your shadow was always with me

Тэхён не знает, как так получается. Он был на званом обеде в доме своих родителей. Собралась куча народу, среди которого были лица первой важности. Не в масштабах страны, конечно, но такие, мимо которых ни один денежный поток не пройдёт. И Тэхён был на этом своеродном собрании не в качестве украшения, а как полноценный член своей семьи, вливаясь, так сказать, в дела насущные. А вот теперь он жмётся к дальней стене, на которую плетётся какой-то декоративный плющ. Он знает, что слева находится выход на подземную парковку, а справа — будка охраны, которая сейчас почему-то не светится, будто внутри никого нет. У него болит челюсть и связаны руки. В рот же пихнули что-то вроде носового платка. Вкус отвратительный, кислый и горький. Голова идёт кругом, и вполне возможно этот носовой платок в чём-то был смочен. Боже, невероятно. Быть похищенным в собственном же доме. Такое вообще возможно? «Чонгук», — думает Тэхён. «Чонгук». Но дело в том, что телохранитель на этот «шабаш» приглашён не был. Ким вскидывает голову, будучи тут же ослеплён вспышкой света. Кажется, его зрачки обжигает свет фар, но он не уверен, потому что окружающее кружится будто в водовороте. Кто-то хватает его за ворот, а потом тащит вверх. Слышно, как ткань не выдерживает такого отношения, издавая пронзительный треск. Тэхён, как назло, вырядился сегодня словно на показ мод. Впрочем, если бы по-другому— его бы не поняли. Одно радует: Ким умудрился одному из налётчиков разбить нос. Да так, что кровь густой жижей заляпала чужое лицо. Гадость. Он не знает, что нужно похитителям. Деньги? Услуга? Кто знает. Единственное, что понятно, так это то, что Киму выбраться живым из этой переделки вряд ли удастся. А дальше всё воспринимается вспышками. Вспышка! Звучит какой-то крик. Вспышка! Его отталкивают, да так, что удержаться на ногах совершено невозможно. Вспышка! Затылок обжигает болью. Вспышка! Нос забивает знакомый запах. Тэхён начинает жаться к этому человеку, будто тот — единственное сокровище. — Эй, эй, малыш, — шепчут на ухо, стискивая плечи с такой силой, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. — Посмотри на меня. Кажется, теперь Тэхён понимает, почему Чонгук вечно носит солнцезащитные очки. Его глаза — два разгорячённых уголька. Ким роняет голову, чувствуя, как его подхватывают, не давая вновь осесть на землю. — Тише, тише, всё в порядке. Тэхён бы так не сказал. Его тело сотрясает крупная дрожь, а изо рта вырывается жалобный звук, больше похожий на кошачье мяуканье. Он испугался так, как никогда в жизни ещё не пугался. И нет ничего зазорного в том, что объятия этого альфы кажутся самым безопасным местом в мире. Тэхён всхлипывает, позволяя вытащить из своего рта опостылевший, пропитанный слюною клочок ткани. А потом и развязать свои руки. Он размытым взглядом наблюдает за тем, как чужие пальцы берутся разминать затёкшие суставы. Потом кто-то пытается Кима оттащить. Но он не дурак, ведь только дурак променяет безопасное место на неизвестность. Тэхён цепляется за Чонгука мёртвой хваткой, для верности забираясь на его колени, будто ничего не весит. Альфа стоически терпит, растирая его спину. — Всё хорошо, всё в порядке, я рядом, — всё шепчет и шепчет Чонгук, убаюкивая своим осторожным тихим голосом. Чуть позже Тэхён узнает, что альфа не покинул свой пост, и остался на стоянке у территории дома, наблюдая за периметром и выполняя свою обычную работу, хотя и не должен был. Наверное, это какое-то чудо, но о-папочка скажет, что это судьба. В судьбу Тэхён как-то не очень-то верит. А вот в Чонгука — да.