Перегрузка

— Значит этот преступник признался в совершении предательства? — спросила Джинн, смотря в окно на закатывающийся за горизонт оранжевый диск. Её позу выдавало сильное напряжение, а руки обхватывали собственное тело под грудью. Она стояла спиной к вальяжно сидящему на кресле Магистра гостю помещения. Он закинул ноги на ее стол и казалось, что второго человека совершенно ничего не волновало. — Да. Твой рыцарь дал признательные показания. Купили твоего товарища, причем оказалось, что за одну порцию информации он получал полугодовую зарплату рядового рыцаря. — легко ответил Дилюк. Только он во время серьезных разговоров и мероприятий мог отвлекаться на обыденные мысли, вроде отметок об удобстве кресла Джинн, на котором сидел так, будто оно принадлежит ему. — Но как ты это сделал?! Неужели нельзя было использовать другой способ?! — не сдержалась Джинн и повернувшись, всплеснула руками. — Отнюдь, я не делал ничего. Мой человек качественно справился, но будь уверена — был бы я там, сделал тоже самое, разве что чуточку аккуратнее. — пожал плечами Дилюк. Он не привык церемониться с преступниками, как это делает Ордо Фавониус и своих людей учил не поступать также, как делают эти идиоты. — Да за такие действия я сама могу его посадить в темницу! — воскликнула Джинн. В ответ на эти слова Дилюк нахмурился и сменил позу. Если раньше он упирался спиной об спинку сиденья, то теперь он наклонил корпус вперёд и привстал, опираясь на руки, ладони которых были поставлены на стол. — Что ты сделаешь, Джинн? Он сломал гнусного предателя, что продавал за деньги информацию о твоём Ордене. Он лично провел расследование, выявил его, задержал с поличным, доставил в темницу, пока тот не успел оставить весточку. Он работал во благо твоего Ордена, а не кого-то. Его действия были обоснованы и я буду защищать своего человека даже от тебя. Я не предам его даже ради твоих интересов. — алые глаза недобро сверкали, смотря в голубые радужки Джинн. Да, он любил эту девушку, но это не должно означать, что он просто выкинет своего подчинённого, потому что это не одобрила Джинн. У Дилюка были свои принципы и он им придерживался. У него были свои идеалы и он их защищал. — Ты сама допустила это из-за некомпетентности твоего штата подчинённых, которых ты набираешь чуть ли не по объявлению, а также глупого свода правил, из-за чего те мрази, которые творят беспредел, убивают, насилуют, продаются — качают права. Эти уроды не имеют права даже на похлёбку, а ты... — угрожающе протянул Дилюк, вставая на ноги. — ...смеешь говорить мне, что посадишь моего подчинённого в тюрьму? — вышел из-за стола мужчина и сделал шаг в сторону Джинн. Он не повышал голос, но его тихие слова были словно рычание тигра, который предупреждал о намерении применить когти и клыки по назначению. Джинн зависела от Дилюка, а не наоборот, как бы не кичилась высоким положением и они оба это знали. Джинн стушевалась и под напором Дилюка вжалась в стену. Она знала, что слова не помогут ее положению и наличию предателя в её организации. Знала, что его подчинённый сделал всё правильно. Знала, что ляпнула лишнего, ведь в любом другом случае она смогла бы ответить на любую его выходку и слово, правда здесь она была сильно неправа и если разобрать фразу со стороны, то можно подумать, что она не ценит работу Дилюка. Они оба знали, что это не так, поэтому девушка не ответила на пренебрежительный тон. — Дилюк, я не имела ввиду, что... — начала говорить блондинка, но была остановлена взмахом руки Дилюка и тот вернулся в кресло, которое занимал до этого. Вновь закинув ноги на стол и скрестив их, он посмотрел вверх. — Я знаю, что ты ничего не имела ввиду, просто сорвалась. Ты должна помнить, что я и мои люди работаем на Мондштадт и ты не можешь диктовать нам, как нашу работу делать. — расслабленно и даже наставнически сказал Дилюк. Он был старше неё, опытнее, сильнее, влиятельнее, могущественнее. Он знал это и поэтому позволял себе вольности. Она знала это и поэтому позволяла ему вольности. — Ты прав. Но всё же...отрезать палец и ставить клеймо на лоб...не слишком? — осторожно и без надежды на ответ, удовлетворяющий её, спросила девушка. — Нет. Его даже пожалели, потому что он сразу раскололся. Иначе было бы куда больше увечий. — отозвался Дилюк. — Насилие всегда останется насилием и оно бывает обоснованным и необоснованным. Если бы мой человек вставил ему кляп и расчленять начал — тогда дело принимает другой оборот и я сам бы его наказал, но в этом случае он дал ему возможность говорить и почти ничего не сделал. Ну, клеймо оставил, чтобы другие видели, с кем будут дело иметь, поэтому все его действия обоснованы и мне нечего ему сказать, кроме похвалы. — закончил Дилюк. — А отрезанный палец разве не... — начала Джинн, но была быстро перебита Дилюком. — По второму кругу? — Нет. — вздохнула Джинн и подошла к столу медленными шагами. Дилюк все это время не отводил взора от красивого лица молодой девушки и ему нравилось наблюдать за изменениями в её физиономии. Что таить? Ему нравилось видеть то, как она неохотно признает его превосходство, как признает его правоту и от этого сдувает пряди волос, которые падают на лицо. Впрочем, всего лишь миг и лицо сменило податливость на жесткость и беспринципность. — А почему ты сидишь в моем кресле? — спросила девушка стальным голосом, упирая руки в бока. — Удобное потому что. — Рангвиндр усмехнулся и убрал ноги со стола, но вставать не собирался. На его лице было почти написано: "Ну давай, заставь меня встать, попробуй." — Я хочу сесть на свое место. Встань. — сказала девушка властно, словно отдавала приказ. Она забыла, что Дилюк не любит, когда им командуют? У него был свой ответ на её фразу. Он уже потянулся корпусом вперёд, словно чтобы встать, но быстро потянул руки вперёд и схватив девушку за талию, посадил к себе на коленки, обвивая талию руками. — Хочешь сесть? Сиди, я же не могу тебе запретить. — ответил мужчина. Девушка же еле сдержала визг и положила ладони на ключицы Дилюка, впиваясь взглядом в спокойные алые глаза. — Что ты делаешь? Дверь же открыта! А вдруг зайдет кто-то. Что о нас подумают? — злобным шепотом процедила Гуннхильдр, пытаясь оттолкнуться от крепко держащего её Дилюка. — Не переживай, кроме меня к тебе без стука никто не заходит. — ответил Дилюк и в ответ на это девушка расслабилась, упираясь спиной на его грудь. Ее ладони легли на сомкнутые на талии запястья, а голова — на ключицу Дилюка. — Ты ведь все равно будешь делать по-своему. — сдалась девушка и вздохнула, но Дилюку этого было мало. Он повернул лицо к голове Джинн, которое было в паре лишних сантиметров и решил дальше вывести ее на эмоции. Самое интересное то, что для этого даже делать ничего не придется. Он просто повернул голову в ее сторону и...начал дышать. После первого же выдоха девушка дернулась и повернула лицо в сторону того, кто ее удерживал. — Дилюк, что ты делаешь? У меня мурашки пошли! — среагировала Джинн. — Ничего такого, чему ты была бы против. — ответил мужчина и девушка отвернула голову от него, дескать нет смысла отвечать ему, только этим действием она подставила затылок — наиболее уязвимую часть, которая даже волосами не была защищена из-за хвоста. Ещё один выдох и ладони схватили кисти рук Дилюка. По рукам пошли мурашки, а ноги она сильно сжала. — Ты играешь со мной, как с куклой. — сквозь зубы сказала Магистр. — Как с живой куклой. — поправил Дилюк. — Это в корне меняет дело. — саркастично протянула Джинн, смотря на мужчину хмурым лицом. Дилюк усмехнулся и ближе подвинул лицо к ее шее, обволакивая ее горячим дыханием. Она зажмурилась и все же не смогла сдержать тихий, едва слышный стон, но после этого с новой силой попыталась вырваться, но Дилюк оставался непреклонен. — Сидеть! — приказал он и Джинн прекратила попытки вырваться. Она понимала, что они просто играют, ведь в любой другой ситуации он был не позволил себе таких действий в ее сторону. Она давно уже любила этого человека и после того, как он исчез, казалось, притупила свои чувства, но стоило ему вернуться — они разгорелись с новой силой. Его наглые и порой абсурдные действия только сильнее подогревали её и без того горячие чувства по отношению к невыносимому Рангвиндру, а тот...она чувствовала, что это взаимно, хотя он её всё время только дразнил, как сейчас. Ставил в положение, из которого нельзя отступить и заставлял терпеть его действия в свою сторону. Они были такими приятными, такими нужными и важными, но совершенно неконтролируемыми с её стороны, что ставило в более подчинённое положение и зависимость от Дилюка. Только он решал, когда это начать и когда закончить. Она знала, что если он начнет, то помешать ему может...только он сам. Даже если Кейа войдёт в кабинет и застанет их вдвоем, Дилюк его выгонит поганой метлой, а потом заставит молчать обо всем, что успел увидеть или выдумать себе. Дилюк был надёжным человеком, который всегда добивается того, что хочет. Так и Джинн он тоже добился и теперь играется. Дразнит, сволочь. Он убрал руки от талии девушки и она уже хотела встать с колен, но он обхватил ее руками заново, но только теперь он держал не только ее тело, а ещё руки, которые таким путем прижал к собственному телу. Держал он сильно, из-за чего Джинн не могла двигать прижатыми к телу руками. Она распахнула глаза, пытаясь вытащить их и дёргаться, но вновь почувствовала горячее дыхание у затылка, отчего наклонила корпус вперёд, чтобы хоть так убрать уязвимое место подальше от маньяка, захватившего её и приоткрыв рот, тяжело задышала. — Дилюк...пусти пожалуйста...я так не могу... — тихо попросила девушка. — Ещё как можешь, любимая. — ответил Дилюк. Своими словами и действиями он показывал абсолютное превосходство и своей кожей чувствовал новую волну мурашек на коже девушки. Она сильно сжалась под его действиями, но ещё чуть-чуть и она захочет ответить. Он не делал первые шаги в сторону Джинн — он вынуждал сделать это её и совсем скоро она наконец отдаст первый поцелуй. На самом деле он с ней не игрался, а всего лишь действовал по своему плану покорения Магистра. Любишь человека и хочешь, чтобы он был верным? Заставь его полюбить тебя сильнее, чем любишь его ты и с этим Дилюк прекрасно справлялся. Он контрастировал мягкие жесты с доминантными и не оставил шансов Джинн, которая теперь слушалась его. Она тоже понимала всю абсурдность ситуации и это её злило, ведь противопоставить Дилюку она ничего не могла. Он сделал ее зависимым от него, просто прощупав ее реакцию на те или иные действия, а также их границы. Она не вырывалась, потому что знала, что все равно у нее ничего не выйдет и ей ничего не остаётся, кроме как терпеть сладкую пытку. Его действия принесли не только волну мурашек, но и заставили лицо покраснеть. Она решила наконец ответить ему и ещё не знала, что этим решением загнала себя в угол и сыграла последнюю сцену в его пьесе, заставляя признать поражение. Она вновь откинулась назад и подалась торсом вбок, чтобы достать своими губами до уст Дилюка. Она нежно коснулась ими, подаваясь вперёд и сейчас очень хотелось обнять его так крепко, чтобы не он — её, а она — его держала, но руки были также недоступны, поэтому приходилось искать другие способы. Ее грудь высоко вздымалась от глубоко дыхания и невероятной неловкости от первого поцелуя. Конечно, она всё представляла немного иначе, но этот вариант первого поцелуя тоже не самый плохой. С прикрытыми глазами она телом давила на Дилюка не отстранялась от поцелуя. И сейчас уже не имеет значения, кто она такая, где находится и в каких условиях. Ей больше не хотелось сдерживать себя из-за глупого долга, который она не брала и мнимого авторитета, который был только на бумаге и на словах. Ордо Фавониус гниёт и Джинн мало что могла сделать, так чем она хуже? "Почему я должна поддерживать образ, когда это не имеет смысла?" — оправдывала себя девушка, только сильнее напирая в поцелуе и в порыве она смогла вырвать руки, крепко обхватывая Дилюка за шею. Она поменяла позу на более открытую, перепрыгнув на коленках к нему лицом и задержала его пояс между коленями. То, что Джинн сделала первый шаг не было неожиданностью. Скорее не столь ожидаемо было то, что она сделает это быстро. Он готовился месяцами окучивать девушку, но либо он сработал слишком хорошо, либо она его любила сильнее, чем он думал. От напора он даже ослабил хватку, чем воспользовалась Джинн, меняя позу и крепко обхватывая освободившимися руками его шею и прижимая к себе в целомудренном, но оттого не менее страстном поцелуе. Он отвечал на её действия и каждый раз пытался перетянуть инициативу на себя, но Джинн стойко держалась и не давала Дилюку возможности вновь поставить себя выше неё. В этом уже углубившемся поцелуе они боролись за превосходство. Кто из них будет главным, а кто будет зависимым? Возможно, именно в такой борьбе и была перчинка их взаимоотношений, ну или как минимум этого поцелуя — точно. Дилюк в процессе хватал блондинку за высокий хвост, чтобы задрать её голову и покрыть поцелуями нежную шею. Она в ответ покрывала лёгкими укусами его шею, царапая ноготками спину под одеждой. Никто не уступал инициативу и темп становился только сильнее. Настолько, что когда девушка подошла близко к достижению цели, почувствовала звучный и жгучий шлепок по ягодицам, отчего оторопела и ослабила хватку, чем воспользовался Дилюк и перехватил инициативу, пока она пыталась ему сказать о непозволительности этого действия. Что не было позволено всем, то позволено Дилюку, поэтому он смог задавить Джинн в горячем танце языков. Она отстранилась первой от поцелуя и обмякла на его теле, делая глубокие вдохи, чтобы восстановить дыхание после столь длительного для первого раза мероприятия. Дилюк же выглядел так, словно ничего и не случилось, все потому что это был не первый опыт. Он знал, как должно быть и как правильно это делать. — Это всё, на что способен Магистр? — усмехнулся Дилюк, поддерживая тело стройной девушки на себе. Джинн нахмурилась и тихо зарычала. — А на тебя впечатления это совсем не произвело, смотрю. Твои шлюхи-то опытнее будут, с ними интереснее. Пусти. — начала вновь вырываться Джинн. Она только что отдала ему свой первый поцелуй, а он никак не отреагировал. — Не будь занудой, Джинн. На самом деле я хочу пригласить тебя на свидание. — сказал Дилюк. Он не стал говорить ничего, что думал об этом, потому что слова — воздух. Только дела показывают истинное отношение ко всему, а поскольку он является человеком слова, то именно таким образом покажет признательность. Он действительно был рад, что Джинн отдала ему свой первый поцелуй и сегодня она это поймет. — Ладно, вставай, сейчас я тебе покажу кое-что. — попросила Джинн, успокоившись и убрав расслабленные руки со своей талии, встала с Дилюка и дождавшись, пока он выполнит просьбу, села на свое место, доставая из тумбочки под столом большие кучи документов. Три кипы легли на стол рядом друг с другом и жестом девушка показала на бумаги. — Я бы пошла, да только вот...пока мы с тобой общались, я потеряла всё время. — вздохнула Джинн, поправляя одежду на себе и прическу после особенного, а главное внепланового мероприятия с Дилюком. Она ожидала, что он сейчас махнет рукой и уйдет и даже была наполовину права: он действительно махнул рукой, да только не в прощальном жесте, а рассекающем, одним движением отправляя все документы в мусорную корзину рядом со столом. Магистр распахнула глаза и открыла рот, чтобы показать неудовольствие, да только звуки не выдавала гортань. Слова застряли в глотке из-за вопиющего и безграничного хамства и наглости, поэтому она открывала и закрывала рот, как рыбка. — Не начинай даже. Всё равно этим можно только подтереться, я знаю содержимое всех этих документов. — пожал плечами парень. — Теперь ты свободна. Так что, пойдем на свидание? — спросил второй раз мужчина, наклонив голову чуть вбок, ожидая ответа. Джинн посмотрела на бумаги, выпирающие из ведра для мусора. Хотела сказать свое мнение о действии Дилюка и пропущенного свидания, да только он был прав: теперь она была свободна и действительно могла пойти на свидание, если бы захотела. Махнув рукой, Джинн кивнула, поднимая пятую точку с кресла. — Да, пойду, я ведь теперь действительно свободна. — не очень уверенно сказала девушка, но подошла к Дилюку, который уже ожидал ее у выхода. Она почти перестала удивляться всему происходящему и подумала, что если он всё это знал, не могло бы это быть запланировано? Что, если Дилюк распланировал свои действия наперед и теперь просто идёт по сценарию? Что, если она действует так, как от нее ждёт Дилюк? Что, если он всё знает и заблаговременно делает так, чтобы нельзя было отказаться, сославшись на работу? Что, если Дилюк действительно разыгрывает спектакль, где она сама была в главной роли?