Магия обаяния и ловких рук

Мия даже не пыталась сдержать слёзы, исполосовавшие ее щеки мокрыми дорожками. Она не замечала ничего вокруг себя. Весь ее мир сузился до Даулинг, открывшей ей страшную правду. Это сделала она. Она оставила ее в приюте, обрекла на все пережитые страдания. Даже до Беатрикс и после неё, жизнь Мии была адом на земле. Над ней издевались, ее били. Бродяжничество и воровство оказалось судьбой, куда более приятной, чем жизнь в детдоме. — Зачем? — отчаянно прошептала она. Директриса с неуверенностью, которой Мия никогда раньше в ней не замечала, подбирала слова, взглядом ища поддержки у Сола, но он, как и сама девушка, ничего не понимал. Она испытала ни с чем не сравнимое облегчение, когда поняла, что Сильва ни о чем не знал и не обманывал ее все эти месяцы. — Это очень долгая и непростая история, — предприняла Даулинг последнюю попытку отсрочить этот разговор, но и сама понимала, что теперь Мия нуждалась в ответах и не отступит, пока не получит их. Она подошла к книжному шкафу и вынула оттуда ничем не примечательный томик с потрёпанным корешком. Директриса пролистала книгу и вынула из середины старую выцветшую фотографию, а после протянула Мие. Сол нахмурился, будто начал догадываться к чему вела Фара. Девушка дрожащей рукой приняла фото и, будто слой пыли, смахнула с него чары. По струнке вытянутые Сол, Фара и Бен сменились на более расслабленных. Уже не в военной форме, а обычной одежде и, судя по улыбкам, слегка подвыпившем состоянии. Но то, что удивило Мию больше всего — присутствие ещё одной женщины на фото. Даже девушки, лет на десять младше Даулинг, на пять младше Сильвы. В ней угадывались знакомые черты, но столь отдалённо, что Мия не понимала, кого она ей напоминает… — Малия, — с неописуемой тоской протянул специалист, взглянув на снимок через ее плечо. — Амалия Лайтвуд, — с таким же горем пояснила ей директриса. — Фея воздуха, выпускница Алфеи. Попала на первый курс, когда выпускался Сильва. — Кто она? — срывающимся полушепотом спросила Мия, уже догадываясь, какой ответ получит. — Твоя мать… С губ девушки сорвался рваный вздох, а из глаз вновь брызнули слёзы, хотя она думала, что их не осталось. — Невозможно! — с неверием возразил Сильва. — У Малии не было детей! Черт, у неё и парня-то никогда не было! Если только… Мия развернулась, требовательно уставившись в серые глаза. — Если только что? Сильва умоляюще взглянул на Фару. Такую правду он открыть ей не мог. Если его догадка была верна, то ситуация была ещё ужаснее, чем на первый взгляд. Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Даулинг, сжалившись, пришла ему на помощь. — Король Андреас Эраклионский изнасиловал твою мать, — сухо изрекла директриса. Слова дались ей с большим трудом, но гораздо тяжелее были воспоминания. Очередная попойка специалистов в восточном крыле. Даулинг ушла раньше, оставив Лайтвуд одну, а теперь хрупкая Амалия, сидящая на холодном полу в комнате Фары, показывает ей синяки на запястьях, обливаясь слезами, и шепчет: — Фара, мне так больно… Мия пошатнулась, и устоять на ногах ей помогли лишь крепкие руки Сола, прижимающие ее к себе. Осознание сказанных слов приходило к ней очень медленно. Девушка отказывалась в это верить, пустым взглядом уставившись в пол, а ослабевшими руками хватаясь за форму обнимающего ее Сола, будто за последнюю опору, удерживающую ее от падения в пропасть. — Я знал, но не думал, что это как-то относится к тебе, Мия. Клянусь, — прошептал в тёмную макушку Сильва, угадывая вопрос, вертящийся на кончике языка, который девушка не решалась задать вслух. — Продолжайте, мисс Даулинг, — твёрдо произнесла она. — Я хочу знать все! Женщина вздохнула и подошла к глобусу, изображающему Иной Мир. Открыв его с помощью магии, она достала бутылку выдержанного виски и три стопки. Даулинг села за свой стол, Сильва опустился в кресло напротив, все так же прижимая к себе Мию, а потому она оказалась у него на коленях. Они выпили первую стопку залпом. Алкоголь обжег горло, растекаясь жгучим теплом по телу. — Кстати, об этом, — заметила Фара. — Малия бы прикончила тебя… — Скорее всего, — с ностальгической улыбкой ответил ей Сильва. — Но она всегда говорила, как повезёт девушке, в которую я однажды влюблюсь. Так что, может и не была бы против… Мия оторвала голову от плеча Сола, на котором так удобно устроилась. — Вы, кажется, должны были рассказать мне что-то важное, — раздраженно напомнила она. Даулинг тяжело вздохнула, отрывая напряжённый взгляд от специалиста, и вновь наполнила их стопки. — Когда я рассказала об этом Розалинде, думала, что она как-то накажет Андреаса, может даже изгонит из Алфеи, но она не сделала ничего. Более того, когда выяснилось, что Амалия беременна, Розалинда хотела избавиться от ребёнка, потому что он бы стал пятном на репутации Алфеи и всего Эраклиона. Сильва нахмурился и напряжённо сжал челюсти, сопоставляя события и гадая, как мог быть так слеп… — Но Амалия, как и любая мать, полюбила этого ребёнка, едва узнав, что беременна, несмотря даже на то, кем был отец. Она узнала, что недалеко от Алфеи есть место, где ей могли бы помочь… — Астер Делл, — догадалась Мия, на что получила молчаливый кивок от директрисы. — Те люди оказались кровавыми ведьмами и провели какой-то ритуал, ускоривший беременность. Ты родилась на третьем месяце, Мия, и впитала тёмную магию, что помогла твоему рождению. — Розалинда узнала об этом месте и приказала уничтожить, — продолжила за неё девушка. — Да, — со скорбью произнесла Фара. — А потом Амалия мне все рассказала… — Андреас тоже много, что мне сказал, — твёрдо произнёс Сол. — Я… Лишь тогда узнал, что произошло… А потом вдруг твёрдость в его голосе пропала. Сам он со стыдом опустил глаза в пол, а ладонь, лежащая на ее талии сжалась крепче. — Я убил его, когда он признался в том, что сделал с Малией, а потом и в том, что знал, что город не эвакуировали перед зачисткой. Поэтому я не мог признаться сразу Мия, я не могу сказать Скаю, что я… Она погладила колючую щеку, обращая его взгляд на себя. — Не вини себя, Сол, — прошептала девушка. — Ты все сделал правильно. Скай ничего не узнает. Только не от меня… — Спасибо, — почти неверяще ответил ей специалист так же тихо, а потом осторожно коснулся ее губ нежным поцелуем. В этот раз Фара не решилась их прервать, чувствуя, как им обоим важна эта поддержка, но потом все же была вынуждена нарушить их тихую идиллию. — Беатрикс не соврала тебе, когда сказала, что Розалинда все ещё жива. Она заточена в подземельях школы за барьером, созданным твоей матерью. — Что? — злость, разбушевавшаяся в ней, когда девушка узнала, что бессердечная сука Розалинда жива, сменилась опустошением, стоило ей узнать, что ее заточила собственная мать Мии. — Она хотела, чтобы ты жила в мире, где не будет такого монстра, как Розалинда. Амалия была слаба, но отдала все свои силы, чтобы ее сдержать… — Все свои силы… Буквально? — Да, Мия. Твоя мать умерла, создав заклинание сдерживающее Розалинду уже почти шестнадцать лет.