В пучине вод морских

      Алекша спешно спускался по отвесным скалам, придерживаясь за влажную землю слева: стену большого обрыва. Впереди разложилась россыпь зубчатого берега, а рядом, словно вбитый, стоял старый маяк. Там жил бывший капитан, такой же старый, как и само сооружение, и был смотрителем. То и дело поджигал уголь внутри маяка. Он был ворчлив и каждый раз, как местная детвора прибегала его дразнить, осыпал их какими-то неслыханными ругательствами. Но сейчас огонь наверху потух — очередная загадка в сегодняшнюю ночь, которая мучила мальчика. Однако его больше занимали мысли о своем деде, который каждый шторм приходил сюда сидеть среди каменных выступов и обязательно глубокой ночью. Деревенские болтали, мол старик рыбачить ходит, совсем из ума выжил, но он знал, что тот никогда в такие дни не ловил рыбу. Алекша и сам был не прочь прогуляться в такую погоду, обожал море, но почему-то именно сегодня ему хотелось бежать от этого места прочь и как можно дальше.       Он ловко скакал по камням, играясь с волнами, которые пытались его достать и с досадой бились о скалы. Мальчонка вымок весь до нитки, но больше всего переживал за кремниевые камушки в своих карманах: если они намокнут, он не сможет зажечь железный фонарь, который крепко-накрепко держал в правой руке. В этой кромешной тьме было плохо видно, и любой булыжник мог сойти за спину дедушки Феликса. Наконец найдя надежный выступ, Алекша присел и зажег фонарь. Заветные полоски света озарили пространство, делая окружавшие всюду острые камни еще мрачнее. Свет зло заигрывал среди расщелин, словно ему здесь были не рады.       Мальчик встал и огляделся, пытаясь всмотреться в камни, но из-за света видеть стало еще сложнее. Постояв так минуту, Алекша тяжело вздохнул. Он с досадой посмотрел на теплый фонарь, вытащил защелку и открыл дверцу — ветер неистово сдул огонек. Спрятав бесполезную вещицу в заранее примеченной расщелине, мальчик пошел дальше. Ближе к морю камней стало всё меньше, расстояние между ними увеличивалось, а волны свободно проскальзывали, шипя пеной. Алекша разыгрался и с азартом перепрыгивал с одной скалы на другую, ждал, когда пройдет волна, и дальше прыгал, проверяя себя на прочность. Но внезапно он оступился: его правая нога выскользнула и полетела вперед. Алекша начал терять равновесие и слепо падать спиной в воду. Мальчишка подумал, что вот-вот удариться затылком об острый выступ, но тут его кто-то схватил и силой вытащил за подмышки, усадив на камень.       — Сколько раз я тебе повторял, Алекша, не дурачься на скалах в такой шторм. Упадешь, разобьешься или еще чего, отрежет что-нибудь этими острыми волнами.       На него строго, но с ноткой озорного ребячества, смотрел его дедушка, рыбак Феликс. Он уперся своими сильными ручищами в бока, а его синие глаза внезапно сверкнули лихорадочным блеском. Алекша тряхнул головой, отгоняя разыгравшееся воображение, и взялся за протянутую ладонь старика.       — Хотя чего таить, я сам любил в молодости здесь попрыгать... А то думал, что-то ты запропастился, — Феликс убрал ладонями свои мокрые белые волосы назад и улыбнулся. — Скажи спасибо моей смекалке. Но что ж мы тут застряли, в самом деле? Пошли, покажу тебе наконец, зачем твой сумасшедший старик сюда ходит.       И Феликс направился влево, в сторону широких выступов. Море беспощадно обрызгивало путников, но они не обращали на него внимания. Алекша на какую-то долю секунды заметил слева что-то очень большое, его раскачивало из стороны в сторону.       — Что это?       — Это корабль, сейчас сам всё увидишь.       Дед остановился и присел на самое большое плато среди всех. Рядом торчали скалы поменьше и грубее. Алекша пристроился рядом.       — Смотри внимательно, Алекша. Что ты видишь? — Феликс цепко и с интересом взглянул на внука.       Мальчик взволнованно устремил свой взор на посудину. Сквозь ветер, из-за которого ужасно слезились глаза, начали проступать ясные очертания пиратского по виду корабля, точнее — всё, что от него осталось. Центральная мачта была сломана, ее верхушка с вороньим гнездом сгинула в пучине. Но самое странное, на нем почти не осталось матросов, а судно качалось, словно живое.       — Что с ними случилось? Это из-за маяка?       Дед улыбнулся, уловив ход его мыслей, и покачал головой.       — Маяк не является причиной. Хотя, по правде говоря, с него всё и началось, — Феликс перекрикивал ветер.       — Ты помнишь старого брюзгу капитана Форса?       — Конечно! — с чувством закивал Алекша. — Он всё грозил нас окинуть горящим углем.       — Значит, он не сможет все-таки осуществить свои угрозы, — Лицо деда омрачилось. Он указал пальцем на верхушку маяка. — Он упал оттуда совсем недавно. Сошел с ума из-за песен русалок. Поговаривают... Да много чего поговаривают. Но ясно одно — сирены не просто так появились. Ходит слух, что это несчастные, утопленные когда-то девушки. И после этой ночи я уверился в том, что Форс был к этому причастен. Сирены кровожадные, отомстили ему сполна...       Алекша ощутил, как неприятный холодок пробежал по спине. Он сидел, пораженный этим секретом до глубины души, и со страхом глянул на голову маяка, а затем на острые скалы у подножия, и зажмурился.       — А теперь еще раз посмотри на корабль, Алекша. Я хочу, чтобы ты навсегда это запомнил. Океан глубокий, таит многое, от чего кровь в жилах стынет, но и тянет. Есть вещи, с которым нам не совладать.       Мальчик, словно нехотя, взглянул вновь на корабль и ахнул. Что на первый взгляд можно было отнести за бурлящую воду и сошедший с ума корабль, оказалось...       — Русалки!!!       Эти огромные рыбёхи с человеческими лицами раскачивали посудину, прыгали и прерывисто кричали, сливаясь с бушующими ветрами и ходящими ходуном волнами. Их чешуйчатые хвосты поблескивали лунным светом, а лица казались мертвенно-белыми и прозрачными, словно пена. Алекша не мог поверить своим глазам и с возрастающим страхом наблюдал, как последние русалки затаскивают на свое дно остатки команды.       Дедушка Феликс с печалью и странным спокойствием, словно смирился с превосходством моря над человеком, смотрел ту да же и изредка поглядывал на мальчонку.       — Это... - мальчик судорожно выдохнул. — Я все понял. Давай уйдем отсюда.       Дед молча кивнул, встал, помог Алекше и пропустил его вперед. Они шли молча. Фекс задумчиво глядел на светло-пепельную макушку внука, а мальчик переживал внутри бурю, такую же, что бушевала сейчас на этом берегу. Он утонул глубоко в себя, мысли не формировались, липко выскальзывали. Алекша чувствовал, словно был обнажен внутри и рассыпался, никак не мог собрать себя. Страшно, очевидно очень страшно столкнуться с русалкой.       — Алекша!       Мальчик обернулся и увидел встревоженного деда. Тот, видимо, очень долго пытался до него достучаться, а они прошли уже полпути. Алекше передалось его волнение, что-то было не так. Он оглядел камни.       — Ты брал с собой фонарь? Зажег его?       — Я...       И тут послышался всплеск воды. В одно мгновение выскочила морская тварь и схватила деда, утащив с собой под воду.       — Деда, не-е-ет!       Алекша вскочил и побежал в сторону, куда уплыло чудовище. "У него был хвост, у него был хвост..." — мальчик лихорадочно думал. Он скакал по камням, каждый раз рискуя самому пропасть в черной смольной воде, и отчаянно просил, чтобы деда далеко не утащили, а лучше вытащили на поверхность. Потерять его из-за своей глупой оплошности. Алекша с силой сжал кулаки и побежал еще быстрее. Ему показалось, что он увидел снова зеленый хвост среди двух скал и поскользнулся, упав в воду. К счастью, он коснулся песчаного дна, отчего падение не пришлось жестким, и вынырнул. Вода доставала ему до поясницы, и он безостановочно продолжил свой путь, уже лавируя между камнями. Тут он вышел в небольшое пространство, где неподалеку уже начинался песок, а затем земля, и увидел своего деда на каменной плите рядом с сиреной. Она с нажимом легла на старика и смотрела на него, свесив свои зеленые жилистые волосы. Фекс выплевывал соленую воду и отчаянно кашлял, а потом замер, заглянув ей в глаза. Сирена начала хищно улыбаться и оскалила зубы.       — Нет!!! Не смей!       Алекша закричал твердым и злым от бешенства голосом и начал бежать к русалке, с трудом вытягивая ноги из воды. Девушка резко обернулась и вперлась взглядом в мальчишку.       — Не смей трогать моего деда! Меня возьми, но его оставь в живых.       — Алекша! Что ты... Нет, не делай этого! — Феликс очнулся, заметил внука, округлив от ужаса глаза, и попытался выбраться из-под тела русалки.       Сирена продолжила сидеть, держа своего пленника, но с интересом оглядела Алекшу. Мальчик стоял и смело смотрел в глаза сирене, выражая всю решимость, которую он смог в себе собрать. Он ждал ее ответа. Девушка медленно отвела от него взгляд и резко развернулась к деду. Наступила страшная тишина. Всё утихло - казалось, сам океан наблюдал за происходящим.       — Не отводи взгляд, — прошипела русалка, издавая странные булькающие звуки, будто в горле застряла вода.       Алекша видел, как дедушка Феликс долго смотрел на нее, и его сердце бешено заколотилось. Он остро осознал: она его не услышала. Атмосфера накалилась до предела. Словно куча лезвий воткнулись в душу и тянули к себе в беспамятство. Мальчик вернулся к воспоминанию и словно увидел, как капитан Форс стоит над обрывом и вот-вот упадет.       С замиранием сердца Алекша решил снова взглянуть на лицо дедушки — получше запомнить его — и увидел, что тот сделал то же самое. Феликс глядел на мальчонку цепко и протяжно, будто в последний раз. Русалка медлила, специально растягивая момент, а затем размахнулась и полоснула своими острыми когтями по его глазам. Дед взвыл от дикой боли, вцепившись в волосы. Струйки крови потекли по его щекам, обогнули уголки рта и соединились у подбородка.       — Не-е-ет! Что ты...       Сирена плюхнулась в воду, обнажив свой исполинский темно-зеленый хвост с острым гребнем, и снова вынырнула, тихо подплыв к мальчику.       —...делаешь...       У Алекши перехватило дыхание. На него смотрела самая настоящая русалка, приблизившись так, что он ощущал ее солёное дыхание. Глаза черные, без радужки, смотрели прямо в душу и одновременно пусто, словно вся жизнь девушки исчезла из ее тела давным-давно. Заглянув в них, Алекша почувствовал, будто нырнул в холодную и темную воду, которая пыталась утащить за собой. Мальчик поморгал и заметил маленькие капельки: под веком, на лбу у волос-водорослей, у уголков пухлых губ. Они напоминали... слёзы.       Тем временем девушка подплыла еще ближе к Алекше, и он заметил эти же бусинки на ее груди, которые сливались, будто их вовсе не было. Русалки у корабля казались прозрачными, а эта была живой, настоящей. Кожа казалось мягкой, еле светящейся, а грудь сирены мерно поднималась и опускалась, казалась воздушной. Мальчик резко покраснел. Он ощутил что-то странное внутри себя: что поднимало всё его существо, прошлось мурашками на затылке, но придавало ему уверенности и какую-то возбужденную решимость сделать с ней что-то невообразимое из самых смелых мыслей. Сирена перехватила его взгляд и произнесла нормальным человеческим голосом:       — Я могу убить тебя.       Она схватила Алекшу за запястья, и он ощутил ее аккуратно впившиеся в кожу ногти и плавники меж ее палец.       — Я знаю, — шепотом проговорил мальчик. — Я попросил спасти деда, и ты это сделала.       Русалка озадаченно оглядела его, видно, не ожидая такой реакции. Она отпустила его руки, приблизившись к его лицу так, что чуть ли не касалась его носа, и, хитро прищурившись, спросила:       — Ты любишь море?       — Да, всей душой. Всем сердцем.       Алекша еле дышал, срываясь. Так близко.       Сирена посмотрела в сторону, о чем-то раздумывая. Лунный свет нежно падал на ее округлые плечи, и она была по-особенному прекрасна, но очень опасна. И печальна. Алекша вспомнил, что говорил дед, и произнес:       — Мне очень жаль.       Девушка вдруг отпрянула и рассвирепела. Глаза опасно сузились.       — П-правда... — продолжил мальчик, запинаясь. — С тобой не должны были так поступать.       — Ты не боишься меня, — произнесла русалка, начав свирепо перед ним извиваться и разводить руками черную воду. Алекша застыл. — Я убью тебя. Твою душу! Ты больше не сможешь жить. Тебе нет в этом мире места, и за это ты поплатишься!       Сирена резко подплыла к нему, схватив в руки лицо, и поцеловала. Жадно. Впилась своими сухими, на удивление, и жаркими губами в губы Алекши, прильнув всем телом. Парень опешил, но словно кем-то ведомый, обхватил талию девушки, прижав к себе, и так же жарко ответил на поцелуй. Его охватил палящий зной, а русалка в его объятиях стала ледяной, как студеная вода, что будоражило сознание и все его существо. Тут он внезапно сам ощутил на себе холодную воду, а затем словно заново вдохнул воздух.

***

      Резко открыв глаза, Алекша понял, что его лицо висит над самой водной поверхностью и с него стекает солёная вода. Он всмотрелся, пытаясь понять, что же изменилось. После нескольких минут разглядывания его осенило: его взгляд стал холодным, почти... безжизненным. Мальчик отпрянул, облизнув лихорадочно губы, и болезненно взглянул на море.       Рассвет пылал, обжигая глаза, но что было чудно: он не отражался на поверхности. Совсем. Морская гладь была темной, синей, холодной. Мир вдруг преобразился. Стало неуютно находиться на берегу, да еще внезапно напала непонятная жажда. Алекша, не долго думая, сложил руки в виде чаши и окунул их в солёную воду, зачерпнув немного. Он сделал глоток и удивился вкусу. Затем еще и еще. Не веря своим страшным предположениям, которые рвались наружу, осторожно опустился в воду с головой и... вдохнул. Ничего не произошло. Алекша резко всплыл от раздирающего его ужаса, учащенно дыша, и неожиданно услышал в глубине своего существа мягкий текучий голос из морских пучин: его звали. Его тело откликалось на зов, и мальчонка испуганно начал пятиться. Влечение усилилось, и когда он был готов нырнуть в воду и скрыться, он услышал хриплый голос.       — Алекша, это ты?       Он обернулся и увидел своего деда. Тот напряженно всматривался в источник звука.       — Да, Феликс. Это я, — Алекша посмотрел прямо на красные точки на рваной полотняной повязке: напоминание о том, что у рыбака когда-то были глаза.       — Ты... пропал, — и старик больше ничего не произнес.       Это были единственные и самые последние слова, связанные с русалками.       Алекша подхватил деда и помог ему добраться до их деревянного домика. Только один раз, на холме, паренек снова взглянул на жаркое красное солнце и манящее холодное море. Он услышал, как оно его снова позвало, и отвернулся.