Вниз по кроличьей норе

Хоть работы по фильтрации токсина все еще продолжались и обещали затянуться минимум на месяц, городской транспорт запустили уже через три дня после атаки Рыцаря Аркхема. Комендантский час сняли через два дня. Об эвакуации никто серьезно даже не говорил. Люди все продолжают доходить до больниц с огнестрелами, шестнадцать из двадцати выездов на вызов полиции – повешенный, застреленный или обгоревший самоубийца, найденный родственниками. Сент Капулло забит старыми знакомыми и новыми лицами – как ни как, весеннее обострение, вы же знаете. Люди на улице заходятся кашлем и таращат глаза или испуганно оглядываются по сторонам. Но все в порядке. Угрозы городу нет. В конце концов, такой уж настоящий воздух Готема. Вырвать из земли огромные корни и проложить новый асфальт мэр обещал к следующему рождеству. А пока – объезжать через Миагани. Несколько газет написали, что Бэтмен поймал этого психа. После каждой заметной встряски в Готеме выходят такие статьи, неважно – правда это или нет. Людям нужно как-то засыпать ночью. У Готем Сити Ньюз сегодня передовица с фото и интервью парня из армии Рыцаря Аркхема. «Он обещал нам новую жизнь, а сам просто тронулся из-за мыши». Дик так и не купил эту желтую газетку, но продолжал прокручивать в голове заголовок, возвращаясь после еще одного изнурительного дня в форме. В газете вряд ли может быть что-то, чего он еще не читал в протоколах допросов. Чтиво было занимательное, но однообразное, и теперь выдержки из россказней об «эпичном проебе Рыцаря Аркхема», как выразился один из заключенных, не выходят у Дика из головы и по дороге домой. Остановившись, вагон мерно раскачивается из стороны в сторону, и Дик рассматривает серые неподвижные многоэтажки. Он не может прогнать мысль, что в одной из них, сейчас, может быть Джейсон. Он может быть ранен. Ему может быть нужна помощь. А еще он – мудак, заставивший многих людей страдать. Уже который день после своей дурацкой выходки. Заставивший страдать Брюса. Конечно, наверняка он пережил что-то абсолютно ужасное, и теперь не может с этим справиться. И они должны помочь, а не осуждать. Но чем тогда отличается Двуликий? Мистер Фриз? Светлячок? Может, даже Джокер? Количеством убитых и раненых? Сколько тогда можно убить и остаться «своим»? Дик одергивает себя и неловко ерзает на пластиковом сидении. А может, у Джейсона все схвачено, и в Готеме его уже и след простыл. Уже два дня разномастные головорезы твердили и Найтвингу, и офицеру Грейсону, одно и то же – никто ничего толком не знает о Рыцаре. Разве что обычные байки, которыми обрастает каждый приметный новичок в Готеме – одни говорили, что он поехавший наемник, другие - что он жестко сидит на наркоте, третьи - что у него все лицо раскурочено, вот он и ходит в шлеме. Все это могло быть правдой, но ничем не помогало Дику сейчас. Только занимало в его тревожных мыслях заметное место. В целом, мелкий и средний преступный мир Готема говорил о Рыцаре с опаской и неприязнью – парень появился из ниоткуда, наделал шума и сорвал кучу чужих планов. Если бы только они искали с Бэтменом вместе. Если бы он хотя бы точно знал, что произошло. Но Брюс – это Брюс. «Это больше не тот Джейсон, которого мы знали». Ну и что? Сложно остаться прежним после того, что случилось. Хотя, оказывается, они не знают, что случилось. Дик вообще не уверен, что когда-то действительно знал Джейсона. Когда он только появился в поместье, Дику не особо хотелось всматриваться в свое, еще не отпустившее его до конца, прошлое через кривое зеркало. А потом были Титаны – и он не видел ничего, кроме миссий, которые давали почувствовать себя таким умным и важным. И кроме Уолли, к которому Дик не давал себе почувствовать ничего, но получалось не очень. Какими бы ни были его виноватые оправдания, он знает, что не стал Джейсону тем старшим братом, которым должен был, и которым потом изо всех сил старался быть для Тима. По тем коротким встречам, что у них были, Дик помнит Джейсона просто напуганным ревнивым подростком, который всегда все хотел сделать сам. Который ни с кем не хотел делить внимание Брюса. Действительно ли так много изменилось? Захлебнувшийся за ночь террор Рыцаря Аркхема был хорошо спланирован и, если бы Джейсон не затеял все это только ради встречи с Брюсом, Готем сейчас был бы у него в руках. Собрать и заставить работать всех этих наемников как слаженный механизм, мог только тактически подготовленный сильный лидер. С кучей денег, конечно. Такая техника не берется напрокат. Брюс уже наверняка занимается тем, что анализирует возможный след Джейсона в криминальных группировках и военных конфликтах в небольших странах. Но Дика все-таки больше волнует его след в Готеме в этот самый момент. Он должен узнать, почему Джейсон пять лет скрывался от своей семьи, и вернулся в город, заливая его страхом и хаосом. Почему он связался с Пугалом и похитил Барбару. Почему его брат носит имя и маску, напоминающие о настолько больном месте. Дик должен узнать. Он должен найти Джейсона, хотя бы в этот раз. Потому что пока он этого не сделает, каждый день, засыпая после безуспешных поисков и расспросов, Дик будет прокручивать за закрытыми веками все ужасные вещи, которые могли, и наверняка случились, с его братом. Этих дней неумолимо становится больше. Когда рация в патрульной машине начинает хрипеть, Дик подскакивает ото сна. Ему нужно пару секунд, чтобы понять, где он и что происходит, и еще чуть-чуть, чтобы сосредоточится на знакомом голосе диспетчера - «... в Китайском квартале. Дед говорит у него на верхнем этаже какие-то крики дикие, вроде мужские, один голос. Говорил как-то путанно, наверняка тоже газонутый, так что можете не спешить, но проверить надо. Пятьдесят второй, ребята, возьмете?» Дик нажимает на кнопку раньше, чем успевает подумать зачем. -Сорок третий, прием, мы заедем, - Коллинс смотрит на него как на сумасшедшего. «Принято» - шипит рация. Лесли рада, что так просто сплавила мертвый вызов. Может, мальчики и не поедут, но это уже не ее проблема. Разве что дед по новой начнет наяривать через час. -Ты чего, Грейсон? Совсем того? Я как раз поесть собирался. Ты вон вообще дрыхнешь. А туда тащится минут двадцать! Приснилось чего? Дик судорожно соображает, зачем он это сделал, и что дальше. В конце концов, он уже осматривал несколько нычек в Чайнатауне, и все были пустышками. Подручные Рыцаря указывали и на другие районы, но был один малый, который божился, что забирал какие-то лекарства для босса именно оттуда. Чем черт не шутит. -Н-нет, нет, у меня там есть дело, – почти не врет Дик, – Давай, я сам быстренько смотаюсь, а потом тебя подберу? Обед с меня. Коллинс ухмыляется и пожимает плечами. -Эх, знал я, что не такой уж ты весь из себя и праведник. Ну раз так…Выкинь меня за углом, я с Агнес поворкую в «Плошке». -Заметано. -И счет тебе выставлю! Бывай, не задерживайся, – Рик вылезает из машины, слегка задев Дика плечом, и он пересаживается за руль. По адресу, присланному диспетчером – полуразрушенный трехэтажный дом с глухой боковой стеной. Он даже не смотрел в этой части квартала. Когда Дик стучит в двери обеспокоенного старика и представляется, то ответа все нет и нет. Дик повторяет еще раз и собирается уходить, мысленно считая до пяти. На тройке доносится глухой хриплый голос. -Слышу, слышу. Нечего колотить. Хорошо, что приехали, но я вам не открою. Не доверяю я вам, свиньи. Наверх вон идите, разберитесь, там страх, что творится, орет да орет, спать невозможно. То тихо, а то – как начнет. Уже пару дней как. Чего стоишь, офицерчик, иди, иди глянь уже. -Сер, как я могу к вам обращаться? -А зачем это тебе? -Как хотите. Звуки прямо над вами? За дверью слышится какая-то возня и неуверенный вздох. -Чен я. Широнг Чен. Дик закатывает глаза и сразу ругает себя за это. Он замечает, что продолжает говорить своим «полицейским голосом» – явно громче, чем нужно, чтобы было слышно через чуть ли не картонную дверь. -Очень приятно, мистер Чен. Вы слышали крики прямо над вами? Там все квартиры жилые? -Да какие там. Никто в этих развалинах уже жить не хочет. Сил никаких не хватит. Уже лет пять как все посъезжали, во всем доме я один, да пьяница этот проклятый, и бедные Люси с Мин на первом. Это чужой кто-то. Иди, глянь уже, да выдвори этот ужас отсюда…Может, человеку помощь нужна. Дик поднимает брови и, уже развернувшись, бросает свое дежурное «спасибо за бдительность» закрытой, обтянутой красным дерматином, двери. Ступени на третий этаж местами разрушены, на стенах лестничной клетки корявые граффити. Дик сразу подмечает выбитые окна и незапертые пожарки в конце коридора. Двери в квартиру сверху от мистера Чена можно назвать незапертыми, потому что части из них вообще нет. Дерево кое-где обгорело, и ручку можно достать с обеих сторон. Дик чувствует, что делает это совершенно напрасно, но все же осматривает пустую заброшенную квартиру. Некому тут кричать. Скорее всего, единственный, кому здесь нужна помощь – это напуганный одинокий старик снизу. Просто для очистки совести, Дик осматривает еще две незапертые квартиры слева, но они тоже пустые и затхлые, без каких-либо следов недавнего присутствия. Даже странно, что никто не засквотил это место. Возможно, он покажет его Лейле, когда увидит ее на улице следующий раз. Уже на ступенях, взгляд Дика еще раз цепляется за пожарный выход. Он коротко ухмыляется сам себе. Что ж, наверное, стоит уже доделать все до конца, хоть на тебе и полицейская форма. Он стучит в последнюю на этаже дверь и, выждав традиционные сорок секунд, дергает ручку. Дверь не поддается. И второй раз тоже. -Полиция Готема, открывайте! – гремит Дик, и думает, что он, конечно, везучий, но когда это все было так просто? Он налегает на сырое дерево двери, но вынести ее не выходит. Дик пробует снова. Плечо уже ощутимо ноет. На двери явно есть несколько замков покрепче нее самой - на поверхности уже появилась заметная вмятина. Дик останавливается подумать. Можно, конечно, попробовать палить из табельной пушки и насмерть напугать всех, кто в доме. А можно родиться импульсивным акробатом. Окно разбить проще. Дик подбегает к открытой пожарке и легко выбирается на крышу. О том, что будет, если кто-нибудь его увидит, он думает, уже высчитывая окна. Что ж, ничего трудного, если его выдержит железная труба. «Что ты творишь, Грейсон?» – стучит у Дика в затылке, когда он бьет по железке ногой. Гудит, но не отрывается, уже хорошо. Повиснув на трубе и оттолкнувшись, он вдруг ловит себя на том, чего не делал очень давно: Дик мысленно выкрикивает «Трикети-ха!» – бессмысленную фразочку из их цирка. В детстве он всегда повторял ее перед прыжком. Даже первое время с Бэтменом не мог от нее отделаться. А потом как-то забылось. И тут вдруг. Не то чтобы Дик действительно успевает себе удивиться – звук выбитого стекла под подошвами отвлек. Внутри оказывается ужасно душно, пахнет сыростью и чем-то тошнотворно сладким. Дик знает этот запах. -Черт, только не это, – думает он, пересекая крохотную кухню в два шага. Где-то в глубине квартиры слышится громкое тяжелое дыхание, и Дик облегченно выдыхает сам. Воздух в чьих-то легких буквально свистит. Дик идет на звук, натыкаясь на пустые бутылки и какие-то коробки на полу, дергает двери в спальню, не опуская пистолет, – в пустой комнате только матрас и грязные простыни. Хрип где-то дальше. -Кто здесь? Вам нужна помощь? Ответа нет, но дыхание стало больше похоже на сдавленный стон. Наконец, Дик замечает открытую дверь в конце узкого длинного коридора. «Кто вообще так планирует квартиры?» - последнее, что он успевает подумать, перед тем, как все из головы выбивает запах. В маленькой, когда-то белой, железной ванне полулежит человек, с темными волосами и очень красной рукой. Когда Дик подбегает ближе, становится понятно, что она вся в крупных волдырях. Некоторые уже лопнули и оставили глубокие впадины на влажной уязвимой коже. С руки он переводит взгляд на еще лиловые синяки на груди, боках и бедрах, кое-где они наслаиваются на следы от других ожогов и толстые рубцы шрамов. Дик на автомате включает рацию. И сразу выключает. Он не узнал бы, но слишком многое сходится. Голубые, хоть и покрасневшие, глаза как будто горят на сером лице. А под ними, слева, выпуклая, белая буква J . Дик почти случайно закрывает ее большим пальцем, когда поворачивает лицо человека в ванной к себе. -Джейсон, это ты? Джейсон?! Сухие губы закрываются и открываются, человек что-то хрипит, но Дик не разбирает. Чем дольше он смотрит, тем живее в памяти становится злой неловкий подросток из прошлого. -Джейсон, я помогу, это Дик, Дик Грейсон, сейчас, я только… – у него проходит первый шок, и Дик наклоняется ближе, вслушиваясь. -Не говори Брюсу, пожалуйста, не говори Брюсу… -Да о чем ты, ты же… Джейсон повторяет это снова и снова, широко распахнув глаза и еле заметно мотая головой. Дик не уверен, что видит в его глазах узнавание, они смотрят куда-то мимо, но пересохшие и полопавшиеся губы продолжают шептать то же самое. Дик мотает головой и достает из кармана телефон. Он уже заносит палец над зеленой трубкой. Но не опускает. На секунду он закрывает глаза и хватается за волосы на макушке. -Да твою ж мать! – тихо ругается он. Дик не вовремя успевает вспомнить Мэрри Холл, дочь того адвоката. В прошлом году это они с Саммерс нашли девочку, и хоть она просила не говорить отцу, и вообще оставить ее в покое, привезли в участок. Мэрри не говорила в чем дело, и они решили, что спасают просто еще одного бунтующего подростка. Взволнованный папа приехал через двадцать минут. А через неделю девочку в пустой квартире нашли мертвой. Дик знает, что это не та ситуация. Что здесь все по-другому. Но не заставляет себя нажать на кнопку. Когда Джейсон придет в себя, то вряд ли будет рад попасть в неприступную крепость к человеку, из-за которого он в полубреду лежит в обгаженной ванной с обожженными руками. И вряд ли станет когда-то правда доверять человеку, который привез его туда против воли. Это явно не то, с чего стоит начинать строить отношения заново. Если Джейсон выживет, конечно – он еще раз окидывает взглядом ожоги, кое-где уже начавшие гноиться, синяки на боках и под глазами, серую кожу. Трогает явно горящий лоб. Дик кивает сам себе и подскакивает на ноги, бежит в спальню – стащить с матраса простынь. Он сначала колеблется, как бы правильно вытащить Джейсона из ванны, чтоб причинить меньше вреда, но, в конце концов, просто накидывает ткань сверху на него, и подхватывает сначала подмышки, а потом – неловко закидывает неприятно влажное тело себе на плечо. Джейсон слабо дергается и что-то говорит, но слова не разобрать. Тяжело, и Дик немного пошатывается, плетясь по чертовому длинному коридору. За три пролета, он уже такой же влажный и липкий, как Джейсон. Несколько прохожих провожают их к служебной машине округлившимися взглядами, но никто не останавливается. На Дике форма. И это Готем. Хорошо, что из Китайского до Даймонда не так недалеко. Пока они едут, Джейсон на заднем сидении лишь несколько раз вскидывает голову на звуки рации и бормочет еле понятную бессмыслицу, не открывая глаз. Дик несется по еще не забитым дорогам как может и останавливается, лишь чтобы купить бутылку воды. Джейсон пьет с жадностью, и даже почти сам держит ее в руке, и Дик думает, что это хороший знак, пока сзади не начинают доноситься сдавленные утробные звуки. Джейсон успевает свеситься с сиденья вниз, и так он, по крайней мере, не лежит в собственной рвоте лицом. Дик тихо ругается, и надеется, что Коллинс не будет задавать много лишних вопросов. Но от вопросов в голове у него самого никуда не денешься уже сейчас. Как мог Джейсон быть таким глупым? Если он все-таки одумался в конце, почему сейчас настолько боится встречи с Брюсом? До того, что это – единственное, что он смог сказать в сознании. Что если Дик делает огромную ошибку, действуя в тайне от Брюса. А что если работать отдельно вообще было большой глупой ошибкой? – едкий холодный голос внутри всегда на одну секунду быстрее. Дик тяжело выдыхает, и крепче сжимает руль. -Черт, Джейсон, вот обязательно было вести себя как чертов идиот? – сзади все так же слышно только тяжелое дыхание. - Держись, уже почти приехали! – еще два поворота, и они останавливаются напротив старой забегаловки с игровыми автоматами. Заново замотанный в ту же грязную простынь, Джейсон вскрикивает от боли, когда Дик пытается вытащить его из машины. -Тише! Слушай, мне нужно, чтоб ты немного прошел, я знаю, ты не в форме, но ты должен, Джейсон. Соберись, - вместо ответа только кашель и пара стонов. Ждать некогда. «Почему я вообще решил, что это была хорошая идея» - думает Дик, все-таки взваливая на себя прислоненное к машине тело. Он толкает дверь ногой, и выкрикивает прямо с порога: - Жабы, улитки и щенячьи хвосты.* Я к Дэйзи, - двое громил садятся обратно за до смешного маленький, по сравнению с ними, столик у двери напротив, - Вы, ребят, могли бы помочь немного? – охранники переглядываются, и лысый пожимает плечами и супит брови. -Там ступеньки, Фрэнк, нанимались мы им эти туши носить? Фрэнк смотрит на напарника укоризненно. -Ну что ты за человек, Гнойник. Это же больница, мать ее, - добрая душа Фрэнк перекидывает Джейсона себе на плечо, как будто тот – мешок картошки, которой умеет кричать. Дик прикрывает глаза, потягивая ноющую и гудящую спину. Спускаясь по ступням в подвал, он повторяет себе, что у него не было выбора. Обязательное расследование, попытки установить личность, куча бумажной фигни задержат его в нормальной больнице, а он и так пропал на слишком долго. Да и кто знает, что начнет говорить Джейсон, если придет в себя раньше, чем Дик сможет вернуться? Сколько дерьма может выплыть? Даже сейчас он остается угрозой. Черт. Дик ненавидит говорить или даже думать как Брюс, но тот всегда, почему-то, оказывается прав. Из липких мыслей его вырывает холодный свет и резкий запах антисептика. На пластиковых стульях под стеной сидят люди, в ожидании своей очереди. Почти все – иммигранты, некоторые с детьми. Дик сам узнал об этом месте от румынской девушки, которая работала на улицах Бернли. Сюда приходили те, у кого не было документов, медстраховки или желания отвечать на вопросы. Некоторых даже лечили без денег. Пытаться прикрыть это место – значило не только раскрыть чей-то незаконный бизнес и лишить банды Готема возможности по-тихому подлатать своих ребят, но и оставить многих без доступа к хоть какой-то медицинской помощи. Дик хотел думать, что, за время в полиции, уже привык к такому выбору, и научился взвешивать правильно. Но все же, каждый раз закрывая глаза на «необходимое зло», как однажды назвал это Альфред, он чувствовал, что ничего в мире не меняется именно из-за него. Он чувствовал, что предает все, чему его учил Брюс. А сейчас, видя, как тело Джейсона плюхается на железную каталку, он чувствует, что, наверное, предает самого Брюса. -Дальше сам его кати, куда знаешь, - раздраженно бросает через плечо Гнойник, уже шагая обратно к бронированной двери. Дик лишь кивает вслед двум бритым затылкам, и пытается выхватить взглядом хоть одни глаза, не опущенные в пол. Он толкает каталку с притихшим Джейсоном на пару метров вперед, и хватает за предплечье молодого парня в когда-то белом халате. -Ты не знаешь, где я могу найти Дейзи? Она же сегодня работает? – Дик только сейчас понимает, что абсолютно не представляет, что делать, если ее здесь нет. -Эм…Да, она, кажется, утром штопала какого-то отморозка, должна была уже закончить, наверное. Поищи ее возле «пакетов», - парень кивает головой налево и скользит взглядом по каталке без всякого интереса. Дик уже на ходу бросает короткое «спасибо», и спешит за поворот, к большой полупрозрачной конструкции из металлических балок и плотного полиэтилена. Это что-то наподобие маленьких операционных, которые выглядят скорее, как теплицы. И двери на зипперах. Он наталкивается на Дэйзи как раз на повороте. -Хэй, я тебя ищу! Дейз, очень нужна твоя помощь. Срочно. Пожалуйста. -Грейсон! Умеешь появиться вовремя и все испортить. Ладно, идем, - разворачиваясь, девушка с фиолетовыми волосами и пинами на халате, театрально закидывает голову назад, и машет рукой вперед, - нам почти в конец. Не теряй времени, рассказывай. -Я почти ничего не знаю, только что этому всему уже минимум четыре дня, - Дик кивает на Джейсона, а Дэйзи быстрым жестом приоткрывает простынь и только присвистывает. -Я дал ему воду, его рвало, - виноватым тоном продолжает он, –Есть вероятность, что он вдыхал газ Пугала, так что… Ну он может говорить всякое, но ты… -Поняла, не говори – не спрашивай. Может быть буйным? Дик безотчетно трет шею рукой. -Наверное. Я… Да. Может. -За это отдельный тариф. Я знаю, что у тебя есть деньги, Грейсон. -Слушай, я очень спешу, правда. Я должен бежать, но я вернусь, как только смогу. Если вдруг что, звони мне. Эм…Есть где написать? – Дик оглядывается назад и шарит по карманам, хотя там ничего нет. -У меня есть твой номер. -Хорошо. Спасибо огромное. Я рассчитываю на тебя, Дейз. Как только смогу! - уже развернувшись, обещает Дик. А потом останавливается, - С ним же ничего прям совсем серьезного, правда? Дейзи поднимает брови и лопает надутую жвачку, - Да кто ж его знает. Хочешь ответ – оставайся смотри, - она кивает на пластиковую комнату, у которой стоит каталка. Дик колеблется пару секунд и опять срывается к выходу. -Он должен выжить, Дейз, как хочешь, но он должен выжить! «Ей можно доверять,» - повторяет себе Дик на дурацких темных ступенях, вылетая из темной забегаловки, и несясь по темному Южному туннелю к Коллинзу. И даже пока наскоро чистит сидение кучей мокрых салфеток. Он уже подготовил три невероятные истории о том, где его носило полтора часа и все они начинались с кучи извинений, но когда Дик включает мигалку перед витриной закусочной, его сегодняшний напарник выходит вразвалочку, как ни в чем не бывало, а садясь в машину, только небрежно бросает: -А ты не спешил. Сам будешь объясняться с Карен, если что. И с тебя двадцатка. -Конечно. Как договаривались. Спасибо, что подождал. -Да мне же лучше. Но чем блять так воняет в машине? *строчка из детской песенки What are little boys and girls made of?