Останься со мной

Прибывший из Мунго целитель в лимонной мантии был ей незнаком — седой благообразный мужчина с длинной бородой и мягкой улыбкой. Он назвался Цирмесом и слегка поклонился ей, доставая палочку. Муж предусмотрительно вышел, чтобы не смущать её. — Приступим, миссис Снейп? Я продиагностирую вас так, а ещё возьму кровь на анализ. Если потребуется физический осмотр, то проведём и его. Не возражаете? — спросил он. — Не возражаю, — она снова встала на знакомую платформу. То, что сказал Снейп подтвердилось — истощение, дефицит железа и прочие неприятные последствия тюрьмы. — Как вы спите, миссис Снейп? Кошмары? — осведомился Цирмес, изучая одну из голубых линий в диагностической схеме. — Иногда, — призналась Гермиона тихо. — Зелье сна без сновидений в течение недели, больше нельзя, — целитель внёс запись в карту, — должно дать вам разгрузку. Умиротворяющий бальзам. И немного релаксанта, если будет сводить конечности. — Хорошо. А вы можете проверить, способна ли я иметь детей? — спросила она. Выписав несколько замысловатых рисунков палочкой, Цирмес кивнул. — Органы здоровы, отклонений нет. Ваши биологические циклы в норме. Посмотрю ещё кровь и уровень гормонов, но проблем быть не должно. Только не рекомендую торопится — полгода — год, тогда и обзаводитесь потомством. Чтобы не нагружать ваше здоровье сверх меры. «Если бы вы знали, что у меня нет этого времени, — подумала девушка, — или это и есть план Воландеморта? Родить и погибнуть в процессе? Прекрасная, а главное, такая понятная смерть…» Мадам Малкин ничуть не изменилась с тех пор, как Гермиона купила в её лавке свою первую мантию — она оживлённо болтала, снимала мерки, а бледная немногословная девушка — племянница и помощница портнихи, как её представили — раскладывала перед Гермионой ворох разноцветных тканей. — Ваш муж велел не скупиться, всё самое качественное, любая одежда, какую пожелаете, фасоны и цвета на ваше усмотрение, — радостно заявила мадам, — но как минимум два вечерних наряда и мантии к ним. Бельё мы принесли с собой — возьмёте всё, что понравится, на обувь снимем мерки и мой муж изготовит её в течение пары дней, душечка. Вы очень бледны, но всё так же прелестны, смею сказать. Я удивилась, что вы вышли за заместителя министра Снейпа, но это, конечно же, не моё дело, к тому же мисс Гринграсс… — Тётя, — оборвала её девушка, сверкая глазами. — Простите, миссис Снейп. Волнуюсь, вот и болтаю, Мира права, — сконфузилась Малкин. — Ничего, — Гермиона слабо улыбнулась, растерявшись от разноцветных ворохов шёлка, атласа, кружев и бархата, — а что бы вы посоветовали для… приёма? Наверное, закрытое и неброское? — Тёмно-синий бархат, желтый шёлк или бордовый атлас будут в самый раз, — обронила Мира, показывая нужные ткани, — фасон можем сделать любой, но если это Министерство или иностранцы, то я бы рекомендовала длину чуть ниже колена, вырез лодочкой и длинные рукава. — Хорошо, — Гермиона тронула атлас своими изуродованными Азкабаном пальцами и тут же отдёрнула руку, — пусть будет бордовый. А второе — из синего бархата. Спустя почти три часа, уставшая и обмеренная со всех сторон, она рухнула на постель. Итогом стали пять мантий, одна зимняя, подбитая мехом рыси, два нарядных платья, десять повседневных, несколько комплектов простого белья, две ночных сорочки и халат. Из её прошлой, маггловской жизни, у неё остались джинсы, блузки и футболки, так что девушка решила, что в случае чего, этого хватит. Снейп не сказал ей ничего про старую одежду, но на людях ей, скорее всего, придётся одеваться как полагается. Чтобы не опозорить его. Муж мадам Малкин сделает ей три пары туфель и сапожки на зиму, но сначала ей придётся показать мужу свои кошмарные ступни, чтобы он что-то с этим сделал. Когда с ног снимали мерки, Мира только покачала головой, увидев грубые, толстые и неровные мозоли. И ногти, превратившиеся в обломанные почти до мяса хрупкие скорлупки. Они не росли толком и причиняли ужасный дискомфорт. — Нужно будет снять мерки, когда вы это уберёте, — вздохнула она, — иначе обувь не подойдёт. Вам будет больно. — Хорошо. Я пришлю сову, когда решу… проблему, — неловко сказала Гермиона, прощаясь с портнихами. Негромкий стук вырвал её из печальных размышлений. — Войдите! — крикнула девушка. Снейп неслышно прошёл вглубь комнаты и замер на почтительном расстоянии. — Всё в порядке? — обронил он, глядя на неё с непонятным выражением лица. — Просто устала. И мои ноги… — Гермиона почувствовала, как краснеет. Одно дело волосы, их при всём желании не спрятать, а другое — ступни. Показать шрамы на спине полузнакомому человеку было невыносимо, а уж это! Это было точно выше её сил. Но выбора не было. — Я взгляну? — просто спросил он. — Это… ещё более отвратительно, чем спина, — честно предупредила она, стягивая толстые серые носки, которые не снимала с момента прихода в дом мужа. В тюрьме она с трудом надела предложенные балетки и невыносимо мучилась в них. Снейп фыркнул. — Не более, чем всё, что я видел до этого, Гермиона. Муж сел на краешек кровати и обхватил пальцами её щиколотку, приподнимая ногу и изучая кожу. Там, где его тёплая кожа соприкасалась с её, побежали мурашки. Он молчал, легко поворачивая ступню и водя над ней волшебной палочкой. — Ничего критичного, — объявил он наконец, — Минни! С тихим хлопком материализовалась эльф. — Хозяину Северусу что-то нужно? — Зелья из лаборатории — заживляющий эликсир, восстанавливающий концентрат и бинты. Сейчас. Кивнув, она исчезла, чтобы вернуться и протянуть ему баночки и упаковку с перевязочным материалом. — Минни помочь? — спросила эльф, поведя ушами. — Сам справлюсь, спасибо. Ужин хозяйке и мне подашь в комнату, — распорядился Снейп и Минни исчезла с негромким хлопком. Он открутил крышку с флакона, наполненного рубиново-красной жидкостью. — Будет сильно щипать, — предупредил Северус, взглянув жене прямо в глаза. Гермиона дёрнула плечом. — Не более, чем то, что я чувствовала до этого. Полуулыбка коснулась его тонких губ. — Как знаете. Он плеснул на остатки её ногтей, а затем, налив вязкую жидкость на ладонь, втёр в обе ступни. Гермиона стиснула челюсти, чтобы не закричать — жгло, как огнём. Он осторожно поглаживал размягчающуюся под его пальцами огрубевшую кожу, а затем произнёс очищающее заклинание, убрав мозоли. Затем он открыл вторую баночку и нанёс остро пахнувшую подорожником и сосной мазь на все повреждённые участки и плотно обмотал ноги жены стерильной тканью. Очистив свои руки, он убрал флаконы в карман и поднялся на ноги. — Вы голодны? Я могу поужинать с вами? — Да, — Гермиона кивнула, — расправляя штанины джинсов, — я буду… рада. — Ходить пока не рекомендую. Придётся пока воздержаться от любой нагрузки на ступни и лишних движений, так что поработать в лаборатории мы сможем только через пару дней. Я поставлю вариться основу, — сообщил он, — а затем вернусь сюда. Принести вам книг? — Пожалуй, да, — просияла она, — я давно не… читала. Мне бы хотелось изучить материалы по вашим разработкам — мази, например. И может что-то лёгкое, вроде сборника чар. Потренирую движения палочкой. Он снова спрятал улыбку. — Как вам будет угодно, Гермиона. Минни пришла через полчаса и накрыла на двоих небольшой стол. Подвинув два кресла, она поинтересовалась: — Хозяйку перенести чарами или попросите хозяина? На ноги нельзя наступать. Минни поможет вам в ванной и сейчас или же хозяин Северус. Как скажет хозяйка Гермиона. — Я дождусь… хозяина, — помедлив, произнесла девушка. Ей хотелось, чтобы он снова её коснулся — живой, тёплый, настоящий. Ощущение серых мёртвых стен под ладонями и сырого пола вместо объятий, пусть и дружеских, до сих пор давили на неё. Три года она не знала прикосновений, и когда поцеловала Снейпа в камере, чуть не сошла с ума. А уж когда он подхватил её на руки, вынося из Азкабана, едва справилась с желанием вцепиться в него и не отпускать. Муж не был ей противен, нисколько. Она боялась лишь оказаться с ним в постели, а всё остальное было желанным. Когда он обнял её сегодня, утешая, она едва не поцеловала его, снова и ужаснулась тому, что это желание вообще появилось в её голове. Когда Северус вернулся в её спальню, он молча подошёл к ней и аккуратно поднял — легко, словно она ничего не весила. Гермиона глубоко вдохнула аромат его одеколона и кожи, прежде, чем он бережно усадил её в кресло. Ужинали в молчании, но оно не причиняло им обоим дискомфорта — Снейп изучал какие-то бумаги, она — пролистывала принесённый им справочник по зельям. Его, кстати, авторства. Это её удивило — она знала, что их преподаватель — умелый зельевар и мастер, но не предполагала, что его патенты и список созданных им составов так обширны. И что это напечатают. Все учебники на эту тему в Хогвартсе были плохи — так что она в основном ориентировалась на лекции профессора и его записи на доске во время уроков. Но теперь, благодаря изданию, что она держала в руках, любой мог приготовить целебные составы, имея ингредиенты и лабораторию. Разумеется, запрещённых или опасных составов и ядов тут не было. — Вам нравится жаркое? — Гермиона вздрогнула и вскинула взгляд на мужа. — Да, очень. — Вы можете поговорить с Крастером, и он будет готовить то, что нравится вам, — сообщил Снейп, — мне всё равно, что есть, если только это не что-то вегетарианское и безвкусное. — Любите мясо? — она не удержалась от вопроса, желая узнать о нём хоть что-то — муж не торопился открываться, она немного робела, хотя ей очень хотелось спросить… Очень многое спросить. Обо всём. О его работе, о школе, о тех, кто выжил после войны. О том, почему её, магглорождённую, не казнили и даже освободили из заточения. Но можно ли? Как он отреагирует? Придёт в ярость или ответит? Или скажет не совать нос не в своё дело? Он был её школьным учителем, несдержанным и желчным, но она не узнавала его сейчас. Он или изменился или очень хорошо притворялся. Гермиона не могла понять, как ей себя вести. Какой он хочет её видеть. Он отложил документы в сторону и слегка потянулся, расправляя затекшие плечи. Поужинать с ней было спонтанным решением — ему понравилось быть не одному за столом, а раз уж она не могла ходить, то логично было прийти в её комнату. Было… хорошо. Уютно. В камине потрескивали дрова, запах её шампуня ударил ему в нос, когда он взял жену на руки, и это тоже было приятно. Она не дергалась и вела себя спокойно… Привыкала к нему. Он побеседовал с целителем и понял, что его прогнозы оказались верны. Им следует подождать месяц, а то и два, прежде, чем разделить постель. — Мясо, птицу и рыбу. Омлет на завтрак и свежие овощи, — неожиданно заговорил он, — сладкое не переношу, выпечку тоже. А вы? — Почти тоже самое, кроме рыбы. Мне не очень нравится запах, когда она готовится, но съесть я могу, если в ней не будет костей, — отозвалась Гермиона, — то, что я люблю пирожные, вы знаете. — А что насчет алкоголя? Вино? — он давно ни с кем не вёл бессмысленных бесед, и кажется, ему нравилось. — Белое вино или ничего алкогольного, — сообщила жена, — а вообще лучше сок или чай. — А вот я предпочитаю кофе. Чёрный, без сахара, но с капелькой молока. Огневиски. Вино — но только красное сухое, — Северус изучал её оживившееся лицо и хотел обнять её. Снова. Коснуться плеч, погладить волосы. Расчёсывать её кудри было так приятно, что он едва не забылся, чуть не уткнувшись в них лицом. — Я запомню. А читать вы любите? — неожиданно сменила она тему. — Что-то профессиональное — да, ради развлечения я очень давно не читал, но раньше мне нравились маггловские детективы. Гермиона улыбнулась. Он, кажется, охотно отвечал ей, даже строгое лицо стало чуть мягче и человечнее. И волосы. Когда его лицо не закрывали разлетающиеся чёрные пряди, оно казалось моложе и симпатичнее. Лёгкая щетина на подбородке тоже совсем не портила Северуса. В целом муж был достаточно привлекательным мужчиной, да и его отношение к ней подкупало. Её порадовало то, что целый месяц она может не думать о сексе с ним и о зачатии ребёнка — время сейчас ей было просто необходимо. Время лечит, как любила говорить её мама. Азкабан, поражение в войне, исчезновение Гарри и Рона, смерть почти всех, кто был ей дорог, наложили отпечаток. И пусть прошло три года, рана ещё была свежей. Воландеморт… или Том Реддл, неважно. Она с трудом могла представить, как посмотрит ему в лицо. Что, если ей захочется отомстить за павших близких? Гермиона не была отчаянной или слишком смелой, но при удачной возможности… Вот только что после этого будет с Северусом? Что сделают с человеком, который взял за неё ответственность и поклялся защищать? — А вы что-то выделяете… особенно? Или читаете всё, что попадет в поле вашего зрения? — мягко спросил Снейп, допивая свой чай и явно собираясь удалиться, судя по тому, как он отложил салфетку и столовые приборы в сторону, закончив есть. — Я — настоящий книжный червь, как вы заметили, но больше всего мне интересна трансфигурация и заклинания — если брать что-то из школьного курса, — начала Гермиона, не желая снова оставаться одной так скоро, — ещё зелья и колдомедицина. Из лёгкого чтения — исторические романы и классика. — Вы многогранны, — Северус встал, — сейчас Минни всё уберет со стола, — я могу вам чем-то помочь? Она слегка покраснела. — Отнесёте меня в ванную? Мне нужно умыться и… подготовиться ко сну. — Конечно, — муж легко, как пушинку, поднял её. Гермиона обхватила его за шею, устроив голову на плече. Подождав, пока она приведёт себя в порядок, отнёс обратно на кровать и положил рядом книги. И неожиданно достал из кармана её волшебную палочку. — Держите. Вдруг что-то понадобится ночью. Только помните, Гермиона, что она зарегистрирована и каждое ваше заклинание фиксируется, — вновь предупредил Северус, — лучше зовите кого-то из эльфов. И, пожалуйста, не напрягайте ноги — это значительно ускорит заживление. Если вам понадобится воспользоваться ванной, зовите Минни. Или… — он помедлил. — Меня. — Северус… — тихо обронила она. — А вы сейчас заняты? Я пока не хочу спать, посидите… со мной? Я не буду вас отвлекать, обещаю. Он на миг задумался о чём-то своём, а затем кивнул. — Хорошо. Я принесу документы — я должен сегодня обязательно их подписать. Могу заняться этим здесь. Гермиона устроилась на постели поудобнее, закутавшись в полосатый плед и подложив под голову две подушки, чтобы видеть сидящего в кресле у камина мужа. Он чуть сдвинулся и теперь находился от неё на расстоянии вытянутой руки. Минни унесла посуду и Северус разложил ворох бумаг на столе, взяв в правую руку золотистого оттенка перо. Некоторые он подписывал не глядя, какие-то откладывал в сторону, над парочкой посидел, задумчиво постукивая пером по губам. Спустя почти час он встал, потянувшись всем телом, и она засмотрелась на худую фигуру в белоснежной рубашке — муж снял сюртук, чтобы не мешал. Поймав её взгляд, он неожиданно смутился, опустив глаза и пряча взгляд за густыми чёрными ресницами. — Я не хотела пялиться, — извинилась она, — просто я очень давно не видела… никого. Мне кажется, что если я закрою глаза, то опять окажусь в камере. А вы, когда я вас вижу… я как будто в Хогвартсе и всё хорошо… как будто все живы и самая большая проблема для меня — сдать все экзамены на превосходно. — Целитель сказал, что у вас кошмары, — тихо произнёс Снейп, — Крастер принесёт зелье сна без сновидений. Выпейте его. Вам нужен покой. — Я не могу расслабиться до конца… — она комкала край пледа, кусая губы. — Кажется, что мир вокруг — не настоящий. Я словно во сне. В своём самом страшном сбывшемся кошмаре. О, как же Снейп хорошо понимал её. Лучше, чем она могла себе представить. В тот момент, когда Пожиратели обшарили Хогвартс сверху донизу, и не обнаружили Поттера, он едва не сломался. Лорд был в ярости, Орден Феникса в растерянности, всюду были тела погибших, шли ожесточённые сражения. Он не мог помочь. Он ничего не мог сделать, каким-то шестым чувством понимая, что если раскроет себя сейчас, его просто прикончат и он уже ничем не сможет помочь выжившим детям. Поэтому Снейп занимался поисками Поттера наравне со всеми, пытаясь уберечь тех, кого мог, отводя удары. С Джорджем Уизли, сражающемся с Рабастаном Лестрейнджем он столкнулся в одном из полуразрушенных коридоров школы. Он ударил Пожирателя смертельным заклинанием, даже не задумываясь. Оцепеневший Уизли смотрел на него, держа в дрожавших от усталости руках палочку и не зная, опустить её или продолжить дуэль, но с новым противником. Северус выразительно прижал указательный палец к губам, прежде, чем уйти. Когда битва закончилась, а выживших проигравших выстроили в шеренгу, Уизли ничем не выдал того, что ему помог тот, кто сейчас стоял за правым плечом Воландеморта и смотрел на него так же презрительно, как и все остальные Пожиратели смерти и сторонники Тёмного Лорда.