает, переплетая их пальцы, — я люблю тебя, но я должна это сделать. Из-за Эндрю.       — Я тоже тебя люблю, Сара О’Нил, — дракон улыбается, и эта улыбка застывает на его лице в тот момент, когда в воздухе раздается звук оглушающего выстрела, а с ее губ слетает отчаянный крик о помощи.

Семь месяцев назад

      Первый день третьего весеннего месяца оказывается по-настоящему теплым, и Сара О’Нил уже жалеет, что вышла на улицу в своем вязаном свитере и джинсах, а не в какой-нибудь футболке и шортах. Ее каштановые волосы ниспадают ей на плечи, их задевает палящее солнце, и, кажется, она расплавится сейчас, как шоколад, что оставили в тепле. Больше всего на свете Сара ненавидит, когда ей душно, а сейчас именно такое ощущение. Но ещё больше она ненавидит опаздывать, и делает это уже на протяжении получаса. Во всем виноват чёртов Дерек, что полчаса не мог завести свой старый драндулет, и по итогу ей пришлось идти от колледжа до бара пешком. Брат ее прибьет. Он будет зол, как самая страшная собака, потому что ещё не было ни одного раза, когда О’Нил не опоздала.       Ну, а что поделать? Девушки такие девушки. Но сегодня виновата не шатенка, и этот факт может оправдать ее перед Эндрю, что решил устроить праздник живота себе и Саре, поэтому и пригласил ее в бар. Стоило бы, конечно, пригласить ее в ресторан, но в Сентфоре имелось только одно место, в которое они могли позволить себе ходить — и это был бар, где делали просто отличные молочные коктейли. Сара всегда брала шоколадный, сколько помнит — всегда. А что не помнит, то рассказывал Дрю, как О’Нил любила ласково называть своего старшего братишку, воспитывающего ее одну уже на протяжении восьми лет. Родители разбились на самолёте, когда возвращались из Лос-Анджелеса, а поскольку брату Сары уже был двадцать один год, законодательство Сентфора решило оставить ее под опеку парня. И он вырастил эту несносную девчонку, что опаздывает каждый раз.       Неоновая вывеска «Афродита» уже показалась на горизонте, и О’Нил ускоряет шаг, чтобы опоздать не на час, а хотя бы на пятьдесят минут. Она останавливается около светофора и узнает среди курящих фигуру Эндрю. Он приветливо ей улыбается, машет рукой и подзывает жестом. Смеётся, настроение хорошее, а, значит, можно и не бежать. Она приветствует его в ответ и продолжает наблюдать за ним, дожидаясь, пока можно будет перейти дорогу.       Резкий рев мотора оглушает немноголюдную улочку. Черный байк останавливается недалеко от брата О’Нил, и с него мгновенно слезает какой-то мужчина. Он поправляет воротник черной кожаной куртки с золотистым изображением дракона на спине и направляется прямиком к стоящему спиной Эндрю. Его рука исчезает в кармане, а появляется уже с каким-то предметом в руке. Сара лишь видит блеск лезвия, его звериную походку и сильный удар. Брат падает плашмя на асфальт, а мужчина обтирает лезвие ножа об свои джинсы и садится на байк. Мотоцикл уезжает, оставляя за собой клубы дыма и рев мотора именно в тот момент, когда светофор оповещает о разрешении перехода дороги.       О’Нил перебегает через все, что только видит: дорога, машины и несколько опешивших посетителей бара, вышедших покурить. Останавливается и падает перед братом на колени. Его глаза все ещё открыты, а белоснежная футболка приобрела багровое пятнышко в районе сердца. Она обхватывает его лицо руками, прикрывает ему глаза и крепко целует в щеку.       Сара укладывает голову брата к себе на колени, пока слезы заливают симпатичное личико, размазывая тушь. Она ничего не понимает. Может лишь плакать и ненавидеть весь этот город. Ненавидеть всех, кто просто стоял и смотрел, как этот мужчина убивает ее брата. Рядом ведь были люди, но они расступились перед его мотоциклом, словно пропускали вперёд высокопоставленную фигуру. Они могли его остановить, но просто наблюдали, как тело падает на землю, теряя последние силы к жизни.       Люди вокруг скапливаются со скоростью света. Всем ведь интересно посмотреть, почему же девчонка сидит на асфальте, а на ее коленях лежит парень с окровавленной одеждой. И лишь высокий брюнет в джинсах и серой футболке с надвинутыми на нос солнцезащитными очками, выходя из бара, замечает знакомую женскую фигурку и бросается к ней, расталкивая прохожих. Он берет лицо О’Нил в свои ладони и пытается найти проблески жизни в ее глазах, но они пустые. Янтарные радужки потухли, превратившись в два больших комка боли.       Сквозь слезы Сара рассматривает парня, сглатывает, а потом произносит не своим голосом. Потрясенным, жёстким и хриплым, словно из нее вытянули все те нежные нотки и закопали в землю, превратив в разбитое корыто:       — Я отомщу за него, Джон. Отомщу, чего бы мне это не стоило. Я убью того, кто это сделал… Отниму его жизнь так же безжалостно. Он будет гореть в аду! — Сара ещё раз целует уже холодные щеки брата, встаёт и отталкивает от себя всех, утирая слезы.       — О’Нил, ты куда? — Джон хватает ее за руку, пытаясь остановить, но она лишь отмахивается.       Куртка с золотистым изображением дракона на спине может означать только одно: Эндрю убил член банды «Черные Драконы».       — К «Черным драконам», Холл. И даже не пытайся меня остановить!       Шатенка ускоряет шаг, переходя на бег, и вскоре скрывается за углом. Холл лишь недовольно мотает головой, медленно хороня свою подругу. Ещё никто не возвращался из логова драконов живым, являясь туда непрошенным гостем.