Вниз по кроличьей норе

Время до вечера тянется сквозь Дика, как нитка сквозь ушко иголки. Еда кажется безвкусной, на экран телефона страшно смотреть, но и из рук выпускать – тоже страшно. Он все ждет, что сейчас позвонит Брюс, потому что откуда-то тот уже знает. Или еще хуже – позвонит Дейзи, и скажет что-то ужасное. Или не позвонит, хоть что-то ужасное и случилось, а у нее, на самом деле, нет его номера, она перепутала. Смена Дика заканчивается через десять минут, но его такси уже здесь. Заходя в липовую забегаловку над больницей, он понимает, что так и не переодел форму. Понимает по округлившимся глазам уже новых громил за все тем же смехотворным столиком. Он с порога выпаливает пароль, но, судя по надвигающимся фигурам и их сжатым кулакам, этого сейчас недостаточно. Да уж, бесчувственное тело через плечо снимает много лишних вопросов, - успевает подумать Дик, - те ребята его даже не обыскали, хоть он и был со стволом. -Ребят, спокойно, я вниз, меня там ждут, - огромная рука уже крепко держит его за предплечье. -Тебя тут точно не ждут. -Серьезно, я не на работе. У меня там брат внизу. Я к Дейзи. Третий пакет с конца, - Дик старается оставаться очень спокойным, и это было бы просто, если бы его сердце и без этого не вылетало из груди последние полчаса, - Вы можете спуститься к ней и спросить, она знает, что я приду. Дик. Она знает. -Буду я еще какую-то врачиху искать, - охранник обращается не к Дику, и даже не к напарнику, а куда-то в пространство, - Может, боссу позвонить? -Он не хочет знать, что тут коп. Поверь мне. Обыщем, если все чисто – хрен с ним. Пароль-то он знает. И куда идти. Да и внизу ребята есть, если что, - и этот взгляд уже для Дика, - он оттуда выйти не успеет. Дик кивает и поднимает руки. Его обыскивают. Все спокойно. Ступеней вниз, оказывается, было не так и много. Людей внутри к вечеру стало даже больше. Дик переводит дыхание, только остановившись перед боксом Джейсона. Тот внутри. Через мутный пластик больше особо ничего не видно. Дейзи нигде рядом нет. Какое-то время, Дик сомневается, входить ли вовнутрь самому. Как и стоило ожидать, в «пакете» неприятно жарко. Дику сразу же хочется выйти и сделать глубокий вдох, но он остается, глаза прикованы к койке. Джейсон выглядит спокойным и, главное, дышит. В руке – катетер и капельница, на лице – маска с тонкой трубкой. Под этим светом красные участки кожи выглядят еще ярче. Дик не может отделаться от ощущения, что все это не взаправду. Человек на койке выглядит чужим. Выглядит слишком…неправильным, сломанным, чтобы быть Джейсоном. Глядя на синяки, шрамы и ожоги, из которых сейчас только и состоит человек под простыней, невозможно поверить, что это – кто-то, кто был частью их семьи. Кто был дорог Брюсу. С кем он позволил этому случиться. Дик знает, что то, что он сейчас думает - несправедливо и подло. Он точно знает, что если бы Брюс мог – он бы спас Джейсона. Но в этом и самое страшное. Брюс не смог. У каждого ребенка наступает момент осознания, что родители – просто люди. Что они тоже ошибаются и не всегда смогут тебя защитить. Дик помнит свой – и расползающуюся кровавую лужу на манеже. Но именно тогда появился Брюс. Он собрал раскрошенную мечту о безопасности и доме, и вернул ее мальчику в ярком трико, которым, на самом деле, так и остался, уже почти тридцатилетний, Дик. Брюс не мог быть как его родители. Как все родители. Брюс не мог подвести своих детей. И смотреть сейчас на доказательство его ошибки, даже хуже, на ее последствия, было просто неправильно. Такого не могло быть. Искалеченный человек перед ним буквально воплощал это чувство потерянной сказки о вечном безоблачном детстве. Потому что просто знать, что Джейсон погиб – было горько и страшно, но это все равно было скорее ужасным несчастьем, которое просто случилось, как случается с людьми в новостях. Видеть его таким – значило видеть в нем каждого из их семьи. И да, со всеми ними случались очень плохие вещи. Но они как будто проходили бесследно. Забывались. Даже Барбара, навсегда оказавшись в коляске, осталась в строю, осталась прежней собой. Мысль о Барбаре заставляет Дика сморгнуть холодное оцепенение и отвести взгляд от койки. Нужно, наконец, поговорить с ней, раз она уже дома. Тим уже виделся с Барбарой, и хотя тут другое, может, она будет готова встретиться и с ним. Где-то сзади начинает неприятно шуршать, и в «пакет» забирается Дейзи с банкой энергетика в руках. -О, ты уже вернулся. Круто. Тебе лучше иметь для меня чертовски хорошее объяснение, что с этим чуваком, - подойдя к Джейсону, она бегло смотрит на капельницу, и немного подкручивает колесико. -Сначала ты. Я ничего не знаю, я просто нашел его. -И привез сюда, а не отправил на скорой? Ну-ну. -У меня были свои причины. Дейз, не тяни, прошу. Она смотрит на него, подняв брови, и демонстративно громко надпивает из банки, перед тем как начать. -Ну он очевидно обгорел, нехило так, но ничего смертельного. Вроде. Будет долго болеть, а потом долго чесаться, если все правильно сделаешь. Туда, конечно, попала куча дерьма и пошло воспаление, но сепсис не должен его убить, я дренировала волдыри и дала ему кучу антибиотиков. Надо будет всю эту красоту много чем мазать, это уже сам покупай, я тебе напишу. -Спасибо огромное, ты – ангел. -Я не закончила, Грейсон. Обезвоживание мне меньше нравится, чем ожоги, так что капельнички – маст хэв этого сезона. И надо будет капать что-то лучше, чем я даю ему сейчас. А то нормально ел он тоже вряд ли, как я понимаю. А у меня очень заниженные стандарты нормального питания. Судя по тому, как он обгорел, думаю, что со слизистой тоже беда. Про ушибы-гематомы я даже не буду начинать. И это то, что самое свежее, как я понимаю? – она снова вопросительно смотрит на Дика. Он молчит, переваривая все, что услышал. Первая радость от того, что сейчас ничего серьезно не угрожает жизни Джейсона, опускается под тяжестью всех вещей, которые Дик обязан сделать, чтоб так и оставалось. -Прием? Слушай, мне не просто так любопытно, хотя и это тоже, но, может, я смогу сделать еще что-то, если буду знать, что с ним блять произошло? Потому что тело этого чувака – это жесть. Оборудование тут – из дерьма и палок, но даже на нем я вижу, что кости у него – ломаны-переломаны, а позвоночник – вообще как знак вопроса. Что за хрень? -Я тоже хотел бы знать, понятно?! – Дик не успевает сдержать ни тон, ни взлетевшую вверх руку, - Я не видел его пять лет, я думал, его вообще в живых нет, и я не могу просто сплавить его в больницу, потому что… Короче, просто не могу. Дейзи пару секунд просто смотрит на него ничего не выражающим взглядом, и пожимает плечами. -Окей. Но ты, как очухаетесь, просвети его где-то на нормальном томографе. Серьезно. Голову там, сосуды тоже. Может быть много интересного. По голове явно били крепко. Дик прижимает пальцы к глазам и негромко выдыхает. Он знал, что Джейсону, должно быть, пришлось несладко, но слышать это сейчас от другого человека - совершенно другое. -Он приходил в себя? -А, да, через пару часов после того, как ты ушел. Сердце Дика сейчас бьется прямо между ключиц. -Что-то говорил? -Нууу… Не то чтобы. Он больше орал. Прям сильно. Точно как тот хаски из мема, видел? Все вокруг начинает немного смазываться. Дик с новой силой чувствует, как же тут душно. Как так может быть, чтобы человек просто кричал? Насколько для такого должно быть больно? У Дика самого бывали ожоги, и он помнил, что это – очень неприятная штука, но чтоб настолько. И почему тогда Джейсон тихо лежал в его машине, хоть и был в сознании, хоть иногда? -Ладно, извини. Я не… В общем, я его по-быстрому седатнула, он и так всех тут напугал, тем более ты хотел, чтоб все было натихую. Поспать ему не помешает, и у меня не так много обезболов осталось, а ему явно нужно будет дофига. -Понятно. А когда он придет в себя? -По-разному бывает, но думаю… - Дейзи посмотрела на крупные детские часы на своем запястье, - если захочешь с ним поболтать, надо будет подождать часа два-три. У меня тут все равно сегодня суточная, так что я присмотрю за ним. Можешь пока смотаться купить нам всяких ништяков, типа сульфапиридина, и побольше феданила. Это если достанешь, а если без рецепта – коданола, но тогда еще больше. Я скину тебе сейчас это, а подробно все распишу, как вернешься. Ну и подумай к тому времени, куда ты его отсюда заберешь. -В смысле? Он не может пока остаться тут? Хотя бы на пару дней? Вдруг ему будет хуже? И нужны же какие-то условия… -Слушай, Грейсон, у нас тут не стационар. Мы в подвале забегаловки. В «пакете». Тут – нет условий. И здесь никто с ним носиться не будет. Мы ресторан на вынос. До семи утра завтра – найди ему частную клинику или еще что. Можешь вообще домой забрать, ухаживать за ним еботно, но не сложно. Я все распишу, - ее, подскочивший вначале, голос становится чуть мягче, - серьезно, это все, чем я могу помочь. Я и так всунула его кровь на анализ без очереди, к утру Клайв мне как раз скинет результаты и будет точно понятно, что делать дальше. Ты справишься. Ты уже чуваку жизнь спас. Проваляйся он такой еще день-два – и все. Дик безрадостно улыбается поджатыми губами, и кладет руку сверху ладони Дейзи, оказавшейся на его плече. -Я понял, Дейз. Я решу что-то. Спасибо тебе огромное. И напиши, сколько я тебе должен. Я буду с лекарствами через пару часов. Оказавшись, наконец, на улице, Дик просто стоит с закрытыми глазами и подставляет горящие щеки прохладному ветру. В голове у него до противного пусто, хоть она и кажется ужасно тяжелой. Но это всего лишь на пару минут. Было бы так просто позвонить сейчас Брюсу и оставить Джейсона в медицинском крыле пещеры. Или хотя бы попросить денег. Брюс не будет спрашивать зачем. Но отследит все платежи. Дик знает, что уже принял решение, и сейчас пытается отговорить себя от него. Но все его правильные варианты и возможные решения разбиваются о тихое, виновато-самодовольное осознание – «но он доверился тебе». И оно холодным снежный комом катится вниз, из горла через сердце, и плюхается где-то в животе, сводя его спазмом. «Ты уже спас ему жизнь». «Ты можешь исправить его ошибку». «Ты хоть раз можешь сделать что-то сам». Заходя в аптеку и сжав в руке последнюю наличку, Дик вспоминает о парне, который и навел его на Китайский квартал в поисках Джейсона. Он же тоже что-то говорил о лекарствах. Может, в квартире что-то осталось. Это поможет им с Дейзи понять, что может быть нужно еще. Да и вообще осмотреться там будет полезно. Если Дик собирается ввязываться в это, он хочет знать о прошлом Джейсона хоть что-то. До квартиры можно бы и пройтись, но жаль времени, и Дик запрыгивает в полупустой автобус на одну длинную, полную сомнений остановку. Когда Дик заходит в незапертые двери на третьем этаже, то сразу понимает – в квартире уже кто-то побывал. Все пустые бутылки с пола исчезли, все шкафчики на крохотной грязной кухне раскрыты, матрац перевернут и распорот. Дик понимает, что ничего не мог сделать, но тянущее чувство разочарования все равно разливается внутри. Он знает, к кому идти за пропавшим, только знать бы еще, что искать. Единственное, что вроде осталось нетронутым – ворох бумажных карт на полу. Дик вертит в руках каждую из них, как будто прикосновением может заставить рассказать хоть что-то важное. На большую часть явно что-то разлилось. На обороте одной есть текст, написанный от руки, но буквы расплылись в нечитаемые мутные линии. Дик складывает бумагу в несколько раз и прячет в нагрудном кармане. Еще раз обойдя все небольшое жилье, он спускается на первый этаж. Теперь, стуча в хлипенькую дверь, Дик рад, что остался в форме. -Мистер Ченг! Мистер Ченг, отрывайте, это офицер Грейсон, полиция Готема! За дверью напряженно тихо. У Дика нет на это ни времени, ни сил. -Мистер Ченг, я советую вам сохранить время и мне, и себе. Если я приду сюда завтра с ордером, вы будете занесены в базу по месту жительства, и ваша прописка будет проверена. Дик ненавидит манипулировать невежеством и страхом людей, но работа с Б, даже больше чем в полиции, научила действенности этого метода. А сейчас ему нужно быть убедительным. После еще двух громких ударов в дверь, она приоткрывается. -Что вы от меня хотите? Я ничего там не брал, оставьте меня в покое! -Я знаю, что это неправда, мистер Ченг, и я хочу только вернуть важные улики, ничего больше. Старик в красном затертом халате уже стоит в дверном проеме и смотрит на Дика колко и недоверчиво. -Какие такие улики? Бутылки что ли пустые? Да забирайте, пожалуйста! Все забирайте! – Ченг начинает махать руками, - А еще корчил из себя порядочного, а как же! Хоть всё тут выноси, вдруг тоже у того бандита лежало, правильно! Дик устало выдыхает. -Послушайте, я правда не хочу доставлять вам больше проблем, чем нужно, но мне необходимо знать, что было в той квартире. -Ничего не было. Стекло одно, говорю же. -А техника? Ноутбук или телефон, может, рация? – судя по тому, как жадно сузились глаза старика, становится понятно, что хоть сколько-нибудь ценные вещи добровольно у него уже не отнимешь. -Ничего такого. -А были в квартире какие-то медикаменты? Лекарства? Ченг на секунду опускает глаза и трясет головой. Дику достаточно. -Нет. -Мистер Ченг. -Нет. -Послушайте, это очень важно. Человеку, который был в той квартире, очень плохо. Мы не знаем, что с ним случилось. Возможно, лекарства очень нужны ему. -Знаете, мой народ верит, что нельзя вмешиваться в судьбу человека. Все идет, как идет, кто я такой, чтоб что-то менять. -Но вы уже вмешались, мистер Ченг. Если бы не ваш звонок, он уже мог бы быть мертв. Вы спасли человеку жизнь. И теперь, это может быть впустую. Старик хмурится и мнется, не говоря ни слова. -К тому же, пока вы найдете, кому их продать, лекарства могут испортиться. -Жди здесь. Провожая взглядом красный халат, Дик радуется, что смог выиграть у судьбы в лице старого Ченга хоть что-то. Барбара лежит в своей квартире. Она слышит ритмичный шум в ухе, прижатом к подушке. Она пытается дышать глубоко и медленно. Она слышит, как рядом жужжит телефон, но знает, что не ответит. Барбара больше не может спать, но и вставать совершенно не хочется. В голове проносятся отрывки разговоров с людьми, которых нет в комнате. Которых не хочется видеть больше никогда. Отрывки разговоров, которых не было, или которые пошли не так. Когда она останавливает себя, понимая, что все ее тело напряжено и брови сведены, мысли, как будто в отместку, проигрывают звук выстрелов. Один раз, или два подряд. Барбара обрывает и это. Это бессмысленно. Это глупо. Когда в тебя действительно стреляют – это кое-чему учит. Например, тому, что по-настоящему больно не сразу. И что один выстрел может тебя убить, а два – поломать. Барбара говорит себе, что с ней не случилось ни того, ни другого. Под одеялом душно и во рту противно сухо. Надо было хоть иногда пить еще и воду вчера вечером. Сама виновата. Барбара хочет встать и, наконец, заняться делом. Начать выслеживать этого подонка. Этот уже просто так не уйдет, хватит. Барбара приняла свое решение. Вот только сегодня у нее опять не получается встать.