Полуночная ария

Земля дрожит под нами, дуновение ветра напоминает мне о том, что я не могу себя раскрыть. Страхи, связанные с моими слабостями, разумом, противниками, телом, в котором нет сердца, меня пугают. Костяшки пальцев побелели, и на мгновение уверенность, которая у меня была раньше, исчезает. Вскоре теплеет. Я оборачиваюсь и вижу тёмную фигуру, маячащую под деревом. Тёмно-каштановые волосы касаются шеи, алые губы напряжены в изучении, он наблюдал за мной всё это время. Алек спокойно к нам приближался, но мне подсказывало, что под этим тихим умиротворением бушует буря. Это выдавали убийственно-красные глаза. — Мария, — говорит он, — Я слышал, ты что-то хотела, не так ли? Я молча киваю, и он улыбается. — Нет, не так, — перебивает Феликс. — Я думаю, леди хочет поговорить, — заверяет он. Он поднимает брови, жестом позволяя мне заговорить. — Мне нужно узнать, есть ли у меня какая-нибудь сила, — говорю я. — Сила? У нас нет сил, дорогая, мы обладаем даром. — Отвечай на её вопрос, — отрезает Феликс. — Всенепременно, — он пожимает плечами, его глаза блестят. Он широко разводит руки, откуда просачиваются волны тьмы. Я делаю шаг назад, ожидая, как они поглотят меня, поэтому мобилизуюсь, пробуждая в себе неизвестную мне силу. Мне хочется верить, что я смогу победить его, но густой тёмный дым приближается, и надежда исчезает вместе с последней искрой света, которую я ловлю взглядом. Я снова плыву в неизвестности, и даже в этой тишине слышу приятные звуки флейты и скрипки, за которые пытаюсь ухватиться в сознании. Меня пугает, что я даже не собираюсь сопротивляться. Зачем бороться с тем, чего ты хочешь? Вместо этого я погружаюсь в темноту, мой разум снова начинает плыть обратно к свету. Нет! Не останавливайся. Но я просыпаюсь. Руки обхватывают колени, но они нащупывают хрупкую кожу ног, которая снова повредилась. — Она слишком уязвима, — роняет Алек. — Не протянет долго… Феликс? Я встаю и всматриваюсь в его печальные глаза, в которых отражены смешанные эмоции: страх, любовь и что-то ещё? Мне больно размышлять. — Тогда, наверное, у меня нет никаких способностей, — искренне говорю я, принимая свою судьбу. — Мария, — хмурится он. Я смущённо отвожу взгляд. — Пожалуйста… Не надо. — Возможно, я могу помочь, — раздается мягкий голосок. Неподалеку от Алека появляется блондинка примерно моего возраста. — Сестра, как раз вовремя, — говорит Алек, предлагая ей руку. — Я думаю, нам может понадобиться твоя помощь, прямо сейчас. Феликс тут же загораживает ей дорогу. — Нет, — с горечью говорит он. — Почему? А сейчас что может пойти не так? — спокойно спрашивает она. — У нас уже есть ответ на наш вопрос, Джейн, и это — нет, — возражает он жестко. — Зачем ей ещё одна порция боли? Мне не больно, но я этого не говорю. Её холодные глаза меня буравят, и я отворачиваюсь, чувствуя, что с ней что-то не так. — Феликс, — я дергаю его за рукав, — Давай просто закончим. Тихий мрачный смех развеял напряжение. — Ты боишься, дорогуша? — я уже и забыла, что Деметрий тоже здесь. — Не боюсь, — раздраженно стискиваю зубы. — Неужели?.. Ты слаба, как человек! Я чувствую, что закипаю от злости, и в порыве хватаю его за ворот, с силой прижав к стене. — Ты ошибаешься! — мои руки дрожат, и я замечаю маленькие трещинки на кончиках пальцев. Деметрий тоже видит их, и я тут же отпускаю его, наблюдая, как заживают руки. — Ты позволила своим эмоциям взять верх, — делает вывод Деметрий. Его голос звучит мягко и вкрадчиво. Его сострадание — последнее, в чём я нуждаюсь. Рука Феликса опускается на моё плечо, успокаивая. Алек и Джейн холодно и с толикой презрения глядят на меня, как на подопытное животное. Я не обращаю внимания, с этим я сталкивалась и в прежней жизни. Время вдруг как будто замирает. Где-то вдалеке каркает ворон, плохое предчувствие портит мне настроение. Глухой удар нарушает тишину, и все взгляды сосредотачиваются на чёрной точке подле дерева, на увядающей траве. Чёрные крылья лихорадочно ворочаются, птица борется за жизнь. Тёмные зрачки глаз внезапно замирают, сфокусировав на мне взгляд, и мгновенно тускнеют. Я вдруг осознаю, что он мертв. Ворон замирает, когти разжимаются. Он мертв, потому что его убили. Я разжимаю веки, и время продолжает идти своим чередом. Джейн безразлично роняет: — Вы знали, что если застать смерть ворона, то кто-то рядом вскоре умрёт? Никто не отвечает на её вопрос, но я чувствую, как Феликс делает ещё один шаг позади меня. — Я думаю, на сегодня достаточно. Я поджимаю губы, скользя взглядом по остальным, заподозрили ли они что-то. Но я вижу лишь безразличных Алека и Джейн, напоминающих каменные статуи, Деметрий берёт птицу в руки и внимательно её рассматривает. — Конечно, — равнодушно отвечаю я. Я беру Феликса за руку, и мы удаляемся от этого кошмарного места. Всё вокруг растворяется, когда мы возвращаемся к себе в покои. Я позволяю себе погрузиться в его объятия. Он — всё, что у меня есть, моя родственная душа, мой спутник. Мне хочется верить, что всё может поменяться в будущем, но, я знаю, он всегда будет со мной. Конечно, он не собирался углубляться в произошедшее во дворе минуту назад, а, в свою очередь, не сказала ему правду. Это была я. Я слаба физически, но смертельно опасна. Эта сила пугает, до меня доходит весь ужас предупреждений Элис Каллен. Я способна убивать.