Глава 1
25 января 2021 г. в 15:46
Луи вздыхает, сворачивая на очередную улицу, из-за дождя дерьмовые шины такси слегка скользят по асфальту. Его глаза осматривают несколько людей, еще не вышедших на улицу, в поиске последнего заказа на вечер. Хотя он знает, что пара лишних фунтов не сделает погоды, но все равно делает это. Он поставил перед собой цель. Еще три человека, два, вот после одного он поедет домой, залезет в свою кровать с айподом.
Он замедляется, когда видит впереди человека, выходящего из одного из самых шикарных клубов города, одного из тех, в который попасть можно, только зная кого-то влиятельного. Посетители этого клуба не станут ехать в автобусе или на метро, поэтому чаще всего Луи удается подобрать кого-то.
Сегодня удача на его стороне, мужчина идет прямо к обочине, подняв руку в слабом сигнале, когда на него льется дождь. Луи благодарно стонет, когда останавливается перед парнем, стараясь не обрызгать его грязной дождевой водой, стоявшей на улице.
— Ужасно там, не правда ли? — говорит Луи вместо приветствия, когда мужчина скользит на заднее сиденье, занимая каждый дюйм пространства для ног своими длинными конечностями. Луи оглядывается и замечает его черные джинсы и блестящую застежку на пуговицах, его опущенные плечи.
— Холодно и мокро, — медленно, устало отвечает парень. — Шестнадцать Парксайд-лейн.
Луи уже едет и начинает планировать свой маршрут, когда на него что-то находит, какое-то туманное осознание. Он украдкой бросает взгляд в зеркало заднего вида, уличные фонари вспыхивают на лице человека ровно настолько, чтобы он становился все более и более уверенным в том, что видел это лицо раньше, может быть, даже хорошо знал его когда-то.
— Я не знаю тебя? — неуверенно спрашивает он, не желая спугнуть человека, даже если он совершенно уверен, что знает его. Или, может быть, знал когда-то давным-давно.
— Не думаю, — говорит мужчина, глядя в окно.
Луи замолкает, снова сосредоточившись на дороге. Может быть, это не имеет значения, даже если Луи знает его. Проходит всего минута, шум дождя и колес заполняет тишину, прежде чем мужчина снова начинает говорить.
— Луи, — говорит он почти шепотом, и когда Луи снова смотрит в зеркало заднего вида, мужчина смотрит в ответ. И тогда Луи вспоминает, он знает, кто сидит на заднем сиденье его такси.
— Гарри. — Ему приходится напоминать себе, что надо обращать внимание на дорогу, чтобы не свернуть в канаву.
— Да, Боже, как дела? — Он выглядит так, будто пытается выдавить улыбку, но выглядит таким уставшим в тени.
Луи вспоминает, как эта улыбка сияла так ярко для него, как лучи солнечного света, проходящие между ними. Он вспоминает свой смех, беззаботный и чистый, вспоминает чувство, которое вызывало этот смех. Это было лучшее чувство, и в данный момент оно частично возвращается к нему.
— Понимаешь, — отвечает он с легкой улыбкой, не в силах перестать смотреть в зеркало, желая узнать как можно больше о мальчике, который был первым из первых у Луи. — Это сумасшествие, не правда ли?
— Сумасшествие, — соглашается Гарри, кивая сквозь тени. — Как давно это было?
Луи пытается сосчитать, но годы, кажется, сливаются.
— Несколько лет, — пожимает плечами он, поворачивая на север. — Может больше, чем несколько.
Луи было девятнадцать, когда Гарри отправился на поиски чего-то лучшего, чем он, гламурной жизни, полной славы и богатства. По крайней мере, он прошел половину пути, как считает Луи, исходя из того, как он одет, и адреса, который он дал.
— Восемь лет? — мягко говорит Гарри, как будто вычисляет в уме и не может поверить в то, какой ответ получается. — Черт, восемь лет. Не кажется таким… — он качает головой и поднимает глаза в тот момент, когда Луи кидает еще один взгляд в зеркало заднего вида. — Я до сих пор так хорошо тебя помню.
Луи медленно кивает, на этот раз не сводя глаз с дороги. Его мысли о Гарри уменьшились за последние несколько лет, но, думая о нем сейчас, он все четко помнит.
Они познакомились в средней школе, когда Луи убеждал себя, что он натурал, даже когда в его классе появился самый великолепный мальчик, которого он когда-либо встречал. Гарри был новичком, только что переехал в город с мамой и сестрой, и удача, судьба или какая-то высшая сила поместила его на место рядом с Луи.
Гарри легко вливался, его все любили, а он любил всех. Он улыбнулся Луи и представился, и Луи проигнорировал разряд, прошедший через него, когда он поздоровался в ответ. У Гарри были взлохмаченные кудри и яркие глаза, и Луи старался не замечать этого.
Они подружились, вместе учились, играли в видеоигры и ходили в парк, чтобы послушать музыку на iPod Гарри, делились наушниками. Луи утаивал любые лишние чувства, довольствуясь тем, что просто находится рядом с Гарри и заставляет его смеяться.
Когда несколько месяцев спустя Луи получил свою первую машину, он начал каждый день возить Гарри домой из школы. В большинстве случаев они останавливались в парке и выпивали пару бутылок пива, которые Гарри таскал у своей мамы, или, в редких случаях делили плохо скрученный косяк, который был едва достаточно крепким, чтобы их унесло. Луи по-прежнему скрывал свои чувства от Гарри и от себя, даже когда их становилось намного больше. Он прятал их, хоронил глубоко там, откуда ему не пришлось бы их признавать.
Но однажды Луи вез Гарри домой после того, как они учились весь день и пили чай в его доме. Солнце только село, и Гарри попросил Луи заехать в парк, который они так хорошо знали. Луи так и сделал, не зная, что у мальчика в рукаве. Он казался слегка легкомысленным, как будто у него был какой-то план.
Когда Луи заглушил двигатель, Гарри перелез через спинку своего сиденья и неуклюже упал на заднее. Луи последовал за ним, после того как его уговорили, и он нервно сидел рядом с мальчиком в темноте, ожидая, пока Гарри расскажет ему об одной из девушек, с которой, по слухам, он встречался, какой-то секрет, который он хранил.
Вместо этого он наклонился ближе к Луи и нервно хихикнул, прикоснувшись к щеке Луи холодными пальцами. Он попросил разрешения, не объясняя, для чего оно ему нужно, но Луи ответил все тем же. «Да», для Гарри всегда было «да».
Гарри сломал стены Луи, соединив их губы, все его чувства всплыли на поверхность, когда он ответил на поцелуй, молясь, что это не шутка для Гарри, что это не ради смеха. Но каким-то образом, даже в эти первые несколько мгновений, Луи знал, что это не то. Он знал, мальчик лучше, чем это.
С тех пор они большую часть ночей целовались на заднем сиденье его машины. Они смеялись, болтали и целовались, пока их губы не немели от трения. Гарри шептал о том, как он собирается стать певцом, его голос был наполнен наивным волнением, и Луи признался, что всегда хотел быть актером, может быть, театра, хотя бы для того, чтобы сбегать от реальности хоть немного. Он никогда не чувствовал себя глупо из-за больших мечтаний с Гарри, никогда не чувствовал, что должен лгать. Для него это было впервые. Он даже не говорил своей маме некоторые вещи, которые он сказал Гарри.
— Я тоже тебя помню, — наконец тихо соглашается Луи, крепко сжимая руль и сворачивая на другую улицу, дома по мере того, как они проезжают, становятся все больше и больше. — Ты когда-нибудь, знаешь… ты поешь, или что-то типа того?
Усталость на лице Гарри, кажется, увеличивается, когда Луи смотрит в зеркало заднего вида, мужчина отворачивается и смотрит в окно. Луи слишком поздно понимает, что, возможно, это был грубый вопрос, ведь прошло восемь лет, и они больше не те мальчики, которые рассказывали друг другу все, и им никогда не приходилось стыдиться.
— Иногда, — наконец отвечает Гарри, по-прежнему глядя на огни, проносящиеся мимо машины. — Не совсем то, о чем я мечтал или что-то в этом роде, но я пою.
Луи мог сказать ему, что это нормально, что он не полностью реализовал свои мечты. Он мог сказать ему, что сам толком не пытался. Он мог напомнить, что это Гарри сидит на заднем сиденье такси Луи, доказывая, что он ушел намного дальше, чем Луи, но он не говорит. Вместо этого он подъезжает к подъездной дорожке огромного дома, который Луи назвал бы особняком, и останавливается перед воротами.
Дождь утих, но все еще стучит по крыше машины, наполняя тишину приглушенным белым шумом. Луи поворачивается на своем кресле ровно настолько, чтобы иметь возможность взглянуть на Гарри лицом к лицу, впервые после того, как он подобрал его у клуба.
— Было приятно увидеться, — тихо говорит он, стараясь не думать о размере дома, свете, который горит в одной из комнат, и о том, что это значит.
— Да, — ласково говорит Гарри, даже несмотря на расстояние, которое между ними было восемь лет. — Мы должны как-нибудь собраться вместе. Пообедать и наверстать упущенное, что-нибудь в этом роде.
Луи вежливо улыбается, вспоминая время, когда он и не мечтал быть вежливым с Гарри. Однако восемь лет многое меняют, и Луи чувствует себя обязанным уважать расстояние, которое время между ними установило.
— Было бы неплохо, — говорит Луи, уже зная, что это пустое предложение, и когда Гарри выйдет из такси, они больше не увидятся. Слишком много времени, слишком большое расстояние. Сейчас они живут в разных мирах.
Гарри снова улыбается, почти печально, усталые морщины растекаются по его лицу, годы видны на его коже. Он больше не невинный подросток. Он вырос, наверное, насмотрелся мира, чтобы понять, что он намного хуже, чем он думал, когда ему было восемнадцать, он снова и снова отчитывал Луи за то, что он не видел лучшего в вещах. Луи чувствует искру сожаления, его сердце сжимается, желая, чтобы этого не произошло.
Когда Гарри платит за проезд, он говорит ему оставить сдачу, и Луи старается не огорчаться из-за того, что Гарри сейчас один из тех людей, которые живут в своем огромном доме и дают чаевые более чем вдвое по сравнению с первоначальной оплатой только потому, что они могут. Луи возненавидел этих людей, хотя бы из принципа, и ему грустно, что Гарри теперь один из них.
— Увидимся, — говорит Гарри, немного колеблясь, затем вылезает из машины под дождь.
Луи наблюдает, как он идет через ворота к своему идеальному дому, его плечи опущены, на них капает дождь. Когда Гарри исчезает в доме, Луи знает, что это конец. Они не обменивались номерами телефонов, больше ничего друг о друге не знают.
Луи выезжает на проезжую часть и пытается оставить прошлое позади, направляясь домой.