Сокрушенные

День 395 18:55 Время на мгновение замедлилось, и небольшая улица погрузилась в безмолвие, пока до слуха Гермионы не стали долетать неразборчивые обрывки мужского голоса. После девушка почувствовала, как ее грубо поднимают за искалеченное ранее при взрыве предплечье, отчего Грейнджер поежилась. Вернув сознание на место, девушка вспомнила, что на них напали пожиратели, когда орденовцы занимались мародерством в разрушенном месяцами ранее Белмонте. Здесь давно никто не жил, а Орден остро ощущал нехватку обычных спальных принадлежностей и еды. Трансфигурировать было уже нечего, на покупку не выделялось средств, поэтому оставалось лишь в согласованные со Штабом дни отправляться на вылазку в подобные места. Первое время Гермиона чувствовала себя ужасно, словно она была воровкой, поэтому постоянно вызывалась оставаться на посту караульной. Шатенка не могла пересилить себя брать чужие вещи, но позже все же смирилась. Так было необходимо. Сегодня на посту была Парвати, которая только и успела, что вскрикнуть от неожиданности так громко, насколько были способны ее связки. Пожиратели появились из неоткуда, без предупреждающих сигналов. Не долго думая, они начали взрывать все здания в округе, в попытке заставить орденовцев повылазить из своих временных укрытий, как крыс. Гермиона как раз пробиралась по завалам небольшого одноэтажного дома, когда ее накрыло взрывной волной и выбросило в разбитое окно на улицу. — Герми...на! Ты меня слыши...? Нуж...о убираться! Голос все еще звучал несколько искаженно, но девушка отчетливо могла разглядеть, что все это время ее тормошил их командир команды, Терри Бут. Юноша был весь в крови, а его шея была исполосована настолько, что с ее левой части свисала небольшая часть кожи, а сам он старался прикрывать этот участок зажатым в ладони куском собственной одежды. — Слышу! Но надо найти остальных. Их благополучно не было заметно из-за груды балок, мебели, валявшейся теперь на улице, и пыли, поэтому волшебники могли немного перевести дух. — Нет, мы рискуем сейчас всем, Гермиона. У нас есть протокол, мы обязаны ему следовать! Бери свою сумку и доставай портключ. — Нет! Это неправильно! — девушку била злость. Пусть она и не стала близка с этими людьми за весь срок сожительства, разве что кроме Парвати, но Гермиона не могла оставить их тут погибать. — Мы должны попытаться! — Гермиона, уходи! Орден на нас рассчитывает, а остальные выберутся самостоятельно! За их спинами уже слышались возгласы приближающихся пожирателей, которые явно были довольны своим взрывным представлением и теперь выискивали тела. — Это... — ...Это разумно, — Бут не дал договорить напарнице, всовывая в ее руки сумку. Уже вечером того же дня они молча сидели за столом на кухне, вспоминая погибшего товарища и целителя, а на деревянной столешнице лежал пергамент с круглой печатью внизу. «Орден вам благодарен! Ваша доблесть заслуживает уважения.

ОФ»

Гермиона трижды перечитывала эти строки и каждый раз не понимала, что в их поступке доблестного. Они убрались с Белмонта, даже не попытавшись помочь друг другу, каждый спасал лишь себя и свою шкуру. Да, с одной стороны им удалось доставить провизию, но с другой погибли их товарищи. А ведь можно было поступить иначе! Вернуться за остальными и отправиться на вылазку днями позже, и тогда все были бы живы! Но нет, никто так не поступил, из-за чего внутри Гермионы вопила совесть. Порой девушка уже не знала, что хорошо, а что плохо на этой странной войне. День 411 22:48 Драко сидел подле матери, что медленно перебирала белоснежные волосы сына длинными пальцами. Впервые за длительное время Малфой-младший не выдержал и вошел в покои Нарциссы в поисках поддержки. Он так отдалился от нее за полгода, что теперь боялся смотреть ей в лицо, но ему было необходимо знать, что мать все также любит его и не считает ужасным человеком из-за всех совершенных поступков. Драко никогда не сможет признать этого вслух, но ему было страшно увидеть в родных глазах порицание. Он мог пережить обвинения от каждого в свой адрес, кроме нее. Мать была единственным человеком, которого Малфой-младший так сильно любил, что даже сам не догадывался насколько. — Драко, посмотри на меня, — ее нежный тихий голос очаровывал и заставлял расслабить напряженные мышцы юноши. Он сделал усилие над собой и наконец поднял стальные глаза, отрывая голову от собственных ладоней. Нарцисса едва слышно ахнула, завидев насколько ее сын был разбит. Не нужно быть хорошим психологом или даже легилиментом, чтобы заметить это. На нее сейчас смотрел маленький запутавшийся ребенок, а не молодой безэмоциональный мужчина, коим она видела его каждый день. Перед ней сидел другой человек. Человек, которого поглощали внутренние терзания. — Как мне помочь тебе? Ее нежная ладонь коснулась бледной щеки сына, а в глазах Нарциссы отразилась его собственная боль. Сердце матери разрывалось на части. Она никогда не хотела страданий своему ребенку. Женщина вложила всю свою душу в воспитание Драко, подготовку его к светлому будущему, в котором он бы смог достичь высот с его интеллектом и статусом, а по итогу она получила молодого мужчину с переломанной судьбой и безжизненным стальным взглядом. — Просто живи. Этого будет достаточно. От его слов на сердце женщины появился еще один болезненный рубец. Драко смотрел на нее так отчаянно с грустной полуулыбкой на губах, что Нарциссе пришлось шумно выдохнуть и прикрыть веки на несколько секунд, чтобы из ее глаз прямо сейчас не полились горькие слезы. — Конечно, мой мальчик, я тебе обещаю. Драко позволил себе лишь на мгновение прижаться щекой к теплой ладони матери, посидеть еще немного с Нарциссой в тишине, а затем он покинул покои. День 432 20:10 — Орел. — Решка. Привычный звон золотой монеты донесся до людей, стоявших в небольшом кругу. Сегодня Штаб прислал координаты одного из лагерей пожирателей, о котором донес вновь обретенный информатор, а группы Люпина и Кингсли отправили в самое пекло по наводке, от чего руки непроизвольно дрожали даже у опытных бойцов. Идти в логово врага было всем не по себе. В момент, когда монета заветной стороной упала на землю, Гермиона начала сомневаться в действенности молитв, обращенных Мерлину. На небольшом куске золота отчетливо виднелся Орел, который говорил о том, что команда Терри Бута, пополнившаяся ранее еще пятью волшебниками, бросится первой на рожон, а вторая команда зайдет с обратной стороны для того, чтобы сомкнуть круг. — Ну-с. Чего стоим, кого ждем? Выдвигаемся, — раздался уверенный голос Бута. Пусть Грейнджер и не знала его достаточно близко, но все же некоторые детали успела выучить на общих миссиях, и сейчас она знала наверняка – их командир волновался. Две команды по восемь человек разошлись по разным сторонам. Девушка шла за Парвати и видела, как та засекает время на наручных часах. — Что ты делаешь? — вопрос раздался очень тихо, так, чтобы не создавать лишнего шума и не привлекать внимания. — Эти часы подарил мне отец, — также тихо произнесла Патил. — Я часто мысленно засекала время, пока выполняла все тесты и контрольные, это помогало держать ситуацию под контролем. Отец знал о моей привычке и подарил волшебные часы, чтобы я могла концентрировать внимание только на важных задачах, без дополнительного счета в голове. После этого мои успехи в учебе заметно улучшились, — девушка сделала небольшую паузу, придаваясь теплым воспоминания. — Я нашла их вчера на дне своего рюкзака и решила надеть на удачу. Дальше все шли в полной тишине, стараясь не наступать на сухие ветки. Когда на горизонте стали появляться заветные огни, исходящие, предположительно, от костра, волшебники замерли. Уже отсюда были слышны возгласы и смех пожирателей, отчего внутренности Гермионы скрутило в тугой узел. Она тут же вспомнила того пса с флягой в руках, что оглаживал в воздухе ее щеки. Другие явно вспоминали свои неприятные встречи с прихвостнями Темного Лорда. Все немного трусили, даже те, кто раньше ходил под эмблемой льва, сейчас ощущали склизкое чувство страха по всему телу. Каждый надеялся лишь на то, что вторая группа успеет вовремя обойти лагерь и напасть со спины. Информатор сообщал о наличии в лагере от десяти до двадцати пожирателей, но наверняка он не знал, зато уже через пару минут узнают они лично. — Так. Еще раз повторим план. Делимся. Четверо по левой стороне, остальные по правой. Атакуем все одновременно, так будет больше шансов. Пока мы отвлекаем внимание пожирателей, Патил и Грейнджер проникают в палатки. Следом появится вторая команда. Не забываем, что берем одного-двух в плен, остальных убиваем. Гермиона уже не помнила, когда убийства пожирателей орденовцами перестали быть чем-то сенсационным. Каждый второй теперь хвастался личными достижениями, отчего девушка порой злилась. Ведь, когда она была первой среди выпускников Хогвартса, кто осмелился бросить непростительное во врага, все осуждали ее поступок за глаза, а теперь это считалось привычным делом, что до сих пор сквозило обидой в груди. Ее личный список был явно в два раза меньше многих. Волшебники поделились по четверо и, еще раз сверив детали, отправились навстречу пожирателям. Поначалу они продвигались тихо, как можно дольше оставаясь сокрытыми среди деревьев. Но такие осторожные, тихие и выверенные шаги продолжались недолго. Как только группа волшебников заняла нужную точку и ощутила в карманах джинс жжение монеты, четверка орденовцев бросилась вперед, выкрикивая заклинания и сражая сразу же нескольких пожирателей. Гермиона держалась за спинами двух парней, пока они продвигались к центру лагеря. Девушка замотала головой в попытке оценить обстановку. Сейчас в лагере был пик активности и преимущество было на стороне появляющихся из-за расставленных палаток пожирателей, которых явно оказалось больше двух десятков. Пока кругом творился хаос, Гермиона успешно затерялась среди мужских фигур, влетев в первое попавшееся помещение. Здесь царил полумрак, а шум за пределами палатки был заметно тише, видимо, здесь накладывали заклинания для меньшей слышимости. Сделав глубокий вдох, шатенка быстро прошлась взглядом по кругу. Она заприметила три хлипкие кушетки вдоль каждой тканевой стенки, небольшой котел в самом углу с разбросанными травами и склянками, а также деревянный стол в центре помещения, который сразу привлек внимание девушки. Бросившись в его сторону, Гермиона начала вскользь просматривать бумаги и заметки в попытках найти хоть какую-то стоящую информацию. Кругом валялись лишь незначительные записи и перечеркнутые листы, тогда девушка суматошно стала вытаскивать с громким шумом деревянные ящики, опрокидывая все содержимое на стол. Сердце колотилось от страха, а глаза часто метались в сторону выхода. Гермиона знала, что у нее нет много времени, поэтому движения были резкими и грубыми. Если бы не заглушка на палатке, то скорее всего ее давно бы услышали пожиратели, пробегающие мимо, но пока девушке везло. Заметив потертую тетрадь, вывалившуюся секундами ранее, Гермиона отложила в сторону ящик, хватая руками новый предмет. Пальцы не слушались, из-за чего некоторые страницы не хотели перелистываться, поэтому девушка решила больше не тратить драгоценные минуты и закинула находку в поясную сумку с незримым расширением. Еще раз оглядевшись, Грейнджер выбралась из палатки, тут же сражая зеленым лучом остановившегося напротив нее пожирателя. Девушке потребовалось сделать три глубоких вдоха и выдоха, чтобы выровнять дыхание. Переступив через мертвое тело, Гермиона перебежками направилась в сторону соседней палатки. На этот раз помещение оказалось другим. Здесь стоял лишь большой круглый стол и несколько стульев, некоторые из которых валялись на полу, а по бокам располагалось два комода. На удивление, все бумаги были сложены в аккуратную стопку и лежали ровно по центру, а за ней чуть дальше была раскинута карта Лондона с красными пометками в разных местах. Слишком легко. Все выглядело так, будто Гермионе преподнесли нужную информацию на блюдечке, и это заставляло девушку осматриваться каждую секунду. Она ждала подвоха. Подойдя чуть ближе к бумагам, Грейнджер на свой страх и риск трясущимися пальцами резко коснулась карты и в ту же секунду отдернула руку от пронзающей боли. Проклятие от воров. Эта мысль едва успела посетить кудрявую голову девушки, прежде чем за ее спиной раздался отдаленно знакомый женский возглас. — Чужие вещи брать не стоит. Круцио! Гермионе хватило реакции, чтобы отскочить от летевшего в нее заклинания, после чего она отступила назад, слегка споткнувшись. У входа стояла смутно знакомая девушка с темно-коричневыми волосами, которая медленной походкой двигалась в ее сторону. — Так это опять ты! Неужто не узнаешь старую знакомую? — брюнетка вальяжно наклонялась корпусом в разные стороны, перебирая пальцами основание палочки. — А если так? — ее взгляд переменился и тут же послышался вскрик. — Не убивай меня, прошу тебя! Я так хочу жить! — Депульсо! — Протего! Узнала таки. Перед глазами Грейнджер молниеносно пролетели события двухмесячной давности, когда она упустила пожирательницу, из-за которой ее тогда отчитывал Бут, нашедший Гермиону всю в слезах в мощеном переулке. Сейчас гриффиндорка вновь испытывала те злость и обиду, что и в тот день. — Что, грязнокровка, вынюхала здесь что-то интересное, но не смогла украсть? — Не твоего ума дела. С противоположной стороны от Гермионы раздался неприятный пронзительный смех. — А я смотрю ты самонадеянная. Ворвалась в командирскую палатку, пыталась выкрасть наши бумаги, так ещё и имеешь смелость хамить. Помнится, мне говорили, что ты с Гриффиндора, что ж, это заметно, — брюнетка наклонила голову набок, оценивая шатенку напротив с ног до головы. В комнате витало остро ощутимое напряжение, пока девушки стояли в нескольких метрах друг от друга. Теперь их разделял лишь деревянный стол и пара стульев. — Экспеллиармус! Гермиона предприняла попытку обезоружить брюнетку, но та лишь вновь рассмеялась ей в лицо и наконец облокотилась руками о столешницу. Со стороны они выглядели как кошка и мышь, которая угодила в ловушку. Не выдержав, Грейнджер первой ринулась в сторону пожирательницы. Завязалась драка, в процессе которой обе девушки по неосторожности выронили палочки. Теперь они крушили все вокруг себя в моменты, когда откидывали тела друг друга в мебель. Гермиона старалась выбраться из крепкой хватки брюнетки, что держала ее за волосы, собранные в хвост, и в то же время пыталась скинуть ногами бумаги со стола. Она планировала покинуть палатку с заветной картой, что все еще была недосягаема. — Сука! Получай, — зашипела пожирательница от того, что Грейнджер сумела укусить ту в моменте поворота, а в следующий миг попыталась впечатать гриффиндорку в стоящий по близости комод. С деревянной поверхности от сильной встряски начали падать предметы: свечи, непонятные камни и блюдце, которое тут же разбилось. Брюнетка, не теряя ни минуты, ухватилась за раскиданные осколки и быстро приставила один из к горлу гриффиндорки. От столь резких движений у Гермионы сбилось дыхание, из-за чего ей пришлось сделать глубокий вдох, тем самым цепляясь тонкой кожей за разбитый кусок от блюдца. Шатенка была в проигрышном положении, но она все еще продолжала с упорством отодвигать руками кисть пожирательницы, что с дьявольским сумасшедшим взглядом пыталась прикончить девушку. — Не сопротивляйся, ты все равно умрешь. — Даже..не...надейся, — Гермионе было тяжело говорить, но она набралась мужества и плюнула в лицо противнице, одним коленом ударяя той в бедро. Такой выпад разозлил брюнетку еще больше, и девушка тут же занесла руку для удара, направляя осколок прямо в голову Грейнджер. В следующее мгновение палатку тряхануло, кругом загорелась мебель, а пожирательницу приложило ударом комода, что упал в момент взрыва. Кажется, Гермиона даже успела почувствовать, как лопнулась ее перепонка, и горячая струя крови, обжигающая кожу, прокатилась вдоль шеи. Девушка едва сумела осознать, что произошло. В глазах двоилось, горло пекло от заполонивших пространство гари и пыли, но она все же смогла разглядеть приближающийся высокий силуэт в их сторону. Гриффиндорка отчаянно пыталась нащупать поблизости палочку для защиты, пока ее кожу хлестали языки пламени со свисающей над ней куском ткани от палатки, но все было безуспешно. Черт. Дальше Гермиона уже не помнила, как чей-то мыс ботинка коснулся ноги, а затем чужие руки стали оттаскивать ее тело от завала и огня куда-то в сторону. С каждым вдохом перед глазами шатенки становилось темней, пока она полностью не погрузилась в беспамятство. Ее силы иссякли. 21:34 Резко распахнув глаза, Грейнджер тут же вскочила с места, где до этого лежала, скидывая с себя чьи-то руки и склянки, которые с оглушительным звоном разбились об пол. Гермиона быстро восстановила все фрагменты в памяти и теперь в панике металась по малознакомому помещению. Здесь было темно, за исключением небольшого ряда свечек, что стояли вдоль стола, поэтому девушка не могла разглядеть человека, находившегося с ней в одной комнате. — Отпустите меня! — Девочка, тихо, успокойся, все хорошо! — Я буду кричать! Выпустите! Гриффиндорку сотрясало от страха, замкнутого пространства и неизвестности. Вскоре она осознала, что одно ее ухо ничего не слышит, из-за чего стала метаться еще сильней, пока в какой-то момент не зажалась в угол рядом с дверью, ручка которой не поддалась ей чуть ранее. Через пару минут, когда девушка смогла перевести дыхание, она почувствовала легкое прикосновение к своему колену, заставившее ее вскинуть голову наверх. Напротив Гермионы стояла женщина в медицинском халате с таким же страхом во взгляде, что и у шатенки. — Успокойся, все хорошо. Я целительница, лечу твои ожоги и ухо. Я не пытаюсь причинить тебе вреда, — спокойный мелодичный голос слегка помог расслабить мышцы спины, но карие глаза все еще смотрели с настороженностью. — Я вам не верю. — Ты в убежище Ордена. Твой командир Терри Бут принес тебя ко мне, как только вы появились на пороге нашего дома. Послышался стук в дверь, и целительница, взмахнув палочкой, отперла замок. — Все хорошо? Мы слышали крики, — взору девушек предстал Бут собственной персоной. — Да, Гермиона просто пришла в себя и несколько испугалась. Терри кинул беспокойный взгляд на сидящую в углу шатенку, после чего прошел вглубь комнаты, останавившись рядом с разбившимися склянками. — Ты как раз очень вовремя. Посиди с ней, пока я схожу наверх и возьму новые зелья, — целительница медленно поднялась с колен, не став трогать лишний раз Гермиону, а затем удалилась из помещения. Грейнджер все еще сидела на полу, но теперь страх отступал, и в голове девушки зарождались волнующие вопросы. Бут сразу же заметил нахмурившиеся брови подруги, понимая, что та собирается о чем-то спросить, но не стал торопить ее, давая время успокоиться окончательно. — Чт-что... — шатенка прочистила горло и продолжила. — Что произошло? Последнее, что я помню, это драку в палатке, взрыв, огонь и чей-то силуэт вдали. — Пожирателей оказалось чуть больше, чем мы планировали, поэтому Дэвис не рассчитал сил и бросил мощное взрывное, которое разнесло половину лагеря. Оно должно было попасть во врага, но в последний момент Роджера толкнули со спины, и заклинание срикошетило в палатки. Тебе повезло, что ты находилась в одной из дальних. — Ты меня спас? — Я? Нет, — Терри оперся руками на столешницу, выставив их назад, а взгляд устремил на девушку, что находилась в замешательстве. — Тогда кто? — это был самый главный вопрос, ответ на который Гермиона хотела знать, чтобы поблагодарить того человека, что спас ей жизнь. — Малфой. В комнате воцарилась тишина, пока Грейнджер в недоумении уставилась на командира в ответ. Эта новость не хотела укладываться в ее голове. Это было просто нереально. — В каком плане Малфой? — Не смотри так на меня, я сам был удивлен, когда увидел, что он вытащил тебя. Я как раз бросился в сторону палаток, но, как ты уже знаешь, меня опередили, — Терри умолк, позволяя девушке переварить услышанное. Она все еще была слаба, поэтому он старался выдавать информацию частями. — Допустим. И что потом? Ты убил его? — Кого? Малфоя? — Бут отодвинулся от стола и, достав палочку из брюк, зажег погасшую свечу. — Нет. Он не видел меня, но явно собирался убраться, поэтому я оглушил его. Такая птичка, как Малфой – очень ценный экземпляр. Мы взяли его в плен, он сейчас в подвале дома. Еще он убил Захарию. Гермиона не знала, что испытывала внутри в этот момент. Гнев или сожаление от того, что человек, пытавшийся ее однажды убить, а потом спасти, остался жив, убил их товарища и члена команды, да еще и находился с ней под одной крышей. Она погрузилась в собственные раздумья и не заметила, когда в комнату вновь вернулась целительница, а Бут удалился, чтобы не мешать, обещав навестить напарницу утром. — Гермиона, если ты успокоилась, давай вернемся на кушетку, я продолжу работать над ранами. Грейнджер безмолвно поднялась из своего небольшого убежища и тихо присела на прежнее место. Только сейчас она ощутила жуткое жжение на верхней поверхности бедра левой ноги и на руках. Девушка лишь изредка задавала женщине вопросы, касающиеся ее слуха и здоровья, остальное время они сидели в тишине. Целительница была сосредоточена на ранах, а Гермиона на собственных мыслях. Уже в глубокой ночи шатенке вновь приснился злосчастный шкаф, из которого опять показалась платиновая голова, и уже во сне девушка понимала, что когда она проснется, ее личный кошмар все еще будет находиться в подвале их убежища. День 433 7:14 Пробуждение вышло довольно неприятным, ведь Гермиона проснулась в холодном поту после того, как второй раз ей приснился кошмар, где она сгорела заживо в той палатке. Теперь, когда лучи солнца попадали сквозь небольшое круглое окно, девушка наконец смогла разглядеть комнату, где находилась. Видимо, это было небольшое больничное крыло дома, где они оказались. По другую сторону также стояла еще одна кушетка, но та пустовала, Гермиона здесь была одна. Заметив небольшое карманное зеркало на столе, девушка протянула к нему руку, при этом поморщившись от ноющей боли еще не до конца затянувшихся ран. Ей было интересно посмотреть на то, как она сейчас выглядела. Первое, что бросилось в глаза, это серый оттенок лица и заострившиеся скулы шатенки. Повернув голову чуть в бок, она разглядела небольшие остатки крови возле уха, что сразу напомнило о временной глухоте. Чуть опустив руку, Гермиона смогла рассмотреть и ту царапину на шее, что оставил осколок от блюдца. В общем и целом, шатенка выглядела потрепано. Не чрезмерно плохо, но и не хорошо. Громко захлопнув зеркало и отложив его в сторону, Грейнджер решила отправиться за пределы комнаты. По всей видимости, многие еще спали, поэтому кухня и гостиная пустовали, но девушку интересовало не это, а совсем другое. Та деревянная дверца, что вела прямиком в подвал, стояла перед глазами уже пару минут. Гермиона пару раз даже подходила к ней в попытке открыть, но в последний момент отдергивала кисть. Она была не готова увидеть его прямо сейчас. 10:30 Когда весь дом наконец проснулся, то первой, кого заметила шатенка, была Парвати, что тут же бросилась к ней с объятиями. Она что-то тараторила об удаче и часах, подаренных отцом, о собственном страхе и о том, как переживала и плакала из-за подруги, когда ее принесли в убежище. Гермиона впервые за то время, что была частью новой команды, почувствовала вину за то, что считала себя одинокой и никому ненужной среди этих людей, намеренно не пуская их в свою жизнь. Она увидела, что Патил считает ее чуть ли не единственной подругой на этой войне, и от осознания совесть болезненно кольнула шатенку где-то внутри. — Парвати, прости меня... — За что? Глупая, за что ты извиняешься? — Просто за все. Гермиона даже не успела сказать, что-то еще, ведь Парвати вновь притянула ее в свои объятия. Порой шатенке казалось, что она не заслуживает всех этих людей вокруг себя. 13:00 После того, как все успели поесть и разбрестись по дому выполнять дела, Грейнджер наконец решилась подойти к Терри с волнующей просьбой. — Могу я спуститься вниз? — голос звучал неуверенно, но Гермиона знала, что хочет увидеть его и посмотреть ему в глаза. — Для чего тебе это нужно? — Не до конца еще понимаю зачем, но мне оно надо. Бут пытливо глянул на девушку, словно пытаясь понять, что у той творится в голове, но, видимо, не найдя нужных ответов, мрачно кивнул головой. — Через пятнадцать минут я и Роджер спустимся к нему немного поболтать. Ты можешь пойти с нами, но особо не светись и держись рядом с выходом. В назначенное время Гермиона уже ждала напарников около нужной двери, нервно выгибая пальцы рук. Юноши подошли буквально через минуту, и все трое поочередно спустились вниз. В подвале царил мрак, а кругом раздавались звуки капающей воды, дом протекал. В дальнем углу находилась одноместная решетка, за которой сидел на стуле молодой мужчина, скрестив руки на груди. Малфой был лишен палочки, а кисти опоясывало защитное заклинание, из-за которого тот не мог развести конечности в стороны. Он не соизволил поднять головы, когда трое орденовцев оказались неподалеку, продолжив смотреть в одну точку перед собой. Со стороны создавалось впечатление, будто Драко вовсе спит, но так казалось лишь на первый взгляд. — Малфой. Бут ударил ногой по основанию решетки в попытке привлечь внимание пожирателя, но тот даже не дернулся, зато Гермиона тут же поежилась от громкого голоса командира и бренчащих прутьев. Девушке пришлось обхватить себя руками, чтобы те не тряслись. — В школе ты был, определенно, разговорчивей. Грейнджер не вслушивалась в вопросы, которые задавали Бут и Дэвис Малфою, а лишь пыталась разглядеть его лицо, скрытое белыми прядями волос. Она вновь прокручивала в голове все их малоприятные встречи за последний год, пытаясь разгадать какую-то загадку, известную лишь ей одной, и пока результатов не было. Гермиона не заметила, когда их взгляды встретились, от чего по телу пробежал холод. Его стальные глаза бесстрастно смотрели куда-то сквозь нее, поэтому девушке даже подумалось, что Малфой ее не видит, но это было не так. Он видел и смотрел. Шатенка не могла разглядеть эмоций школьного врага, но стоило признать, что даже такой безэмоциональный взгляд вызывал неприятные ощущения. В какой-то момент Гермиона осознала, что в подвале царит тишина, а все трое смотрят на на нее саму. Она не могла сказать, что стало тому причиной, ведь последние минут десять находилась за пределами всего происходящего. Девушка бросила вопрошающий взгляд на Бута, пытаясь понять, чего от нее ждут. — Я говорю, ты хотела его о чем-то спросить? — Терри с осторожностью кивнул в сторону Малфоя, продолжая смотреть на растерявшуюся напарницу. Гермиона отрицательно закачала головой и, разворачиваясь на пятках, спешно направилась к выходу из подвала, когда ее нагнал ледяной голос где-то за спиной. — Что, Грейнджер, язык проглотила? Малфой все также сидел на стуле, сложа руки на груди, только теперь его голова была поднята чуть вверх, что позволяло лицезреть не только глаза молодого мужчины, но и большую часть лица. — Нет. Это было первое и последнее слово, брошенное шатенкой, после чего та стремительно покинула помещение. 15:40 Хлопок аппарации оповестил всех о появлении Люпина, которому еще утром было отправлено письмо с описанием последних событий. Мужчина вскользь прошелся по присутствующим, задерживая недолгий сочувственный взгляд на Гермионе, а затем, подозвав к себе Бута, удалился вместе с юношей в одну из комнат. Грейнджер, повинуясь возродившемуся внутри любопытству, бесшумно оказалась у запертой двери в считанные секунды. Ей никогда не нравилось, что Ремус общается только с Бутом и никогда не берет на собрания остальных орденовцев. Только после их встречи сам Терри рассказывает все, что напарникам следовало услышать. Гермиона хотела быть в курсе всего. — Сколько их в итоге оказалось? — послышался глухой голос Люпина. — Около тридцати, мы особо не считали. Семеро сбежали, остальные были убиты, Малфоя взяли в плен. Девушка периодически была вынуждена задерживать дыхание, чтобы точней услышать слова и не выдать саму себя. — Он что-то рассказал? — Нет, молчит весь день. Мы его даже приложили пару раз, но он все равно не произнес ни слова. Только... — ...Только что? — Сегодня в обед с нами спускалась Гермиона, она была единственной кому он сказал хоть что-то. — Хорошо, не пускайте ее к нему пока что. Как она сама? Я слы.. Девушке не удалось услышать дальнейшего разговора, так как в конце коридора ее окрикнула целительница. — Гермиона, время менять повязки, пойдем, — Женщина тактично промолчала о том, что шатенка в наглую подслушивала разговор мужчин, лишь слегка сдвинула брови и вытянула руку в сторону Грейнджер, давая понять, что ждать она не станет. День 434 6:22 Гриффиндорка рано поднялась с кровати с одной единственной целью: она вновь хотела спуститься в подвал, пока весь дом еще спал. Уже через пару минут Гермиона стояла у знакомой дверцы, оглядываясь по сторонам в надежде, что никто в такую рань не решится пройти по первому этажу. Оказавшись внизу настолько бесшумно, насколько это было возможно, девушка замерла на месте, вглядываясь за прутья решетки. Было как обычно темно, поэтому разглядеть очертания парня с непривычки было несколько проблематично. Гермиона аккуратно прошла вперед, выставив перед собой палочку с еле заметным огоньком на кончике. Ее сердце заметно ускорило ритм, отчего грудная клетка вздымалась в два раза быстрей обычного. Наконец дойдя до решетки, она остановилась, чуть поднимая руку вверх. — Пришла меня убить? От неожиданности Грейнджер отшатнулась в сторону, а ее древко чуть не выпало из руки, но она вовремя смогла удержать его. Малфой сидел все в той же позе, в которой шатенка видела его последний раз. Стул был единственным предметом мебели, расположенном за решеткой, поэтому юноша не сдвигался с места. До того, как до его слуха донесся скрежет ступеней под весом шагов, Драко пытался хотя бы немного поспать, но не вышло, поэтому сейчас веки юноши были прикрыты от недосыпа. — Нет, — Гермиона собрала все мужество в кулак, чтобы голос не подвел ее и не выдал страха, который следовал за ней от самой двери в подвал. В ответ ей было лишь еле слышимое хмыканье. — Зачем ты вытащил меня? Мог дать мне просто сгореть, — девушка решилась сделать шаг вперед. — Зачем, почему... У вас всегда стандартный набор вопросов? Этому учат заведомо в Ордене? — Малфой явно был раздражен, ему не претило нахождение в четырех стенах. Всю ночь он думал лишь о семье и о том, что станет с родителями, если он задержится здесь еще на пару дней. — Поверь, я уже несколько раз пожалел о том, что помог тебе. И это было правдой. Драко сам себе не смог объяснить причин, которые заставили в последний момент вытащить девушку из-под рухнувшей мебели. Сначала он и впрямь планировал только забрать все важные записи из палатки, когда увидел, что в ту угодило взрывное заклинание, после чего она загорелась. Но что-то пошло не так, когда Малфой с усилием поднял девичье тело и потащил к выходу. Одним взглядом он успел заметить неподалеку придавленную комодом брюнетку, но та уже была мертва и помочь ей было уже невозможно. Ненароком ему вспомнились слова старика, которого Драко убил год назад, но тот разговор до сих пор иногда всплывал в его голове. «Ты неплохой человек. В твоем сердце намного больше милосердия, чем бездушности, как ты думаешь». Мысленно выругавшись, Малфой тогда бросил тело девушки у края догорающей палатки, желая поскорей убраться с разбитого лагеря, но не успел, и теперь он сидел на стуле в подвале у орденовцев, как какая-то крыса. — А Захария! — Гермиону злило чрезмерное спокойствие парня, поэтому она хотела хоть как-то вывести того на эмоции. — Кто? — Тот паренек с Пуффендуя, которого ты часто травил в школе! — Он умирал, Грейнджер, — Малфой все также, не открывая глаз, закинул голову назад в попытке хоть как-то размять затекшую шею. — Ты убил его! — она отказывалась слушать пожирателя. — Я облегчил его муки. — Ты − убийца! Гермиона воскликнула это так отчаянно, что в момент, когда Драко резко сменил позу, наклонив корпус вперед и раскрыв наконец глаза, она едва не оступилась. — Грейнджер, ты всерьез решила вновь затронуть эту тему? Ты не невинней меня, я видел, как ты убиваешь, — его ледяной тон пробирался под кожу и вызывал бурю мурашек, отчего девушке теперь хотелось как можно быстрей покинуть помещение, но она все же пересилила себя и нашлась с ответом. — Мы разные, Малфой. Я убиваю плохих людей, а ты губишь хороших. Ты всю жизнь называл меня грязнокровкой, а теперь сам по локоть в грязной крови магглорожденных из-за собственного выбора, где варишься каждый день, и тебе никто не протянет руку помощи. Ты один, и все, на что способна твоя душа, это пресмыкаться перед ним и выполнять каждое его поручение. Тебя даже нельзя назвать трусом, ты хуже. Да, может я не праведно правильная, и да, от моей руки умирали пожиратели, но я это делаю вынужденно, а вы все ради того, чтобы просто увеличить число смертей, сделать его круглым, чтобы он порадовался и похвалил вас. Поэтому, даже тот факт, что за каким-то чертом ты решился спасти меня, не поможет тебе очиститься от всего, что ты натворил. Это просто твоя очередная игра — одних спасу ради забавы, других прикончу. Казалось, Гермиона решила высказать все, что накипело у нее в сторону всех пожирателей и Волдеморта. Все то, что приходило ей каждый раз в голову во время прослушивания радио по утрам, во время сражений и смертей товарищей. Для нее они все были абсолютным злом, и тут не существовало чего-то серого, только сплошной черный цвет. Когда девушка окончила свою пылкую речь, она заметила, что все это время Малфой смотрел на нее, но даже не дернулся с места, словно ни одно из произнесенных слов не затронуло в нем ничего, совершенно. Он просто молчал, слегка сощурив глаза, и наблюдал за шатенкой, а затем, спустя пару минут, наконец заговорил. — Если ты закончила, то проваливай. Я планирую все же поспать перед тем, как твои дружки вновь придут допытывать меня. После этого Малфой прикрыл глаза и откинулся на стуле, ожидая момента, когда девушка соизволит убраться из подвала. Разговор был окончен. Когда послышался хлопок двери, который оповестил пленника о том, что он остался здесь один, Драко шумно выдохнул, вновь поворачивая шею в разные стороны. Ему было откровенно плевать на все то, что ранее высказала Грейнджер, потому что это разнилось с истиной. Малфой знал, кто он, что он и ради чего все делает, поэтому слова гриффиндорки не смогли задеть его. Если ей было удобней так думать, то Драко не стал бы ее переубеждать, ему это было не нужно. Все, что его действительно тревожило, это родители и Волдеморт, который мог сделать с ними все, что угодно в отсутствие Малфоя-младшего. — Блять.