Доказательства отсутствуют

Хезер, не пойми как приехавшая на работу, замерзающая под рубашкой, наконец ощутила на себе лучи солнца. Всё утро болтаясь между витринами с плюшками, кофеваркой и кассой, она, периодически позёвывая, никак не могла согреться, а с самым удобным способом согревания в рабочей форме у неё возникли сложные мистические логические связи. Каждый, каждый раз, когда она подходила и начинала варить кофе, или грела пальцы в тёплой воде, или клала ладони на воспаленный работой компьютера, приходил кто-то особенно раздраженный, или торопящийся, или невежливый, или просто неприятный. В этот раз, когда она поправляла дурацкий зеленый фартук и подставляла нос солнечным лучам, дверь распахнулась, будто нарочно впуская в помещение зимний поток воздуха, и пропустила нечто ещё более неприятное. - Бумц, - хлопнула дверь за рассерженным божеством, о котором слухи между обитателями кофейни превращались в мифы. - А где Вероника? Сдохла? - Сдохла. Хезер часто предполагала, что у Сойер и вот этой дамочки в красном тайный роман, о котором, естественно, все знали, также, как и о двухмесячной интрижке со студентом-суицидником, земля ему волосом в круассане, столько соплей, как после его смерти, в кофе ещё пролито не было. - А, ладно. Эспрессо и круассан. Надеюсь, без волос, - будто прочитав мысли Хезер, сказала Чендлер, - Карточка. После пиканья карты и вылезания чека, вздохнув, Дюк отвернулась от солнца, и пошла варить кофе. Плечи её сползали вперёд из-за холода, и она чётко осознавала, что Хезер Чендлер, имя которой знали все, кто хоть раз говорил с Вероникой более пяти минут, наблюдает сейчас большой рубашечный белый горб. - Эй... Хезер... - Вы мне? - Да, у тебя на бейджике написано. Ты не думала, что рациональнее было бы положить сначала круассан, а потом уже пойти варить кофе? - В следующий раз подумаю... - А в этот раз ты думала? - Нет, сегодня не умею думать. Чендлер за спиной стала ощутимо пронзительнее. - Да, не умею думать, и всё тут. Будь аккуратна, в следующий раз налью сироп в кофе, а деньги уже заберу. - А я пожалуюсь в книгу жалоб. И будет мне наливать кофе только Вероника. Сложно ей будет, бедняжке, отдуваться за вас двоих. Хезер обернулась. - А я что сейчас делаю? Чендлер усмехнулась. - Портишь мой кофе. Переливая эспрессо в стакан, Дюк мысленно чертыхалась и материлась. Связалась же. Все равно же она ходить будет сюда, клиента не спугнешь. Можно и вслух. - Нахуй иди, - сказала вежливым голосом Дюк, протягивая кофе. - Круассан. - С чем? - ещё более вежливым голосом сказала Хезер. Она даже не понимала, что её собственно бесит. То ли Вероника рядом с Чендлер, то ли Чендлер рядом с Вероникой. Явно не кусачие фразы, они были знакомые, и, при отсутствии Вероники, даже в какой-то мере успокаивающие. - А какие у меня есть варианты? "Да ты уже заказала круассан, ебанутая, что за фрустрация?.." - думала Дюк. - Шоколад, малина, сыр... - А что за с зелёными полосками? - Мята. - Давай его. Дюк надавила на пакетик, и почувствовала, как крем чуть-чуть вылился. Чендлер посмотрела в упаковку, увидела акт вандализма, улыбнулась и кивнула. - Спасибо. Рада была тебя видеть. Прозвучало как-то на редкость по-настоящему. - Спасибо, - выпорхнуло из Дюк, ещё до того, как дверь захлопнулась, и явно попало в украшенное рубиновой серёжкой ухо.